Один из краеугольных камней современной политической русофобии – это трактовка знаменитого пакта Молотова-Риббентропа, объявляющая пакт непосредственной причиной 2МВ. Эта трактовка есть основа нынешней ревизии новейшей истории, в первую очередь, истории 2МВ, а также смысла и содержания советского проекта. Вероятно, именно с данного документа необходимо начать системное «контрнаступление».
Прежде всего, имеет смысл прекратить применять само слово «пакт» и вернуть в дискурс первоначальное и официальное название: Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. Только оно отражает суть данного документа. Он, кстати, весьма невелик по объему, поэтому не помешает при всяком удобном случае демонстрировать его текст и цитировать.
Данный договор ни в какой форме и ни в каком виде не подразумевал ни союзнических отношений между СССР и Германией, ни обязательств по согласованию каких-либо совместных действий против кого бы то ни было.
Суть и смысл договора для СССР можно выразить одной фразой: четкая постановка предела германской экспансии на восточном направлении. Москва договаривалась с Берлином: вот линия советской сферы интересов, за которую переходить нельзя.
В этой связи наличие «секретного протокола» не только не следует отрицать, но ровно наоборот – всячески подчеркивать, что именно карта «зон интересов» в протоколе и была главным смыслом всего договора.
Эта позиция должна быть основной и постоянно повторяющейся: заключая договор, СССР не участвовал ни в каком «дележе Европы» - таковой шел уже не первый год, причем без малейшего участия Советского Союза. СССР отодвигал рубеж неизбежного военного столкновения со стремительно набирающей силы Германией как можно дальше на Запад. И не было никакого выбора «делить или не делить». Выбор был совершенно иного свойства: не предпринимать никаких действий и дождаться выхода вермахта на расстояние 30 км от Ленинграда, 50 км от Минска и 150 км от Киева, или же заключить договор и отодвинуть эту границу за 300 км западнее. Не будь договора, в 1941 году немецким войскам не пришлось бы с боями проходить сотни километров в Западной Белоруссии и на Западной Украине. Они имели бы возможность начать наступление с очевидно более выгодных позиций - и дойти до Москвы гораздо раньше, чем в реальности.
Других вариантов не существовало физически, так как летом 1939 года Европа и основная часть европейских элит совершенно не представляли себе реальную суть и мощь нацистской угрозы. У.Черчилль в то время находился в глубоком меньшинстве. Следует помнить, что Германия в 1939 году воспринималась во всем мире и всеми совершенно иначе, чем она же, но в 1945-м. Еще ни концлагерей, ни миллионов жертв среди гражданского населения и военнопленных, ни практики расового геноцида и Холокоста. Основа для широкой антигитлеровской коалиции отсутствовала физически.
В случае активного возражения всегда следует ставить встречный вопрос: а как СССР должен был действовать в той ситуации?
При каждом удобном случае имеет смысл обращать внимание слушателей на важные подробности из истории вопроса и контеста.
1. Германия образца 1933 года (приход Гитлера к власти) физически не могла представлять и не представляла военной угрозы ни для кого. У нее не было ни армии, ни адекватного ВПК, ни вооружений. Германия была жестко скована статьями Версальского договора и понесла тяжелейшие экономические потери от огромных репараций и Великой депрессии. И если экономические проблемы фюрер и НСДАП начали решать самостоятельно, путем исключительно эффективной экономической политики и масштабных инвестиций известного происхождения, то избавиться от ограничений Версальского договора без согласия Великобритании и Франции они бы не смогли никакими силами. Такое согласие в кратчайшие сроки и весьма деятельной форме было получено. (Тема подробнейше освещена в литературе). СССР не имел к этим процессам никакого отношения и, более того, был с самого начала активным противником такой политики. Можно обсуждать причины и мотивацию таких действий руководителей западных держав, но нельзя отрицать факта. Гитлер никогда не стал бы угрозой без прямого согласия Запада.
2. Достаточно активное сотрудничество Советского Союза с Германией, в том числе и в военной сфере, имевшее место во времена Веймарской Республики, было почти немедленно свернуто непосредственно весной-летом 1933 года. В том числе, закрыты известные летная и танковая школы. Об этом тоже многие не знают.
