Спустя двадцать четыре часа поминки оказались весельем. Ещё через день веселье превратилось в штопор. На пятые сутки штопору грозило абсолютное затупление.
Багосян сполз под стол, где валялось очкастое тело, обутое головой в кепку неизвестного вьетнамского бренда.
- Слышь, Гриня... Кажись, мы одни остались...
- А у тебя есть магаз? - спросило тело.
- Не. Придётся Грицука трясти...
Под столом зашелестели газеты, зазвенело битое стекло, зачвякали недоеденные фрукты.
- Опомнитесь, - обратился к товарищам голос. - Ведь вы жизнию своею обогащаете этих толстомордых дурней, для которых ваше будущее - тьфи!
- ... ???
- Я говорю, не пейте соколинку, не пейте эту химическую заразу, прозрейте и восстаньте!..
- Ты кто? - осторожно поинтересовался Багосян.
- Я пришёл выдрать из почвы ваш штопор, выдрать из почвы вас, направить вас в чистое настоящее, а затем и в светлый футур!
- Это кто? - спросило Багосяна очкастое тело.
- Какой-то хрен... - ответил Багосян. - Кажется, нарколог...
- Акститесь, братья! - призвал голос. - Я вижу ваши беды, вижу причины ваших несчастий, и я знаю, как искоренить невзгоды, как придать вашим жизням идеальный смысл!
Багосян всмотрелся в объедки, но ничего не увидел. Тогда он нашарил в ногах надкушенный огурец и швырнул туда, откуда неслись воззвания. Послышалось чавканье.
- Хороший огурчик... Свежий, с грядки... Я-то настоящий огурец себе редко позволяю, зарплата не та, да и что говорить, когда вокруг всем наплевать, лишь бы пить, и пить, и пить, и пить, и пить...
- И пить! - поддакнуло тело.
- ... и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, - заливался голос, - и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить...
- Да смолкни ты, - взялся за голову Багосян. - Вставай, Гриня, само в карман не приплывёт.
Голос будто приблизился:
- Вы чего, не понимаете? Ведь это не жизнь, а чистый филлер, прости меня боже! Ещё немного, и мы все провалимся в тартар безумия!
- А что не так? - спросил Гриня, поправив очки и попытавшись увидеть голос. - Пить можно. В магаз ходить на запрещают. И не сажают, если штрафы не платишь. У меня их знаешь сколько? Правнукам до гроба хватит.
- Дураки. Дальше носа не видите, - казалось, голос крадётся к приятелям, становится объёмным, затекает за шиворот. - Представьте, кем бы вы были, если бы не этот усатый шлемазл! Увидел трёх человек на площади - всё: гэта канец сьвета! Армагяддон! Он - виновник! Как только Он изыйдет - тотчас заживёте, это я вам как эксперт заявляю, сразу же почувствуете натуральную жизнь. Я уже который год одним луком давлюсь, огурец в пяццот раз подорожал, помидор из Польши дорогущий, мясной росинки во рту не чую, один ливер, кровянка на праздники, бобик на ужин, вискас на завтрак, лук этот ****ый, а вам лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить...
- Лишь бы пить! - приподнялся на локти Гриня.
- ... лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы пить, лишь бы...
Багосян захлопнул уши:
- Лишь, да не лишь! Хреново живёшь, мы поняли. Пошли к Соколу, дябнем - сразу полегчает, Гриней клянусь.
- Нет, я донесу вам! Я лично приведу вас на площадь! Лично вложу в руки транспарант "Изыди!", лично начерчу вокруг вас оборонительный круг, лично орошу ваши спины святой водицей и подожгу ладан!
Вижу, не способны внять простой риторике, но для вас я заготовил Слово!
Только искусство, катарсис поэзии способен пробудить внутри вас осознание и готовность бороться за прекрасное будущее!
Вкушайте Слово, братья:
"На подобной листу клёна грядке луковица зреет. Сок земли в себя питает корнем важным и могучим, обделяя всех причастных.
Рядом с ним лучок тщедушный - робкий, хилый, полуссохший, окрест весь зарос пыреем, наземь бросив слабы перья, точно повитые горем.
Сквозь пырей по грядке бродит божий дух - щипает перья лука, тянущего соки отовсюду, где есть сила. Тут же сила иссякает. И ощипанные перья отрастают ещё пуще.
