Продолжение
Часть вторая
НАЧАЛО
Глава 1
Шаг второй
…Юрий проснулся. Он во Мсте, в резиденции иерогосударя. Первый день его службы на новом месте в новом качестве.
Машенька легонько стучала своими пальчиками на его спине. Он притворился спящим. Ему нравилась игра её маленьких нежных пальчиков по его телу. Он стал анализировать их прикосновения – долготу, частоту – и понял, что эта мелодия. И она была ему знакома, хотя пальчики его Машеньки вносили какую-то новизну. Вдруг – пауза. И пять кончиков остреньких пальчиков одновременно опустились на его спину. Машенькин голос проворковал:
- Замечу, притворщик, тонус мышц спящего отличается от тонуса мышц бодрствующего. С добрым утром.
Юрий повернулся к ней лицом:
- С добрым утром.
Он протянул руку, дотронулся до её волос, накрутил на свой палец прядь.
- Машенька. Я хочу тебя попросить.
- Слушаю.
- Пожалуйста,… воздержись от беременности.
- Не поняла? Вы не… хотите… сыновей…дочерей?
- Нет-нет-нет… Я не то хотел сказать… Не сейчас… Через год… полтора…
Он наткнулся на недоуменный взгляд Машеньки.
- Это так просто. Я тебя так долго ждал… Наши дети всё равно будут забирать тебя у меня. Сейчас я не готов на такую жертву… Сейчас я хочу быть у тебя … единственным. Ты только моя.
Машенька растянулась, как молодая игривая пантера, вдоль его тела и томно промолвила:
- А вы, папа Юра, эгоист, – наклонилась, потёрлась носом об его щёку. – Вы для меня всегда – единственный.
Он улыбнулся. Потянулся к ней. Поцеловал в шею.
Она ускользнула. Поманила за собой…
Как и договаривались вечером, в 6.15 все встретились перед парадной дверью. Одеты, и взрослые, и дети, согласно ситуации: скромно и со вкусом. Единственная драгоценность, которая была на Машеньке, это браслет. Его подарил ей Герман много лет назад, с первого личного заработка. Она носила его постоянно. Никогда не снимала.
Вышли толпою. Герман и Нинно, Юрий и Мария держались за руки. Между Степаном и Луизой, Филиппом и Альфией их дети. Валерии и Мишель с супругами шли под руки.
Идти решили пешком. Примерно час ходьбы.
Вышли за ворота.
Остановились.
- Друзья, – сказал Герман, – через площадь ваши дома-резиденции. Четыре готово. Ваш, Юрий Васильевич, не до конца. Но всё равно я всем отдаю ключи, – он протянул ладонь, на ней появилось пять ключей. Мужчины их разобрали. Положили в карман. – Юрий Васильевич, ваш дом в центре. Справа от вас – Степана и Филиппа. Слева – Валерии и Мишеля. Дома – это стены. Мебель приобретёте сами. Единственно, что сделано до конца, это ваши кабинеты. После принесения присяги к службе можете приступить сразу. Крыша предусмотрена, как тогда и говорили, для посадки аэромобилей. Есть подземные коммуникации. Они соединёны с моей резиденцией. Мы оговаривали такой момент.
- Впечатляет, – сказал Филипп. – По-моему, там флагштоки?
- Да. Перед домом Юрия Васильевича два: мой, обыкновенный и наместника, перед остальными – также, мой, в обыкновенный цвете, и ваш личный. Когда ключ поднесёте, полотнища развернутся. Надеюсь, почему, вам понятно.
- Теоретически, – ответил за всех Валерии.
- Продолжаю. На столбах, на которых держатся решётки с гербами, прописаны параграфы закона. Вдоль дома Юрия Васильевича выбит весь закон. Вдоль домов Степана и Филиппа – основные три параграфа на языках народов нашей планеты. Вдоль домов Валерии и Мишеля – на языках народов других планет.
- И нам, Мишелю и мне, каждый язык изучать? – удивленно спросил Валерии.
- Тебе понравится. Прямое общение – это приятно. Побьёшь все рекорды среди языковедов-полиглотов.
Валерии покачал головой, выдохнул воздух из лёгких.
- Я позволю себе продолжить вас удивлять. Я прошу ваших жён принять активное участие в нашей деятельности. Вас, Люиза, курировать вопросы материнства и детства на планете. Вас, Альфия, – все направления образования. Вас, Александра – искусство. Как народному, прикладному, так и тому, что создается индивидуально. Вы, коллега Люси, конечно, работает в паре со своим супругом. Я ввожу вам график прямой работы с населением. Степан и Люиза – понедельник, Филипп и Альфия – вторник, Мария как наместник – среда, Валерии и Люси – четверг, Мишель и Александра – пятница. Сегодня у нас суббота. Так что в понедельник можно приступить.
- Мило, – заметил Мишель. – Я думал месяц побыть с женою. Всё-таки, медовый.
- Я тоже не прочь, – поддержал Юрий Васильевич.
- Мы с Люси – тем более.
- А как думаете вы, Степан и Филипп?
- Мы – как большинство.
- Понятно, подумаем над этим вечером.
- Вновь ночной разбор полётов, – с усмешкой прокомментировал Валерии.
