Однажды в наш дом пришёл мужчина, которого никто не ждал. Но он появился розовощёкий, улыбчивый и очень подвижный. Ему не понравилась моя бейсболка и он тут же вытащил из своего чемодана другую, яркую и мне сразу приглянувшуюся необычной формой, словно киношная будёновка на Валерке из «Неуловимых мстителей».
После всплесков руками и причитаний мамы выяснилось, что это её брат Арсений, пропавший на заре их юности.
- Да как же это так? – спросила она не его, а небо, подняв голову вверх. - Где же ты пропадал, а мы считали тебя покинувшим этот мир!
- Не дождётесь, - воскликнул Арсений, широко улыбаясь, словно получил известие о выигрыше по лотерее.
Мы с ним стали друзьями, он помогал мне с домашними заданиями и заходил в школу, демонстрирую нашу дружбу и мою защищённость. Все мои недруги притихли и забыли об обидных кличках и обращениях как к «ботанику». Даже самые отъявленные враги из старших классов стали обходить меня и не задирать по пути в спортзал или столовую.
И я признался своему старшему другу, что влюблён в Артамонову из параллельного класса.
- Ну и подружись с ней! – предложил Арсений. – Иначе зачем жить на свете, если не давать волю своим чувствам? Я помню, как однажды я влюбился в принцессу…. А, да ладно, это я так, придумал…
- Нет, рассказывайте, как это было!
Я не поверил в оговорку о сочинительстве человека, который всегда знал, о чём он говорит.
Арсений вздохнул, посадил меня на диван и сел сам.
- Меня твоя мама выгонит из дома, если я начну рассказывать всякие небылицы!
- Но я же никому ничего не расскажу.
Он посмотрел на меня своими синими глазами, причмокнул языком и ещё раз проверил закрыта ли дверь в мою комнату на защёлку.
- Сейчас я открою тебе такое, что ты не поверишь и покрутишь пальцем у виска. Готов?
Ну что он мог такого сказать? Мы уже знали, что он обошёл Россию пешком, собрался пойти в Китай, оформлял документы и завидовали его свободе жизни. Мама только вздыхала: ”Ноги истопчешь до Китая, неугомонный, зачем тебе это всё? Ведь опять на полжизни исчезнешь, а потом тебя надо отмывать от ихней грязи”. А сейчас он заговорчески сообщил:
- Мне 25 тысяч лет!
Во мне проснулось презрение к такому обманщику. Это читалось на моём лице. Я знал про йогов, которые сидят в позе со скрещёнными ногами мумиями сотни лет, но особенно этому не верил.
А здесь - такое! 25 тысяч! Так он же брат моей мамы! А ей 45 лет!
Он понял моё состояние. Точнее, предугадывал.
- Ты меня не понял, малявка! Я жил всегда не очень долго. Это так заложено в слове «человек», в смысле целый век. А живет он, как обычно, чуть-чуть... Чаще больше 50 лет. Это сейчас нет пещер и нет землянок, а дома с отоплением и водой. И нет повальных болезней: чумы, холеры, полиомиелита, коклюша и других напастей. Да и в жизни много случайностей. То война, то враги, то транспорт, то кирпич с крыши… Я назвал тебе общее время моей жизни на земле в разных телах.
Я не поверил, но на первый раз это объяснение принял, чтобы разобраться со своим дядей.
Он и это понял.
- Ладно, слушай! Когда я первый раз родился, (как узнал об этом – особый разговор), был смутный век в одной из стран Азии. Тогда не существовали государства, как мы их понимаем, это были постоянно меняющиеся содружества племён, ещё1 только стали появляться города. Например, Место Гибели Быков – Месгибы, древний город в Месопотамии, где я жил.
Родился я в семье вождя племени Желтой Кожи. О, это был богатый род, мальчиков в нём приветствовали и меня выкинули бы в ров за границей племени, если будь я девочкой. Назвали Шимуном, то есть услышанным Богом. Это почти по-ассирийски. С трёх лет отобрали от матери и отправили в нечто похожее на детский сад будущих воинов. В семье были старшие мальчики и отцу был не нужен соперник старшего брата за место вождя.
Я не знал мягкой постели с того времени. Дисциплина, порядок и полное послушание Старшему воину Джерабу, ставшему для нас отцом на долгие годы. Для меня – на десять лет. Оба старших брата были убиты при набеге степных кочевников, меня вернули для наследства.
Отцу уже было 35 лет, это был предельный возраст в то время. Излишества в питании жаренным мясом, питье крепких напитков и семь жён и множество девушек из других семей, а то и пленниц сделали своё. Вернувшись, я застал его измождённым и лишённым чувств стариком. Но он встретил меня с надеждой, что я продолжу его завоевания. Об этом я прочитал в его взгляде во время первой встречи с ним после лагеря войны.
Я был бесстрашным и хитрым солдатом, участвовал в вылазках за Евфратом, набегах на райские сады евреев и пленении дочери главы иудеев Гильяны. Оказывается, отцу рассказывали обо всех моих приключениях, и он был доволен мной. Но при первой же встрече потребовал жениться на Хаве, дочери соседнего племени Горящего Пламени…
Я слушал моего дядю как сказочника, верил историям, но не ему самому. Мне было уже 15 лет.