3. Присоединение Австрии в 1938 году, безусловно, усилило потенциал Германии, но основное значение было в другом – Гитлер отчетливо увидел, сколь далеко в уступках готовы идти элиты Великобритании, прежде всего.
4. Ключевым моментом, после которого большая война в Европе становилась действительно неизбежной, явилось Мюнхенское соглашение 1938 года (или Мюнхенский сговор, в советской традиции). И это не клише советской или российской пропаганды.
Одним из первых именно такую оценку Мюнхену дал Уинстон Черчилль в своей известной речи в палате общие британского парламента 5 октября 1938 года: «…Решив проблемы с соседями на востоке и получив доступ к жизненно важным ресурсам, наличие которых значительно уменьшит или вовсе сведет на нет потенциальную значимость такого фактора сдерживания, как блокада с моря, правители нацистской Германии быстро осознают свою неуязвимость и станут выбирать цель для очередного удара. Предположим, фюрер обратит свой взор на запад — почему бы и нет? Вот тогда-то Франция и Англия горько пожалеют, что потеряли прекрасную армию древней Богемии, для уничтожения которой, по оценкам, сделанным на прошлой неделе, немцам потребовалось бы не менее 30 дивизий… … Несомненно, многие искренне верят в то, что, подписав соглашение с Германией, мы всего лишь поступились интересами Чехословакии, тогда как на самом деле, боюсь, мы очень сильно, возможно, даже непоправимо подорвали обороноспособность Великобритании и Франции и поставили под угрозу свою независимость. Проблема не в том, чтобы вернуть немцам их колонии, о чем, я уверен, они нас наверняка попросят. Проблема даже не в потере нашего авторитета в Европе. Все намного серьезнее… … Не пройдет и пары лет, а быть может, месяцев, как немцы предъявят нам требования, которые мы будем вынуждены выполнить. Эти требования могут быть связаны с притязаниями на наши территории или даже на нашу свободу. Легко предугадать, что политика покорного повиновения повлечет за собой ограничение свободы слова, запрет дебатов в парламенте и в других местах, предназначенных для выражения личного мнения, а также ограничение свободы печати, ибо нам скажут — более того, уже сейчас иногда говорят, — что у английских политиков и журналистов нет права критиковать нацистскую систему диктатуры. Когда будет установлен контроль над британской прессой, отчасти прямой, но в большей степени косвенный, когда все средства выражения общественного мнения утратят свой авторитет и с готовностью пойдут на любые уступки, мы отправимся дальше по этапам под нацистским конвоем… … наша нация должна знать правду: суровую правду о серьезных недостатках нашей обороны, о том, что по сути мы потерпели поражение, не начав войны, и теперь последствия этого поражения будут долго давать о себе знать, ибо мы пересекли судьбоносный рубеж истории, за которым все былое равновесие сил в Европе оказалось непоправимо нарушено…». Очевидно, что печальные прогнозы Черчилля оправдались полностью, а от нацистского конвоя англичан спас только СССР, принявший на себя основной удар.
Целесообразно отмечать в этой связи четыре факта: а) Чехословакия в те годы несла в себе ядро военно-промышленного комплекса бывшей Австро-Венгрии, в частности, заводы «Шкода». В годы 2МВ на территории Чехословакии было произведена, в частности, треть всей бронетанковой техники вермахта; б) без Мюнхена все дальнейшие события становились либо крайне проблематичны – например, нападение на Польшу, либо вообще технически неисполнимы – типа нападения на Францию. У Германии просто не было бы ресурсов для исполнения таких планов; в) Мюнхен практически ликвидировал опасность военного переворота в самой Германии, который уже назревал в 1938 году. Часть генералитета крайне опасалась начала большой войны, в которой шансы Германии были бы минимальны. И г) Мюнхен предельно наглядно продемонстрировал советскому руководству, что западные державы в состоянии пойти на любые нарушения или изменения союзнических обязательств, если таковые покажутся целесообразными по каким-то ближайшим причинам, даже невзирая на более отдаленные стратегические угрозы.
5. О Польше. Это отдельная тема, которую также следует активно произносить вслух. После Мюнхена польское направление германской экспансии возникало просто автоматически.