- Валерии, – резко оборвал друга Герман, – ночные полёты у вас с женою…
- …здесь, просто беседы за круглым столом, – продолжил его мысль Юрий Васильевич.
- Юрий Васильевич, и вы туда же?
- А что? Я как все.
- Я так и понял. С шести часов вечера в моей резиденции начнётся торжественный приём и бал в честь моей инаугурации и вашего вступления в должность. Во время него и поговорим, договоримся. Наметим первые планы. А пока – всё-таки, господа, продолжим. Прошу вас, Валерии и Мишель, пока у вас мало работы, заняться созданием сети медиа-индустрии. У Марии есть хорошее предложение. Тоже сможем обсудить уже сегодня вечером, – Герман осмотрел друзей. Их лица были слегка… озабочены. – Что приуныли?
- Круг обязанностей серьёзен.
- Вы меня смешите, друзья. Не сложнее, чем было высадиться на GF-6 или JK-3.
- М-да, – повёл плечами Степан, – сравнение. Аж судорогой свело.
- Мороз по коже.
- Так что, друзья, идём? Или продолжаем стоять? Или возвращаемся?
- Идём, конечно. Первый шаг-то уже сделан, – сказал Юрий. Взял Марию за руку, слегка сжал её пальцы. Та улыбнулась. Он ей в ответ мигнул и сказал: – Прорвёмся.
Они пошли вперёд. Также толпою. Но скорый шаг не получился. Дети так быстро идти не могли. Мужчины взяли их на руки. Степан предложил взять Мишелю меньшого, но тот отказался: слишком мал, пусть будет с отцом. Герман, заметив, что на руках Валерии и Мишеля старшие сыновья Степана, изрёк:
- Правильно, господа. Сначала своих будущих сановников на руках носишь, носы вытираешь им, а уж затем дела доверяешь.
- Подкалываешь?
- Ошибаешься, Валерии, пророчествую.
Продолжили путь.
- Герман, – обратился к нему Филипп. Выражение его лица было излишне серьёзным, – если верить твоим словам, у нас больше… наследников не будет. Просто… не хватит времени.
Герман оглянулся, осмотрел всех внимательно, улыбнулся. Эта таинственная улыбка передалась в его голос:
- Друзья, для четырех семей нынешняя ночь была благословенной. Продолжим путь? И надо увеличить скорость.
Супруги переглянулись между собой, искра улыбки прошла между ними.
Что-то изменилось в шаге людей. Он стал более твердым. Более уверенным.
- Между прочим, Герман, – спросил Юрий, – всё забываю спросить, у тебя будет конкретное отдельное культовое здание для своих публичных служб?
- Я не думал об этом. Но службы намерен совершать каждые семь дней в разных частях планеты.
- Но сейчас мы идём в тот, который ближе в дому Нинно?
- Да, он нам нравится. Но хочу отдать земли на левом берегу реки под ансамбль культовых зданий всех конфессий. Пусть молятся вместе.
- Красиво будет. Но тот храм маленький по площади.
- Посмотрим.
До храма оставался ещё километр. Широкая улица была заполнена людьми. При виде команды толпа расступалась, образовывая коридор. В метрах ста за их спинами она смыкалась и шла плотной стеной. Молча. Герман, да и другие издалека заметили родителей, стоявших перед храмом. Ребята заулыбались, ускорили шаг. Дети буквально спрыгнули с рук взрослых и побежали навстречу дедушкам и бабушкам. Им так хотелось рассказать кому-то о своём вчерашнем приключении. Молодёжь подошла к старшему поколению, поздоровались. Герман обратился к детям и потребовал от них в течение всего дня оставаться рядом с дедушками и бабушками и слушаться их. Затем сказал друзьям:
- Итак, друзья, выходим на стартовую. Последняя минута, когда можете уйти.
Но никто не ушёл, даже шаг назад не сделал.
- Да куда тебе без нас? Захиреешь, – с усмешкой ответил Валерии за всех.
Юрий посмотрел на него, покачал головой.
- А что я не так сказал? Ладно, парни, пошли. Что воду в ступе толочь…
- Хорошо. Даю вводную, – Герман качнул головою. В его голосе присутствовала та же загадочная улыбка.
Парни приосанились, женщины сделали серьёзные лица.
- За мной все входим в храм. Все проходим в алтарь. Все. – Заметив, что глаза Александры округлились, обратился лично к ней: – Александра, спокойно. Ты же мужа одного не оставишь? Умница. – Отметив, что та восстановила своё душевное равновесие, скомандовал: – Мужчины идут друг за другом: Юрий, Степан, Филипп, Валерии. Мишель – справа от меня. Женщины, соответственно – слева. Юрий Васильевич, в вашем подчинении мужчины. Машенька, в твоём – женщины. – Он заметил, как Машенька хитро скосила глаза в сторону Нинно, и уточнил: – Конечно, кроме моей супруги. Между вами, я желаю, должны быть другие отношения…
- Конечно. Как между золовкой и снохой…
- Машенька, я желаю, чтобы вы общались друг с другом как сёстры.
Машенька кокетливо сделала книксен. Герман, не сводя взгляда с Машеньки, повелел Нинно:
- Дорогая, вы идёте справа от меня на шаг сзади. Между мною и Юрием Васильевичем. Итак, – он обратился ко всем членам своей команде, – вы готовы?
