Глава тринадцатая
Большим радостным событием был приезд тещи Тамары Михайловны с семилетней Лилей, дочерью Нины. Девочка была хорошенькой – милое улыбающееся создание с длинными светло-русыми волосами. Сама теща была небольшого роста, несколько полная, приветливая. Она посмотрела на недостроенное хозяйство и ободрила их:
- Ничего, Москва не сразу строилась! Дорогу осилит идущий! Если каждый день забивать хоть один гвоздь, то за год много чего можно сделать. Разве не так?
- Конечно так, мама. – Нина обняла мать за плечи. - Ты бы видела, что здесь было вначале!
Нина показала матери огород и небольшое хозяйство – кур и пару поросят.
- Через год – два думаем корову завести, - поделилась она планами с матерью.
- Вот это правильно! – похвалила её мать и добавила вполголоса. – Как я рада за тебя, доченька, что на этот раз повезло тебе! Вижу, хорош Виктор и как муж, и как человек, и как хозяин.
- Да, мама, грех на него жаловаться!
- А он интересовался, почему своих детей у вас нет, ведь не один год живете?
- Конечно, интересовался.
- Ну, и ты сказала?
- Нет ещё - думаю повременить.
- А что ж тянешь-то?
- Вот, боюсь признаться – и всё! Боюсь, что бросит, когда узнает. Уж больно детей он любит. Мало для него только Лили и Жени. Сказал: «Родишь – на руках буду носить, а нашего ребенка буду любить больше других детей!» Вот, как разрушить его мечту? – сокрушалась Нина.
- Да, жалко вас обоих, - вздохнула мать. – Ну, тогда молчи и хорошо относись к его сыну, люби, как дочь свою.
- Я это и стараюсь делать, хотя он порядочный шалопай.
- Так вот и постарайся из шалопая порядочного человека вырастить.
Прошло восемь лет. Хорошо и дружно жила семья Соколовых, вся в работе и домашних хлопотах. Дом был полностью восстановлен, хозяйство разрослось. Лиля уже училась в десятом классе, причем, училась очень хорошо, а Женька оканчивал училище, осваивая работу столяра-плотника. Он вытянулся и стал выше отца. Мачеху и её дочь любил, как родных, даже называл Нину мамой, а Лиля называла Виктора папой, который и стал отцом, удочерив её.
Лиля за это время выросла в красивую и умную девушку. Она хорошо училась, была очень ответственной, из-за чего пользовалась уважением среди учителей и привлекала к себе внимание лучших парней поселка, что не могло не вызвать зависть у некоторых одноклассниц. И стали они за стенами школы заниматься травлей девушки: унижать, обзывать, толкать. Особенно издевалась одна из них – Ленка, которая и была зачинщицей.
- Вы посмотрите на эту тихоню, на эту серую мышку! – подзадоривала она одноклассниц, считающие её своим лидером. – И что она из себя возомнила, эта зубрила? Вот тебе! – она вырвала из рук девушки портфель и высыпала содержимое в лужу.
- Что ты сделала? Зачем? – Лиля в слезах кинулась торопливо собирать учебники, чтобы они не успели сильно намокнуть и пропитаться грязью.
- Ой, извини! Это нечаянно! – под смех её подлиз измывалась Ленка и тут же пригрозила:
- Смотри, пожалуешься кому, урою! – и, скорчив презрительную гримасу, ушла прочь со своей свитой.
В этот день Нина случайно оказалась дома – почувствовала недомогание после обеда и отпросилась домой, чтобы принять лекарство и отлежаться. Она взглянула на часы. «Что-то Лиля задерживается, - подумала она. - По времени, она должна была уже прийти, если, конечно, где-то не задержалась.
Тут она услышала, как хлопнула калитка, и в дом вошла дочь, грязная, расстроенная и в слезах.
- Мамочка, ты дома? – удивленно спросила она, шмыгнув носом.
- Я-то дома, а что ты припозднилась? – Нина с удивлением осматривала её. – Почему такая грязная…да еще плачешь? Обидел кто?
- Нет-нет! Никто меня не обидел! Это я лужу не заметила, поскользнулась и упала, - Лиля избегала смотреть матери в глаза.
Нина поняла, что Лиля что-то скрывает, и поэтому решила докопаться до истины:
- Да, что ты! Лужу она не заметила! А, если по правде сказать?
- Я правду говорю! – Лиля продолжила юлить.
Нина бросила взгляд на грязный портфель, который дочь еще держала в руках.
- Дай-ка мне его! – она с осторожностью, чтобы не запачкаться, открыла его и стала вытаскивать учебники, такие же грязные.
- Это как называется? – Нина перевела взгляд на дочь. – Объясни, почему учебники мокрые и грязные? Такое впечатление, что не ты попала в лужу, а учебники. Ты-то не сильно пострадала, и портфель внутри почти сухой, а вот учебники все пострадали - как ты это объяснишь?
- Не знаю! – Лиля поняла, что оказалась в тупике.
- А я знаю, вернее, догадываюсь, - Нина присела на табурет. – Сядь и ты, и давай поговорим, как мать и дочь. – Лиля послушно села и вся съежилась.
- Я уже давно заметила, что ты изменилась: стала не такой веселой, как раньше, глаза постоянно грустные. И в школу ходишь не с такой охотой, как раньше. Почему так? – продолжила допытываться Нина.
