Покинув танк через нижний люк, парни пошли в разные стороны, по прошествии
некоторого времени первым в танк вернулся Гжеш, сказал лишь, что кроме
уничтоженной немецкой автомобильной колонны, он больше ничего не видел.
-Понятно - потерев свой подбородок, Януш вновь посмотрел в смотровое устройство.
-Франтишека долго нет. Может он что-то нашёл, да решил получше посмотреть,
если это так, то сильно рискует, ведь сказал найти, но не досконально проверять.
Во время раздумий командира обратно вернулся и заряжающий Франтишек.
-Командир, Франтишек вернулся. - Быстро проговорил Георгий.
-Вижу, ты, где пропал?
-Где пропал? Да тут вон в той стороне имеется замаскированный вход, ведущий
в бункер. Там... нет, лучше всё воочию увидеть, так на словах и не объяснишь.
Прибыв на место, куда указал Франтишек, и, оставив лишь в танке, Влацлава с
Георгием, Януш вместе с Гжешем и Франтишеком направились к указанному бункеру.
-Януш, как думаешь? И что тут могло быть? - оставив открытой входную дверь,
держа в руках наготове оружие, парни стали, не спеша спускаться вглубь
по длинному коридору.
-Даже и не знаю, что именно тут находилось - Подняв с полу металлическую банку
Януш посмотрев и сказав, - Зачем банки тут, странно, и для чего? - поставив,
направился дальше.
-Идёмте, поглядим, что там дальше, странное место, странное и не понятное,
Франтишек, ты так и не сказал, кто такая Брундильда.
-Кто такая Брундильда? В том селе, где я жил есть легенда. Давным - давно
жила женщина, о которой никто ничего не смог сказать плохого, но со временем
в селе стало происходить нечто странное. У жителей стали пропадать вещи,
которые они оставляли на просушивание в своих дворах и куры ну в общем мелкая
живность, но как-то раз местная детвора, находясь в лесу, собирая ягоды,
заметили, что по лесу ходит, как даже и не знаю, сказать, нечто похожее на
человека, и испугавшись, дети с криком вернулись обратно в село, как потом
выяснилось, та женщина не была той, за кого себя выдавала.
-И кем же она была? - остановившись, спросил Гжеш.
-Кем? Да оборотнем.
-Вот это да...
-Вот тебе и да, Гжеш, у нас в селе и сейчас в то место леса, где оно обитало,
не очень стараются ходить.
-А оборотня поймали?
-Нет, не смогли, как говорили наши старожилы села, его загнали в болотное
место, там обнаружить как не странно, не смогли.
-Может этот оборотень и сейчас там, Франтишек?
-Всё может быть, я ж говорю, никто не ходит в то место, да и тем, кто бывает
в нашем селе, тоже не рекомендуем там бывать, но был случай перед войной
к моим соседям приехал родственник с другом, сказав, что это лишь легенда, в
которую не стоит верить, на предупреждении они лишь усмехнулись и пошли, куда
не стоило ходить. Так потом почти всё село искало, а когда нашли, то эти горе
искатели попали в психиатрическую больницу. Вот поэтому у нас так и говорят,
что-то тут скрывает Брундильда, и тут тоже что-то скрывали, глядя на банки
и вот на эти устройства похожие на бидоны для молока, не поймёшь, чего именно
находилось тут в этом бункере.
-Похоже, не молокоперерабатывающие хозяйство.
-Гжеш, ты верно заметил, что не молоко обрабатывалось, нужно всё хорошенько
обследовать, может и получим ответ на большой вопрос.
-Идёмте дальше - потрогав висящие цепи с крючками, Януш, повторив, - идёмте -
пошёл дальше. Так же за ним поспешили Гжеш с Франтишеком.
Просмотрев весь бункер, но так и не обнаружив доказательств того, что в том
бункере находилось, парни покинули то место.
-Тут ничего, Гжеш, а в каком направлении ты видел уничтоженную автоколонну?
-В каком направлении смогу показать только когда вернёмся к танку, а что
думаешь, та колонна может как-то быть связанна с этим бункером.
-Возможно, что да, но сперва там тоже посмотреть не мешало.
-Тогда пошли, чего время теряем, находясь тут.