5.1 Еще 16 марта 1917 года Временное правительство признало независимость Польши (де-факто неподконтрольной с началом германской оккупации в 1915) при условии заключения с Россией «свободного военного союза». Сразу после Компьенского соглашения возникает новое польское государство, которое почти немедленно начинает войну с Западной Украиной, Белоруссией и Советской Россией. По сути, эта стандартная история для эпох распада больших империй. Однако с того времени преобладающая часть польской элиты рассматривала Советскую Россию, а потом СССР, как врага, как враждебное государство; в соответствии с этой парадигмой строилась вся реальная польская политика.
5.2 В конечном счете по условиям Рижского договора Польше отошли обширные земли значительно восточнее знаменитой линии Керзона. Вероятно, имеет смысл отдельно оговаривать, что эта линия представляла собой, образно говоря, «справедливую границу». Это демаркационная черта между Польшей и РСФСР, предложенная министром иностранных дел Великобритании лордом Керзоном в 1920 году, была рекомендована Верховным советом Антанты в качестве восточной границы Польши. Именно эта рекомендация и была исполнена, но несколько похже, в сентябре 1939 года. Линия в основном соответствует этнографическому принципу: к западу от неё находились земли с преобладанием польского населения, к востоку — территории с преобладанием литовского, белорусского, украинского населения. Таким образом, называя вещи своими именами, в сентябре 1939 года на территорию собственно Польши советские войска не входили. СССР вернулся на линию Керзона. Советский Союз ввел войска на Западную Украину и в Западную Белоруссию, на территории, отторгнутые Польшей во время войны 1919-20 гг. , которые даже Антанта рекомендовала отдать РСФСР.
5.3 Польша в январе 1934 г. заключила с Германией пакт Липски-Нейрат и с этого момента неуклонно поддерживала Германию в ущерб Версальской системе, а в 1938 году деятельно поучаствовала в разделе Чехословакии, отняв у последней Тешинскую область. Однако необходимо отметить, что руководство Третьего Рейха никогда не рассматривало Польшу как возможного союзника или партнера, несмотря на все польские иллюзии на сей счет. Мечты о совместном походе на СССР могли лелеять некоторые польские политики и военные, но никак не фюрер и его генералы. Полякам было отказано в субъектности в силу самой доктрины нацистского государства. Поэтому германо-польский конфликт возник почти сразу после Мюнхена, зимой 1938-39 гг., задолго до 23 сентября 1939 года. А первая частичная мобилизация была проведена поляками еще в марте того же года.
6. Благодаря пакту Советский Союз смог предотвратить создание марионеточных «Украинского» и «Белорусского» государств (как это уже имело место во время 1МВ) и использования их для расчленения СССР. Москва укрепила свое влияние в странах Прибалтики и впоследствии сумела не допустить их превращения в германские протектораты. В результате немецким войскам пришлось наступать на Ленинград не от Чудского озера, а от Мемеля (нынешней Клайпеды). Как следствие - Ленинград остался непокоренным. А между прочим, именно от того, падет Ленинград или нет, зависели масштабы поставок союзников по ленд-лизу.
7. Япония. Это еще одно важнейшее обстоятельство и последствие этого договора.
Не только на Западе, но даже у нас многие то ли забыли, то ли никогда и не помнили, что в августе 1939 года СССР уже вел войну. На Дальнем Востоке, на реке Хаххин-Гол, против Японии. Япония в 1939 году – это прямой и непосредственный союзник Германии, участник Антикоминтерновского пакта 1936 года, направленного конкретно против СССР . Эту войну принято скромно называть «конфликтом», но вот физические параметры этого «конфликта» (участвовавшие силы с обеих сторон): 120 тыс. человек, около 700 танков, св. 1 000 орудий, ок. 800 самолетов. Примечательно, что потери японцев в этом «конфликте» оказались в полтора-два раза больше, чем у вермахта в польскую кампанию. Неудивительно, что часть японских историков называет Халхин-Гол «второй японо-русской войной».
Внимание на даты. Решающее наступление РККА началось 20 августа. И к вечеру 22 августа, кануну подписания договора с Германией, еще ничего не было ясно, шли жестокие бои. Котел вокруг 6-й японской армии сомкнулся только к концу 26 августа.