- Да, – ответили те хором.
- Вперёд.
Герман первым проследовал в храм, другие за ним. Он шёл к алтарю, двери которого медленно раскрылись. Перед ними он остановился, повернулся к людям. Супруги парами вошли в алтарь, за ними Герман с Нинно.
Алтарь закрыл свои двери.
Грянул свет.
Он вышел из алтаря, заполнил помещение строения, распространился по площади, улицам города и над ним.
24-25 марта 2015 года.
Глава 2
После бала
Служба, которую творил Герман, преодолела границы времени. Оно потеряло свои физические величины, свою материальную ценность. Оно растворилось. Оно стало ничто.
И в этом ничто создавалось, творилось нечто. Нечто.
Когда отворились двери алтаря, вся дружина вышла из него. Они увидели мужчин и женщин разных сословий и возраста, которые стояли на коленях, опустив головы.
Внутренняя отделка здания: стены, потолок, пол, колонны – всё преобразилось. Само помещение увеличилось втрое. Сами конструкции словно выточены из крупного алмаза.
Герман внутренним оком осмотрел территорию города, отведённую ему под столицу. Всё или также стояло на коленях, или лежало ниц. Птицы с небес спустились на землю. Ни звука. Тишина.
Лицо Германа открыто. Он улыбался. Улыбка была только какая-то иная: она словно шла издалека, из глубокого, древнего далека. По мере того, как она совмещалась с земной его сутью, его телом, свет, исходивший от всей его фигуры, стихал, уменьшался. Наконец совсем усмирился в границах его тела. Он стал виден всем.
Люди с большой осторожностью начали поднимать головы, оглядываться по сторонам.
- Встаньте, дорогие, – обратился он к собравшимся. Странно, но его тихий голос прогремел над всем городом: – Сегодня – праздник. В каждом доме на столе вас ждут вода и хлеб благословения. Идите с миром.
С этими словами он (команда за ним) снизошёл в зал. Сразу направился к своим родителям. Обнял их.
- Сынок, как ты? – Елизавета с беспокойством рассматривала лицо своего первенца.
Оно было все таким же спокойным, с приветливой улыбкой.
- Мама;, все хорошо. Честно, – он обнял женщину и обратился к мужчине: – Папа;, я хотел бы с тобой посоветоваться перед тем, как отдавать следующие приказы.
- Я тебя слушаю. Это место подойдёт?
- В принципе – да, – Герман посмотрел на Юрия Васильевича. Команда перегруппировалась и взяла четырех человек в кольцо. Другие предусмотрительно отошли в сторону.
- Папа;, этот город уже не тот.
- Я догадался. Внутренняя отделка храма изменилась. Думаю, что твои подданные это тоже заметили. Ты знаешь, у каждого города есть градоначальник. При нём – его структура. Собери. Изложи им свое видение дальнейших функций города. Выслушай их. Увы, но придётся, наверное, провести перестановку кадров. Сделай это корректно. И сделай всё сам.
Герман вздохнул.
Папа; улыбнулся, взял сына за плечи и произнёс:
- Это гнёт власти. Я же говорил: ты молод.
- Надо, папа;.
- Сынок, – произнесла Елизавета, – мы всегда рядом с тобой. Может быть, себе в помощники возьмёшь Николя?
- С радостью бы. Но кто папа; помогать будет? Николя;, – он обратился к брату, взяв за предплечье, – я на тебя рассчитываю. Пожалуйста, посерьёзнее к государственным делам. Ты наследуешь трон отца.
- Брат, я и так сама серьёзность.
- Заметил, как ты косишь глаза на очередную очаровательницу.
- Да ладно. Она сама в меня глазами стреляет. Обыкновенный флирт.
Мама взъерошила Николя; волосы. Тот поправил причёску.
Герман, улыбаясь, покачал головой. Произнёс:
- Вернёмся к делам текущего дня, – и обратился к друзьям: – Наверное, вам следует побыть со своими родными и близкими. Каждому по отдельности. Покажите им свои дома. Выслушайте их советы по их обустройству. И к 17.30 жду всех у себя. На приём и бал. Вам же, Юрий Васильевич, хотел напомнить, что по материнской линии вы состоите в кровном родстве с императорскими и королевскими династиями. Поэтому, будьте добры, сейчас взять под свою опеку всех своих родственников. А мы с папа;, мама;, братом и родителями супруги пройдёмся по городу.
- Да, стоит послушать народ, – согласился государь.
Коллеги отсалютовали, подошли к своим родителям, другим родственникам. Тем их обнимали, поздравляли, кто-то плакал. Волнительное, всё-таки, событие.
Герман же, напротив, подошёл к местному градоначальнику. Тот растерялся, испарина выступила на его лбу.
- Господин градоначальник, я желаю выслушать ваши предложения по дальнейшему развитию города. В понедельник в 9.30 я и государыня прибудем в муниципалитет. Пожалуйста, соберите вашу команду.
- Слушаюсь, государь, – ответил Эрнест Самуилович. Не зная, как правильно титуловать данную правящую особу.