-Командир, ну и что в бункере? - выглянув из танка, поинтересовался Георгий.
-Что , что, да ничего не нашли, Гжеш, показывай дорогу к колонне, садись
возле Георгия.
Прибыв на то место, куда было указанно, Януш вместе с Гжешем обошли всё,
но и там ничего подозрительного не смогли обнаружить.
-Командир, пошли к танку, если допустим, эта колонна и была связанна с тем
бункером, то никто об этом и не узнает, что и когда, а главное, куда
они направлялись.
-Гжеш, ты верно говоришь, что куда направлялись, поэтому пошли к танку.
-Командир! Нам велено возвращаться обратно! - стоя на танке, прокричал Влацлав.
По возвращению обратно в бригаду, Януша вместе с экипажем ожидала приятная
новость: его представили к званию сержанта с награждением "креста борьбы",
так-же к награде были представлены и другие члены экипажа танка 103 "Русый",
глядя на свою награду, он, Януш, тихо произнёс:
-Жаль моя Розочка не знает, так бы и она тоже порадовалась.
Роза продолжала лежать в комнатке под наблюдением главного врача который
временами заходил, чтоб осмотреть её.
-Давид Самуилович, может, мне разрешите хоть вставать, так надоело постоянно
лежать, вставать нельзя, но хотя бы посидеть дозвольте, чуть-чуть.
-Не уговаривай, не уговаривай меня, Роза, пройдёт пусть ещё так дней четыре,
а там и дозволю сидеть, Маша, ещё ко всему, что было проведено, пожалуй,
стоит добавить вот что, идём в коридор, там скажу.
По возвращению Маши из коридора обратно в комнатку, Роза спросила у неё:
-Маш, и что, скажи, ещё было назначено мне?
-Что назначено? Назначено, чтоб ты... чтоб ты...
-Маш, ну не тяни, говори же.
-Помимо лекарств, чтоб выходила почаще на улицу, так сказать дышать
свежим воздухом, и чтобы ты сейчас приняла вот это лекарство, оно горьковатое,
но его нужно выпить.
-Фу... какое горькое лекарство.
Поморщившись, Роза после недолгого молчания произнесла:
-Ох, лежу, кушаю, и снова лежу, надоело, и об муже ничего не известно.
Как там, у Пушкина: " сижу за решёткой... орёл молодой", нет: " сижу за решёткой
в темнице сырой, вскормлённый в неволе орёл молодой"... Маш, ну мне же намного
легче, я работать хочу.
-Подруженька, Давиду Самуиловичу виднее, когда тебя можно будет допустить к
работе. Если сказано, что ещё полежать необходимо, значит необходимо так и
поступить, а от твоего мужа обязательно весточка придёт, не переживай.
Мне нужно идти, я ещё попозже к тебе загляну - улыбнувшись и обняв свою
подругу, Маша покинула комнату, а Роза, оставшись одна, вздохнув и улыбнувшись,
произнесла лишь:
-Дорогой, ну что же от тебя ничего нет - закрыла свои глаза, но услышав, что
в дверь постучали, спросив - Кто, там? Можете войти -увидела Оксану, всю
сияющую от радости.
-Роза, а мне письмо пришло от тёти Гали, шо в Новосибирске проживает. Она ещё
до войны туда уехала, представляешь, нашла меня, каким способом не написала,
но об этом я у неё потом разузнаю, а ещё мне Ваня у в любви своей признался.
Розочка, так и если не ты, то он бы... - и Оксана заплакала, обняв
лежащую в кровати.
-Ну, ну же, Оксаночка, ведь всё, всё хорошо, а ты плачешь, не надо, тут
радоваться нужно, а не плакать.
-Так я же от радости. Спасибо тебе, огромное, и дай тебе всего самого хорошего,
и шоб у твоего мужа Януша тоже всё хорошо было, вот. Ну я пойду, а то дел
не впроворот. Давай, поправляйся скорее, а об тебе раненные спрашивают: и где,
и шо с тобой, да французы тоже, ой говорят. Ну ничего же не поймёшь, поняла
только: мадам Коф, и как они с нашими-то лётчиками общаются, не знаю.
Покинув комнату, где лежала Роза, девушка побежала в бельевую, чтобы
продолжить гладить бельё.
