8. Серебристая нить. прощание.
Утро началось традиционно, с сюрприза! Жданка обратила мою маму в свою веру! Мою маму! Они сидели рядышком за столом, ведьма ела оладушки вприкуску с морошкой и диктовала, мама писала, а Духи висели над ними, вроде люстры.
– Не делай такое лицо, я сама попросила, – не переставая писать, сказала мама. – Василёк, сколько?
– Щепотки три, – отправляя в рот очередной оладушек, сказала Жданка. – Ну и мать и мачехи, тоже три.
Дед Нойко, видя что я растерялся, пояснил.
– Список трав пишут для отвара, которым Панико опаивали.
– Не опаивали, а отпаивали… лечили они, им, его, тьфу. –поправил Нойко Сэвтя.
– Я же могу забыть, – объяснила мама. – Ну вот! Уже забыла! Ты рыбу будешь? Она на сковородке, возьми сам. Деточка, что там дальше?
Деточка запивала оладушки чаем и думала.
– Так, глаза были? Печень, почки, селезенка, поджелудочная… уши, горло, кишечник… на каждый орган по три травы. А! Желудок забыли! Ромашка, мята, укроп, аир… нет, аир не пишите, лучше солодку.
– Почему аир не нужно? – удивилась мама.
– Аир нужно, но не в отвар. Если его заварить, то он от кашля хорошо, а от желудка он в сушеном виде нужен. Корень подсушить, перемолоть в муку и запивать водой.
Жданка вертела в руках очередной оладушек и вещала:
– С желудком такая история. Отвары пить только после ложки сухого аира. Иначе пользы не будет. Там же кислотность! Аир её в норму приведёт и тогда отвар подействует.
Я слонялся по чуму со своей сковородкой, а мама не обращала на это никакого внимания. Смотрела на Жданку с умилением.
– Как много ты знаешь…
– Не, это не я. Это всё наследство!– отмахнулась девушка и нахмурилась. – Чтоб ему…
– Зря ты так, – с сожалением сказала мама.– Чтобы всё это выучить, жизни не хватит. А тебе в миг досталось, без труда.
– Это да, – важно согласилась Жданка. – Эта часть наследства мне нравится. Зато другая…
И тут в чуме появилось нечто! Просто возникло ниоткуда! Стояло, озиралось, белое, прозрачное…
– Графинюшка! – рванул к этому прозрачному Илко, пылкий Дух огня. – Вы ли это? Но как?…
Я чуть рыбой не подавился. Реакция Духов была неоднозначной. Зато мама! Знаете, у меня самая лучшая мама в мире! И бровью не повела! Ну, графинюшка… и так полный чум не пойми чего… графинюшкой больше, графинюшкой меньше… Жданка пришла в восторг:
– Натена, это ж настоящее привидение! Самое настоящее! Я о таком только читала. Думала, враки…
– Она не враки! – вспылил дед Илко. – Это Лиза!
Лиза, шурша призрачными юбками, присела в поклоне и сказала человеческим голосом.
– Bonjour madame, bonjour monsieur…
Месье, это, стало быть, Духи! Вадё с Нойко надулись от гордости, как индюки, а Сэвтя тихо прошипел:
– Шли бы вы отсюда со своей любовью. Я Миня узнает…
– Да, будет кошмарище! – подтвердили надутые Духи.
Графиня не сводила влюбленных глаз с Илко.
– Я соскучилась, mon ami. Вы обещали в Париж…
Илко посмотрел на меня с надежной. Но тут встряла Жданка.
– Лиза, тебе нравится такая жизнь, привидением?
Графиня задумчиво накручивала локон на палец.
– Сначала я очень страдала, хотела умереть. Но как же я могу умереть, если я уже умерла? Но потом встретила месье Илко.
– Понятно, – вздохнула Жданка. – Любовь даже мёртвых делает живыми. А то я могу…
– Нет! – возразил Илко. – Мы в Париж…
И они улетели, не прощаясь, по-английски, в столицу Франции! А Духи обступили Жданку плотной стеной.