Валерии с Люси подошли к его мамочке. Лаура стояла вся в слезах. За ее спиной стоял их сосед Альберт-Кристиан. Он тоже был вдовцом, успешно занимался торговлей. Две его дочери были погодками и ровесницами Валерии. Обе уже вышли замуж, но продолжали жить в доме отца. Старшая с мужем занимала третий этаж, младшая – второй. Зятевья помогали тестю в его бизнесе, и дом Вишеру процветал. Мужчина осторожно придерживал Лауру за локоть и тихо говорил ей в ухо:
- Дорогая, возьми себя в руки. Неудобно. Здесь столько людей…
Но Лаура его не слышала. Стоило только Валерии подойти к ней, как она обняла его за плечи, прижала к себе, заплакала.
- Мамочка, – Валерии обнял её. Почему-то она уменьшилась и в росте, и в плечах,– у меня всё хорошо, – и обратился к соседу: – Здравствуйте. Вы, господин Вишеру, какими здесь судьбами? По делам своего торгового дома?
Он в ответ слегка зарумянился, закашлял.
Валерии посмотрел на их обоих, глаза его сверкнули. Он протянул свою руку Вишеру и произнес:
- Я рад. За обоих. Мы, ваши дети, выросли. Пора подумать и о себе. Вы, Альберт, можете просто переехать в наш дом. Мы с супругой там будем крайне редко. Вы будете оформлять свои отношения официально?
- Я, думаю, так будет лучше. Но – не затрагивая материальные интересы ни одного из детей, – произнёс Вишеру.
- Я с вами согласен, господин Вишеру, – вновь улыбнулся Валерии, – но вы, наверное, поняли, что безопасность моей мамы входит в систему безопасности иерогосударя. И я обязан сообщить ему о вашем решении. Вы согласны?
Альберт и Лаура посмотрели друг на друга. Он взял её под локоть. Она приосанилась. Валерии нашёл глазами Германа. Кивнул ему. Тот как раз закончил беседу с градоначальником.
Герман подошёл к другу.
- Мамочку замуж зовут, – шуткою сообщил Валерии.
- Приятная новость. Папа;, мама;, – он обратился к своим родителям, которые подошли к компании, – ваши подданные. Вы соизволяете им вступить в брак?
- Брак – дело святое и добропорядочное, – ответил Александр. Ему польстило, что старший сын, получив свыше титул наивысшей власти, в таком вопросе обратился к нему: – Разрешаю и благословляю.
- Тогда, ваши величества, мы через неделю повенчаемся и небольшую свадебку справим, – оживился Вишеру.
- Прекрасное решение, сударь, – ответила Елизавета.
Герман кивнул и направился к выходу из храма.
Вышел. Народ не расходился. Он его ждал.
Сначала сошли по ступенькам Герман с Нинно с родителями. К ним сразу подбежал какой-то репортёр. Герман взял его под руку и вместе с ним отошёл в сторону. Кивнул Юрию. Юрий, за ним другие проследовали дальше, к своим домам. Мужчины, проходя мимо него и видя корреспондента, давали знак рукою: «Держись, старик», «Помощь нужна?», «Влип ты, братец, влип». Герман в ответ им посмеивался. Пока процессия проходила, к одному подбежали другие его коллеги.
- Уважаемые дамы и господа, – обратился он к прессе. – Мне приятно видеть ваше служебное рвение. Мы с вами обязательно встретимся через некоторое время, когда у коллеги Мишеля закончится отпуск из-за его семейных обстоятельств. Все представители информационных служб, которые желают на таком мероприятии присутствовать, сообщите по своим каналам любому из моих сановников. Лучше – коллеге Мишелю. Он курирует связь между мной и вами. А сейчас, будьте добры, увековечьте данный момент через мнения простых людей. Если мы возьмём их количество в отношении населения нашей планеты, их мало. Можете опрашивать каждого. Только, пожалуйста, не сочиняйте. Фиксируйте так, как воспринимает данное событие отдельный человек. Вы же знаете: сколько человек – столько и мнений, столько правд и столько же кривд. И порою, полярно противоположных друг другу. Извините, сейчас я хочу пройтись по улицам города и сам побеседовать с людьми. Плодотворной вам работы.
Какая-то невидимая сила отодвинула репортёров. Герман с семьёю пошёл вперёд. Перед кем-то он останавливался, задавал вопросы. К другим просто подходил, клал руку на его голову. Подойти к нему хотели многие, но не могли. Маленькую группу постоянно окружало пространство длиною примерно два метра. Оно сокращалось только тогда, когда Герман сам изъявлял желание подойти к кому-либо. Того толпа считала счастливчиком, и того сразу атаковали и захватывали репортёры, сопровождавшие семейство.
Меж тем другие пять групп вышли на дворцовую площадь и направились к своим домам.
Пять зданий стояли напротив одного, наиболее величественного и грозного. Стены всех строений были обделаны каким-то белейшими гладкими каменными плитами. Лучи небесных светил отражались в них, и поэтому эти стены то и дело преображались, цветы радуги играли, веселились на них. Обитатели Мсты заметили, что в каждые три дня на три секунды воздух вокруг резиденции иерогосударя становился настолько прозрачным, что были видны далёкие остроконечные горные вершины, покрытые неприкосновенными снегами. Только лучам планет и звёзд разрешалось вступать на них.
