Это был обычный день для Вадима Петровича Сидоркина, далеко нестарого и успешного человека. С утра легкая пробежка, бассейн, а после завтрака, у ворот коттеджа его ждал шофер в черном BMW.
Короткое совещание, несколько встреч с компаньонами и деловой ужин в ресторане. День не предвещал ничего дурного, но по дороге домой, Вадим Петрович неожиданно почувствовал себя нехорошо. Едва успел произнести шоферу: - Останови. - Вышел из машины и со всего размаху грохнулся на мостовую, хорошо ударившись головой о бордюр, а дальше темнота…
Ночь. В комнате полумрак. Сидоркин стал приходить в себя. Он с трудом приоткрыл тяжелые веки. Тускло мигают цифры на мониторах, показывая различные характеристики и частоту сердечных сокращений.
Из медперсонала никого. На соседней кровати больной, весь в проводах, подключенных к оборудованию, с безжизненно-вытянутыми вдоль туловища руками, похожими на ветви сухого дерева.
Это зрелище изрядно напугало Сидоркина и сразу мелькнула мысль - «Овощ». - Что же со мной? - Он пошевелил пальцами рук и ног, приподнял руку. - Похоже, живой. Инсульт, инфаркт, что там еще может быть, - задумался Вадим Петрович.
Он медленно обвел глазами большую палату и увидав стойки с приборами и подключенными к нему датчиками понял: - Реанимация. Возможно, что-то серьезное.
Тяжелые веки предательски закрывались, и он даже не заметил, как рядом с ним появился человек в белом халате, маске, больших очках и шапочке, надвинутой на лоб.
Врач наклонился и заглянув в лицо больного, аккуратно сел на край кровати с планшетом в руках.
- Сидоркин, - тихо позвал он, словно узнал в больном старого знакомого. – Как себя чувствуешь, Вадим Петрович?
Вадим попытался что-то ответить, но едва удалось пошевелить губами, хотелось спать.
- Помнишь, как сюда попал?
- Смутно, - превозмогая сон, еле прошептал больной.
Врач коснулся его руки и тот испуганно вздрогнул от прикосновения.
- Не бойся меня, Сидоркин, ничего плохого я тебе не сделаю. Мы просто поговорим о твоем здоровье. - Врач смотрел в усталые глаза Вадима, веки которого не хотели подчиняться, и так и норовили закрыться.
- Наверняка не ожидал, что при своих деньжищах попадешь в обычную городскую больницу, - врач заботливо поправил пластырь на руке больного и взглянул на капельницу. - Это конечно не клиника в Швейцарии, но лечить и тут умеют. Вопрос в другом, а надо ли?
От услышанных слов у Сидоркина сон как рукой сняло, а на глазах навернулись слезы.
- Не плач, Сидоркин, пока нет повода расстраиваться. - Врач посмотрел на монитор, сердце больного стало стучать чаще и острые всплески волн на экране прибора стали значительно выше. –Даже не знаю, как с тобой быть, но мы попробуем.
Сидоркин пытался рассмотреть лицо врача, но за маской и очками, в которых отражалась мигающие панели приборов, разглядеть что-либо было невозможно.
- Закрой глаза, Сидоркин, это поможет тебе кое-что вспомнить.
Врач положил свою руку на лоб больного и тот послушно закрыл глаза.
В голове Вадима закрутились события жизни, вспомнились какие-то, давно забытые моменты…
Море, белоснежный песок и образ до боли знакомой девушки. Она бежит по берегу моря в легком парео с ярким рисунком. Движется так легко, словно летит, и тонкая ткань взлетает крылом бабочки при каждом движении. Запах её духов, такой нежный и упоительно-приятный, который нельзя забыть. Это Машенька. Как хороша… Офис, новый кабинет… Опять она, но уже плачет. Крики чаек. Грусть и одиночество. Звучит незнакомая музыка.
События мелькали в голове сменяя друг друга. Лица, лица. Они что-то говорили, шептали, наклоняясь над ним, появлялись и снова исчезали. Все смешалось в его голове и каруселью крутились перед глазами.
Сидоркин с трудом открыл глаза. Перед ним было всё тоже лицо врача, в очках которого, новогодней гирляндой, мигало отражение огоньков приборов. Он не понимал, что происходит, словно вся его жизнь пролетела перед глазами, оставив в душе тяжелый осадок.
Вадим попытался что-то произнести, но не смог, эмоции переполняли его.
- Тихо, тихо. Вижу, что вспомнил, - попытался успокоить его человек в белом халате.
Больной настороженно смотрел на него и, наконец, с трудом прошептал:
- Я понял, ты не врач.
- Успокойтесь, Сидоркин. Я тоже, своего рода врач, и пытаюсь определить насколько болен пациент и, как далеко пустила корни его болезнь. В жизни, как и в медицине, есть пациенты, которых можно вылечить, а которых лечить уже бесполезно. - Врач посмотрел на экран планшета. - Да, суровая ситуация, Сидоркин. Сам взгляни и повернул планшет к больному.
