Этот год ушёл, рождая в нас не самые светлые воспоминания. Так вышло, что и в моих заметках радости мало, просто потому, что явственно проступает конец того богатого мира, что я доносила до вас в своих наблюдениях. Я благодарна миру за дату своего рождения, позволившую мне увидеть и чудесные нетронутые места Кавказа и Крыма, и горы Казахстана, и заповедные места Дальнего Востока и, даже, почти дикие пейзажи Подмосковья и сравнить их с пустотой окультуренных мест Европы, где леса напоминают парки. А меня всегда тянуло в чащобы или дикие степи...
Каковы нынешние реалии и возможное развитие событий?
Либо наша численность при благоприятном отношении Природы превратит леса в парки с промежуточным нещадным вырубанием урочищ, либо Природа нас одолеет, лишая всего богатства жизни, а не только того, что мы сочли мешающим жить своему все разрастающемуся в числе виду.
2019-2020 годы по нарастающей предлагают нам второй сценарий. Тяжёлые снега, сушь летом и, главное, почти непрерывные шквалистые ветра уничтожают в саду старые привитые деревья. Такая погода под силу разве семенным, корнесобственным деревьям, что в 19 году даже дают урожай яблок. Груша не проживает и половины собственного века, рухнув и закрыв пол-участка гигантскими цветущими ветвями. Убогий урожай смородины в 19-м велик по сравнению с 20-м годом: в нём уж вовсе никакого урожая.
Сначала казалось — ветра не позволяют добраться опылителям. Но нет. Просто их нет, опылителей наших. Нет ни мух, кроме навозных, ни ос, ни пчёл, ни бабочек. Если в 19-м ещё были встречи с воловьим глазом, зорьками, голубянками в лугах, то теперь, в 20-м, лишь одиночные капустницы добираются до участка. Исчезают крапивницы и углокрыльницы — крапива колосится без единого погрыза гусеницами. Пара повреждённых листьев хмеля — и одна взрослая бабочка траурница; два адмирала. Бражники где? - Петуния не даёт семян в 20 году, хотя цветёт весь свой сезон. Семена завязали лишь те растения, что были в горшках занесены в дом: мушки почвенные постарались. Любимые бражниками флоксы и мыльнянка тоже практически без семян.
Липы цветут быстро и обильно, но всего два-три дня. И сейчас, на снегу, нет обычных её семян, словно бурые вишенки парой с крылышком скользящих в прошлом по насту. Моя большая липа в саду дала одну парочку нормальных и вторую — сухих неоплодотворённых плодов. Не жужжали страстно на ней все виды мух и перепончатокрылых, да и пахла она не так сильно, как в прошлые годы.
Однолетние цветут пышно. Розы покрываются пятнами от кислотных дождей, дают букеты пятнистых цветов, и лишь осенью, в сентябре-октябре возвращают свой облик, хотя от холода цвета становятся ярче. Шиповнички её почти не завязываются, и цветы, простояв пару недель, увядают и опадают.
Калина впервые не поедена тлёй — нет разносчиков её, муравьёв. Никаких нет — ни мелких рыжих, ни чёрных, ни гигантов чёрных, что цепочками своих крылатых потомков заполоняли дорогу на 1-3 дня. Нет муравьёв — нет первых утилизаторов. Нахожу под елью труп кукушки с выклеванным надклювьем — мелкие птички постарались, с целым оперением — и ни одного муравья! Лишь в нижней части, над землёй, белые личинки мух в умеренном числе.
Певчие кузнечики, гремящие в августе, а то и в июле, теперь вылупились поздно, не успевают дорасти до зрелости. Жидкие трески разносятся по ночам — только особо удачливые дожили до половозрелости.
В окна не рвутся ночные бабочки, комаров мало, их роль принадлежит тоже поредевшим, хоть и в выигрышных условиях родившимся москитам. Залетают совершенно белые крупные комары.
Лосиная вошь голодна и многочисленна, в лес идти неприятно, долетает и до деревни.
Нет еды крошечным ящерятам, что выползли весной из земли. К концу лета остаются только взрослые крупные ящерицы.
Ещё в 2018 г. казалось, что луга приходят в себя после рокового 2010 года. Уже появились взрослые одиночные кустики полыни и зверобоя, в 2019 стала исчезать чихотная трава и поумерила запах, старый тощий луг получил новых жителей — кусты золотарника и первогодки коровяка. Даже васильков прибавилось вокруг непаханых полей — кустистых, жёстких, высоких. Дороги обросли цикорием, который нещадно корчевали дорожные машины, а он не поддавался. Исчезли пупавки, зато ястребинки и девясил процветали.
Все описанные ранее волны цветения сохранялись, лишь ускорялась вегетация. Смолки и колокольчики царили не больше недели; таволга сохранилась, вместо непролазных зарослей, в виде отдельных кустов; очень редко встречалась купальница, хотя в саду под смородиной процветала. Но в 2020 году путешествия в лугах, да и лесах практически были исключены: все злаки увеличились в росте, их частокол сделал непроходимым и непроглядным луг — даже крупные собаки отказывались покидать дорогу. В саду стрижка травы часто напоминала рубку — остановиться нельзя, за несколько дней поднимается лес травы, а в огороде сорняки выше роста.
Из целой стаи пустельги, что сидела на проводах в 2019, осталась пара птиц. Два ворона и два ястреба-перепелятника дополняли набор.
А поздней осенью в деревню зашел барсук, прогрыз толстую доску в курятнике соседки и задавил трёх кур. Одну из них продолжил есть, несмотря на палку соседки: голод не тётка. Есть нечего. Практически нет мышей и лесных леммингов, редкие полёвки жирны до безобразия, их только давят и не едят коты; одинокий крот, выживший в эпидемии 2019, когда они тонули в колодцах и даже артезианской скважине, словно самоубийцы, бросаясь в воду, обладает невероятной мощью и копает с огромной скоростью, перебираясь с участка на участок. В лугах кротов не осталось.
Нет мелких птиц. Пара соловьёв в дальней роще, зарянка, славки. Мало воробьёв, трясогузки только навестили и улетели дальше — нет еды для насекомоядных. Реполовов, синиц, щуров не видела — не слышала. Один визит дроздов на иргу (она всё вынесла, плоды дала, но быстро высохли). Впервые голодные улетающие дрозды объели всю чёрную рябину — единственное урожайное растение года — потому что красной рябины практически не было, хотя мощно цвела.
Лягушки, в начале века прыгающие из-под ног при любом шаге и млеющие в корыте, что было им поставлено, встретились два раза за сезон: 1 двухлеток и 1 сеголеток травяной лягушки. Ни одной жабы.
Одна гадюка, уж — по факту кладки под декоративным ежом соседки. Навоза их любимого теперь у людей нет...
На зимовку пришла одна златоглазка. В начале века они покрывали всё оконное стекло. Нет совок, медведицы сгинули после пожаров 10 года.
А зимой я уже не слышу воробьёв, и синицы гостили только один раз. Залетели свиристели, но есть им нечего. К весне, к голоду, съедят оставленный им шиповник...
Теперь метели, холод. В следующем году жду развития событий. И это будет уже следующий цикл. Начатый с распада...