– А ты, правда… можешь, ну, это… привидение…
– На тот свет отправить? – уточнила Жданка. – Запросто! Я же ведьма.
И вздохнула горько-горько. И мама вздохнула, и Духи. Один я со своей сковородкой не знал куда приткнуться, а они все вздыхают.
– И чего ты ноешь? – возмутился я. – Ведьма она, видите ли! Какой ужас! Радоваться должна!
И наконец, вспомнил, что сковородку можно поставить на печь. Тёплая компания сплочённо вылупилась на меня.
– Посмотри, наконец, правде в глаза! Как знахарка, ты лучшая в мире! А как ведьма, ты можешь то, что не может ни один знахарь. Помочь Душе застрявшей между двумя мирами … это такое милосердие, вообще фантастика!
И, устав от праведного гнева, я налил себе чашку чая и сел за стол. Мама подвинула мне тарелку с оладьями. Жданка – банку с ягодой.
Я пил чай, а они думали. Наконец Жданка промямлила:
– А как же зло? Оно же… лезет…
И тогда моя мама спросила, и это был просто гениальный вопрос.
– Чьё это зло?
Жданка удивленно хлопала ресницами.
– Не-ве-и…
– А почему она злится?
– Ну, – всхлипнула Жданка и выдала убийственный аргумент. – Она же ведьма.
– Нет, – вздохнула мама. – Она знахарка, у которой погиб сын. И с его смертью умерли все надежды на счастливую, спокойную старость….
– Так это она на меня злится, – ахнула Жданка. – Но почему? Что я сделала?
Мама обняла девушку за плечи, прижала к себе.
– А ты подумай.
И все стали думать, чем провинилась девушка, родившаяся через много столетий…
– А как же молнии? – спросила Жданка. – Я же свет… устроила аварию… на электростанции…
– Подумаешь, великое колдовство! – фыркнула мама. – Натена, помнишь тётю Фаю, из библиотеки? Она когда злилась, все лампочки в доме взрывались. Ты подумай, может, это твоя злость на Невею тебе возвращается…
Мама помолчала и добавила.
– Все мы немного ведьмы. А тебе учиться надо. Диплом историка, это хорошо. Но я думаю, у тебя другое призвание.
– Я на исторический пошла, чтобы разобраться во всём, распутать историю колдуньи Невеи. А сейчас узнала, как прекрасно лечить людей и зверей, – вздохнула девушка.
Мама, как маленькую, погладила Жданку по голове.
– Значит, надо поступать в институт, где врачей учат. Время пролетит быстро, и ты сможешь с полным правом лечить людей или животных…
– Лучше животных, – тихо ответила Жданка. – Человек может сказать, где болит, а животное нет. Человеческих докторов и без меня хватает…
Мама улыбнулась.
– Ну, всё это хорошо, но обед сам не сварится. Может, погуляете? Что в чуме сидеть? Сейчас день короче носа утки…. Поспешите…
Да, нам уже давно было пора. Было ещё одно важное дело… И мы поехали. Как будто гулять…
Есть такое особенное время на Руси с четырёх до шести дня, когда всё словно замирает. Кажется, время останавливается. Славяне верили, что это открываются небесные врата и благодать опускается на землю.
Такое время, но уже круглосуточно, в тундре наступает в конце октября. Приходит месяц неполной темноты. Под распахнутыми настежь небесными вратами в вечных сумерках жизнь затаивается.
И это не белое безмолвие! Сэр Джон Гриффит Чейни, известный нам как Джек Лондон, был не прав. Ну, или прав, но только на Аляске. У нас в ненецкой тундре снег не бывает белым.
