Есть у меня невестка, это та самая Екатерина, которая заслуживает чтоб о ней написали рассказ. Эта состоявшаяся женщина. К своим тридцати годам у нее уже трое ребятишек – мал мала меньше. Чистенькие, опрятно одетые, смышлёные, акселераты, но речь о них чуть позже. А вот у Екатерины какая-то необыкновенная страсть к строительству. И за что бы она не взялась обязательно дело доводит до конца. Видать в батьку в Архиповича пошла. Приехала она к нам на лето со своим «коллективом» (правда муж остался в городе – работа). Ребятишек под свою опеку взяли бабушки Наташа и Люда. Екатерине полностью развязали руки. Наташа взяла ссуду на капитальный ремонт. А тут еще Толик сын с внуком Димой из Москвы приехали, да на выходные к Екатерине муж Иван, где я чё по-стариковски помогу. Печь разломали и сложили новую (не сами – печник). Печь керамической плиткой Екатерина облицевала сама. Резать керамическую плитку «болгаркой» строго соблюдая размеры, иначе нельзя и это всё Екатерина своими руками. В печь вставлена дверца с огнеупорным стеклом получился замечательный камин. Дизайнер квартиры всё сама. Стены выравнены гипсокартонном. Полы двойные с утеплителем. Потолки натяжные, но выполнены они так, что гардин на которых висят оконные шторы не видно. Планировка комнат выполнена так что коридора не стало, и она оказалась громадной по сравнению в которой мы проживали. Две спальных комнаты, большой зал, а какая кухня – пол и стены – белый кафель. А какая кухонная стенка из Новосибирска! Ручек у дверец нет, и они не нужны с прикосновением к ним открываются сами, заказала учитывая размеры кухни и сумела собрать сама, а также все шкафы для одежды и столы. Так получилось я как бы оказался в гостях. Ничего старого где мы проживали ничего не осталось. Ни планировки, ни полов – полы покрыты ламинатом, да и мебель оказалась вся новой. Дело осталось за раздевалкой – стена будто кирпичная кладка и потолок со светильниками и полка, и шкаф-раздевалка и буфик сидеть на нём и прятать во внутрь обувь, а какое зеркало с подсветкой и шестнадцать лампочек и это всё она своими руками. И печка, и проводка, и светильники, как будто бы в новую квартиру въехали. Но на этом Екатерина не остановилась. Произвела планировку всей ограды (ограда стала ровной ни бугорков, ни ямок) под её чутким руководством засыпали всю ограду мелким гравием и разровняли. Навозили камней с карьера из них она сложила «альпийскую горку», в композиции с ветряной мельницей получилось очень красиво (альпийская горка – это гора из камней с нишами в которых сидят многолетние цветы, которые зацветают в разные времена подснежники, жарки, ирис, сарана, лилии, мынгыр, заячья капуста, ромашки, колокольчики, анютины глазки – так что начиная с ранней весны и кончая поздней осенью альпийская горка всё время в цветах). И тут у меня появилось такое чувство, как угрызение совести. Вот думаю, девка за одно лето вон какую громадную работу провернула, а я за всю свою жизнь одну баню – за неделю, да гараж за две недели из капитального строительства дома и всё, а эта погляди-ка ты на нее! Вот захотелось мне хоть как-то её отблагодарить. Так бы денег дать бы, да их у меня у самого лишних нет, только на хлеб хватает, а уж без масла.
- Ладно, Екатерина, возьму я тебя нынче в тайгу или за ягодой, или за шишками, - и дернул же меня черт пообещать, а обещать никогда не надо чаще всего обещания они не выполняются. Вот и в этот раз за ягодой взять её не получилось, да её нынче и не было, а вот за шишками получилось, да еще как «получилось». Хотели-то абдёнкой, поэтому сборы были поспешными, харчей мало-мало (а говорят на день едешь в лес – бери на три, не задавят). Одежонка так себе, не говоря уж про палатку и спальники. Никто не думал, что пойдет всё не так как задумывали. Только отъехали от заправки машина заглохла и не хотела заводиться. Чтобы обнаружить причину потребовалось полчаса. Просто-напросто оказался перекрытым кран топливного бака. И как он перекрылся? Тут Екатерина и говорит:
- Вот видите бабу в лес брать не надо.
- Да брось ты это, всё это предрассудки, - успокаиваю я её, а у самого что-то ёкнуло «надо было бы вернуться».
Но нет, мы попёрлись в Большой Куналей на Болото (название местности). Там самый ближний кедраш от деревни. На колёса одели цепи и моему УАЗику стало всё равно, какая бы там грязь не была. И вот мы перед лужей из которой торчат брёвна. Видать кто-то уже здесь буксовал, но у нас же на колесах цепи! По газам и перелетели на другую сторону. Поднимаясь по дороге вверх в сторону Золотой (название пади) насобирали четыре мешка шишек, осталось бы только спуститься на Кирзавод по ту сторону хребта, но тут Иван и говорит:
- Я нож, по-моему, на таборе где обедали оставил.
А нож-то подарочный. Пришлось возвращаться и преодолевать то гиблое место (а нож оказался в рюкзаке, ладом смотреть надо было). На этот раз успешно преодолеть не получилось, и мы основательно засели. Своими силами вытащить машину не получилось. При этом еще вышел из строя передний мост. Стемнело. Развели костер. Доели последние кусочки хлеба, холодрыга, а из теплой одежды – пустые мешки под шишки. Вот мы решили в ночь идти пешком в деревню. Сотовой связи не оказалось. Слава Богу хоть в бардачке в машине оказался налобный фонарик, но и у него вскорости совсем сели батарейки. Левая нога у меня неходячая, требует замены коленного сустава и вероятность того что я дошел бы до деревни равнялась нулю.
