Велосипед

1
Капсула прекратила движение как-то сразу, словно кто-то могучий схватил ее за корпус и теперь не отпускал, раскачивая ее взад-вперед, словно на гигантских качелях.
- Ну всё, приехали! – преувеличенно бодро объявило располагавшееся за пультом управления существо, напоминающее гротескную фигуру человека, только с немыслимым количеством ложноножек различной длины и толщины, торчащих отовсюду и направленных во все стороны. Ложноножки непрерывно меняли длину, исчезали и тут же появлялись в другом месте. Да, ещё существенная деталь, существо было полупрозрачное, и тёмным вечером, когда и происходила эта история, выглядело как светящийся контур неясной формы.
Кстати, я, пишущий эти строки, говорю о голосах, но в реальности они возникали прямо в их головах, ведь инопланетяне были телепатами. Я же излагаю их диалоги в привычной нам форме.
- Ну ты, бодрячок, - мелодичным голосом с сарказмом произнесла другая фигура, поменьше первой, но устроенная точно так же, вот только ложноножек у неё было куда меньше, и они не метались у неё по телу. Она являлась подругой первой фигуры и была куда как более организованной и рассудительной.
- Перестань, наконец, нервничать и расскажи, что всё-таки случилось?
- С чего ты взяла, что я нервничаю? – огрызнулся первый инопланетянин.
Естественно, это были именно они, инопланетяне.
- Посмотри на себя, - сказала подруга, - сколько мы здесь? Скоро эта планета пройдёт половину своего годового цикла. Мы почти в совершенстве изучили местный язык, местные условия, знаем, что здесь хорошо, что плохо. Мы удалились от скрытого места стоянки нашего корабля почти на шесть тысяч их километров. Кстати, их система учета расстояний, пожалуй, будет получше нашей. Надо будет составить об этом отдельный доклад для Совета.
Ты клятвенно заверял, что лично проверил все узлы проклятого аэролета. И он отказал в самый неподходящий момент! Посмотри, как мечутся ходуном твои ложноножки, а ещё удивляешься, что я знаю, что ты нервничаешь! Делать-то что будем?
- Хорошо-хорошо, - примирительно сказал ее спутник, заметно успокаиваясь и беря себя в руки. Это было заметно по ложноножкам: они перестали хаотично появляться на его теле, и теперь мирно свисали, не топорщась в стороны.
- Подведём итоги, - через длинную паузу сказал инопланетянин, - наш основной корабль далеко, аэролёт сломан…
- Благодаря одному бестолковому обещалкину, – вставила его спутница.
- Ладно-ладно, пусть будет так, - примиряюще сказал он, - но этот обещалкин сейчас придумает, как нам вернуться на корабль и покинуть эту планету.
- И при этом не забудет, что сделать это надо абсолютно незаметно, - вставила она, - аэролёт, как и корабль, обеспечивал полную невидимость нас от аборигенов. А теперь? Ты ведь не залезешь в их поезд и не скажешь: Здравствуйте! Я инопланетянин! Ваших так называемых денег у меня нет, но провезите меня всего шесть тысяч километров, и я вас покину! Да – чуть не забыла – добавь: к тому же нас двое! Или ты кинешь меня и уедешь один?
- Перестань, дорогая, - вздохнул инопланетянин, - я занят серьёзной работой, просчитываю варианты. И уже кое-что придумал. Нам надо хоть какое транспортное средство. Любое, лишь бы могло передвигаться.
- Будет тебе транспорт на колёсах, - внезапно сказала она, - готовься к его переделке.

2
Молодая девушка слезла с велосипеда и села на траву, свесив ноги в откос неширокой дороги. Она находилась на пригорке, через который много лет назад прошёл тракт местного значения. Он и сейчас оставался местного значения и почти не изменился со стародавних пор. Правда, тогда с двух его сторон находилась глухая тайга, а теперь она была лишь с одной стороны. С другой же деревья были выкорчеваны недавними лесозаготовками на сотни метров вперед. Это позволяло девушке, доехав на велосипеде до высшей точки дороги на пригорке, вечерами, после всех работ, без помех смотреть на звёзды. Она любила это уединение, и отдыхала за их созерцанием всей юной душой. Летом темнеет поздно. Вот и в этот раз ей удалось приехать на своё любимое место, едва сумерки скрыли деревья за её спиной. Небо уже было полным-полно ярко горящих пятнышек-звёзд.
Девушку совершенно не волновало, что она сидит на траве прямо в легком платье, и что она совершенно одна: её село было километрах в пяти за полосой тайги; до конца дороги, то есть до села, куда она вела, было что-то около сотни километров. Тайга, здесь это не расстояние.
Вдруг лёгкий шумок сзади, со стороны тайги, привлёк её внимание. Она обернулась. Неясная полупрозрачная фигура приближалась к девушке. Фигура была сродни вышедшему из воды осьминогу, и, вероятно, при солнечном свете выглядела бы довольно устрашающе. Но никакой угрозой не веяло от этой необычной фигуры. Наоборот, девушка каким-то седьмым чувством понимала, что у неё эта фигура ищет какой-то помощи.
