Это случилось в 1985 году, когда умер мой дядя Саша, и я провел ночь у его тела.
Дядя Саша был стар, но ничем серьезным не болел, даже зубы сохранил к своим восьмидесяти пяти годам. Но, как известно, смерть к человеку приходит нежданно-негаданно, и мы, близкие родственники, были потрясены этой утратой.
Дядя Саша был человеком добрым, простым и очень набожным. Я же, воспитанный в атеизме, относился к дяде Саше с сочувствием, как к больному какой-то странной и уже неизлечимой болезнью.
Дядя Саша чтил и соблюдал все церковные праздники, посты, выстаивал утренние и вечерние службы, читал Библию и Жития святых, часто и много молился.
А меня удивляло, как мой дядя Саша, такой умный, с высшим образованием, инженер-конструктор, может верить в потусторонний мир.
И случались у нас с дядей Сашей «богословские» споры. Бывало я с пафосом восклицал: «Человек — это звучит гордо!» или «Человек рожден для счастья, как птица для полета!» А дядя Саша говорил о греховности человека, о соблюдении заповедей Господних. Я же возражал ему, мол, и у нас, атеистов есть свои заповеди, к примеру, тот же «Моральный кодекс строителя коммунизма». Бывало, я и обижал дядю Сашу, смеялся над его верой в ангелов, чертей, «гиену огненную». И дядя Саша очень обижался, но обиду на меня долго не держал, ведь я был его единственным и любимым племянником.
Я не мог заснуть, да и места не было, где бы возможно было прилечь, сидел у гроба с телом дяди Саши и смотрел на его неподвижное, но еще как бы живое лицо. В соседней комнате посапывала жена дяди Катерина, а в комнате через коридор громко храпел священник.
Деятельность церкви в те годы находилась под неусыпным контролем специальных органов, и священник, чтобы отпеть прихожанина своего прихода, приехал к нам скрытно, накануне похорон и заночевал.
В комнате холодало, окно было открыто, чтобы не шел запах от тела. Временами я вставал, смотрел в окно на звезды и казались они мне холодными и равнодушными к нашим человеческим невзгодам и несчастьям.
Я оглядывал комнату дяди Саши, все в ней мне было знакомо с детства: в шкафах много книг в кожаных переплетах, дядя Саша собирал старинные церковные книги, на шкафах и стенах стояли и висели иконы, в переднем углу перед иконой с ликом Иисуса Христа в дорогом позолоченном окладе, уже много лет теплится, помигивая лампадка, а на прикроватной тумбочке Библия — любимое чтиво дяди Саши.
Признаюсь, я с детства испытывал какой-то панический и необъяснимый страх перед Библией и когда бывал у дяди Саши, то избегал даже прикасаться к этой таинственной и загадочной книге.
И то, что случилось со мной в эту ночь объяснить можно только чудом. Когда мой взгляд остановился на лежащей на тумбочке Библии, рука моя как бы помимо моей воли потянулась к ней. И я даже не заметил, как книга оказалась в моих руках. Когда я раскрыл Библию и прочитал первый попавшийся на глаза текст, мозг мой пронзила мысль, показавшаяся мне до ужаса простой и пугающей. Вдруг ясно и отчетливо открылось мне — все окружающее меня — храпящий в соседней комнате священник, посапывающая жена дяди Катерина, миллиарды людей, звезды и вся вселенная не вечны и могут исчезнуть по воле Создавшего этот мир. И ощутил я себя таким ничтожным и жалким, что охватил меня неудержимый страх, и почувствовал я, как из моих глаз хлынули ручьем слезы... И произнес я слова никогда ранее непроизносимые мной: «Господи, прости и помилуй меня грешного...»
Я уже не помню какой текст из Библии я прочитал. Возможно произвел на меня такое ошеломляющее впечатление текст из главы шестой Первой книги Моисеевой Бытие: «И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их».
И вот прошло уже 35 лет с той трагической ночи, когда я сидел у гроба с телом дяди Саши.
Но для меня эта ночь стала и счастливой. В эту ночь я впервые прикоснулся к Библии, великой книге всех времен, а через нее открыл для себя Бога и принял Его в свое сердце.
Но я не сделался воцерковленным верующим. В общении с Богом мне не нужны посредники. Я целиком отдал себя в руки Господа, он стал моим Господином, а я Его рабом. Я не прошу у него ни здоровья, ни болезней, ни жизни, ни смерти, ни богатства, ни бедности, а полагаюсь на Его волю.
Такова моя вера.
А Библия дяди Саши, в кожаном переплете с серебряными накладками и застежками, уже много лет лежит на моей прикроватной тумбочке.
И все эти годы я читаю Библию. А Господь дает мне силу и покой.
И тешу я себя надеждой, что когда я покину этот мир, кто-то из моих близких, неверующий, отвергающий Господа, возьмет с моей прикроватной тумбочки эту дорогую мне книгу, и откроет для себя Бога, и примет Его в свое сердце.
Но мои близкие огорчают меня. Сын верит в какой-то высший разум, сноха озабочена своим внешним видом, копит деньги на пластические операции по увеличению губ и груди, внук Петька, двадцать лет уж ему, увлечен рэпом и даже спит с наушниками, а жена моя, Бог ей судья, уверовала в гороскопы...
И как-то мне тревожно за них.