Божий дух не подщипает верх горюющего лука, а стремглав его срывает - вместе с корнем почерневшим - в честь пырея.
Сорны травы подступают к пышной луковице - князю всея грядки захудалой, - но не в силах прорубиться через кожуры слой толстый, увядая на подходе.
Чахлый лук совсем уж скрылся под буйною муравою; лишь жиреет час за часом властной луковицы чрево, не желающее горя. Но трепещет и боится - божий дух над грядкой реет, зазываемый пыреем:
- Будзем разам!
И не тронет дух господень восходящего пырея, всё над луковицей вьётся, замышляя кару свыше. Как на зло та не даётся, упрочает свои силы; но и мурава не дремлет, прорастая сочным стеблем из гряды, познавшей муку. Слово кажет:
- Будзе сеча!
- Не расстанется с одёжей лук репчатый, - молвит боже. - Лоскутами брони скутан, вам к нему не подобраться. А уж перья его власти не искоренить тем паче - нет средь них незаменимых.
Но сгущается вкруг репы лука пышущая здравьем травка дикая, как лесом встала над могучим ликом. Возвестила:
- Хопиць здзекау;!
Зашумели в урагане перья луковые, сникли под взыгравшей гневно бурей, исторгая ложь без меры, словно трусы перед смертью.
Потянулись леса стебли к кожуре могучей репы - ухватились да рванули! Вмиг содрали плевел уйму, да осталось много боле... Зарыдали что есть силы:
- З намi смутак...
Не дался им лук треклятый - разразились травы плачем. Плевел сорванных отмщенье расплескалось между ними и ушло в сырую землю вместе с чёрной рабской кровью.
Только верят сорны травы, что не быть во век им сором, что настанет час расплаты; повторяют:
- З намі гонар!
И взойдёт однажды тонкий, непреклонный стебель правды - вырвет репу ту с кореньем!
Лук на чаше судно взвесит, разгоняя чёрны тучи, и в гряду воткнёт...
Картофель."
- Только станет ещё хуже, - подытожил Багосян, ползая среди объедков. - Знаем таких. Помидоры ему из Польши... Картофель, небось, тоже нерусский, чёрный какой-нибудь, с гнильцой. Сдался он, картофель этот, там с одной ботвой проблем: тля, жуки всякие... Не упало.
Наконец Багосян отыскал источник голоса: средь недоеденного хлама и пустой тары валялся смартфон, не то утерянный, не то брошенный на произвол. Багосян поднял аппарат, покрутил в руках, прислушался.
- Совсем непробиваемые, что ли? - произнёс динамик.
Багосян вздрогнул. Включил экран. Увидел запрос в поисковике. Вышел из поисковика. Увидел обсуждение в мобильном приложении. Вышел из приложения. Увидел эмодзи в сообщениях. Удалил все сообщения. Увидел красную полосу на белом фоне. Погасил экран.
- Слышь, Гриня, это походу покойника нашего мобила. Реальная маза! Ломбард до скольки?
- Успеваем, - сказал Гриня и потуже натянул кепку.
- Вы это мне бросьте! - донеслось из динамика. - Я вам по-человечески объясняю...
Багосян засунул телефон глубже в штанину, напялил фуфайку и вышел на свежий воздух, волоча за собой конвульсирующее тело в очках.
- Погодите мне! - глухо неслось из штанин. - Вот изыйдет этот усатый демон, я вам припомню!
- Помалкивай себе, - бросил Гриня, старавшийся держаться как можно ровнее.
- Вот уж я вас всех! Засажу по самые гланды! Пидоры! Будете кровавым калом срать! Чё заебись на жопах сидеть а?! Мне опять на площадь выйти я вам всем отомщу пидарасы! Пидоры вы у меня козлы ебучие будете желчь свою жрать на завтрак обед ужин педики всех вас в коромысло мудачье выходите на площади! Площади! Площади!!!! Пидоры вы заплатите мне я за себя не ручаюсь пидоры вы еще узнаете почём фунт лиха я вас уничтожу пидоры наждачные пидоры вологодские пидоры стоеросовые пидоры мудотрахие пидоры сопливые пидоры гниющие пидоры невротические пидоры вротические пидоры заднеприводные пидоры переднеприводные пидоры бесхребетные пидоры твоюматьбля пидоры э пидоры чо пидоры нах пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры пидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры помидоры интересно по чём щас помидоры...