«Эта сволочь придёт на рассвете…подъём в четыре» - «запрограммировал» он себя, и провалился в семичасовое сонное ожидание.
Ещё с первой чеченской у Семёныча осталась стойкая привычка «врубать» будильник в подсознании. Тогда сон был сродни сторожевой полудрёме с мгновенной реакцией на любой звук, кроме храпа «соратников». Эта реакция долго не отпускала его на гражданке, и привыкать к «глубоко беспробудному» пришлось довольно долго. Не оставляла и контузия, взрывая и окрашивая в кумачовые оттенки ночного больничного бреда сны первых послевоенных лет.
Но сегодня он впервые за много лет засыпал рядом с оружием.
Из двенадцати стволов своего коллекционного арсенала взял самое короткоствольное - похожую на обрез ТОЗовскую берданку с простонародным названием «смерть председателя» (как дань кровавым годам коллективизации) … «Эта сволочь не заслуживает более достойного ствола» - решил он…
Несмотря на боевое прошлое, довести Семёныча до убийства было задачей непростой. Мирная жизнь последних двадцати лет ощутимо сгладила взрывной характер. При наличии такого количества оружия в доме (не считая холодного) он даже не охотился ни разу…Но сегодня…сегодня его довели…дожали…почти растоптали… И главное кто?!!!...Соседский породистый толстозадый котяра с замашками вора-садиста!!!... Этот гад покусился почти на самое святое в «многоголовом» хозяйстве ветерана! А, если точнее, в его семейном зоопарке на десяти сотках, что создавал трудом и потом для своей большой и дружной семьи, в которой уже подрастали два правнука (что теперь не часто встречается в русских семьях) …
В его зоосаде благостно сосуществовали в отдельных вольерах мощные белые алабаи, ростом с телёнка, и разномастные пернатые в сообществе перепелов, фазанов и цесарок. А среди павлинов был даже белый - гордость семьи и зависть соседей…
Семёныч вообще любил всё, что «лица необщим выраженье».
Всё - от машины до оружия, от животных до пернатых, от цветов до деревьев, - всё, что по средствам мог приобрести для своей семьи. Изредка даже приходилось залезать в кредиты, чтобы желаемое приобретение не ушло другому. И любовь эта была данью не эфемерному пижонству или тщеславию, а скорее неуёмной тяге по жизни к красоте и совершенству после той кровавой грязи, в которой пришлось вымараться во весь рост на локальной войне с аббревиатурой АТО. И теперь, насколько было возможно, он всё старался довести до совершенства…
Но в этот раз случилось так, что одно из немногих природных совершенств стихийно и совершенно бесплатно просто «снизошло» в импровизированный зоосад Семёныча… Точнее, поселилось в ветвях пятиметровой туи прямо напротив балкона второго этажа его большого гостеприимного дома. В густых ветвях свили уютное гнездо соловьи и радовали заутренними и закатными трелями большое семейство ветерана. Даже алабаи иногда прекращали лаять, внимая их затейливым руладам.
Счастье Семёныча было беспредельным! Жаль только по утрам не хватало времени слушать их вокальные экспромты. Зато вечером…вечером он неторопливо располагался на балконе, что шутя величал бельэтажем, ставил на журнальный столик маленький заварной чайник с зелёным чаем, пиалу и тарелочку с домашним печеньем. Такие вечера релаксации он называл «нирвана».
