Поэма о Втором - вторая попытка. Часть четвёртая
Эта простая мысль ранее вряд ли могла прийти в мою головушку. Почему? Потому что была сама по себе банальна, не интересна, бессмысленна.
Но минули десятилетия. Пролетела почти половина века. Кое-что случилось в подлунном мире, произошло.
И эта же самая мысль сверкнула и вдруг заиграла свежими яркими сочными насыщенными красками!
Четвёртого мая я сказал Вите, который жил у нас в комнате:
- Последняя ночь! За ночь сделаю проект и… туда!
- Лучше выспись! Придёшь оттуда, тогда и сделаешь! – мудро ответил Витя.
- Я там уже отосплюсь, - самонадеянно отреагировал я.
Витя захохотал.
Почему он хохотал я понял в декабре, когда от недосыпа сошёл с ума Александр.
Позднее он прислал нам в часть письмо, в котором объяснял нам, что это мы идиоты, а он уже вовсю гуляет с девочками на свободе.
Позднее в народе появился анекдот про то, как один солдатик кукарекал. Ровно в пять утра говорил: «Кукареку!» и спал далее сном младенца.
За ним следила вся рота! Ему специально не давали спать! Его пытались напоить спиртным. Но ровно в пять утра, при любой погоде и в любом состоянии он тихо и очень ответственно говорил «Кукареку!».
Шутки - шутками, но ведь военнослужащие бывают и при оружии! В общем парня направили в госпиталь на обследование. Три месяца его исследовали светила науки, ставили капельницы, усыпляли снотворным. Но ровно в пять утра без будильника он тихо говорил: «Кукареку!»
И тогда его просто комиссовали. То есть авторитетная комиссия выписала ненормального домой на веки вечные с каким-то диагнозом на латыни.
Комиссованного дембеля до дома сопровождали на железной дороге как и положено, старший лейтенант и два срочника рядовых.
Вагону (а там 54 места! И он был «под завязку»!) они поведали, что за петушка-гребешка они везут домой и не поверившие им спутники стали заключать с офицером и солдатиками пари! Кто «на бутылку», кто на две! А иные стали активно спаивать несчастного и к ночи он был, что называется «в дрезину» пьян!
Ночь прошла в напряженном ожидании. Вагон не спал!
Наступила роковая минута!
Демобилизованный псих спал как младенец и даже не думал говорить своё «Кукареку!».
Офицер и солдаты разбудили его и спросили:
«Ты почему не кукарекаешь, сволочь?»
Счастливый обладатель «белого билета» спокойно отвечал:
- Я своё откукарекал, ребятки! Теперь вы кукарекайте!
Вот как раз в духе этого анекдота и было письмо моего заболевшего сослуживца.
Именно в первый год службы я столкнулся и с клеветой и с предательством, подробности о которых узнал только через три года после демобилизации, когда Серёжа прислал мне письмо из Новосибирска. Оно начиналось словами:
- Прости нас, Алёша!
Оклеветавший меня человек жив и видимо переживёт нас всех.
Я давно всем всё простил, поскольку много раз ходил и по краю и далеко за любыми краями.
И вот только сейчас меня осенила удивительная догадка.
Дело в том, что уже позднее я обратил внимание на один любопытнейший тезис. Он был сформулирован кем-то где-то когда-то и попал мне на глаза не то цитатой, не то упоминанием, тогда мною замеченной и даже позднее обдуманной, но… В любом случае мысль очень интересная сама по себе!
Учитель был бездетным. А мечтал иметь свою семью и много детей! И потому он окружил себя малыми детьми и стал их учителем, создав таким образом себе свою семью из чужих детей.
Наблюдение удивительное!
И я стал замечать, что как правило прекрасные педагоги бездетны или малодетны!
Такой была для меня Зинаида Григорьевна Петрова, создавшая потрясающую Школу русского языка и Литературы – подлинный Храм поэзии в своей десятиметровой узенькой комнатушке в сталинской многоэтажке на улице Свердлова в Свердловске!