-  Ты позволишь присесть рядом с тобой?  - вопрос, заданный мелодичным голосом, сам собой возник в голове девушки.
- Конечно, пожалуйста, - почему-то не удивившись этому, ответила она.
И фигура, приблизившись, сложила кольцами нижние – ноги? щупальца? отростки? девушка так и не решила для себя этот вопрос – и опустилась на них, сразу став не выше сидящей девушки.
- А ты храбрая, - снова возникли слова у неё в голове, - в подобной ситуации у вас практически все срываются в крик, становятся агрессивными или убегают.
- Чего мне бояться? – пожала плечами девушка, - я у себя дома, а вы совсем не страшны, скорее, необычны. И, к тому же, я чувствую, что вам от меня нужна какая-то помощь.
 - Да, ты права, - снова прозвучало у неё в голове, - я здесь не одна, со своим любимым, если перевести на ваш язык, и нам действительно нужна твоя помощь. А у тебя есть любимый?
- Сватаются многие, но не лежит к ним душа, - печально ответила девушка, - у нас говорят, стерпится – слюбится. Но уж лучше одной, чем за нелюбимого. А где его искать, этого любимого, в нашей глуши?
- Как знать, - прозвучал в голове девушки мелодичный голос, - может, он там, за поворотом?
- Туда только коровы и овцы ходят, - засмеялась девушка, - да местные грузовики иногда.
 - Мы прибыли сюда с абсолютно мирной миссией – изучить вашу планету, ваши обычаи, язык, - продолжил голос, - место высадки выбрали совершенно случайно, оно находится примерно в шести тысячах километров отсюда. Мы уже собирались улетать, осталось лишь добраться до основного корабля. И тут наша капсула сломалась. Без посторонней помощи нам не справиться.
- А чем же я могу помочь? – удивилась девушка.
- У тебя есть замечательное транспортное средство, которое вы называете велосипедом. У нас нет ничего подобного. Подари его нам, и мы доберёмся на нём до нашей основной ракеты.
- Шесть тысяч километров? На велосипеде? Да вы с ума сошли!  - всплеснула девушка руками.
- Не забывай, пожалуйста, что наша цивилизация куда как старше вашей, и, соответственно, наши технологии куда как превосходят ваши. Поэтому нам вполне хватит велосипеда, конечно, при условии, что ты добровольно подаришь его нам. Вообще-то нам категорически запрещено вступать в контакт с аборигенами, то есть местными жителями, но у нас чрезвычайная ситуация. Но даже в чрезвычайных условиях мы не можем ничего брать самовольно, только если нам дают добровольно, в подарок.
- Да, конечно, берите, я с радостью дарю его вам, хотя и не представляю, как он вам поможет.
- Спасибо, огромное спасибо, - восторженно зазвенел в голове девушки мелодичный голос, - я не ошиблась в тебе, ты нас спасла, и наша благодарность будет тебе ответом.
- Да что вы, какая благодарность? Я же от чистого сердца! – воскликнула девушка, - велосипед вон там, - она повернулась в его сторону.

3
- И чего это я здесь стою, посередине дороги? – внезапно подумала девушка, - и велосипед куда-то кинула. Где его найдёшь, в темноте-то? Может, уже уйти? Лето летом, но ночью всё же прохладно, а я в одном платье. Бежать до дома придётся. Да ладно, недалеко, ещё немного посижу, и пойду.
И девушка снова опустилась на траву, устремив взор на далёкие звёзды. Тем временем окончательно стемнело, и она подумала, что сегодня сильно задержалась на своем любимом месте. Но уходить уж очень не хотелось. И звёзды были удивительной сочной яркости. И вышедшая из-за кромки тайги луна отнюдь не погасила звёздное свечение.
Свет фар выскочившей из-за дальнего поворота дороги машины прорезал темноту, и только секунды спустя до слуха девушки донёсся шум мотора. Машина тем временем начала подниматься на пригорок и высветила одинокую девичью фигурку, сидящую на краю дороги и глядящую куда-то вверх.
- Кого это там несёт так поздно? – подумала девушка, - сейчас нашумит, надымит и испортит такую сказочную картину!
Внезапно шум мотора стих, и машина остановилась, не доехав до девушки с десяток метров. Фары погасли. Стукнула открывающаяся дверь кабины, и сразу наступившую тишину нарушили несколько уверенных шагов приближающегося человека. Однако девушка даже не повернула голову в его сторону, продолжая созерцать звёзды.
- Прямо сказочное зрелище, - раздался за её спиной молодой весёлый голос, - Алёнушка, сидящая, ну, не на камне, а на краю откоса. Откуда ты здесь, красавица, и что делаешь? Небось, жениха заморского ждёшь, которого тебе нагадали? Да ты же совсем юная, но симпатичная, - добавил он, зайдя сбоку и, наконец, рассмотрев в лунном свете ее профиль.
- Уж какая есть, другой не буду, - ответила она.
