У Вики умопомрачительные карие глаза, полуоткрытый, красиво очерченный рот, круглое лицо, маленький нос, роста небольшого. Она сидит в белом пластмассовом шезлонге, застланном махровым полотенцем, читает «Завтрак у Тиффани».
—Ростик, — зовет она, откладывая книгу.
Молодой человек в сланцах, шортах и обтягивающей футболке, подчеркивающей спортивное сложение, только что закончил расставлять по пляжу ровными рядами деревянные лежаки и собирать подати с отдыхающих. Подходит к девушке и усаживается на соседний шезлонг, придвинутый почти вплотную. Ее лицо до этого скучающе-серьезное, оживает.
—Ростик, давай поговорим.
—Что с тобой разговаривать. Ты меня продинамила вчера.
—Не переживай, ты мне нравишься, — Вика обняла парня на секунду за шею. — Ростик, мне все знакомые говорят, что ты шут. У тебя это хорошо получается. Ты можешь быть серьезным?
Ростислав пожимает плечами, его зовут заплатить за лежак, и он уходит.
Вика достает сотовый и подносит к уху.
—Мамочка, мамочка, ну возьми же трубку!
Наконец, с третьего раза дозвонилась.
—Мамочка, привет, солнышко, как дела? У меня тоже отлично… Вчера допоздна купались и гуляли с подругами, они до сих пор спят. Была веселая тусовка… Нет, ни с кем не встречаюсь… Познакомилась с одним молодым человеком из нашего города, но ничего серьезного… Он студент… представляешь, устроился на все лето на работу на пляже… Лежаки расставляет… Не волнуйся, далеко не заплываю…Хорошо, мамочка, буду сама осторожность…
Парень вернулся, когда разговор уже закончился.
—Ростик, а знаешь, в меня был влюблен один мужчина. Однажды он принес целую охапку роз и стал по одной бросать мне под ноги. Просил выйти замуж. Пачку денег давал — вот такую! — я ему все до рубля вернула…
—Тебе, наверное, самое дорогое предлагали…
—Деньги — не главное в жизни.
—А что главное?
—Не знаю. Я бы сейчас на оперетту или балет сходила. У нас в городе один из лучших театров. Мама мне говорит: «ты облазила все ночные клубы и биллиардные и ни разу не была в театре…». Ростик, сводишь меня в театр?
—Конечно. Только мне здесь еще до середины сентября работать.
—Я буду тебя ждать.
Как только Ростик ушел, девушка снова посерьезнела, словно потухла. Она то брала трубку и звонила подругам, которые обещали скоро быть, то раскрывала книгу и сосредоточенно читала.
С утра она сидела в купальнике и надетой поверх белоснежной мастеркой на молнии с капюшоном, затем натянула еще белые спортивные брюки.
—Что-то я мерзну сегодня, — пожаловалась она, как только парень вернулся, но шезлонг из-под соломенного зонтика на выглянувшее из-за облаков солнце не выдвинула, только накинула еще ветровку.
— На что я мерзляк, но ты меня удивила, — сказал Ростик.
— Наверное я просто вчера перекупалась. Хочешь, я тебе погадаю?
Берет его ладонь, долго рассматривает и гладит, потом сгибает пальцы в кулак и, взглянув на образовавшиеся на сгибе сбоку морщинки, говорит:
— У тебя будет двое детей. А я хочу одного — мальчика. Ростик, возьмешь меня замуж? — с лукавой улыбкой взглянула на него.
— Я подумаю, — после некоторого молчания в тон ей ответил Ростик.
—На ночь я пью бутылку «пепси». Пока не выпью, не могу уснуть.
— «Пепси» очень вредная.
— Я знаю. Но ничего не могу с собой поделать.
—Извини, я сейчас, — парень снова ушел на другой конец пляжа взимать деньги за только что занятый лежак.
Она вглядывается в морскую даль, на летящий над синими волнами желтый «банан» с визжащими от восторга и страха пассажирами в купальных костюмах и красных спасательных жилетах, на красиво рассекающий пространство гидроцикл, на веселых и беззаботных отдыхающих, радующихся жизни и морю.
Когда Ростик, вернувшись, присаживается рядом, лицо ее вспыхивает, светится улыбкой, лукавством — влюбленностью!..