На экране Вадим увидал ту самую девушку у моря. Это была его бывшая возлюбленная Машенька. Только уже в светлой рубашке и джинсах. Она сидела рядом с незнакомцем и плакала.
- Ненавижу его, ненавижу, - повторяла она. – Столько лет дурачил меня, а потом просто бросил.
- Я же говорил тебе, что он мерзавец, - сочувствовал ей собеседник.
- Именно мерзавцы заставляют стучать сердце сильнее, - иронично ответила та.
- Я ей никогда и ничего не обещал, - занервничал Сидоркин.
- Ты отлично умеешь договариваться со своей совестью, - сухо произнес врач.
- Все ошибаются, - отпарировал Сидоркин.
- И это тоже ошибка?
Теперь на экране планшета появились лицо его друга Гриши, с которым они дружили еще со школы.
- Он тебя подставил. Это все из-за него, - кричала женщина, упрекая Гришу и прижимая к себе маленького ребенка.
- Согласен, не хорошо получилось, но это бизнес, ничего личного.
- И это еще не все, - врач смотрел на экран планшета и качал головой. - Да, Сидоркин, дело серьезное. Из-за тебя пострадало столько людей, которые тебе доверяли и даже любили тебя. Ты не только вор, ты гораздо хуже. Ты воруешь доверие и вселяешь веру в безнаказанность. Даже самым близким и родным, ты успел нагадить в душу. Ты разучился любить, дружить, доверять людям. Вот поэтому ты здесь, и я тоже.
- Отомстил значит, - задыхаясь от волнения, зло произнес Сидоркин.
- Я здесь не для того, чтобы мстить. Не моя специализация. Я скорее диагностик. Пытаюсь разобраться в твоем заболевании, определяю, что с тобой дальше делать. У меня обход сегодня, списки лишних больных составляю. Так понятнее, - холодно и строго ответил врач.
- Меня уважают и ценят сослуживцы, - хрипел Вадим, совсем потеряв голос от нервного возбуждения.
- Сидоркин, ну ты хоть себе не ври.
Врач снова включил планшет. На экране появилась секретарь и одновременно любовница Людочка, которая разговаривала с кем-то по телефону.
- Не знаю, болеет он, - ответила девушка и, положив трубку, добавила с досадой: - Лучше бы он вообще не появлялся.
- Ну что, Сидоркин, будем делать. За всю свою жизнь ты просто убил к себе любовь и уважение, - врач еще раз взглянул на планшет и стал что-то искать. - Никого, кто-бы по тебе скучал или переживал за тебя. Выходит, ты никому не нужен. Значит, будем освобождать койку.
Сидоркин молча, смотрел на человека в белом халате, а подкативший к горлу комок не давал произнести ни слова. Он был уже не рад, что пришел в сознание и открыл глаза, что видит этого странного типа в белом халате, который изучает его историю жизни – историю его болезни.
- Отправляем запрос. Так, на всякий случай. Контрольный выстрел, так сказать, - и врач коснулся экрана. Неожиданно на экране планшета появилась красная точка на карте города.
- Да, неужели? Еще кто-то может скучать и по тебе, Сидоркин?
Вадим от любопытства, попытался даже приподняться с кровати, пытаясь заглянуть в планшет.
- Это твой пес, Сидоркин, - Вульф, которого ты бросил в старом доме, когда переехал в комфортабельный коттедж. Новый хозяин выгнал его, но пес жив и по тебе скучает, несмотря на то, что ты его предал.
- Да этот пес ни хрена не сторожил. Так пару раз тявкнет для приличия. Никакого от него проку не было, только ел «не в себя» и грыз всё подряд.
Незнакомец в белом халате задумчиво потирал лоб.
- Выходит, у тебя остался хоть и небольшой, но шанс что-то изменить, - он задумался и добавил: - Если, конечно, пса своего найдешь. Ну, а если не найдешь… - Врач взял паузу и стальным голосом произнес: - Тогда я тебя найду.
Эти слова прозвучали как-то по-особенному и так убедительно, что больному стало не по себе.
- Мне пора, у меня таких как ты, еще пол больницы. - Врач встал и бесшумно поплыл в сторону двери, не касаясь пола.
Сидоркин оцепенел от страха, руки его похолодели и лоб покрылся испариной, сердце застучало, словно бешенное, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.
На мониторе замигали сразу несколько показателей и раздался пронзительный писк приборов. Вбежали медсестра и врач. Больному были сделаны уколы, писк прекратился, а Сидоркина закружило и потянуло в глубокий туманный омут.
Он летел и летел вниз, а перед ним опять замелькали лица: то заплаканное лицо Машеньки, то друга Гриши, то лицо секретарши Людочки, неожиданно появилась собачья морда Вульфа с черным мокрым носом, высунутым от радости языком и глазами, полными любви и преданности. Сидоркин погрузился в глубокий сон.