- Ты позволишь присесть рядом с тобой? - спросил весёлый голос.
Девушка вздрогнула. Ей показалось, что она только что уже слышала точно такую же просьбу, сделала огромное мысленное усилие, чтобы вспомнить, но память ничего не подсказала ей.
- Присаживайся, откос большой, места хватит, - разрешила она.
- Тогда давай присядем на мою куртку, - предложил он, - сидеть будет удобнее, и теплее к тому же. А то ты прямо на земле в одном платьице.
И он, расстелив рядом с ней куртку, протянул руку, предлагая помощь. Девушка, опершись о неё, легко поднялась на ноги. Рука парня показалась ей сильной и почему-то очень горячей.
- Да твоя рука прямо обжигает, - засмеялся он, когда они устроились рядом на его куртке. Она бросила на него быстрый взгляд, но так и не призналась, что и у неё от его прикосновения было такое же ощущение. Она даже незаметно прикоснулась одной своей рукой к другой. Они были обыкновенные, чуть теплые на ощупь. Теперь она, наконец, сумела рассмотреть своего визави.
Молодой парень, на полголовы повыше её, симпатичный, ничего не скажешь, есть и покрасивее, но не в её глуши. И было в нём что-то такое, что отличало от деревенских парней, которых она хорошо знала. Девушка не могла понять, в чём отличие. Манера говорить – слегка насмешливо, как-то правильно, без обычных деревенских грубостей? Или то, как он помог ей встать с земли – осторожно, поддержав её, пока она не устроилась на его куртке, словно боялся разбить хрупкую фигурку? Или странное тепло, идущее от его руки? Или… Таких «или» набралось сразу несколько.
Они долго сидели рядом, глядя на звёзды.
- Красиво у вас, - наконец, нарушил он тишину, - и звёзд таких я ещё никогда не видел.
- Я часто выезжаю сюда, на пригорок, чтобы полюбоваться ними, - сказала девушка, - отсюда их лучше всего видно.
Она кивнула головой, и толстая коса волос перекинулась ей на грудь. Лёгким движением она снова отправила её за спину.
- Ну вот, - с лёгким огорчением сказала она, - опять волосы из косы выскочили, придётся переплетать.
- Коса у тебя знатная, - заметил он, - я ещё не видел таких. Когда выйдешь в возраст, когда замуж можно будет, тебе с ней цены не будет.
Она искоса с улыбкой посмотрела на него.
- А сколько тогда, по-твоему, мне лет?  - насмешливо спросила она.
- Пятнадцать, или даже четырнадцать. Никак не больше. Ты давно смотрелась в зеркало? – ответил он.
- Восемнадцать, целых восемнадцать! – смеясь над его изумлением, сказала она, - и исполнилось не далее, чем три дня назад!
- Поздравляю! - всё ещё недоверчиво протянул он.
- Не веришь? Хочешь, паспорт покажу? Он у меня как раз с собой, в сумочке лежит. Я сегодня как раз посылку для соседки получала. Лет ей много, сын работает где-то далеко, и посылки для неё на моё имя отправляет. Посылку-то я ей отдала, а паспорт оставить дома забыла.
- Ой, что это я? - внезапно спохватилась она, - я ведь сумочку на руле велосипеда оставила, а где его кинула – понятия не имею. В темноте его не найдёшь. Придётся утром возвращаться, искать.
- Погоди-ка, - сказал он, - когда я остановился, что-то блеснуло в свете фар, дай гляну.
Парень легко подхватился, сделал несколько шагов в сторону машины, наклонился, и через мгновение уже снова сидел рядом с ней, протягивая небольшую сумочку с металлической застёжкой.
- Похоже, застёжка и дала отблеск.
Девушка раскрыла сумочку, достала оттуда паспорт и протянула его парню: - смотри, а то не веришь!
- Верю, верю! – засмеялся он, так и не взглянув в него.
Впрочем, что можно было бы разглядеть в паспорте при льющемся сверху тусклом лунном свете?
Она вернула паспорт в сумочку, застегнула её и положила рядом.
- Всё-таки странно, - сказала она, - сумочка здесь, а велосипеда нету. Я ведь точно помню, что не просто повесила её на руль, а её ручкой обмотала его несколько раз. Куда он мог деться? Будет лежать здесь до утра.
- А не украдут? – спросил парень.
- Моя деревня верстах в трёх отсюда, как раз за спиной, через тайгу тропка есть, на велосипеде быстро.
- Это же тайга, зверья дикого полно, – удивился парень, - не страшно? Я бы никогда один не поехал.
- Эх вы, городские! – засмеялась она, - ведь сейчас лето, звери сытые, им глубоко в тайге поживы хватает. Да и опасаются они встречи с человеком, уходят, едва его учуют. Убегают все, даже Хозяин.
- Это медведь, что ли?  - уточнил он.
- Хозяин – это Хозяин, - упрямо ответила она, - его нельзя по-другому звать, иначе удачи не будет. Впрочем, откуда вам, городским, об этом знать? А я, когда сюда еду, всегда голос подаю, песни пою. Я их много знаю.
