...Силу своего сатирического дара Гафт попробовал еще в студенческие годы, участвуя в мхатовских капустниках.
Стиль розыгрышей, карнавальный дух оттепельных 60-х стал частью его артистического облика, продолженный в острых эпиграмм на известных и знаменитых артистов, режиссеров, поэтов.
Они долго ходили в рукописных списках, их цитировали близкие к Гафту коллеги. Каждая точно показывала неблаговидную черту характера или поступок легко узнаваемого « героя » с неожиданной стороны, достойной сатирической усмешки автора. Всегда называя вещи своими именами, он мог эпиграммой припечатать на всю жизнь.
Едкие, хлесткие, они принесли ему славу не меньшую, чем роли.
И мы дружно смеялись, слыша их на его творческих вечерах и в телеэфире, гонялись за их первыми сборниками. А теперь в обилии напечатанного трудно разобраться, какие из них авторские, а какие являются грубыми, часто оскорбительными подделками.
Меня очень долго занимал вопрос, как удавалось Гафту выстоять под ударами жертв его эпиграмм, занимающих высокие места в советской творческой иерархии.
Цитирую его ответ на зрительский вопрос о том, как это эпиграммы не рассорили его с их героями:
"– Эпиграмма – такой жанр, где всё на грани оскорблений и восхищений. Тут всё трансформируется, гиперболизируется и в секунду подаётся суть какого-то явления или часть характера. Тогда это хорошо.
Ия Саввина, например, любила мои эпиграммы, ей посвящённые. Одна вот:
- "Глазки серо-голубые:
Каждый добрый, вместе злые. "
Ещё одна, её любимая, была написана после «Дамы с собачкой»:
- "Всё это правда, а не враки
И вовсе не шизофрения.
В Крыму гуляли две собаки:
Поменьше – шпиц, побольше – Ия."
Конечно, ушел от вопроса, не захотел говорить о конфликтах и ссорах. Но мы же понимаем, что их было немало.
Тем более, что со временем, подобрев и помудрев, стал писать не эпиграммы, а тонкие, лирические посвящения.
... Поэзия Гафта для меня открылась неожиданно.
В одном из первых сборников эпиграмм почему-то было напечатано стихотворение, разом заслонившее все остальное:
- Отчего так предан Пёс,
И в любви своей бескраен?
Но в глазах – всегда вопрос,
Любит ли его хозяин.
Оттого, что кто-то – сек,
Оттого, что в прошлом – клетка!
Оттого, что человек
Предавал его нередко.
Я по улицам брожу,
Людям вглядываюсь в лица,
Я теперь за всем слежу,
Чтоб, как Пёс, не ошибиться.
Потом стихи стали появляться чаще. Теперь их много.
Их автор – нежный, задумчивый, ранимый. А создаваемые образы всегда точны и неожиданны. Соединяющие часто восторг и горечь:
Осип Мандельштам.
- Мы лежим с тобой в объятьях
В январе среди зимы,
Мой халат и твое платье
Обнимаются, как мы.
Как кресты, на окнах — рамы,
Кто мы, люди, мы - ничто?
Я читаю Мандельштама...
А в душе вопрос - за что?
Ребра, кожа, впали щеки,
А в глазах застывший страх,
И стихов замерзших строки
На обкусанных губах.
В его стихах краткость и быстрота. И предельность мысли. Они пронзают мгновенно.
Фаина Раневская
-Голова седая на подушке.
Держит тонкокожая рука
Красный томик «Александр Пушкин».
С ней он и сейчас наверняка.
С ней он никогда не расставался,
Самый лучший – первый кавалер,
В ней он оживал, когда читался.
Вот вам гениальности пример.
Приходил задумчивый и странный,
Шляпу сняв с курчавой головы.
Вас всегда здесь ждали, Александр,
Жили потому, что были Вы.
О, многострадальная Фаина,
Дорогой захлопнутый рояль.
Грустных нот в нём ровно половина,
Столько же несыгранных. А жаль!
КАПЛЯ ДОЖДЯ
- К земле стремится капелька дождя
Последнюю поставить в жизни точку.
И не спасут ее ни лысина Вождя,
Ни клейкие весенние листочки.
Ударится о серый тротуар,
Растопчут ее след в одно мгновенье,
И отлетит душа, как легкий пар,
Забыв навек земное притяженье.
Продолжение:http://proza.ru/2021/01/20/524