Четыре дня пролетели быстро, и Розалии разрешили приподниматься, находясь в
полулежащим состоянии, она могла просматривать журналы, в которых велись
записи по контролю выдаваемых лекарств.
-Так, ага, понятно. - Работая в полулежащем состоянии, Роза внимательно
проверяла все данные. Не заметила, что в комнату прошла Маша.
-Роза, отвлекись на минуточку, тебе письмо пришло.
-Письмо? - услышав про него, повторив - Письмо? - улыбнувшись,
быстро проговорила - Ну так давай, давай его поскорее. Взяв письмо,
сказав лишь, - От мамочки - открыв его, начала читать - Здравствуйте,
наши дорогие! - дочитав и вздохнув, посмотрела на подругу, немного помолчав,
сказала - Тебе, Маш, моя мамочка тоже привет передаёт и надеется
когда-нибудь увидеть.
-Спасибо, ей тоже от меня, когда будешь писать ответ, передавай привет.
-Хорошо, передам. Скажи Клавдии, чтобы зашла ко мне сюда.
-Передам, ой, чуть не забыла: тебе ж тут ещё, ну в общем вот... - протянув
сложенный в двое лист бумаги, Маша, сказав, что это тебе попросил
передать Николя - До чего же они всё-таки вежливые, эти французы, прежде чем
обратиться, говорят: "мадмуазель". Вот и этот Николя, прежде чем отдать мне
этот лист, произнёс:" Мадмуазель Мери, это пожалуйста для мадам Роуз Коф,мерси".
-Понятно, прочту, что мне написал этот месье Николя Антрэ - сперва сказав
по-русски, Роза потом повторила и по-французски.
-Какой всё-таки у французов не обычный язык общения - и Маша тоже попыталась
повторить, но у неё не совсем это получилось - Фу ты, не получается, Роза,
научи и меня пожалуйста их языку.
-Если так сильно хочешь, то научу.
-Роз, очень хочу, а сейчас схожу посмотрю как там новенькая работает, я
не надолго тебя покину.
Посмотрев как работает поступившая в госпиталь девушка по имени Неля, подруга
Розы вернулась обратно в комнату.
-Маша, ты Ксении передала, чтобы зашла ко мне?
-Роза, она подвернула ногу, ты же знаешь, какая торопыга, вот и сегодня,
быстро спускаясь по лестнице на первый этаж, споткнулась и в результате
оказалась на полу первого этажа, все удивляются, как себе ещё голову
не свернула, в данный момент лежит тоже в кровати, охает да ахает.
-Так кого же, вернее сказать, кого тогда поставить в процедурный. Может Ирину?
-Её, пожалуй, можно. Как-то мне с Клавдией помогла там, в процедурке, со
временем и в операционную можно будет брать.
-Ты права, Маша, так что пусть вместо Клавдии там поработает, но под
твоим присмотром.
Поговорив ещё немного о разном, Маша поспешила в процедурный кабинет, так как
пришло время для инъекций, а Роза, развернув лист бумаги, прочла содержимое.
-Увы, месьё Николя Антрэ, я с Янушеком не сможем к Вам приехать, в гости
в ваше имение, что находится под Парижем, конечно хочется, но не получится,
да и Вам не удастся побывать у нас.
Поразмыслив ещё немного, Роза уснула. Во сне увидела мужа, который, держа её
руки в своих, о чём-то говорил, стоя среди кустов роз.
Потом она увидела родителей среди большого количества людей, находящихся у
вагонов, которые стояли у перрона, но когда её отец вошёл в вагон, то все
засуетились, махая руками уходящему поезду. Резко проснувшись, Роза,
дотронувшись до лба, вытерла с него рукой пот.
-Уф, ну приснится же, что в пот ударило, и во рту пересохло. И к чему такой
сон не пойму? Неужели что-то с отцом случилось? Или случится? Только этого
ещё не хватало. Мама написала, что у них всё по-прежнему, а тут этот сон.
Может всего-то на всего он...