Это правда даже с научной точки зрения, каждая снежинка отражает всё: луну, звёзды и всполохи солнечного ветра, то есть, полярного сияния. Снег переливается цветными блёстками, словно платье невесты, так что дух захватывает. И вот чего точно не бывает в нашей тундре, так это безмолвия. Сухие травы шуршат, перешёптываются от лёгкого дуновения ветра, перезваниваются намерзшими льдинками. А как завывает, стонет пурга… это надо слышать. Нет, мой край не белое безмолвие. В его величии мощь неизмеримая. Дорастешь до неё, он одарит тебя силой, а нет,… прижжёт стужей, дескать, сиди дома, нечего тебе в вечных снегах делать, дай земле отдохнуть. А иногда север разрешает людям погулять, полюбоваться игрой снега и ловит каждый восхищенный вздох. Любит север быть любимым. Сегодня такой день. Снега сверкают серебром. Над ними, если смотреть сердцем, видны Души всего живого. Висят над снегом цветными полукружьями устремлёнными в небо.
И только в одном месте Душ нет, вообще. Лысая горка… Вот туда я и направил упряжку. Олени легко бежали по снегу. Духи, предсказуемо запаниковали. Для них я всегда маленький ребёнок, которого надо опекать. Думаю, это навсегда.
– Ты куда, зачем, с ума сошёл, вот только вони нам не хватало, остановись, поворачивай…– возмущались деды.
Но я не свернул. Упрямо ехал вперед. Следом за Духами занервничала Жданка.
– Ты куда, Натена…
– В личную преисподнюю одной хорошей тётки!
– Куда? – испугалась Жданка.
Но мы уже приехали. Я бросил хорей, и пошёл по каменистой площадке, к центру горки. Никакой вони, между прочим, нет. Хотел позвать Жданку, но она, натянутая, как струна, так, что воздух вокруг звенел, уже шла ко мне, вернее, к центру горки. По крайней мере, она не сводила глаз с расщелины.
И тогда я сказал, очень почтительно сказал.
– Я благодарю тебя, Невея. Я многому научился у Жданки, твоей пра… пра.. в общем, правнучки.
– Ты думаешь, моя пра… пра… она здесь... приземлилась? И это всё, что осталось от ступы Жданки, то есть, Невеи? – удивленно прошептала юная ведьма, глядя на коряги.
– Насчёт ступы не уверен, давно должна была сгнить. Хотя, ступа вещь волшебная, всё может быть. Для меня эта история началась именно здесь.
Духи, осмелев, подошли поближе.
– Точно, здесь так воняло тухлыми… серой!
– Сейчас ты можешь сказать ей всё, – посоветовал я и с несвойственной мне деликатностью отошел в сторону. .
Жданка стояла молча, видно было, что она собирается с силами, подбирает слова.
– Я долго… это жестоко… так с ребёнком… считали ненормальной… эта боль… каждый день, только боль. Я ненавидела тебя. Люто. Теперь я знаю, ты передала мне очень хорошее наследство, я буду лечить… спасибо тебе… прости меня, Невея…
Жданка опустила голову и не видела, как уже бледный, но всё-таки крест, слетел с её Души. Остатки ступы с тихим шипением исчезли.
Духи ошеломлённо уставились на Жданку, разглядывая её Душу.
– Ну, правда же, хорошее наследство? – жалобно спросила она, по-своему истолковав их взгляд.
– Х-х-хо-ро-шее… – хором ответили Духи. – Ты, как чувствуешь себя?
Жданка задумалась.
– Странно…
– Привыкай, теперь так будет всегда,– сказал я, любуясь живой золотой Душой, внутри которой крутились маленькие серебристые завихрения. Меня особенно порадовали зелёная, желтая и фиолетовая полоски вокруг золотого сияния.
– Ты был прав. Удивительно красивая Душа, – вздохнул Сэвтя, с восторгом глядя на Жданку.
А та, дёрнулась, огляделась по сторонам и уставилась на Духов.
– У кого, у меня? Вы ничего не путаете? Знаете, бывает ведьма глаза отводит… может я, ненароком… Нет? Это правда? А «был прав» это когда?
– Ещё когда ты болела. Я тогда понял, что ты сама свою Душу искорёжила. Так всё совпало: легенда ваша семейная, постоянная боль… вот ты и решила, что во всём виновата Невея. И возненавидела её. Твоя ненависть к тебе же и возвращалась. А ты думала, что превращаешься в ведьму, и ещё больше злилась….