Подойдя к своим домам, правители с семьями и гостями останавливались перед воротами и ждали Мишеля: его дом в данной ситуации был крайним. Каждый мужчина на готовности держал ключ.
- Я на месте, – сообщим Мишель.
- Устроим дневной фейерверк, – пошутил Валерии.
- Готовность номер один, – дал команду Юрий Васильевич, – На счет три. Один. Два. Три.
Мужчины одновременно поднесли ключи к замку. Раздался тихий щелчок – и флагштоках развернулись полотнища стягов. Еще секунда – раздалось с высоты и понеслось вширь благословие высшей иерархии мужского начала.
Герман резко схватил Нинно за руку, сжал её ладонь так сильно, что её пальцы посинели. Сам он был спокоен. Нинно сделала шаг в его сторону и прижалась сама к его телу.
Благословие закончилось. Через секунду началось другое. Славили высшую иерархию женского начала. Машенька прямо впилась, влипла в тело Юрия. Тот улыбнулся, обнял супругу за талию и покрепче прижал к себе.
Когда растворился в тишине последний звук невидимого хора, министры открыли калитку, вошли сами во двор, за ними – их семьи и гости.
- Извините, государи и государыни, – Юрий Васильевич обратился к своей свите, – но мы с супругой также, как и вы, впервые в этом поместье. Что нас ждёт за дверями дома – мы не знаем. Здание до конца не достроено. Поэтому заранее прошу снисхождения за некоторые неудобства.
Машенька отчаянно стала искать глазами мамочку. Инесса была за её спиною. Она видела, что её Машенька паниковала: она никогда не была хозяйкой на приёме и, что делать с такой уймой гостей, не представляла. Конечно, самолюбию этой красивой статной дамы с проседью в волосах льстило, что стремительный карьерный взлёт её среднего сына возвысил его матерь над всеми кузенами и кузинами. Но она вела себя сдержанно, скромно и степенно. Как требовало от нее её положение. Женщина наклонилась к уху Машеньки и прошептала:
- Я помогу.
Та в ответ сразу заулыбалась, закивала головой.
Вошли в дом.
На нижней ступени большой парадной лестнице сидел большой, с длинной шерстью кремового окраса кот. При виде хозяев дома он лениво-грациозно встал, поднял хвост и промяукал. Поздоровался. Или поприветствовал. Или представился.
Машенька расцвела. Она свела ладони рук перед грудью, поднесла к губам и промолвила:
- Чудо… Какое чудо… Какое совершенство…
Кот повернулся налево, направо, позволяя себя рассмотреть.
Машенька обожала кошек. Позволь ей завести представителя данной породы покрупнее размером, неизвестно, кто бы встретил хозяев и гостей…
Тем временем откуда-то появились кошки и коты других пород: короткошерстные или почти без шерсти, на длинных лапах, при длинных острых когтях. При своём появлении они на мгновение замирали перед людьми, делали грациозный поклон головою, издавали мяуканье приветствия и выстраивались вверх по лестнице. Словно определяя путь, по которому следует пройти людям.
Когда стражи-коты заняли свои места, перс развернулся и лениво, медленно стал восходить по ступеням лестницы. Мужчины, женщины, дети пошли следом. Другие коты сидели неподвижно, но при этом зорко следили за каждым, кто вошёл в двери дома. Перс подвёл хозяев и их гостей к большим дверям. Они открылись сами собой.
Пред толпою предстал стол. В центре его на большом блюде лежал хлеб. Высокий, пышный, источавший аромат каравай. Рядом с ним стояла амфора с водою. Стол был сервирован по количеству присутствовавших в данный момент людей.
Увидев обстановку, Машенька и второй рукой схватилась за руку Юрия Васильевича. Тот посмотрел на неё краем глаза, улыбнулся. Затем отыскал взглядом свою маму. Она была все также за спиной Машеньки. Наклонился к ней и тихо сказал:
- Мама, помогите Машеньке. Для неё всё это так ново.
- Конечно. Делай свои дела, – ответила та и посмотрела на своего супруга. Тот слегка кивнул головой. Вид Василия был серьёзным.
Все прошли к столу и заняли места. После краткой молитвы Юрий с Марией по солнцевороту обошли гостей, наделяя их хлебом и наливая в стоявшую перед ними чашу воды. Когда собравшиеся приняли дары благословления, на стол поставили фрукты, овощи, соки. Началась беседа.
Нечто подобное происходило и в других домах. Небольшая поправка состояла в том, что за теми столами велись разговоры на семейные, бытовые темы, строили планы. За столом же регента и наместника больше говорили о политике, экономике. Скучные темы.
К 17.30 все прибыли во дворец. Ворота были раскрыты, и при желании на территорию резиденции мог войти любой желающий. Только почему-то таких смельчаков было немного. Прибыли руководители духовного и гражданского ранга, вошли те, кто имел отличия на службе или в общественной деятельности, специалисты своего дела в разных отраслях экономики и культурно-социальной сферы. Как бы и достаточно.