Роза не зря начала волноваться об своём отце, так как его по доносу завистника,
работающего под руководством её отца, арестуют органы НКВД по статье
вредительства. После нескольких допросов отправят в ссылку, в которой
профессор Пётр Петрович Доброгорский пробудет до февраля 1945 года, о чём Роза
не сможет узнать, пролежав ещё три дня в комнатке, она приступила к выполнению
своей работы. Месяц ноябрь пролетел в труде, полный радости и горя, радости
от того, что она вместе с другими врачами и медсёстрами, а так же и санитарками
и санитарами смогла помочь большинству раненным, а горя потому, что после
невероятных стараний, некоторые поступившие бойцы всё-таки умирали от,
полученных ими на полях сражений, смертельных ран, в промежутках работы Роза
находилась на улице по настоянию главного врача Давида Самуиловича, который
так же поговорил с её подругой Машей о том, чтобы та следила за ней, то есть
за её состоянием, во время питалась и бывала на свежем воздухе хотя бы
тридцать минут.
-Роза, по завершению работы зайди ко мне в кабинет.
-Хорошо, Давид Самуилович, ещё немного и я завершу работу, а потом приду.
По окончанию работы, она поспешила к кабинету главного врача:
-Давид Самуилович, можно войти? - постучав в дверь, и немного приоткрыв,
заглянула внутрь.
-Да, да, Роза, проходи, присаживайся, я вот по какому делу тебя сюда позвал,
у тебя наступает четвёртый месяц беременности, работы в госпитале, сама видишь,
много, и, следовательно, нагрузки, советую тебе всё-таки поехать к отцу Януша,
в Белорецк, так будет лучше и для тебя, и для малыша, пойми, тебе нужен покой,
а тут, сама видишь, работа, работа, и ещё раз работа, тем более о твоём
положении скоро всем станет известно по твоему внешнему виду, так что я
настаиваю на том, чтобы ты уехала.
-Давид Самуилович, посмотрите на меня, и скажите, разве по моему виду видно,
что я в положении? - поднявшись, Роза повернулась в разные стороны, продолжив
говорить, улыбнулась - Того положения, в котором я в данный момент пребываю,
не сейчас, не в дальнейшем видно не будет, так как в нашем роду не было такого,
чтобы женщины, находящиеся в, ну в общем, по их виду было заметно, что они
беременны, мне об этом моя мамочка говорила, так что мой маленький секрет
никто не узнает, а на счёт нагрузки и покоя, я вот, что скажу, нагрузка да,
она есть, не спорю, но я постараюсь, не в ущерб работе, немного отдыхать,
вот например в перевязочной после того, как смажу у раненного его раны,
минут пять буду сидеть, так и с остальными, а покой, мне спокойнее тут, а если
я уеду в Белорецк, так там буду постоянно волноваться за мужа и за всех вас,
и в общем за госпиталь, ведь вы для меня теперь словно большая семья со всеми
радостями и огорчениями, так что я никуда отсюда, от всех вас, не уеду, вот так.
-Розалия...
-Нет, Давид Самуилович, не поеду, не уговаривайте.
-Ух, ну ладно работай тут, и можешь идти.
-Роз, ну, что отправил к отцу Януша, да? - Остановив идущую по коридору Розу,
отведя в сторону, Маша как можно тише добавила к сказанному, - С особого
сюда едут, по какой причине не известно.
-С особого?
-Да оттуда, об этом мне радист сообщил, что-то они сюда к нам зачистили.
-Ты верно Маш сказала, что стали к нам приезжать частенько, интересно зачем,
и в этот раз, может за кем?
-Думаешь, за кем-то, ещё нам этого тут не хватало, чтоб кого-то арестовать.
-Верно говоришь, Маша про то, что нам этого "не хватало" арестов, ну поглядим,
а сейчас идём к Софье, она недавно сюда прибыла, надобно помогать,
пока не привыкнет.
Особисты прибыли в тот момент, когда главный врач находился на первом этаже,
осматривая поступившего раненного.
-Позовите медсестру Климентьеву Дарью Анатольевну.
-Климентьеву Дарью, но она не на этом этаже работает, а на втором.
-Тогда пошли на второй - Строго смотря на главного врача, особист,
добавил - Ну же.
Оказавшись на другом этаже, Давид Самуилович с особистами прошли в кабинет,
куда через некоторое время пришла и медицинская сестра Дарья Климентьева.