- Может, споёшь?
- Нет, - засмущалась она, - я только для себя, чтобы веселее было, и чтобы зверьё на глаза не лезло.
- Чу! Слышишь? - вдруг зашептала она, поворачиваясь в сторону леса, схватив было его за руку, обжигая её, и тут же отдёргивая свою руку, словно и он обжег её также.
С той стороны раздалось птичье пение. Неизвестная птица выводила трели, похожие на соловьиные.
- Это не соловей, их у нас нет, - согрела она его ухо своим горячим дыханием, шепча прямо в него, - но все равно красиво. Разве не так? Слышишь, как поёт, и именно в темноте. Днём не услышишь.
Птица внезапно умолкла.
- Видно, спугнул кто-то, - с сожалением сказала она, - она живёт где-то здесь, я её часто слушаю. У деревни нашей таких птиц нет, только здесь.
- А деревня большая? – поинтересовался парень.
- Не очень, дворов с три сотни, может, наберётся. Где-нибудь там – она махнула рукой куда-то в сторону, - это много, а у нас, с нашими-то расстояниями, мало. Но ты не смотри, что маленькая. И магазин у нас есть, и школа, и почта. И даже электричество. Вот дома культуры нет.
- Как так? – не понял он, - а где же кино крутят?
- Старообрядцы мы, - вздохнула она, - нам это не положено. Ты не местный, меня не выдашь. По секрету могу сказать, что иногда бегаю к директору школы, телевизор глянуть. На всю деревню их всего два – один в управлении лесхоза, а другой у директора. У нас с этим строго. Если узнают, что смотреть бегала, сильно наказать могут.
- А что такое интернет, знаешь? - всё более удивляясь, спросил парень. Он и представить себе не мог, что в наше время существует такая беспросветная глушь.
- В школе, конечно, рассказывали. Но ведь мы далеко в тайге, откуда ему здесь взяться? Да и, скорее всего, запретили бы его, мол, не по чину.
 - А что, замуж тебя не зовут? – вдруг спросил он, - ты ведь вон какая, симпатичная, работящая, да и песенница в придачу.
- Да уже сватались, и не раз, - она снова, не отрываясь, смотрела вверх на звёзды, - да только у меня есть ещё сестра, на два года старше, и пока она замуж не выйдет, отец меня ни за что не отдаст. Он у нас строгий.
- А уехать учиться куда-нибудь?
- Отец не отпустит. Я ведь школу год назад закончила, и хорошо закончила, между прочим. И аттестат свой тоже в этой сумочке храню, - она кивнула головой на сумочку подле себя, - это чтоб не забросили дома куда-нибудь или не сожгли. Хозяйство-то дома большое. И коровы есть, и овцы, и свиньи, и конь. Отец трактор собирается покупать. А за живностью догляд нужен, там, подоить, накормить, навоз убрать. Да мало ли чего ещё? Детей нас аж восемь набирается. Сестра старшая, а помладше ещё пятеро пацанов и одна девка. Она самая младшая, ей всего четыре годика. Вот и приходится крутиться, как белка в колесе. Выйду замуж – и дальше то же самое будет. Ведь в деревне у нас почти все зажиточные, у каждого хозяйство большое. А за бедного отец меня никогда не отдаст.
- Да что это я всё про себя да про себя? – внезапно спохватилась она, глядя на задумавшегося о чём-то своём парня, - ты-то как здесь оказался?
- На самом деле я не шофёр, просто подрабатываю. А послали меня в село, что в конце этого тракта. Там мёд исключительного качества.
- Это точно, - подтвердила она, - мать иногда просит, если туда едет машина, привезти и нам его. А ведь здесь кое-кто ульи держит, а с их мёдом и не сравнить.
- Я целый фургончик мёда везу, тысячи полторы километров проехать нужно в одну сторону, но, видимо, оно этого стоит, раз послали.
- Теперь я понимаю, откуда ты такой медовый. А то понять не могла: ты подошел, и таким медовым запахом от тебя потянуло, что просто слюнки потекли. И сейчас мёдом пахнешь…
- На самом деле я студент, на последний курс перешёл. Институт литературный. А подработка – чтобы комнату свою оплачивать, купить что-нибудь.
- Свою девушку в кино сводить, - хитро прищурилась она, - так ты книжки умные потом писать будешь?
 - Уже пишу. Говорят, неплохие, - ответил он.
Некоторое время они сидели молча, раздумывая каждый о своём.
- Знаешь, что? - вдруг сказал он, в упор глядя на неё – а не пойти ли нам в кино?
- Так у нас здесь кино не показывают, - ответила она, поворачиваясь к нему.
- А я не сказал, что здесь. У меня. Все документы нужные у тебя с собой, как специально.
Они уже не сидели, а стояли напротив друг друга.
- То есть… ты мне… предлагаешь стать… твоей девушкой? – заметно волнуясь, медленно, с паузами, произнесла девушка.