Торжественный приём начался в точности, как того требовал этикет: с выхода государя и государыни. Лицо Германа уже закрывало шёлковое полотно, поверх которого была бриллиантовая корона, расписанная золотым рисунком. Слов за истекший день было сказано много, поэтому сразу приступили к танцам. Первый танец, по сложившейся за годы традиции, Герман танцевал с Машенькой. Полтанца они были единственными в круге. Затем к ним вышли Александр с Елизаветой, за ними последовали другие коронованные супружеские пары, к ним присоединились министры с супругами…
Танцевали и на придворцовой площади. На ней же были установлены длинные широкие столы, на которых было выставлено питье и угощения.
Народ праздновал. Веселился всю ночь.
На восходе солнца Герман в сопровождении супруги, членов команды, служителей культов прошел в храм, в котором совершал накануне службу.
Эта, воскресная, отличалась от предыдущей. Тоже торжественная, наполненная энергией бытия и радостью жизни. И все же простая. Обывателей в соборе тоже было немного: раннее утро. Только избравшие духовный путь развития личности в данном воплощении.
После службы иерогосударь здесь же, в соборе, провёл свою первую встречу с духовными лидерами планеты. Если это молчаливое сидение по кругу так можно назвать. Они практически не произносили слов. Только смотрели друг на друга. Кто-то изредка кивал в знак согласия с кем-либо. Кто-то вскидывал, наоборот, голову и вопросительно смотрел на своего молодого лидера. Тот в ответ улыбался, смотрел в глаза собеседника.
Вдруг в центре круга образовался золотисто-алый смерч.
Лицо Германа стало серьёзным. Напряглись и другие присутствовавшие в круге.
Круги смерча опали. Вместо него появился нечто, похожее на человека. Мужчина средних лет. Одет богато, изысканно, со вкусом.
Он слегка склонил голову в сторону Германа.
Тот ответил ему таким же поклоном.
Гость грозно спросил:
- Ра, собираешь рать супротив меня?
- Почему ты, Первейший, так решил? Неужели малая кучка людей внушила тебе страх?
- Они? Мне? Ты, Ра, меня смешишь.
- Тогда, прости, я не могу тебя понять. Мы-то просто беседуем.
- Точнее, делаешь их сердца более стойкими к соблазну.
- Этому человек учится всю свою земную жизнь. Искусственно духовную цельность не создать.
Гость улыбнулся, обнажив свои красивые белые зубы. Он сделал шаг в сторону Германа, наклонился к нему и тихо произнёс:
- Ты прав. Я с ними всегда рядом. И моя власть над их чувствами и желаниями сильнее.
Герман не ответил ему, только пожал плечами. Гость же резко выпрямился, осмотрел всех присутствующих. Особо остановил свой взгляд на каждом из команды Германа. Мужчины видели его впервые, поэтому рассматривали его с любопытством. Валерии, с присущим ему юмором, подмигнул незнакомцу. Тот замер, отпрянул. Ещё раз посмотрел на Германа. Теперь уже с интересом. И исчез.
- Что это было? – спросил Юрий у Германа.
- Всё как всегда, друзья. Двойственная природа мироздания, двойственная природа действия, поведения. Всё определяет свобода выбора, – с этими словами он встал, поклонился религиозным лидерам и сказал: – Нам пора возвратиться к нашим женщинам. До встречи.
Шестеро мужчин, наделенных особой властью, покинули собор.
26-29 марта 2015 года.
Глава 3
Затишье перед боем
Перед собором было многолюдно. Перед правителями народ расступался, кланялся.
- Друзья, что решим делать на ближайшее время?– спросил Герман.
- По-моему, мы свои желания предельно ясно высказали,– ответил Мишель.
- Тогда так и решим: Степан, Филипп, Валерии и Мишель на две недели, извините, больше никак, в отпуск. Прошу вас об одном: связь постоянная. У меня десять резиденций. Разделите каждый по две. Первую неделю отдыхаете в одной, вторую – в другой. И совместите время пребывания там с беседами с населением. Словом, знакомьтесь. Я, надеюсь, две недели мы с Юрием Васильевичем продержимся. Итак, друзья, приятного отдыха и до встречи. Мы с Нинно навестим её родителей. Давно там не были. Вы, папа Юра, во дворец?
- Наверное. И скорее всего – завалюсь спать. Что-то много событий…
- Правильно, командир, – Степан хлопнул его по плечу, – приди в себя в объятиях молодой жены…
- Вы вновь?
- Что ты так болезненно реагируешь? Мы же видим, как ты весь светишься. Хоть бы поделился… Скряга…
- Мы пошли, – в голосе Германа слышался смех, – такие разговоры не для ушей моей супруги.
Супруги Маросвель-Тузюк повернули в сторону дома родителей Нинно, а пятеро мужчин скорым шагом проследовали во дворец.
- Германушка, – Маргарита, мама Нинно, спешно сбегала по лестнице, – девочка наша, вы хотя бы предупредили, что придёте. И откуда в такую рань?
- Мамочка, моему супругу не спится и мне не даёт. Папа Юра вообще не стал Машеньку будить…
- Напрасно. Там, наверное, вновь громы-молнии сверкают.
Все трое заулыбались, обнялись и поцеловались друг с другом.
- Идите. Мойте руки и к столу. Сейчас будем завтракать.