-Климентьева Дарья Анатольевна, 1920 года рождения.
-Да, а что?
Испуганно смотря на особистов, девушка вновь спросила, - А, что?
-Вы арестованы, за помощь немцам, следуйте за нами.
-Я, я, ник, никому не помогала, это ошибка!
Глядя на происходящее главный врач, побледнев, не мог произнести ни единого
слова, но собравшись, сказал, - Даша, Даша, неужели это правда?
-Это ещё, какая правда. - Взяв за руку медсестру, особист повёл её к
выходу из кабинета.
-Но я, я не, не...
Молчать и вперёд на выход!
-Давид Самуилович, я не виновата, это неправда, что помогала немцам!- Стала
громким голосом кричать девушка.
Смотря на то, как уводят из его кабинета Дарью, он, лишь помотав своей головой
в разные стороны, произнёс, - Эх, Даша, Даша, как же ты так могла.
Открыв дверь перевязочного кабинета, девушка запнувшись быстро проговорила:
-Роза, там нашу Дашу арестовали!
-Валя, ты это, что такое говоришь, как это?
-Ну, да, её повели.
Направившись в сторону лестницы, Роза увидела, как двое представителей
особого отдела с вооружённым солдатом ведут в сторону выхода едва идущую Дарью,
которая завидев смотрящую на неё с верхнего этажа Розу, громко
крикнула, - Это ошибка!
Промолчав, Розалия, поднявшись на свой этаж, поспешила к главному врачу,
открыв дверь, она вошла в кабинет.
-Давид Самуилович, почему арестовали Дашу?
-М, почему, они сказали, что она помогала немцам.
-Помогала немцам? Когда это интересно знать она вдруг успела?
-Роза, не знаю, представители особого отдела про это ничего не сказали.
Да пожалуй, не посчитают об этом говорить, если мы будем интересоваться.
-Эх, Дашка, Дашка, всё-таки вляпалась в грязную историю, да ещё длинный язык
подсобил тебе, ведь если помалкивала и не сплетничала, всё хорошо у тебя было.
-Это ты Роза, про её длинный язык верно подметила, значит что-то, где-то
проболталась вот сегодня и получила награду да не ту, какую нужно, а девчонка
в принципе-то не плохая была. Даша, Даша теперь тебе может помочь только чудо,
но его к сожалению, увы не бывает.
Через день в госпиталь вместе с другими письмами пришло письмо на фамилию
Климентьевой Д, А, с города Вологодск, Астраханской области.
-Роз, что с этим письмом для Даши делать будем, ума не приложу.
-Мда, что делать, обратно ведь его не отошлёшь, да и правду не напишешь,
у кого почерк схожий с Дашиным?
-Так Роз у Клавдии очень даже похож, такой же неровный как у неё, у Дарьи.
-Маша, подойди к ней, пусть она напишет конечно не о том, что произошло,
а мол всё по-прежнему, но скоро переведут в другое место работы, при первой
возможности напишу, куда нужно будет писать, и позови Клавдию.
-Точно, пусть так и напишет, чтобы сюда письма от Дашиной родни не приходили,
а то будут писать, а ответа не будет, эх Даша, Даша, ну ведь тоже говорила тебе,
не хорошо себя вела и как ты поступала, здесь себя наказала, да и родных
подвела, позову её подругу.
-Роза, звала меня?
-Звала Клавдия, тут для Даши письмо пришло, ты адрес её мамы конечно же
знаешь, ну так вот лучше будет, чтобы она, то есть ты ей про ту ситуацию,
которая недавно произошла с дочерью Дашей, ничего не писала, надеюсь, понимаешь,
что это убьёт её.
-Я конечно же понимаю, что это если напишу, то сразу убьёт, так как у
Аполинарии Гавриловны больное сердце. - Сказав дрожащим голосом,
девушка заплакала.
-Ну, ну, же Клав не плачь, слезами горю не поможешь к сожалению, мне тоже
очень жаль, что всё так случилось.
-Роз ты, это меня ну и Дашу, что смеялись над тобой, и говорили всякие гадости,
пожалуйста прости.
- Клав я прощаю тебя и Дашу, ну девчонки пошли работать.
Продолжение следует.