Прищурив глаза от чайного пара и удовольствия, ветеран наслаждался очередным концертом сереньких солистов и наблюдал как они обустраиваются в ожидании потомства. А когда самочка перестала покидать гнездо и пришло время высиживать птенцов, у Семёныча появилось такое чувство, словно близкие родственники ожидают прибавление семейства. Сопричастность к грядущему событию в нём росла день ото дня (а точнее вечер от вечера) …
Но в то трагическое раннее утро что-то изменилось в музыкальном диссонансе многочисленного пернатого хора зоосада. Он прислушался и понял, что одинокое соло ожидавшего потомство соловья резко поменяло и тон, и размерность. Вместо звонкой радужной трели слышались только редкие жалобные «всхлипы». Семеныч быстро сбежал по многочисленным ступеням в сад к соловьиной туе и резко остановился, когда вдруг что-то хрустнуло под ногами. Он сделал шаг назад, посмотрел вниз и…
От безысходного гнева давление шарахнуло так, что он невольно присел, чтобы не потерять равновесие… У основания туи лежали остатки перьев соловьихи и мелкой скорлупы от яиц потомства… А на соседнем дереве, как бы обращаясь с просьбой отмщения, рыдал маленький серый вдовец…
… Немного придя в себя, Семёныч процедил сквозь зубы «Ну всё, паскуда, теперь тебе точно трындец!!!»... Для него не было разночтения в определении виновника кровавого «торжества». Это был здоровенный рыжий соседский кот, метис каких-то дорогих пород. И как ему неоднократно удавалось проникать за периметр трёхметровой высоты их дома, для домочадцев ветерана было загадкой. Как бы то ни было, но рыжая бестия регулярно что-то пёрла из хозяйства семьи: то нарезку колбасы и рыбы с летней веранды, то шампур с остывшим шашлыком, то перепелиные яйца. А однажды «спроворил» трёх цыплят породистых хохлаток голландской породы и белую крысу Настю – любимицу правнуков. Ну, а порча рассады в теплице была просто лёгкой забавой этого подлеца.…
Тогда Семёныч специально выпустил на ночь из вольера старшего алабая по кличке Рамзан. Но толи в эту ночь рыжий террорист не приходил, толи пёс попутал «боевую задачу». Только к утру алабай с чувством исполненного долга дрых в своём вольере, а по соседству в курином хозяйстве, как на лотке мясного рынка, покоились двенадцать придушенных Рамзаном бройлеров. Перемахнуть двухметровую рабицу курятника оказалось для него делом пустяковым. Хотя, к чести алабая, он не поужинал ни одним из «усопших»… просто поохотился. И Семёныч, несмотря на бурные протесты родни, провёл с «охотником» разъяснительную работу черенком лопаты, и больше на ночь не выпускал… В общем, с учётом предыдущих ошибок, кроме как на себя и «ШАНСовый инструмент» из своего арсенала надеяться было не на кого.
Как провёл день в ожидании мести, Семёныч помнил смутно. Хорошо этот день запомнили только пять замов, бухгалтер и секретарша его самого известного в городе и области ЧОПа. Потому как разъяренный шеф гонял их так нещадно, что по окончании работы даже попросил заплаканную секретаршу извиниться за него перед всеми, кто попался под раздачу…и убыл для выработки на месте тактики по уничтожению рыжего террориста. А стратегия была чётко очерчена – обнаружить и уничтожить…
…Как в молодые боевые годы кавказского АТО ветеран «запрограммировал» себя на четыре утра и, не раздеваясь, лёг спать с оружием, разложив надувной матрас на балконе…Сон был крайне тревожным. Снились террористы с мохнатыми рыжими мордами в длинных переходах тёмных катакомб. Семёныч жёстко уничтожал их по одному всеми доступными способами вплоть до сапёрной лопатки и брючного ремня в качестве удавки. И когда, тяжело переставляя ноги, он догонял последнего мохнаторылого, то споткнулся о камень и проснулся…
Ноги ветерана ещё продолжали двигаться в виртуальном беге, но рука уже нащупала цевьё ТОЗовского трёхзарядного бердана «смерть председателя». Не фиксируя время пробуждения, он сразу посмотрел на основание соловьиной туи, где с вечера положил три перепелиных яйца…Их уже не было… Семеныч взял маленький полевой бинокль и стал осматривать «оперативный простор» внутреннего периметра дома. Несколько минут ничто не выдавало «чужака». Потом вдруг ветви соседней туи стали чуть подрагивать. «Вовремя проснулся…спускается сволочь»…
Через минуту толстозадый убийца уже выбирался их нижних ветвей. Убедившись, что от вчерашней и сегодняшней перепелиной трапезы ничего не осталось, кот по-хозяйски направился в сторону курятника… Семёныч сунул бердан под шерстяной плед и еле слышно передёрнул затвор, загоняя в патронник патрон с дробью и логотипом тетерева…Теперь оставалось только выбрать «фон» приведения приговора в исполнение. Но серая в предрассветных сумерках мишень как нарочно двигалась по «нерасстрельному» пейзажу…Вот крадётся по песочнице с игрушками правнуков, далее по кромке маленького бассейна с подсветкой из цветного стекла…Когда кот подошёл к рабице курятника, Семёныч начал его выцеливать, но тут навстречу «гостю», распушив хвост, выскочил красавец петух гамбургской породы и ствол пришлось опустить. «Петуха мне жена ни за что не простит …и какого хрена пулей не зарядил. Жди теперь, когда к стене присоседится».