 - Нет, - сказал он, также с волнением в голосе, - не девушкой, а бери куда выше – женой. И уедем мы прямо сейчас, как есть.
Она приблизила своё лицо к его лицу и долго пристально вглядывалась в его глаза.
- Я согласна, но при одном условии, - всё так же пристально глядя ему в глаза, сказала она.
- Каком?
- Ты никогда не будешь бить меня в живот. В грудь, по спине, но только не в живот.
- Что-о? – не поверил он своим ушам, - о чём это ты?
 - Моя мать, когда её бьёт отец, подставляет грудь. Она мягкая, не так больно. И нас, девочек,  всегда учила, что в живот бить – можно будущим детям навредить.
- Но ты же школу окончила! Разве вам не говорили, что бить вообще нельзя? – поразился он.
- Мало ли, что в школе говорили! У нас все бьют, вся деревня. Вон, два дня назад к соседке муж с лесосеки вернулся, так он её полчаса бил, а она выла так, что половина деревни слыхала. И поделом, говорят, бил: она с соседом своим целый час в пуне провела. Может, дырку в крыше, как она говорила, помогал заколачивать, чтобы сено дождём не заливало. А может… Кто её знает? Вот он её и учил, чтобы с чужими мужиками не блудила.
- А твою мать за что отец бил? – внезапно охрипшим голосом спросил он.
- Последний раз подойник разлила, всё молоко с удоя пропало. Да и не бил он её, всего раза два в груди толканул кулаком.
Парень постоял, проглотил ком в горле и, ничего больше не говоря, повернулся и пошел к машине.
- Но у меня же вообще ничего с собой нет, - с отчаянием в спину ему сказала она.
- Это не имеет значения, - парень стоял уже на подножке, - есть я и есть ты, больше нам пока ничего не надо. Деньги у меня есть, на дорогу назад, прикупить нужное для тебя, и на первое время хватит. Ты пойдёшь учиться. Это не обсуждается. Я заканчиваю учёбу и уже зарабатываю литературой. А там видно будет…

4
Молодой парень осторожно, как можно мягче, вел небольшой фургон, кузов которого исходил медовым запахом. Этот запах, несмотря на встречный ветер, проникал и в кабину, заполняя ее ароматом луговых цветов, из нектара которых труженики-пчелы создали свое творение. Но парень, казалось, не замечал это великолепие. Он был полностью погружен в свои мысли. Когда же вдруг осознал, что такая езда может плохо кончиться для него и его спутницы, то свернул на обочину и заглушил мотор.
Девушка спала, прикрыв длинными ресницами глаза. Теперь он мог в зеркале рассмотреть ее лицо, а полуобернувшись, и профиль. Раньше в неверном лунном свете он видел симпатичную девушку. Теперь же стало ясно, что словом «симпатичная» здесь не обойдешься. Она была красавицей, красавицей настолько, что он, даже будучи не специалистом, понял, что именно о таких моделях мечтают все подиумы мира, и что ему будет чрезвычайно трудно удержать ее возле себя, когда она поймет, каким поразительным оружием – воистину божественной красотой – обладает. А что ей об этом сообщат в первые же дни её появления в большом городе, полном соблазнов, он не сомневался. И от этого ему было немного тревожно.
Парень осторожно высвободил руку, снял с крючка позади себя куртку и накинул ее на девичьи плечи, осторожно, чтобы не разбудить, протянув куртку за ее спиной. Затем так же осторожно протянул там же, за ее спиной, руку и, обхватив ее за противоположное плечо, привлек к себе. Она сразу же задышала ровнее, прижалась боком к нему, уткнувшись головой в его плечо и обхватив и прижав к себе обеими руками его свободную руку. Странное волнующее тепло полилось в него от ее прикосновений. И парень вдруг понял, что никогда уже не сможет прожить без этого тепла. Он ни секунды не сомневался в том, правильно ли он сделал, с ходу подхватив, фактически похитив из семьи случайно встретившуюся абсолютно незнакомую, но пронзительно красивую девушку. Раньше он никогда бы так не сделал. Мало того, и в самом черном сне он не видел, что способен на такой решительный шаг! Но вдруг словно что-то сказало ему, что вот здесь, на этом самом месте, решится его судьба, и именно в этот момент фары высветили фигурку, сидевшую и глядевшую на звезды…
Он задремал под самое утро, всю ночь прижимая ее к себе, любуясь точеным профилем и ощущая необычное тепло, льющееся из ее рук. Проснулся внезапно, когда солнце ударило прямо в лицо ярким светом. Девушка, забравшись с ногами на сиденье, уютно устроилась у него на груди, обвив его шею руками, обдавая щеку теплым дыханием и щекоча ухо светлыми волосами. Ее закрытые глаза были на уровне его глаз. И вдруг она проснулась, и глаза её широко распахнулись, оказавшись необычно синего, практически василькового, цвета, и он моментально утонул в них, весь, целиком и сразу, окончательно и бесповоротно. Куртка, которая была наброшена на ее плечи, сползла вниз, и он обеими руками обхватил девушку, словно желая защитить ее от льющихся сквозь ветровое стекло солнечных лучей, и прижал к себе. Она вздрогнула, когда его руки коснулись ее прикрытого тоненьким платьем тела, и удивленно посмотрела на него. Затем улыбнулась, прикрыла удивительные глаза ресницами, и их губы слились в долго поцелуе.