Из её Школы вышла в свет целая Плеяда блистательных поэтов, прозаиков, филологов, педагогов, преподавателей русской словесности.
Однажды мама на мой вопрос «Сколько?» ответила просто и без пафоса: «Более пятисот!» Но это за полувековое подвижничество. Позднее я познакомился с идеями русского столпничества и меня как молнией прожгло: Она была столпницей Русского языка и Литературы. А её комнатка была её Столпом! Это был свердловский литературный Парнас! Олимпийское собрание Поэтов!
Но главное здесь для нас сейчас – это идея Школы, как искусственно собранной Семьи, когда своих детишек «маловато будет».
К чему это я?
А вот к чему: я с детства хотел иметь много-много детей. Это было абсолютно абстрактное, абсолютно бестелесное желание. Я всё время болел. Болел тяжело, месяцами кочевал из больничной койки на кушетку за печкой и обратно. Младший братик был на три года младше и здоров. Сначала с ним невозможно было играть просто «по возрасту» плюс меня ограждали от него «Не смей на него дышать! Ты заразный!». Позднее он просто испарялся на улицу где и пропадал уже в своей компании. И желание иметь много детей видимо было продиктовано именно этим вынужденным одиночеством. Мысль там была такая: «У моих деток, если я до них доживу, всегда будет с кем поиграть!» Правда шансы мои на «доживание» и врачи и знакомые мамы оценивали ниже среднего. Туберкулёз, непрерывные воспаления лёгких, паралич лицевого нерва, два года судорог после вмешательства в спинной мозг в военном госпитале… В анамнезе возрастной папа, ГУЛАГ и истощение у родителей, нищета…
Но всё-таки я мечтал о своей большой и дружной семье. Кстати именно тут мне снова сказочно повезло. Я увлёкся марафоном. Серьёзно увлёкся. Решил готовиться к Олимпиаде! Или умереть на дорожке! Моим кумиром стал эфиоп Абебе Бикила. Тот самый, который использовал самый потрясающий в мире «наркотик» - каменную мостовую! Все бежали в обуви, а он босиком! Впитывал в себя энергию древних воинов напрямую, каждым шагом!
Увидев однажды этот его невероятный бег я стал бегать и бегать. Потом вчитался в книгу Артура Лидъярда, осознал значение объёмов и стремился к семи тысячам километров в год!
Не так давно я узнал горькую правду: занятие марафонским бегом заметно снижает потенцию мужчин! Так вот почему я не сходил с ума от девушек в юности! Мне вполне хватало двадцатикилометрового кросса в день!
Так или иначе, но я целеустремлённо шёл на чудовищные перегрузки и завершилось тем, что в Анапе я с ангиной пробежал двадцатку в первое же утро и… полгода не мог ходить! Осложнение на сердце было очень серьёзным.
А я хотел попасть в армию!
Я не понимал, как можно считать себя мужчиной не прослужив в армии! Мне было стыдно! И я пошёл на обман врачей и на очередной комиссии скрыл все свои болячки. Просто все до единой!
Мне девочки в белых халатах писали «Годен ПЛ».
Что это такое я не имел ни малейшего понятия.
Мне было важно попасть в Вооружённые силы и отдать Родине эти два года!
И вот четвёртого мая я сказал Вите: за ночь закончу проект, в восемь утра успею его защитить, а в десять уже буду в Военкомате! Меня таки призвали!
Витя посмеялся над моим обещанием «отоспаться в армии», ко мне пришёл весь наш школьный ансамбль «Кентавры». Они проникновенно спели под свои электрогитары «Не умирай Любовь» и моя Любаша всю ночь чертила за меня мой проект, а я нагло спал тут же, в кухне на раскладушке. Утром я защитил проект, попрощался с техникумом – лучшим УЗом моей жизни, и в десять часов, поцелованной Любашей в щёчку на прощанье встал в строй других весёлых мальчишек.
Это было 5 мая 1972-го года.
Я уходил в армию твёрдо уверенный, что мой «Даманский» меня ждёт и дождётся, и что смерть в бою за родную землю – высшее счастье для меня, прорвавшегося в настоящие вооружённые силы самого прекрасного государства на свете.