Договор, подписанный Молотовым и Риббентропом, стал для Токио тяжелым шоком. Япония заявила Германии протест, указав, что советско-германский договор противоречит Антикоминтерновскому. 28 августа 1939 года правительство Японии во главе с Киитиро Хиранумой, являвшимся сторонником совместной японо-германской войны против СССР, подало в отставку. По утверждению историка Х. Тэратани, «никогда — ни до, ни после — в истории не было случая, чтобы японское правительство уходило в отставку по причине заключения договора двух других государств между собой». Новое японское правительство подписало соглашение о перемирии 15 сентября 1939 года, а 13 апреля 1941 года заключило советско-японский пакт о нейтралитете.
Можно не сомневаться, что договор, подписанный Вячеславом Михайловичем, наряду с котлом на Халхин-Голе, стал важнейшей причиной, по которой Япония ни в июне, ни в августе, ни в октябре 1941 года так и открыла второй фронт на Дальнем Востоке. А мы все хорошо помним, какую роль сыграли дальневосточные дивизии в судьбе Москвы, а, возможно, всего Советского Союза той суровой осенью.
8. Исполнение договора. Опять обратим внимание на даты. Германия вторглась на территорию Польши 1 сентября. СССР привел в движение свои войска 17 сентября. То есть не очень торопился делить. Что произошло за эти две с половиной недели?
Целый ряд ярких событий. 3 сентября Великобритания и Франция объявили войну Германии, и саму войну даже начали, но через пять дней и закончили. «…7 сентября части 3-й и 4-й французских армий перешли германскую границу в Сааре и вклинились в предполье Линии Зигфрида. Никакого сопротивления им оказано не было, а немецкое население Саара эвакуировалось. 12 сентября в Абвиле состоялось заседание французско-британского высшего военного совета с участием Невилла Чемберлена, Эдуара Даладье и главнокомандующего французской армией Мориса Гамелена. В ходе заседания было принято решение о прекращении наступления в связи с тем, что «события в Польше не оправдывают дальнейших военных действий в Сааре»… Польские послы во Франции (Эдвард Рачинский) и в Англии (Юлиуш Лукасевич) безуспешно пытались повлиять на позицию союзников и склонить их к выполнению принятых обязательств. Между тем, весь оборонительный план «Z» польского Главного штаба опирался именно на наступление союзников. Последние имели уникальную возможность развить наступление в тот единственный краткосрочный период своего военного превосходства над вермахтом и повлиять на дальнейшую судьбу всех народов Европы, включая собственную. До самого окончания боевых действий в Польше германское командование было не в состоянии перебросить на Западный фронт ни одного соединения (кроме вышеупомянутой дивизии горных стрелков). Однако своего шанса союзники не использовали, что имело для них катастрофические последствия в 1940 году…».
В самой Польше к 17 сентября. 12 сентября немецкие моторизованные подразделения вышли ко Львову. 14 сентября завершилось окружение Варшавы; немцы приступили к массированным артиллерийским обстрелам польской столицы. Тем временем 3-я армия вермахта осадила Брест. 16 сентября 19-й корпус в районе Хелма соединился с частями 22-го танкового корпуса 14-й армии и, тем самым, замкнул кольцо окружения вокруг подразделений ВП, находящихся между Вислой и Бугом.
Но вот самое главное - 6 сентября Главный штаб польской армии переместился из Варшавы в Брест, а столицу страны покинули президент Игнаций Мосцицкий и правительство Польши. В ночь с 16 на 17 сентября правительство и высшие военачальники вообще покинули Польшу, перейдя румынскую границу близ города Залещики.
Данные факты означают три вещи.
А) СССР не имел никакого отношения к военному и политическому поражению Польши. К 17 сентября польская армия уже понесла безусловное и окончательное поражение, о чем говорит безоговорочный признак – правительство страны покинуло ее территорию. Союзники Польши тоже совершенно однозначно отказались от выполнения своих обязательств; говорят, по уважительным причинам.
Б) Государство Польша к 17 сентября уже прекратило свое существование по причине, указанной строчкой выше. Несмотря на героическое и безнадежное сопротивление отдельных частей и соединений вплоть до 6 октября.
В) СССР не делил Польшу. Этого государства уже не было. СССР отодвигал на запад границу неизбежного военного столкновения с Германией.