Глава 28.
Маленький княжич Ярослав рос и готовился постигать учение от верного княжеского воеводы Бояна.
Ох, и славным же воином был Боян в юности. Ростом был не обижен, силушкой наделён сверх меры, да и красив был, как молодой дубок в лесу.
Не было ему равных в бою. Ни одна стрела не смогла пробить его могучую грудь. Ни одна булава не смогла обрушиться на его голову, потому что, меч Бояна отрубал руку, занесшую её, прежде, чем она достигнет своей цели.
А уж таких следопытов, как он, ещё надо было поискать, да и не сыскали бы во всём княжестве. Боян мог сутками лежать, зарывшись в палую листву, поджидая врагов, чтобы обрушить на них свою силушку богатырскую.
И если он погнался за кем в погоню, то у преследуемого не было ни каких шансов на спасение.
Вот каким славным был воином Боян, которого батюшка князя Владимира назначил быть воеводой. А когда княжество перешло в руки Владимира, то тот ничего не стал менять, оставив верного Бояна на своём месте.
Наступили времена, когда перестали враги докучать княжеству, а значит воины могут отдохнуть от дел ратных.
Но людям свойственно стареть, даже таким сильным и могучим, как Боян. А воинам, сила которых крепнет в бою, свойственно чахнуть от того, что их меч забыл запах крови врагов.
Так и Боян, плечи которого были опущены, а в глазах всё чаще стояла тоска и скука, стал чахнуть.
Владимир, видя, что верный воевода стареет и тоскует по былым временам, призвал его к себе.
Боян вошёл в княжеские покои, пригнувшись в дверном проёме. Хороший терем был у князя, просторный. Но вот беда - проёмы дверные низкие. Не рассчитаны эти терема для таких богатырей, как славный Боян. Поэтому воин, когда строил дом для себя, приказал сделать большие, выше двух аршинов, двери, чтобы хозяин мог заходит в дом и не биться головой о притолоку.
Выпрямился Боян в княжеских покоях, заполнив собой половину пространства. Князь Владимир невольно залюбовался могучей фигурой воеводы.
Он вспомнил, как будучи молодым князем, вступившим в права наследства, вышел в поход. Неспокойно было в те времена на границе. Повадились разбойники набеги на деревни устраивать, да дома жечь, забирая молодых баб и девок в полон.
Ночью дружина легла спать. Кто как мог: кто-то расположился у костра и закинув руки за голову храпел так, что звёзды на небе дрожали, кто-то притулился возле дерева, свесив голову на грудь, а кто-то смастерил себе лежанку из еловых лап, и спал, как у себя дома на полатях.
Боян расставил дозорных, а самому не спалось. Не спалось и Владимиру, первый раз выступившему в такой поход.
- Что, княже, не спится?- спросил Боян, подбросив в костёр хвороста.
- Да, что-то не могу уснуть. Душно мне в моём шатре,- отвечал Владимир, присаживаясь к костру.
Некоторое время сидели молча. Боян смотрел на огонь, который освещал его лицо, опаленное жарким солнцем и обветренное степным ветром.
А князь Владимир поднял голову вверх и любовался ясным ночным небом усеянным яркими звёздами.
Вдруг, где-то в кустах, неподалёку от княжеского шатра треснула ветка.
Боян поднял голову и подал князю знак, чтобы тот молчал. Не успел Владимир оглянуться, как Боян куда-то исчез. Сидел возле костра и бесшумно растворился в ночи.
Интересно стало Владимиру куда это воевода подевался, он и пошёл на тот звук, который так взволновал Бояна. Обошёл шатер два раза вокруг, но ничего подозрительного не заметил. Не нашёл и Бояна.
- Боян,- тихо позвал Владимир, заметив, как ветка в кустах шевелится.
Не услышав ответа, князь направился к кустам.
Протянув руки, чтобы раздвинуть ветки, Владимир присел от боли, получив удар по голове. От второго удара у князя потемнело в глазах, он пошатнулся и упал на землю.
Очнулся он у костра. Над ним сидел Боян и хмуро смотрел на него.
- Я же сказал, княже, чтобы ты тихо сидел,- сердито говорил Боян.
- Так я и сидел тихо, пока ты не исчез,- отвечал Владимир, поднимаясь и морщась от боли в затылке.
- Ох, княже, княже, беда мне с тобой,- вздохнул воевода, пряча улыбку в бороде.
А потом указал на связанного разбойника, рот которого был закрыт кляпом, а глаза полны ненависти и злобы.
- Вон кто тебя оприходовал, княже. Утром допросим, а потом на сосне повесим.
Это было первое спасение князя верным воеводой. Были и другие, но это, можно сказать, боевое крещение, запомнилось Владимиру в мельчайших подробностях. После чего Боян стал для князя не только правой рукой, но и заменил отца-наставника, которого Владимиру так не хватало после смерти Святозара.
Продолжение следует...