… Юрий осторожно открыл дверь в свою комнату. Тихо приблизился к кровати. Там не было Машеньки. Он вздрогнул и стал осматривать по сторонам. Её не было ни в кресле, ни в углу на коврах. Лежали только её рукоделия. Он осмотрел помещение. Заметил в стене приоткрытую дверь. Из неё пробивалась полоска солнечного света. Юрий направился к ней. Открыл. Вошёл.
Просторная комната. Без мебели. На гардине перед окном висела тюль. Юрий узнал её узор: Машенька плела её полгода. Молча. Когда Юрий склонялся над ней, её руками, она делала пол-оборота головою в его сторону, улыбалась и прижимала свою головку к его плечу. Неужели она за несколько месяцев до всего этого всё знала? И что таит сегодня? И почему скрывает? Может быть, ему не следует спрашивать ни о чём эту таинственную малышку, а просто довериться собственному наитию?
Машенька расправляла складки занавеса.
Увидев мужа, она быстро поднялась с колен, подошла к нему. Сделала книксен.
- Видите, я учусь себя сдерживать, – проворковала и указала на помещение, – я думаю, здесь устроить детскую. Они будут рядом, но не будут мешать.
- Пожалуйста, не говорите об этом брату. То его игрушки появятся первыми.
- Продолжаете ревновать?
- Есть такое…
Она стояла перед ним в одной длинной белой сорочке, через полотно которой просвечивалась её фигура, соски, пуп. Он опустил глаза ниже. Ноги её были чуть расставлены. Он захлебнулся собственным воздухом. Схватил свою пушинку на руки, понёс к постели.
Ему от неё надо было всё и сразу, и по праву её повелителя он забирал принадлежавшее ему.
Проснулся Юрий к обеду. От приятных чарующих запахов, исходивших со стола. Он открыл глаза. Его жёнушка заканчивала сервировать стол. Встал. Накинул халат. Подкрался к ней. Поцеловал в губы. Она знаком указала ему на ванную. Он нарочито покорно склонил голову: «Да, мой наместник». Прошёл в ванную, принял душ, переоделся к обеду. Во всё белое, что она ему приготовила.
Обедали они вдвоем, молча, изредка смотря друг другу в глаза.
После сладкого питья они продолжили одаривать нежнейшей сладостью друг друга. Насыщались. До предела.
Герман с Нинно в доме родителей провели целый день. Просто беседовали, музицировали, пели. Нинно о чём-то шепталась с мамой. Герман наконец-то доиграл партию в шахматы с отцом. На протяжении всего дня лицо Германа было свободно от покрова.
Другие парни, захватив на борт аэромобилей близких и руководство двух государств, в которых намерены были проинспектировать в течение недели, улетели сразу после обеда. Они надеялись ночевать на выбранных базах отдыха и работу начать с утра.
Часа через два лета раздался голос Степана:
- Валерии, ты входишь в зону действия спутника. Проверь квадрат, – он назвал код из букв и цифр.
- Принято. Мишель, подключись для контроля ситуации.
- На связи, – ответил Мишель.
Вновь Степан:
- Вводи свой код доступа на космическую станцию и прозондируй.
- Ввёл. Жду подтверждение ввода. Пришёл. Даю команду на сканер объекта.
Голос Филиппа:
- Я сообщаю Герману.
Через десять минут Валерии произнёс:
- На борту вооружение класса Е. Иду на контакт.
Экран монитора зарябил. Показались нечёткие границы изображения. Минуты – оно стало чётким. С экрана смотрели два лика. Они были удивлены, насторожены. И в боевой готовности.
Валерии включил систему перевода и начал разговор:
- Мир вам. Мы принимаем с миром. Планета Музьем. Я – коллега Валерии. Представляю Организацию межпланетного сотрудничества, которой руководит Герман.
Потребовалось время, так как переводчик искал соответствующий язык. Нашёл. Там поняли. Послышались понимающие звуки, тела тоже несколько расслабились.
- Мы высылаем вам наш язык. Прошу нам выслать ваш. Это облегчит беседу.
- Мы тоже идём с миром, – с той стороны раздался хриплый, словно простуженный, голос. – О Германе мы слышали от торговой колонии. И хотели бы лично встретиться.
- До нашей планеты вам лететь примерно еще недель восемь-девять. Но в нашей системе есть планета, подготовленная для приема космолетов. Затем на малом судне вы сможете прилететь на Музьем. Коллега Мишель пересылает вам полную информацию о нашей планете и нашей вселенной. Прикладываем справку о том, с какими планетами мы сотрудничаем. Моя супруга с планеты Сур. Вы слышали о такой?
- Не можем ответить точно. Лучше координаты. Возможно, у нас другой код планеты.
- Прекрасно.
- Мы хотели бы поговорить с Германом. Какой у него титул? Как к нему следует обращаться?
- Председатель МПОС, его преосвященное императорское величество. Это первое лицо. Возможно, в вашем мире принято другое обращение. Оно тоже допустимо. Через две недели вы будет ближе к нам. Сигнал связи тоже будет лучше. Я предлагаю тогда и связаться.
- Сейчас не можем?
- Он ужинает с супругой. Но за ходом нашей беседы наблюдает.
Там переглянулись, что-то обсудили между собой.
- Мы согласны. Кто первым подаст сигнал?
- Разрешите нам.