А тут ещё некстати на возмущённое квохтанье петуха среагировали оба алабая, дружно приникли широкими мордами к решётке вольера и грозно зарычали на вальяжно шествующего мимо на безопасном расстоянии наглеца. Если бы не крыша металлопрофиля над их вольером, то рыжие клочки ворюги уже разметало по всем «закоулочкам» вдоль забора. «Эх, надо было им дверку с дистанционным управлением спроворить» - посетовал Семёныч.
Котяра надменно прошествовал вдоль решётки разъярённых такой наглостью псов и, вместо того, чтобы далее шествовать вдоль стены периметра, резко сиганул в траншею, что вырыли пару дней назад для укладки сливной трубы… Семёныч сплюнул от досады, но, прикинув, что траншея заканчивается в метре от въездных ворот с обратной стороны дома, поспешил на балкон, что расположен «зеркально» на втором этаже фасада. Хорошо, что на него было два выхода: из спальни старшего сына, и маленькой кухни за стеной. На цыпочках передислоцировался через кухню, прикрыл снаружи двойную стеклянную дверь в спальню и стал наблюдать за траншеей.
Когда в течении нескольких минут ворюга не появился, возникло подозрение, что тот снова вылез со стороны вольера, и озадаченный «охотник» сбегал ещё пару раз туда и обратно…но «цель» исчезла… Семёныч в полевой бинокль стал внимательно осматривать все доступные уголки участка и через четверть часа обнаружил беглого «убийцу»…. Тот будто «расплылся» в цветнике справа от въездных ворот, маскируясь в круге высоких рыжих бархатцев. Похоже, таким образом он и покидал территорию, когда открывали ворота. С уровня первого этажа в пёстрой клумбе он почти не просматривался…
«Маскировочка говоришь…ну ничего, цветочки не петух, за них жена распнёт не так сильно» - подытожил ветеран, просунул ствол сквозь брешь кованой ограды балкона и стал выцеливать центр жёлтого круга бархоток на клумбе. «Вот и упокоишься в траурном венке» - прикинул он, положив правый указательный на спусковой крючок…Выдержал паузу, и…Что его заставило тогда изменить решение, толком не смог себе объяснить ни до ни после...
Кот затаился аккурат «кормой» к левому углу фасада дома. И Семёныч, в лучших традициях спецназа, босиком легко и быстро (насколько позволяли его сто десять килограммов) буквально соскользнув по деревянным ступеням к выходу с тыла, занял позицию для стрельбы «с колена из-за угла». Отсюда рыжего террориста было видно гораздо хуже, но достаточно, чтобы различить намеченную часть тела. «Ща я тебе филе отфарширую, будешь по большому с диким мявом ходить, если до дома доползёшь»… Однако ошибался. Рыжий душегуб, вместо того, чтобы с ором пропахать цветник, как на катапульте молча подскочил метра на два и остаток расстояния до края забора преодолел в горячке прямо когтями по рельефной штукатурке…
И ещё один важный момент не предусмотрел Семёныч. В начале пятого часа утра достаточно тихо настолько, что разряд бердана прокатился по округе как залп нескольких гаубиц. С деревьев вихрем сдуло стаи «разнокалиберных» птиц, залаяли дворовые псы, испуганно закудахтали куры, захлопали ставни окон, и пошёл вал звонков в МЧС и пожарную часть о возможном взрыве газа.