- Не спрашивай, откуда, я не смогу объяснить, - прошептала она ему на ухо, когда они, наконец, оторвались друг от друга, - но я точно знаю, что ты создан для меня, а я для тебя. И я почему-то знала это, когда фары твоей машины только появились из-за поворота. И ещё я знаю – ты никогда в жизни не ударишь меня…
- Я тоже знал это, лишь только выскочил из-за поворота. Мистика какая-то! – удивленно протянул он.
- А что такое мистика? – спросила она, - я никогда не встречала такого слова.
- Это когда я и ты нашли друг друга, знаем, что любим друг друга, хотя и познакомились несколько часов назад, и что мы больше никогда не расстанемся, как бы не трепала нас жизнь…
 
5
Свои ощущения от ее прикосновений он лелеял и берег, как военную тайну. Было даже странно, что с течением времени они не изменялись и были всегда пленительно-волнующими, и, как и в первый странный день их знакомства, его всегда словно накрывало волной притягательного тепла.
Однажды, много времени спустя, он признался ей в своих ощущениях от ее прикосновений, и с удивлением узнал, что такое же волнующее тепло вливается и в нее от его прикосновений. И что это так же составляло самую большую тайну её жизни, так как она очень боялась потерять эти ощущения. И, мало того, они были для нее мерилом его отношений к ней, ибо – она была уверена в этом – если бы когда-нибудь он разлюбил ее или изменил ей, тепло его рук ушло бы безвозвратно.  Она сразу бы почувствовала это. Но так не случилось ни разу. 
Так продолжается всю их жизнь рядом друг с другом. Но они так никогда и не узнают, что это просто маленький бонус от инопланетян, которым она помогла, подарив им нужнейшее для них в то время средство передвижения – велосипед. Подарила по причине душевной щедрости, ничего не требуя взамен, правда, тут же забыв об этой встрече.
 Инопланетяне, конечно же, не могли не стереть из её памяти встречу с ними. Ведь что бы было, если бы девушка вернулась домой и объявила, что подарила велосипед нуждающимся в нём инопланетянам? И высокоразвитые инопланетяне расплатились со щедрой девушкой по-своему, как умели только они. Причем этот подарок им ничего не стоил.
Этим моментом инопланетянин не раз корил свою инопланетную подругу.
- Вот видишь, - вздыхая, говорил он, - у нас от нее велосипед, ценная материальная вещь. А что мы подарили ей? Она это сможет подержать в своих ложноножках, как это делаем мы?
- Не печалься, - с обворожительной улыбкой (конечно же, улыбкой для них, инопланетян, мы от неё, скорее всего, упали бы в обморок) неизменно отвечала его подруга, - уж поверь, наш подарок будет у нее всю ее жизнь. Правда, у него, подарка, всего четыре ложноножки, две сверху и две снизу. Скажу сразу, маловато, но у них у всех ведь так. Его надо кормить, согревать, но она будет делать это с удовольствием. И пусть она и не знает, откуда он взялся, этот подарок, но ведь мы-то об этом знаем!
- Ну, а бонус ей ты приложила? – поудобнее устраиваясь в велосипедном седле, втягивая лишние, болтающиеся по сторонам ложноножки, чтобы не мешали крутить педали, спросила одна из фигур.
- Конечно, дорогой, не забыла, - проворковала вторая фигура, прикрепляясь многочисленными отростками к решетчатому багажнику, - ну, как я могла об этом позабыть? Ведь она, по сути, спасла нас, подарив это чудесное, ни на что у нас не похожее, средство передвижения. Представляю, как лопнет от зависти эта выскочка Ту-Труи, которая всегда бахвалится, что у них все есть, и всегда тащит напоказ такую же вещь, едва кто-нибудь заикнется о том, что у него появилась интересная новинка. Она просто, всем на потеху, станет лиловой с синими пятнышками!
- А почему ты выбрала именно его?