– Замкнутый круг, – схватился за голову Нойко. – Замкнутый круг…
– Да нет, это больше на ленту Мебиуса, похоже, – задумчиво сказал Сэвтя. – Получилось зеркальное отражение самой себя.
Жданка ничего не понимая, удивленно смотрела то на Нойко, то на Сэвтя.
Я тихо охнул, поражаясь интеллекту моих Духов и улыбаясь, сказал.
– Правда, крест был от твоей пра..пра.. Она была фантастической знахаркой, такого высокого уровня, что это уже волшебство. А это нелёгкий крест. Просто живётся только дуракам.
Жданка слушала меня, открыв рот, и не могла поверить, что это правда.
– Я нормальная? – удивленно спросила она у Духов.
Вадё восхищённо покачал головой.
– Ты прекрасная!
Духи окружили девушку, охали, ахали, а Жданка смотрела на них настороженно.
Почему-то в плохое люди верят с ходу, а в хорошее с трудом.
– Ты знал? – насупилась Жданка..
– Э нет, мало ли, что знал я. Важно было, чтобы ты узнала сама. Ну, сказал бы я тебе, знаешь, ты классная знахарка, можешь лечить людей и животных. И что?
– Ничего, – всё ещё обижено ответила она.
– Вот именно! Чтобы ты поняла, кто ты, судьба свела вместе медведя, пургу и Панико. Только для того, чтобы ты его вылечила. И важенка ногу ушибла…
– Натена, что ты напал на девочку? – возмутились Духи. – Ты чего?
– Просто говорю, что её Судьба её любит.
Жданка опять охнула. Я взял её за плечи и глядя в глаза строго сказал:
– У неё кроме тебя никого нет, она же твоя!
И пока девушка вникала в смысл её новой жизни, я тихо сказал Духам.
– Удивительно, как слепота и жажда жизни уживаются вместе.
И пошел к нарте.
– Даже жалко, что она уже не ведьмочка, – вздохнул Сэвтя.
– Да ведьма она, ведьма. Успокойтесь. То, что умеешь, уже навсегда.
Меня трясло, как в детстве. Это называется – отложенная реакция… на почти сто дней волнений. Я ещё легко отделался, разбираясь в этой истории, как слепой в тёмной комнате, наощупь.
Как я мог понять, что девчонка из страха и ненависти создала квази-Душу, и использовать любую случайность, которых не бывает, чтобы она сама нашла настоящую себя?..
И ведь судьба могла в любой момент вильнуть в сторону или дать пинка... Судьба это просто обожает: за любой неверный шаг может и в глаз дать и пинать будет, пока не сделаешь единственно правильное… Одно из двух: или я шаман, или просто умный… дурак. А она ведьма. Мы одинаковые… даже имена, если писать на родном языке, одной буквой отличаются.
И всё же точку в этой истории поставила лиса! Может та же самая, может другая. Выскочила из-за сугроба рыжей молнией, прижалась к Жданкиной ноге и преданно посмотрела ей в глаза. Только тогда Жданка поверила, что всё произошло на самом деле! Ну и как вам это нравится? Мне – шаману, древним тундровым Духам не поверила, а какой-то лисичке…
Хотя, если честно, чего-то такого я и ждал, я же Ингутана.
P.S.
Когда Жданка уехала домой, началась кочёвка. Мы разобрали чум и вместе со стадом отправились южнее. Я правил нартой, любовался новыми местами и думал, и не мог понять: с какой, такой радости я решил, что клубок должен разматываться?
Вероятно, из детских сказок почерпнул: брось клубочек, куда он покатиться, туда и…Может, простой клубок и надо бросать?
Клубок Судьбы не надо разматывать. Пройдёшь по путеводной нити жизни, и наматывай на клубок то, что она подарила.
Красная нить, золотая, лиловая… Спасибо Жданке, красивый клубок получился.
Пока я знаю только это. Зато наверняка. Я же Ингутана.
***