И только домочадцы и соседи ночного «охотника» логично предположили причину «гаубичного переполоха». Первые подумали, что глава семейства в «неурочное» время палит по мишеням из именного ПМ в тире подвала. А вторые, зная нордический характер соседа, наиболее верно предположили, что тот кого-то пристрелил. Разница была только в предположениях от срочной выбраковки пса до «выбраковки» ночных грабителей. Но то, что пристрелил, сомнений не было точно.
Предположение подтвердилось этим же утром жильцами соседнего дома. А через пару часов заплаканные хозяева мохнатого вора с «вещдоком» в его (ещё не отошедшем от наркоза) лице, позвонили в калитку Семёныча и стали ему красочно и настойчиво «предъявлять». Он бы, конечно, мог просто сказать, что не его рук это дело. Но будучи мужиком честным и конкретным, сразу подписался под содеянным. Не стал сообщать о ночных вылазках «подранка» за перепелиными яйцами и деликатесами из летней беседки. Даже горемычных соловьёв не помянул в оправдание. А «на чистом глазу» подытожил, что и впредь будет так поступать со всеми непрошеными гостями – хвостатыми, бесхвостыми, четвероногими…и особенно двуногими… Ни больше, ни меньше. А потому как соседи активно (хотя и скрытно) недолюбливали ветерана, то все дружно подписались под заявлением с претензиями «пострадавшей стороны»…
За что недолюбливали Семёныча?..Да за всё! За независимый характер, бескомпромиссные суждения, конкретные поступки. За дорогие машины сыновей, белых павлинов, здоровых алабаев, за флаг российской десантуры, что реял на флагштоке дома рядом с державным триколором…Но больше всего от зависти. Как вдруг он, без «роду и племени», чиновничьей воровской братии, кумовства и блата выжил и поднялся после двух чеченских «компаний» и, отлежав в госпитале, смог с нуля создать самый мощный в области ЧОП. Да ещё смог построить дом с усадьбой, не хуже чем у «высокоблатных» и кумовитых чиновников!.. Этого не могли простить «люди добрые»…
Зная характер ветерана, молодой участковый счёл нужным доложить о зарегистрированном происшествии «наверх», откуда Семёнычу вечером и позвонил один из замов начальника областного УВД. Этот подполковник, ещё в звании сержанта лет двадцать назад воевал в сводном отряде под командованием Семёныча. Получив по факту содеянного от бывшего командира «красочные» пояснения и еле сдерживая смех, он попросил не создавать впредь подобные «трудности» участковому и всё же сходить в опорный пункт для дачи объяснений.
На следующий день, после работы, ветеран явился «пред светлы очи» лейтенанта и молодецки отрапортовал: «Подполковник в отставке, ветеран двух локальных войн, «котобой Семёныч» прибыл для чистосердечного признания и этапирования в околоток, в порядке статьи за покушение на убийство!» Ошарашенный лейтенант не сразу понял о чём речь и только после предъявленного «котобоем» удостоверения понял суть происходящего «демарша».
Через пару дней им был подписан материал проверки по сути и, главное, по форме в рамках административного кодекса РФ с рапортом о проведённой беседе с предупреждением «недопущения впредь»…
В свой день рождения в начале осени Семёныч обычно выходил на балкон с восточной стороны дома чтобы осмотреть на журнальном столике подарки домочадцев. И в этот раз он с любопытством ребёнка босиком пробрался через кухню на балкон и…на журнальном столе закалённого стекла лежал мощный боевой арбалет и корявый рисунок младшего правнука. На рисунке красовался охотник в униформе, стреляющий из арбалета в страшное подобие огромного саблезубого тигра. А на прикладе арбалета была прикреплена мельхиоровая пластина с гравировкой «Котобой»…
Семёныч посмотрел на рисунок и, погладив ладонью приклад арбалета, улыбнулся и прошептал:
«Вот засранцы…а кота всё таки жалко…»…