Винни-Пух гадал на святках. Жёг шерсть на свече. Следил за черепашьим бегом часовой стрелки медленно ползущей к полуночи. Тёр глаза и смотрелся в зеркало, пытаясь уловить хотя бы тень будущего. Звёздными морозными ночами рисовал телом странные рисунки на снегу, а после взобравшись на старую осину, до ломоты в висках пытался разгадать автоматическую живопись.
- Пух, а зачем ты этим занимаешься?
- Как зачем, Пятачок?! По средством этих вещей я приобщаюсь к культурному коду наших предков.
- Я не понимаю - вздохнул Пятачок.
- А тут не надо понимать. Нужно действовать. Вызывать, жечь свечи, смотреться в зеркала. Разговаривать с будущим.
- Вини, я боюсь. А вдруг оно ответит? И что тогда...
- Жить и радоваться !
- Пух, в прошлый раз я видел тебя падающим с дерева, а потом месяц плохо спал. Мне тяжело жить с будущей тяжестью. Вставать каждое утро и знать, что тебя покусают пчёлы. Всё это свалится на нас из-за не контролируемой любви к мёду. Твоё распалённое желание, какой-то спусковой механизм, всех будущих приключений. Какая-то сквозная линия, как любовь Аксиньи Астаховой и Григория Мелихова в Тихом Доне.
Так и с нами Пух, куда бы нас не забрасывал писательский произвол, действующими лицами остаются: ты, я да мёд...
Винни-Пух задумчиво глядел вдаль. Чай остыл.
- Пятачок, озадачил ты меня однако. Может как-то с мёдом завязывать. Изменюсь я - изменится мир...
- Пух, если ты изменишься, то это будешь уже не ты. И скорее всего нашей истории придёт конец...