Потом я почувствовал, как причинявшие вечную боль отрывки неясных слов и образов начали собираться вместе, в единую ткань памяти. Наконец, первый слой полностью собрался, обжигая чем-то ослепительно белым.
Белый капюшон, вероятно почувствовав это, тихо сказал:
- Итак, начнем с твоего детства.
- Сейчас-сейчас….- пытаясь собраться с мыслями прошептал я, осознавая давно забытое.
- Надо же, какой гармоничный тогда был мир. Небо, доброе солнце, щебетание птиц, мама с коляской выгуливает меня во дворе. Кажется, это весна….
- Хорошо, продолжай… - подбодрил инспектор, улыбнувшись.
Далее, воспоминания накатывали слой за слоем, сменяя друг друга. Первые, восторженные впечатления детства постепенно окрасились первыми проблесками детских мыслей.
Мы жили в военном городке, где-то в Сибири. Отец служил на границе. Все было хорошо. Родители любили друг друга. Мы ходили в походы по воскресениям. На Пасху помню аромат ладана в храме. Но это длилось недолго. Папа становился тревожнее. Вот он угрюмо что-то рассказывает маме по вечерам. И мама становится тревожнее. И все вокруг становилось тревожнее. А однажды в городе зазвучала сирена. Началась война. Война с китайцами, которые сначала заселили наши земли, а потом решили что это уже их земля. Русские с этим не согласились, но китайцев было слишком много. Нам пришлось отступать, и отступать до самого Урала. Папа остался воевать. А нас с мамой успели эвакуировать. Мы попали к родственникам в Подмосковье. Там мама каждый день таскала меня в храм и я ставил свечки и молился, чтоб война закончилась и папа вернулся живым. Но он не вернулся. Война была проиграна. Мы подписали позорный мир. Мама тогда сильно плакала, а я… Я первый раз обиделся на Бога. Обиделся так, что больше не хотел ходить в храм и стал срывать с себя крестик.
Я замолчал, переживая вновь эти непростые события.
- Что было дальше? – осторожно спросил собеседник, возвращая меня к рассказу.
Я продолжил вспоминать. Мои детские воспоминания все больше наполнялись рассудком и все новые слова всплывали в моей памяти.
На волне поражения к власти пришел решительный православный человек. Фанатик. Его называли царем. Он начал чистку чиновников, заменил многих епископов, дал землю многодетным семьям. Люди верили что под ним возродится Святая Русь. Он затеял очень масштабные изменения всего строя, но, к счастью, успел далеко не все. Слишком многим это пришлось не по нраву. Скорее всего его убил кто-то из его же окружения. А затем к власти пришли совсем другие люди. Люди верящие не в боженьку, а в прогресс и новые технологии. Они остановили то, что начал царь, и стали решать проблемы по другому.
- Проблемы? – уточнил инспектор.
Да, проблемами в ту пору были уже не китайцы. И китайцам стало не до нас. По всей земле всюду вспыхивали эпидемии. Новые неизлечимые болезни шли одна за другой и косили целые народы. Старые методы карантина и лечения были не действенны. Поэтому, технократы, которые пришли к власти, сделали ставку на науку, и быстро стали внедрять тотальный контроль за здоровьем населения. Все должны были носить браслеты здоровья и везде их прикладывать. Те, у кого выявлялись первые симптомы, тут же изолировали на принудительный карантин. Появилась специальная санитарная полиция быстрого реагирования. Те, кто выздоравливал – отпускали, а остальных отправляли на поселения на Урал, к новой китайской границе. Самый большой кластер таких поселений был развернут под Екатеринбургом.
Но не все тогда приняли эти перемены. Особенно против были некоторые церковники. Они отказывались носить браслеты – болели сами и заражали других. Моя мать тогда тоже заболела, и скорее всего, в церкви.
- Но ведь точно тебе это неизвестно? – спросил инспектор.
- Неизвестно, но наиболее вероятно. Где еще можно было подхватить эту болезнь – как не у этих мракобесов? Но тогда я был наивен и еще раз попросил Бога, чтоб мама выздоровела – но без толку. Мать умерла, а меня забрали в интернат.
Я нахмурился. Воспоминания становились все неприятнее.
В интернате была жестокая школа выживания, особенно для меня – неспортивного домашнего мальчика. Меня сильно травили и унижали, но я выжил, благодаря новой системе обучения. Технократы внедрили в то время отличную систему раннего тестирования способностей ребенка. У меня рано выявили способность к психологии и системному анализу. Благодаря этому, я учился по индивидуальной программе, учился так хорошо, что меня перевели в другой интернат для одаренных и подключили дистанционно к лучшим учителям в нужных областях знаний.