- Ты ведь знаешь, дорогой, что я отличаюсь умением видеть то, что ещё скрыто завесой времени. Правда, видеть не всё, а отдельные фрагменты. Я и заглянула, когда увидела эту аборигенку с велосипедом. Так вот, фрагментов было всего три. Первый из них – это большой дом, перед которым сидит она со своим, как они называют, мужем, а рядом резвятся четверо детей. Второй – красная дорожка в окружении других аборигенов, стучащих верхними ложноножками друг о друга, что у них означает высшую степень приветствия и признания. На дорожке она и её муж стоят, сцепившись верхними ложноножками. У них это называется держаться за руки. И при этом у него белые волосы, то есть это спустя много витков планеты вокруг их солнца. И третий – то, что они называют словом «машина», небольшой грузовичок, перевозящий товары. Им управляет молодой абориген, который присутствовал на первых двух фрагментах. Оставалось соединить эту аборигенку и этого аборигена в одном месте и в одно время. Что мне блестяще удалось, пока ты готовил велосипед к дороге. А бонусом стало придание им особого чувства слияния друг в друге, едва их верхняя ложноножка, которая у них зовётся рукой, коснётся противоположного аборигена, есть её рука – его, а его рука – её. Выражается это чувство слияния в теплоте особого свойства. Они почувствуют разогревающую теплоту от соприкосновений, и это теплота будет постоянно обновлять их взаимоотношения, обновлять всю их жизнь. Они никогда не наскучат друг другу... В принципе, мне жаль эту в общем-то неплохую расу. Если бы они умели таким образом постоянно обновлять отношения, это была бы счастливая планета. Но подобные технологии, как ты знаешь, передавать строжайше запрещено. И у нас далеко не всем они доступны. Так пусть хотя бы эти два аборигена будут счастливы всю жизнь. Я лишь чуть-чуть помогла им в этом... Ты ведь не сдашь меня Совету за эту мелочь? Кстати, тебе всё удалось сделать с велосипедом, не подведёт?
- Всё до последней части! Механизм, передающий движение, покрыт составом, снимающим силу трения почти до нуля, а шины я усилил, изменив их структуру. Так что долетим до места, как миленькие, как говорят аборигены. А что нас будет немного видно – не беда. На такой сумасшедшей по местным меркам скорости, которую мы разовьём, они нас просто не рассмотрят, а если и заметят, не поверят глазам. Мы доберёмся до корабля, затем подберём капсулу и спокойно уберёмся отсюда, не оставив следов. Согласна? Тогда погнали!..
Неподалёку от Новосибирска на новенькой, с иголочки, трассе ревели моторы. Байкеры устроили очередные гонки. Ночь, чрезвычайно маленькое движение, практическое отсутствие ввиду всего этого постов дорожной полиции и прямая, как стрела, широкая дорога позволяли разогнать мощные мотоциклы до запредельных скоростей. Гвоздём программы сегодня было соревнование двух мощных мотоциклов – «Кавасаки» и турбинированного супербайка. Каждый мог развить скорость по отличной трассе до 350 километров в час и даже больше, лишь бы у гонщика не сдали нервы. А что нервы не сдадут – было известно всем участникам, так как за рулем находились не просто байкеры, а умелые мотогонщики чрезвычайно высокой квалификации, неоднократные победители различных гонок мирового уровня. Фактически, реальные хозяева мотоциклов за огромные деньги наняли гонщиков, чтобы их мотоцикл одержал верх над мотоциклом соперника. Ставки на гонку взлетели до небес. Старт! Оба байка устремились вперед. Зрители, что сами были на байках, ломанулись за ними. Конечно же, даже легкая пыльца, поднятая гонщиками, успевала осесть, пока разношерстная кавалькада достигали места, где до этого пролетали сверхмощные и сверхбыстрые лидеры. Основная масса зрителей собралась на финише, чтобы лично узреть финал гонки.
Мощные лидеры мчались, что называется, ноздря в ноздрю. По техническим характеристикам «Кавасаки» был чуть быстрее, но на супербайке пилот был чуть опытнее, и поэтому исход гонки в её середине был совершенно не ясен.
Их скорость уже превысила 350 километров в час. Гонщики буквально слились с машинами. И вдруг сзади них засветилась одинокая фара. Она стремительно догоняла мотоциклы. Этого просто не могло быть! И тут мимо стремительно несущихся супербайков так, словно огни стояли на месте, промчался… велосипед! И тут же растаял далеко впереди. Две неясно очерченные фигуры, одна на сиденье, другая на багажнике, с быстротой, не позволяющей заметить движение ног, совместно крутили педали. Во всем этом было такое ощущение чего-то нереального, что оба гонщика невольно сбросили газ и остановились друг возле друга.
- Ты видел? – спросил один у другого, - что это было? Я готов поклясться, что ног там было никак не меньше десятка, а рук и того больше.
- Но так же не бывает! – воскликнул второй, - я ещё не сошёл с ума! А может, сошёл? Велосипед, мчащийся со скоростью раза в три быстрее нас! Нам просто показалось!
Когда через полчаса к ним присоединились ехавшие на своих байках к финишу зрители, спорящих стало куда как больше, ведь странный велосипед, или что-то вроде него как детей обошел и эту разношерстную команду…

6
Скажете, придумано всё? А откуда вы это знаете? Я встретил этих удивительных людей на одной из литературных тусовок и разговорился с ними. В тот раз организаторы пошли нетрадиционным путём, отправив тусовку на природу. Естественно, с шашлыком, коньяком и ночным костром. Возле него я и познакомился с этой удивительной парой. Он – уже маститый литератор, чьи книги многотысячными тиражами издавались в разных странах. Она, как и можно было ожидать при такой неповторимой внешности, поначалу была манекенщицей, затем стала известной актрисой театра и кино. Её, конечно, я узнал сразу – как можно не узнать знаменитую кинодиву? Его же увидел в первый раз. Как оказалось, я довольно хорошо знал его произведения, а он, в свою очередь, знал кое-какие мои. На этой почве мы и сошлись, даже слегка поспорили о достоинствах и недостатках некоторых из них. Мы не просто сошлись, а даже как-то интеллектуально сблизились. Именно тогда они и начали рассказывать мне некоторые тайны своей жизни. В ней были и подиумы, и ковровые дорожки, и награждения. И старший сын потихоньку готовил их к новой роли – бабушки и дедушки.