В составе из общих вагонов, в которых нас по восемьдесят душ на вагончик, ваш покорный слуга, стоя у окошка в тамбуре – я тогда не курил и не пил категорически! – сочинил свою первую «военную» песню:
Мы назад не придём
И не надо нас ждать!
Писем слать мы не станем домой!
Где-то смерть мы найдём
Будут нас убивать
Этой долгой холодной зимой
Будет снег порошить
За кирпичной стеной
Станем глупо мечтать о тепле
Что могли совершить
В этой жизни земной
Вместе с трупом подарим земле
Нас металлом пронзит
Злобной пулей прошьёт
Вы не плачьте, коль вспомните нас…
и завершалась она так:
Мы назад не придём
Память нам не нужна
Писем слать мы не будем домой
Молим лишь об одном
Чтобы эта война
Стала самой последней войной.
Уж не знаю, смог ли я сейчас хоть чуточку передать Вам своё тогдашнее настроение и состояние, но это было искреннее чувство.
И вот пролетело ТРИ ГОДА службы на Военно-Морском флоте.
15 мая 1975 года я наконец прибыл на перрон родного Свердловского железнодорожного вокзала.
Любаша прилетела из Архангельска девятнадцатого.
Мы сначала отправились к её отцу в Дмитров, а уже от него в Архангельск. Володя родился 26 мая 1976 года. Света родилась 8 декабря 1977 года.
И вот только недавно меня посетила странная мысль: А ведь мои детки могли начать появляться ещё в 1972, 1973, 1974 и 1975-ом годах!
А ведь в ту ночь с 4-го на 5 мая 1972-го года…
Как говорится в народе «хорошая мысля приходит опосля»!
И тут я рассмотрел историю со своим Вторым отрядом совершенно в неожиданном свете!
В отряде были в основном девочки 1973-его и 1974-го года рождения. Одна или две семьдесят пятого и одна или две семьдесят второго.
И тут меня осенило: Всевышний подарил мне Второй отряд, чтобы я смог пообщаться с деточками, которых он лишил меня, отправляя вьюноша в армию!
Это была «моральная компенсация» и… подготовка к чему-то бесконечно важному в будущем!
Что делает учитель с чужими детьми, которые воссоздают так недостающий ему образ многодетной семьи? Он дарит им всё своё тепло, всю свою нерастраченную ласку, всё своё нерастраченное внимание, он готов вынуть из своей груди собственное сердце, только бы они были счастливы!
Януш Корчак пошёл со своими учениками в газовую камеру.
Кто они были для меня?
Внешне мы были Ал и Сорок разбойниц!
Но на самом деле это были те самые желанные, самые ненаглядные, самые любимые крошечки, о которых я мечтал в детстве. Это была моя большая семья.
Да, счастье было недолгим.
Сорок девчонок и сорок дней счастья.
Высшего счастья на свете.
А ещё меня терзает смутная догадка, что место моего рождения играет свою роль в этой сказочной истории. Там где я родился, в лагерях Колымы, по которым я ездил ещё в животике своей мамы, умирали заключённые. Они умирали страшно.
Они устремляли глаза в небо и мечтали о тепле, о ласковом море, о солнце, и… о своих неродившихся детях.
Мы ведь не знаем, как устроена небесная механика.
И иногда мне кажется что этот отряд был как бы письмом с неба, живущим во мне заключённым, бессмертным душам заключённых, которые живут в моей душе. Вот – вот они – дети, о которых Вы мечтали! Вас не смогли полностью убить, извести под корень! Вы живы! И вы вопреки всему счастливы!
Второй отряд! В нём я смог реализовать весь свой потенциал Учителя и педагога и в то же время подготовился, сам того не сознавая, к встрече с будущим.
И только сейчас я обнаружил, что во Втором отряде я научился чувствовать сердцем и понимать умом поколение девочек, родившееся с 1972-го по 1975 год!
Посмотрел на даты рождения ряда выдающихся деятельниц фигурного катания и ахнул!