- Ну что это?
Кромешную темноту совсем в стороне пробил свет от фар автомобиля.
- Иван, давай бегом наперерез по лесу.
Машину догнал и остановил. В ней оказалось трое мужиков из соседней деревни Десятниково. Таких же «любителей» лёгкой наживы (так называет шишкарей, ягодников, рыбаков и охотников мой друг Саша Евдокимов). Оказалось, что мужики хорошо меня знают и я уговорил их оказать нам помощь, вытащить наш УАЗик. Они согласились, но потом об этом горько пожалели. У них тоже УАЗик, но только бортовой и без цепей и не доехав до нашей машины двести метров он тоже забуксовал, а в кузове у них матрацы, одеяла, поверх кузова натянут брезент. Машину оставили и пошли на их табор где горел костер и ещё был один человек и баба. Дальше десятниковского табора метров сто неустойчивая сотовая связь, подсказали десятниковские мужики и мы смогли её обнаружить, и я смог дозвониться до своего друга Кушнарева Евгения Петровича у которого был автомобиль ГАЗ-66. Женя согласился нас выручить из беды, но только он сможет приехать только к обеду.
- Да хоть к вечеру только приедь, пожалуйста.
Десятниковской компании тоже пришлось ночевать около костра, но хоть кто хоть раз ночевал осенью возле костра знает, что заснуть практически не удается. Только личико согрел, а тут уж спина замёрзла, вот так и крутишься всю ночь с одного бока на другой. Матрацем у меня служил белый мешок, а одеялом такой же мешок. Иногда кто-нибудь из нас подбрасывал дрова в костёр, которые особливо большого тепла не давали. А небо чистое, а на нём ни единого облачка, да и слава Богу ещё дождя не хватало. А звезды такие большие. Ночь показалась такою длинной, как будто бы целая вечность прошла. Ну вот наконец засерело. Медленно наползало долгожданное утро. Согревшись чайком, мы отправились ждать Женю. Десятниковские мужики попытались своими силами вытащить свою машину, но у них тоже ничего не получилось. Одна надежда на Женю. Ну наконец-то ближе к обеду услышали радостный рокот мотора. Первую вытащили десятниковскую машину и поехали дальше вытаскивать мою, но десятниковские пока разворачивались умудрились еще раз ее посадить так что им пришлось ждать пока мы вытащим мою машину, но все пошло не так как хотелось. Женя подъехал очень близко к моей машине, чтобы приподнять её перед лебедкой. Колеса у ГАЗ-66 провернулись, и он провалился. Надо же и 66-ой посадили. Вообще беда, но хорошо, что десятниковские мужики не успели уехать и вот мы ввосьмером начали выковыривать ГАЗ-66, поочередно вагой подымать колеса и под них подкладывать чурки. Колеса на чурках скользят, а машина стоит на месте. Только после того как на задние колеса одели цепи, а одну из цепей зафиксировали тросом за дерево «шишига» выпрыгнула из провала. Больше «дурковать» не стали, аккуратненько вытащили обе машины. Обессиленные, но довольные что так хорошо закончилось. А могло бы получиться, что зимой бы выдалбливал бы из этой лужи. Пока мы вытаскивали машины, Екатерина ушла собирать шишки, насобирав два мешка потащила их волоком к дороге, но вскорости поняла, что она заблудилась и не знает куда идти. И ладно что она не стала испытывать судьбу, обычно заблудившийся «а пойду туда, там, наверное, а потом пойду сюда» и паника, но она не запаниковала, осталась на месте, знала, что мы всё равно пойдем искать её. Погода испортилась и с неба лил мелкий дождь и слышимость в лесу не ахни. Начала готовиться к ночлегу на вторую ночь в лесу, строить из веток шалашик, готовить постель из веточек лапника на тот случай если мы её не найдем.
- Иван, что-то Екатерины долго нет? Иди ищи.
- Да куда она денется, - но пошел.
Давай кричать, и она услышала его крик и бросилась к нему без задних ног на встречу, бросила свой недостроенный домик и эти треклятые шишки. Перепуганные дети прибежали к машине.
- Ой, Парфёныч, поехали скорей домой.
- А шишки-то может принесём?
- Какие шишки, тут видать леший водит, поехали скорей домой.
По дороге домой спросил у Екатерины, что бы она делала если бы Иван её не нашел.
- Что, что. Позвонила бы на номер 112 МЧС, он же через спутник, они бы меня нашли.
- Но спрашивается только когда, когда ты околела или, когда тебя бы волки съели, тут на Болоте их унога.
Тут Екатерина спрашивает у меня:
- Мне думается, что ты Парфёныч специально этот экстрим устроил, у тебя от этого в крови адреалин вырабатывается тебе и браво.
Долгое молчание. А про себя думаю: «вот браво так браво чуть сам не околел от этого адреалина». Последние годы всё чаще в голову приходит мысль, не пора ли Парфёнович завязывать с этой «лёгкой наживой», не на износ ли ты уже прёшь, но только время подошло и «полетел», видать эта зараза уже в крови.
Дорогу развезло и домой добрались затемно, а дома за нас волновались две бабушки, баба Люда и баба Наташа и внучки Варвара и Иветта, да внук Герман – они даже плакали, а где же наши мама и папа? А дома ждала нас жаркая баня, сытный ужин и теплая постель. Хотелось выразить искреннюю благодарность десятниковским мужикам (извиняюсь за то, что имена и фамилии не запомнил) за оказание помощи в трудной жизненной ситуации, а особенно громадную благодарность хочу выразить Кушнареву Евгению Петровичу. Настоящие друзья познаются в беде.
Ваш Парфёныч.
15.01.2021