Дракон проснулся, потянулся и подумал: “Что-то я разленился. Давно не летал, огнем не дышал, рыцарей не ел, принцесс не похищал. Пора поразмяться, что ли…”
Дракон вытянул могучую лапу и полюбовался блеском острых кривых когтей.
Когти были хороши. И лапа была хороша - с мощными узлами мускулов, с кольчужной вязкой чешуи, по чешуе бегали искорки.
Дракон подошел к выходу из пещеры и вдохнул сырой осенний воздух. Горько пахло свежестью, палой листвой, грибами.
Пахло приключениями и свободой.
Дракон представил себе, как он взмывает в низкое небо, распластав огромные крылья, как облака в страхе разбегаются перед ним, как ветер свистит, завихриваясь на кончиках гребней, и земля с высоты кажется блюдом - блюдом с закусками на его обеденном столе.
И дракону немедленно захотелось полетать.
Он стал осторожно выбираться из пещеры, дневной свет слепил его привыкшие к полумраку пещеры глаза.
Дракон сделал широкий шаг, оступился и покатился кубарем с горы.
“Кися!” - над головой дракона раздался гулкий голос. Потом что-то ухватило дракона за могучий гребнистый хвост и вздернуло кверху.
“Кися!” - дракон болтался перед исполинским лицом чудовища. На лице горели адским огнем голубые глаза, розовые щеки с веснушками и красный рот. Чудовище разинуло пасть, показав редкие крупные зубы.
От ужаса дракон зажмурился.
Рядом с чудовищным лицом возникло второе, еще больше, с пористым носом, под носом росли волосы, похожие на связки хвороста.
“Кисе больно, - прогремел низкий, как раскаты грома, голос, - отпусти его, детка”.
Хватка на хвосте дракона разжалась, и дракон шлепнулся в котловину ладони.
Вечерело. На кухне у теплого камина стояла миска с кормом и блюдечко с молоком.
Дракон сидел возле миски и рыдал: “Я - дракон! Дракон! Вот до чего меня довели эти принцессы-феминистки, эти рыцари-метросексуалы, эти блинчики без глютена и гламурная пресса! Я выродился, как пошлая ящерица! Меня кормят кошачьим кормом, аааааааа!..”
Дракон повалился на спинку и задними лапками попытался содрать навязанный на шейке розовый бантик.
Побарахтавшись и не преуспев, дракон всхлипнул, утер лапкой глаза и пошел лакать молоко раздвоенным языком.