У меня были отличные профессора, которые досконально объяснили, как работает наш мозг и какие в нем активные системы мышления. В частности, они объяснили эффект церкви – что чувствует верующий человек, когда молиться своему якобы богу. Тогда мне стал понятен весь этот церковный обман и что мать находила в этом. К счастью, в тот момент, технократы начали активное просвещение, и многие верующие, осознав, что их надували, стали переходить в новую техноверу. Для них проводились специальные молитвенные медитации-созерцания, психологические исповеди-разгрузки. Многие священники и епископы стали адептами новой веры и ввели эти новшества в обиход своих храмов. Но было и довольно много упертых фанатиков, которые уезжали в поселения, основанные царем, и там служили своему старому Богу.
Вот тогда и пришло мое время. Я окончил учебу и вышел на стажировку по идеально подобранной мне специальности – следователь по религиозным экстремистам. Моя стажировка пришлась на процессы вскрытия и разоблачения церковных сект. Я хорошо изучил их быт, историю и основные источники заблуждений и мог свободно говорить на их языке. Что сказать… Эти сельские батюшки-матушки были твердыми орешками, но на них я отработал мой метод вживания в чужое сознание. Благодаря ему, мне удалось впоследствии обратить многих харизматиков, которые стали адептами нашей новой техноверы. Но главное было впереди.
- Что же было главным? – уточнил собеседник и в голосе его звучали нотки сожаления.
- Главное? – тут я почувствовал, что моя старая сила рассудка вернулась ко мне в полной мере и стал говорить уверенно, со знанием дела.
- Главное – это мой вклад в систему нового порядка. Наука тогда совершила очередной прорыв. Открытие тонкой материи. Были изобретены новые источники бесконечной энергии, мгновенная передача информации. Но главное – была обнаружена связь тонкой материи с человеком, а точнее с так называемым менталом. Это и дало импульс для построения совершенно новой системы миропорядка. Насколько я знаю, эта система изначально была разработана в Израиле, но вскоре паутиной разрослась по всему миру и очень нам помогла.
Болезни терзали человечество, браслеты не обеспечивали полного контроля. Города периодически вымирали. А новая технология обеспечивала стопроцентное выявление заболевших еще до проявления первых признаков, и таким образом давала возможность безопасной жизни. Более того, помимо защиты от болезни, человечество проблемы с преступностью, агрессией, страхом. Внедренный чип обеспечивал контроль за всеми негативными проявлениями в человеке, создавая идеальное общество.
Мы тогда ухватились за это, как за соломинку. Но была одна проблема - система работала стабильно только в случае, если ее добровольно принимали и синхронизировали с ней свои ментальные процессы все жители поселения. Если оставались так называемые непринявшие, или сопротивляющиеся ее ритмам особи – система давала сильные сбои. Поэтому по мере внедрения системы, власти осуществляли зачистки сначала крупных, а потом и мелких городов, выдавливая несогласных на периферию. Разумеется, такое положение привело к образованию множества новых сект, и вот тут понадобилась моя помощь.
Я колол этих раскольников днем и ночью, внедрялся, сопереживал, а потом обращал их в новую веру. Упертые фанатики, не боявшиеся никаких пыток, через несколько дней принимали меня как брата. Вместе мы каялись, молились, обнимались, а потом я провожал их в камеру, где происходило техно-преображение и они становились частью системы.
- А сам ты тоже принял эту систему? – спросил инспектор. Было видно, что мой рассказ становился ему все более неприятен.
- Конечно…. Но, не совсем. Мой метод психологического вживания в чужое сознание требовал проявления всего спектра эмоций антисистемных элементов, поэтому я был на особом положении и носил браслет старого типа. Это считалось тогда даже почетным, что человек насколько сознателен – что принимает систему и находится в ней без ношения чипа.
- И всегда у тебя в работе был успех? – еще уточнил белый капюшон.
- Нет… Случались и осечки. – помолчав, произнес я.
От его вопроса новая неприятная волна воспоминаний сильно ударила мне в голову. В глазах потемнело. Заметив это, мой собеседник предложил:
- Чтож… ты устал, надо отдохнуть. Пойдем , перекусим?
Я поднял глаза и с удивлением заметил, что за время моего рассказа силач успел закончить мою недельную норму, разжег костер и что-то кашеварит на огне. Огонь!
-Э… нам же не положено… - начал я.
- Пока мы здесь – все можно. – повторил инспектор и пригласил к столу.