- Её отец уже не молод, - продолжал Арсений, - как и я. Нужен общий наследник. "Завтра свадьба", - предупредил меня отец. Я пожал плечами. Женщины, как люди и будущие мои жёны, особенно и не интересовали моё воображение. Даже родственные чувства не волновали меня, хотя мать кружила вокруг, ожидая ответного внимания и ласки. Но это было не моё. И она только вздыхала и плакала, уединившись одна…
У меня было много матерей в моей жизни, они любили меня искренно и по-матерински и только немногие из них проявляли полное равнодушие к своим детям. Это были самые тяжёлые мои жизни, лучше бы их не было! Но эта ассирийская Вардия была верна своему материнству и, когда вернулся, в первую же ночь пришла поговорить со мной, напомнить, что был человеком, рождённым в муках и любви. Что-то похожее на благодарность проснулось во мне, но я не знал, что делать с этим. И лишь после смерти отца, она, ставшая женой его младшего брата, сумела разбудить во мне привязанность к себе. Я помню её имя и её руки, всегда пахнувшие хлебом. Она месила тесто и отвечала за выпечку лучших в городе лепешек.
Хава стала моей женой на следующую ночь. Она понравилась мне своей красотой и кротостью. И в своё время родила мне сына. Но я не отправил его в лагерь, а оставил на наследство, потому что мог лишиться жизни из-за постоянных войн и предательства. Умер я в 29 лет, отравленным в походе. Вот и вся моя первая жизнь. Почему я помню о ней и последующие воплощения? Не знаю. Может какой-то сбой в генетической памяти, когда предыдущие жизни не должны отягощать жизнь человека, но был сорван запрет на это и в голове крутятся все эпизоды существования на этой Земле.
Всё равно Арсений мне казался фантастом, и он воспринимал мой скептицизм, но однажды, летом в том же году, когда я перешёл в десятый класс, мама отпустила нас в деревню на Волге. Сначала мы доехали до Саратова, а потом на автобусе добирались до Утятино, что в 50 километрах от областного центра.
Нас встретила старая одинокая женщина, похоронившая мужа два года назад. Арсений сказал, что он друг её сына, бесследно пропавшего в годы войны.
- Я жил во время войны и в первые дни меня взяли на фронт из этого села, - перед этим предупредил он меня. – Это моя мама Зинаида Кирилловна. Батю взяли воевать раньше меня. Он был ранен и на третьем году войны вернулся без руки. Ничего, пожил всё-таки 62 года. А я попал к немцам и отправили меня в Германию работать. Да так и забили хозяева до смерти. Никто и не знал, что в 1944 году завалили меня с трупами свиней, отравленных работниками из Словении, что были на соседней ферме. Я задохнулся в смраде и от боли сломанных рёбер. Мне надо что-то рассказать маме. Но как?
Однако ничего говорить не пришлось, женщина присела рядом с Арсением, обняла его и сказала:
- Ты мой сынок. Я знаю и помню твой запах. За окном хлев с моей Марусей, она чистоплотная, не любит грязи. Но пахнет. Ты заходил к ней?
Арсений кивнул головой и рыдая, обнял старушку.
Когда мы возвращались и пузатом автобусе, единственном на весь район, он прошептал:
- Она помнит меня того, предыдущего. Как это получается? Но я пахну для себя теми немецкими свиньями.
А я подумал, что он не обманывает меня о предыдущих жизнях и не знал, как с этим мириться?
- Меня помотало по всему шарику. – Арсений понял, что в чем-то убедил меня. Он мучился вопросом, почему меня, своего племянника, избрал доверенным лицом. – Ты не бойся смерти, это переход от одного сна к другому, а между ними бестолковая активность... Останется что-то, что должно гнить и в земле, и в мыслях. А призрачность жизни душой чувствуют те, которые бросаются в огонь, под кулаки и пули. Они не боятся гибели, потому что ничего не исчезает, и ты становишься вехой в жизни других, они равняются на тебя и начинают верить в бессмертие. Не поворачивайся спиной к тем, кто хочет тебя покорить и утвердиться хозяином жизни! Лучше быть похороненными со свиньями, чем быть свиньёй в жизни!
Он вёз с собой шерстяной платок, подаренной ему прежней матерью. Он прижимал его к лицу, вдыхал запах и не мог понять, как она вспомнила о нём через рождение?
Я был потрясён и позже шёл наперекор всем страхам и опасениям. В Сирии передо мной предстал бравый американский инструктор спецподразделения с хитроумным оружием, обнаруживающим цель за много километров. Он нацелил свой короткоствольный автомат на меня, указывая на землю, мол, сдавайся, сейчас нажму на курок. Я понял его, хотя в школе и на курсах учил немецкий. Засмеялся и показал ему рукой на землю:
- Leg dich hin!
Он меня понял и выстрелил, но я успел бросить ему под ноги гранату.
Я об этом никому не рассказал, потому что был лишён дара вспоминать.