- Все в порядке, мамочка. Это тебе так кажется ! – Лиля сделала подобие улыбки.
- Ну, да, показалось! – усмехнулась Нина. – Неужели ты думаешь, что мать не видит, что с её ребенком творится что-то не ладное? До каких пор ты будешь всё скрывать от меня? Лиля, если кто тебя обижает, скажи мне, и я разберусь.
- Никто меня не обижает! – попыталась она заверить мать, сразу вспомнив про угрозу.
- Лиля, дурочка ты моя! Никого не бойся! - это я тебе как мать говорю. – Ведь у тебя есть мы, твои родители. Да, я за тебя любому горло перегрызу – ты меня просто мало знаешь! – Нина с нежностью прижала дочь к себе.
- Пойми, глупышка: тот, кто тебя обижает, играет на твоей боязни, надеется, что ты будешь бояться его, терпеть и молчать в жилетку, и будет дальше над тобой измываться. Сейчас книги твои пострадали – а дальше будет ещё хуже - дойдет до избиения! Этому надо положить конец, дорогая моя! – Лиля слушала, шмыгая носом, и Нина продолжила:
- Да, он сам трус, потому что боится наказания, если про него узнают! Кстати, он с тобой в школе учится? – спросила она.
- Да, - сделала шаг к признанию Лиля, - но я не хочу, чтобы ты… чтобы в школе …
- Не бойся, дорогая, - перебила её Нина, - в школу я сообщать я не буду - я сама сумею укоротить ему руки. Ты мне веришь?
- Да, мамуля! – и Лиля с признательностью обняла мать.
- И кто же посмел обидеть тебя, какая мразь замахнулась на саму Лилию Соколову? – спросила Нина.
- Ленка Ляхнова, - уже без боязни призналась Лиля.
- Ленка?! – у Нины челюсть отвисла от удивления и недоумения, поскольку знала эту всегда вежливо здоровающуюся с ней девушку только с хорошей стороны и попросила дочь всё рассказать без утайки.
- Ну я с ней поговорю! - тихо, задумчиво произнесла она.
- Мама, может, не надо?
- Чего? Не надо? - Нина с удивленно на неё глянула и усмехнулась. - Не бойся, дорогая! Я так с ней поговорю, что век меня помнить будет.
Нина была не из робкого десятка и могла за любого постоять, а не только за себя. Могла приструнить даже взрослого, не то что подростка какого-то. С детства она любила водиться с пацанами; научилась драться, и ни в чем им не уступать: летом гоняла с ними мяч, а зимой – шайбу. Легкая, шустрая, она умела быстро бегать, имела даже первый разряд по бегу – чуть-чуть до мастера не дотянула, и руки её были сильные, жилистые и цепкие. И уж если кто обидит её единственную горячо любимую дочь, тому явно не поздоровится.
На следующий день, передвинув на час обед, Нина подошла к забору школы и стала поджидать Ляхнову. Вскоре прозвенел звонок, и из школы с веселыми криками стали высыпать ученики. Чуть позже показалась и Ленка в окружении подруг. Когда девочки, здороваясь, стали проходить мимо, Нина, как могла, ласково проговорила:
- Вы, девочки, идите, а ты, Леночка, задержись немного. У меня есть небольшой разговор к тебе.
- Девочки, идите потихоньку, а я вас догоню! – крикнула им Ленка и, широко улыбаясь, повернулась к Нине:
- Отойдем в сторонку, - Нина увлекла ничего не подозревающуюся девушку подальше от ворот за кустарник. Несмотря на то, что Нина на полголовы была меньше ростом, она схватила Ленку за грудки так, что у той кофта на вороте затрещала, и наклонила её лицо к своему лицу, которое приобрело в этот момент холодное и злое выражение к обидчице своей дочери. Главное было для неё напугать и проучить эту бессовестную девчонку, вообразившую о себе невесть что, ведь не отпетая же она негодяйка.
- Слушай ты, мерзкая девчонка, гниль поганая! – стиснув зубы, процедила она ей в лицо, сверля глазами и выделяя каждое слово, - если у моей дочери хоть один волосок упадет с головы по твоей вине или хоть раз она пожалуется на тебя, то это я тебя урою! Пусть меня за убийство посадят, но тебя не будет! Я свою дочь никому в обиду не дам! Ты поняла меня? Что? Не слышу, что ты мямлишь?
- П-п-поняла, т-тетя Нина! – дрожащим голосом пролепетала Ленка, сразу сделавшись жалкой и беспомощной. – Я б-больше не буду. П-простите меня!
- То-то же! Прощаю – в первый и последний раз! – строго сказала Нина, переходя на обычный тон. Довольная полученным результатом, она разжала пальцы и стала поправлять кофточку на перепуганной девушке. - А теперь иди, дорогая, догоняй подруг! И запомни на всю жизнь: дружить лучше, чем враждовать!
Сильно испугавшись, Ленка хорошо усвоила этот урок. И ведь никому не пожалуешься – сама виновата. С тех пор Лилю перестали травить одноклассницы. Мало того, Ленка и её подпевалы с ней подружились и недоумевали потом , как они могли её обижать. Радость и веселье вновь лучились в глазах дочери, и Нина была очень счастлива от выполнения ею материнского долга.
Продолжение http://proza.ru/2021/01/20/790