- Согласен. По вашим каналам связи мы выслали информацию о нашей планетной системе и тем планетам, с кем сотрудничаем.
- Очень благодарны. Информация принимается. До встречи.
Экран потух.
- С боевым крещением, друзья, – тут же раздался голос Германа. – На «отлично» сделано.
На мгновение возникла пауза: что следует отвечать в данной ситуации?
Степан и Филипп:
- Служим планете Музьем.
Валерии и Мишель:
- Служим галактике и вселенной.
- Вы меня радуете, господа. Вы уже долетели до первой остановки?
- Я, – откликнулся Филипп, – на месте.
- Я захожу на посадку, - Степан.
- Я на подлёте. Еще минут двадцать, – отчитался Мишель.
- Еще час, – сказал Валерии.
- Прекрасно. Мишель, сестра с тобой?
- Да.
- В кратчайшие сроки обучи её основам нашего искусства. Если нам придётся делать дипломатический брак, то я выдам её.
- Спасибо за доверие, командир. Но я бы хотел её добровольного согласия.
- Надеюсь так и будет. Ты все ещё сомневаешься в моих способностях?
- В твоих – нет. Но я хотел бы, чтобы сестра пребывала в радости. Может быть, ты подобный корпус создашь из принцесс?
- Приму к сведению и посоветуюсь с наместником.
- С наместником? Или мужем наместника?
- А в чём разница? Вы думаете, Мария будет заниматься подобными вещами?
- Что я говорил? Господа, плата по счёту.
- Вы в тотализатор играете?
- Нет, молодой человек, только в пари.
- И в чём оно заключается?
- Процент доверия у папы Юры. Точнее – отсутствие лимита.
- И?
- Под его руководством вся планета.
- По-моему, вполне разумно, – голос Германа звучал немного недовольно. – Мы с ним с моего четырёхлетнего возраста. Или у вас есть другие предложения?
- Мы, что, разве «против»?
- Мы только «за».
- Господа, вам делать нечего, как обсуждать подобные темы? Лучше в кратчайшие сроки выстройте вертикаль управления планетой.
- Есть, государь, – словно по команде, ответили новоиспечённые министры.
- Отлично. Следующий отчёт через двадцать четыре часа. До связи.
Он отключился. Мишель со вздохом произнёс:
- И это называется отпуск?
- Нет, Мишель, – ответил Валерии, – это называется «медовый месяц».
- Ладно, друзья, всем приятного отдыха, – со смешком резюмировал Степан. – Тем более – что он очень короткий. Думаю, часов десять. Для всей семьи.
Связь между всеми прервалась.
- Что это было? – спросил присутствовавший государь одной из стран у Мишеля.
- Контакт с другой цивилизацией. Будень, и никакого отдыха. Я вас сейчас покину, государь. Встретимся через семь дней. И обсудим все вопросы, которые вы желаете сейчас задать.
… - Что-то у меня щеки и уши горят, – с этими словами Юрий Юнкс вошёл в кабинет Германа. – Кто за моей спиной мне косточки перемывает? Мои или твои?
- Все четверо.
- Очень мило. А что произошло за истёкшие часы?
- Ещё один контакт. Через недель семь-восемь они подойдут к планете. Наши действовали… комар носа не подточит. Команда.
- Ты же этого и добивался. А ко мне у них какие претензии?
- Беспокоятся, что при вашем плотном служебном графике у меня не будет племянников.
- Всему своё время. Сначала тебя надо до совершеннолетия довести, затем о своих думать. Да и Марии ещё физиологически надо окрепнуть. Выносить ребёнка – это для организма серьёзная нагрузка. Так что годик подождём.
- А вы, папа Юра, прагматик.
- Просто люблю ясность и чёткость во всём. И как раз об ясности… Что тебя и Марию все-таки объединяет? – Юрий серьёзно, в упор посмотрел на Германа.
- Юрий Васильевич, это моя сестра. Единственная сестра. У вас тоже есть сестра. Вы её любите. Но согласитесь, это другие чувства, чем к Марии. Так и у меня. У меня нет других родных сестёр. Были бы – возможно, здесь ситуация стала бы иной. Но их нет.
- Слушай, мы оба знаем, что вы не связаны кровными узами. У тебя двоюродных и троюродных – пруд пруди.
- Согласен. Но с Машенькой я с первых дней её жизни. Как и она – со мной. Это моя сестра, любимая сестра – и точка. И закроем эту тему. Папа Юра, бесполезно вам вставать между мною и ей. Мы, я и она, брат и сестра. Мы едины. Примите ситуацию и смиритесь.
- Но я видел на границе нечто…
- У каждого человека есть свой дар. Кто-то может петь, кто-то рисовать, кто-то лечить… У Машеньки – такой. Он развивается. Поверьте, на этой планете и раньше были такие люди. Просто они сильно отличаются от обычных обывателей. И многие свои дары они скрывали. Поверьте – и сегодня скрывают. Юрий Васильевич, не об этом в настоящее время вам следует беспокоиться. Необходимо в кратчайшие сроки выстроить всю планету так, чтобы она могла легко, гармонично войти в жизнь межпланетного содружества, сохраняя свою самобытность, оригинальность. В этом плане мы сильно отстаём. Я бы хотел выслушать ваши предложения.
29-31 марта 2015 года.