Утро. Сидоркин открыл глаза от того, что рядом с ним были слышны голоса.
Сестра ставила капельницу, врач был рядом и читал последние результаты его анализов на планшете.
- Этого на днях в терапию переведем, держать здесь нет смысла.
Сидоркин не слушал, что говорит врач, а пристально всматривался в его лицо:
- Шапочка, очки, маска. Вроде он, - рассуждал Вадим и, наконец, решившись спросил: - Доктор, где искать собаку, хоть в каком районе города?
Врач с медсестрой переглянулись.
- Собаку? – удивился врач и настороженно уставился на больного.
- Ну, вы же сами ночью, при обходе сказали, - стал заводиться Вадим, переводя взгляд то на врача, то на медсестру. - Ту, что любит меня и скучает.
- Ночью… Обход… – Врач еще раз подозрительно взглянул на больного и спросил: – Голова не болит? - Сидоркин замолчал и отрицая, помотал головой.
- Вот и хорошо. Сейчас валерьянки, а на ночь укольчик поставим. Пару кубиков, думаю, хватит, - произнес врач и закончив вносить назначения, вернул планшет медсестре.
После «чудо-укола» Сидоркин спал всю ночь как младенец и на следующий день был переведен в терапевтическое отделение на долечивание, но и там противоречивые мысли о ночном визитере не покидали его. Каждую ночь он ждал со страхом, ожидая очередного «ночного обхода» незнакомца и выписался раньше положенного срока.
Вадим никак не мог согласиться, что это был сон. Всё было настолько явно и ощутимо, что мозг упрямо твердил, что это была реальность. Внутри его шла борьба, не давая покоя и выбивая из душевного равновесия. Наконец, он решил перебороть себя и больше не вспоминать о ночном кошмаре.
- Таких как я- «через одного», - пытался убедить себя, и какое-то время ему это удавалось, с помощью лекарств или небольшой дозы спиртного, но однажды…
Вернувшись с работы усталый, он лег на диван и приняв удобную позу, налил себе виски. Он щелкнул пультом и уставился на экран, но увидав крупным планом лицо в медицинской шапочке, маске и очках, замер. В какой-то момент ему показалось, что на него с экрана, смотрит тот самый врач с «ночного обхода». Сильно заболело ушибленное место головы и сразу вспомнилось обещание ночного визитера.
- Какой-то бред, но пса поискать придется, - с досадой произнес Вадим и, проведя рукой по шраму, заменил спиртное на таблетку снотворного.
На следующий день с самого утра поехал к своему старому дому. Он напрасно давил на кнопку звонка на калитке, никто так и не отозвался. Пришлось зайти к соседям, которые рассказали, что пес жутко выл каждую ночь и мешал спать. Кто-то вызвал людей из приюта и пса забрали.
В городе было два приюта для животных, и Сидоркин Вадим Петрович решил их посетить.
Весь день он смотрел на брошенных, грязных с обреченным взглядом животных, на тощих щенков, которые скулили, на собак, которые зло рычали, увидав его. Были и такие, что пытались лизать руки сквозь крупные ячейки клетки и смотрели с умоляющим о спасении взглядом. Посетив оба питомника, своего пса он так и не нашел.
В душе у Вадима творилось, что-то невообразимое. Ему впервые стало стыдно и даже не перед человеком, а своим преданным, пусть и слегка глупым псом.
С тяжелым сердцем он вернулся в машину и молча сидел, облокотившись на руль, раздумывая, что дальше делать. Домой возвращаться совсем не хотелось, мысли о том, что врач с ночного обхода выполнит свое обещание и найдет его, беспокоила его теперь основательно.
Он сидел один в машине и понимал, что ему даже некому рассказать о своей проблеме, поделиться своей бедой и своими мыслями, не хватало простой человеческой теплоты и поддержки. Конечно, можно было обратиться к психотерапевту и излить свою душу, можно было уехать на острова и погрузиться в беззаботную жизнь, забыв обо всем, но это было совсем не то, что ему сейчас было нужно.
Наконец, Вадим завел машину и поехал сам не зная куда, и даже не заметил, как свернул и понял, что едет к Маше.
Уже через несколько минут он стоял у её подъезда.
- Кто, - раздался знакомый голос в домофоне.
- Маша, это я. Мне очень плохо. Я хочу поговорить с тобой.
Ответа не было. Вадим какое-то время стоял у дверей подъезда и собирался уже уходить, когда неожиданно раздался щелчок магнитного замка.
Вадим поднимался по лестнице и сердце его бешено стучало от волнения и усталости.
Он подошел к знакомой ему квартире и даже не успел позвонить, как из приоткрывшейся двери навстречу выскочил Вульф и чуть не сбил с ног Сидоркина. Пес визжал по щенячьи радуясь, бешено махал хвостом и высоко подпрыгивал от счастья, пытаясь лизнуть лицо онемевшего от неожиданности хозяина.