На момент нашего знакомства ей было что-то около сорока лет, хотя выглядела она лет на пятнадцать моложе. Он же был на три года старше неё. Они пригласили меня к себе, и я с радостью принял предложение.
 Несмотря на то, что мои пока ещё немногочисленные произведения хорошо издавались и неплохо принимались критикой, лет мне на момент нашего знакомства было примерно столько же, сколько и герою моего рассказа в момент его знакомства с нею. Не скрою, что вторым ребёнком в их семье была дочь, пошедшая в мать, и я стал всё больше и больше, что называется, «зависать» в их доме. Мои визиты и дочкой, и её родителями принимались крайне благожелательно, настолько, что в самом ближайшем будущем… Стоп! Это уже из другой оперы. Этим я просто хотел сказать, что степень доверия ко мне росла по экспоненте. И родители моей любимой понемногу рассказали всю необычную историю своего знакомства. И ещё про то, что у них всегда было ощущение, что их будто бы столкнули преднамеренно, словно подарив их друг другу. И, что интересно, ее родители в далёкой таёжной деревне этому совершенно не удивились. Наоборот, словно сбросили обузу с плеч. Я думаю, это потому, что она уж очень сильно от них всех отличалась… Но всё равно, это было странно, учитывая образ жизни, который они вели. Единственное, что их волновало, когда она сообщила домой, что уехала с парнем и больше не вернется, это куда она дела велосипед, на котором отправилась в поездку. Поездку, затянувшуюся, как оказалось, на всю жизнь. Велосипед, кстати, впоследствии так и не нашли.
- А знаешь, что было самым интересным именно для нас в нашей истории? – как-то спросил мой будущий тесть, взглянул на свою жену, и она ответила ему укоризненной улыбкой.
- Может, не стоит это рассказывать, любимый? Как-то мы здесь не очень выглядим, - с улыбкой сказала она.
 - Пусть зять знает (о-о! Он впервые назвал меня зятем, и причём без слова «будущий». Это дорогого стоит! До моей свадьбы с их дочерью оставалось ровно две недели). Он никак не повторит эту ошибку. Не получится. Да и ошибкой ли это было? У нас практически с первым поцелуем уже была любовь. Сумасшедшей она стала, пока мы добирались до города, а это где-то полторы тысячи километров, почти неделю пути на неспешной скорости. Сибирские дороги – это нечто, местами просто чудо. «Да, любимый…», «да, любимая…», «нет, любимый…» «нет, любимая…». И лишь в городе, подавая документы в ЗАГС, а мы сделали это в первый же день после приезда, вдруг выяснилось, что мы… не знали не то чтобы фамилий, но и имён друг друга! Нам они просто до этого не были нужны! Любимая и любимый – и всё! Вот только тогда, в ЗАГСЕ, мы окончательно и познакомились! Нас даже не хотели записывать на регистрацию: вот, мол, пришли подавать заявление, а даже имён друг друга не знают! Кстати, ты заметил, как она меня только что назвала? Разве по имени? Я думаю, она моё имя уже напрочь забыла!
Его жена со смехом бросилась на него, он удирал, бегая вокруг стола, а затем поцелуями выпрашивал прощение. Мы же с моей будущей женой, которая, как потом оказалось, слышала эту историю в первый раз, хохотали до боли в животе…
А затем однажды судьба свела меня с одним из байкеров, по секрету рассказавшем удивительную историю о велосипеде, фактически выигравшем гонку наискоростнейших мотоциклов. Чтобы их не засмеяли, её участники договорились никогда и никому не говорить об этом случае. А гонка произошла именно той самой ночью знакомства героев моего рассказа. Каюсь: чтобы узнать историю необычайной гонки, пришлось сильно подпоить рассказчика и набраться самому. Что только не сделаешь, чтобы вытянуть нужную информацию…
Скажите, кто бы смог сделать такой щедрый подарок, в одночасье вручив парня и девушку друг другу таким необычным образом, а также наградив удивительной способностью дарить тепло друг другу, если не инопланетяне?
В мире много чудес, просто мы не замечаем большинства из них и равнодушно проходим мимо. Но однажды они могут вдруг проявить себя, неожиданно, совершенно случайно – и тогда мир заиграет совершенно иными красками, и жизнь может кардинально измениться, как это произошло с героями моего рассказа.
Верьте в чудеса, и тогда есть большая вероятность того, что они непременно сбудутся!