1. Роль сознания в общественном развитии.
Известно, что бытие определяет сознание. Каким может быть сознание в эксплуататорском, т.е. в нашем с вами обществе?
У богатого преобладает сознание, нацеленное на дальнейшее обогащение, и всё он делает для того, чтобы еще больше обогатиться. И обогатиться за счет любого средства, в том числе и эксплуатации человека, его труда. Даже благотворительность, раздача бедным части своего богатства направлено на это: одним он бросает кость, чтобы не бунтовали, других одаривает ради собственной рекламы. Мало того, он создает в обществе условия для обогащения не только для себя, но и для всех членов общества, включая и эксплуатируемых им, правда, условия незначительные, а часто только номинальные.. И делает это для развития все того же сознания, устремленного на обогащение у всех членов общества, ибо такое сознание - гарантия существования общественного строя любого эксплуататорского общества.
Поэтому у бедного сознание такого ж порядка: его постоянно мучает проблема выхода из состояния угнетения, состояния нищеты, для чего нужно то же - обогащение.
Конечно, уровень проявления такого сознания у богатых и бедных разный. У богатых стремление к богатству ведет к более хищному образу жизни, чем у бедных, поскольку материальные богатства дают им власть в обществе, а она позволяет им несравненно легче, быстрее и масштабней обогащаться.
У бедных же в этом отношении возможности ограничены: богатства, которые они добывают тяжелым трудом, едва хватает на собственное существование, поскольку львиная доля этого богатства не достается им, а попадает к эксплуатируемому его богатею. Но дело здесь не безнадежное и при особом желании и бедняку можно преуспеть на ниве обогащения. Ведь, как уже было сказано, богатые создают некоторые возможности и для обогащения бедных и некоторым удается этими возможностями воспользоваться: кто наживает богатства на ниве обмана, кто спекуляцией, кто воровством, кто разбоем, а кто и эксплуатацией своего же собрата-бедняка. Но успехи в обогащении у бедняка все же будут намного скромнее, чем у богатого и то только в тех размерах, которые позволят им последние (власть, которая ограничивает богатство бедных, ведь находится у богатых). В результате, как говорится в румынской поговорке: "Деньги к деньгам, а вши к вшам".
Итак, в эксплуататорском обществе господствует сознание, направляющие их носителей к обогащению. В капиталистическом обществе - сознание буржуазное. Большинство людей выйти за пределы этого сознания не могут. Богатые не могут в силу влияния на них их богатства, а бедные под влиянием надежды разбогатеть, подогреваемой все время их богатыми эксплуататорами, которые для этой цели, например, в капиталистическом обществе создали огромную идеологическую машину, на содержание которой они выделяют немалые деньги, ущемляя как бы и себя (на самом деле здесь имеет место не ущемление, а еще более масштабный выигрыш от поддержки их буржуазного образа жизни с их господством в обществе со стороны зараженных буржуазным сознанием бедняков).
Пока в эксплуататорском обществе у всех сознание обогащения, богатым бояться нечего. Господство их обеспечено и кажется навечно.
Но ничто не вечно в этом мире. Точно так же и не вечно сознание обогащения. И мы хорошо знаем из истории, что всегда во всех эксплуатируемых обществах появлялись люди, которым напрочь было чуждо стремление к обогащению. Для эксплуататорского общества это было аномалией. Своего рода мутацией. Поэтому люди с сознанием, в котором отсутствовало стремление к обогащению, были в ничтожном меньшинстве, были "белыми воронами", им приходилось трудно, их преследовали, убивали, но они были всегда. Причем, присущее оно было прежде всего людям, ведущим коллективный образ жизни. Таковыми, например, были общины ессеев в Малой Азии, представителем которых был известный реальный или мифический Иисус Христос, или общины украинских (малоросских) духоборов, или община секты шейкеров в США, описанной Ф.Энгельсом. Даже участие в одном лишь элементе коллективного образа жизни - участие в коллективном труде прививало участникам такого труда неприятие сознания обогащения и рождало взамен сознание необходимости взаимопомощи и даже жертвенности ради общего успеха. И до сих пор сохраняются традиции, способствующие развитию этого сознания, например, в проведении таких коллективных работ, как толока в украинских селах. Но самым богатым на примеры подобного рода история предоставила нам в ХХ веке с началом уникального эксперимента преодоления капиталистической эксплуатации, начатого Революцией 1917 года в России, о чем будет сказано позже.
Так что, врут буржуазные идеологи, утверждая, что стремление к богатству является органическим свойством человека ("каждый гребет к себе и только одна курица гребет от себя" - говорят они). Все зависит от условий, в котором живет человек (помните: "бытие определяет сознание"). Даже в эксплуататорском обществе там, где удавалось организовать жизнь на коллективных началах, сознание людей, участвующих в жизнедеятельности такого коллектива, становилось отличным от общественного. При господстве в обществе сознания обогащения в таких коллективных образованиях успешно развивается сознание неприемлемости обогащения, сознание вражды к нему, сознание того, что человек должен стремиться не к богатству, являющемся злом для него, а стремиться к максимальному раскрытию своих способностей через овладение духовными богатствами, которые проявляются во взаимопомощи, творческом труде, познании окружающего мира.
Как же удается в индивидуалистическом эксплуататорском обществе, разъедаемом жаждой обогащения за счет своего собрата - такого же человека организовать абсолютно не свойственную этому обществу коллективную организацию жизни с людьми, сознание которых противоположно общественному? Ответив на этот вопрос, мы ответим и на вопрос, как сознание человека влияет на развитие общества, т.е. как сознание определяет бытие (до сих пор мы рассматривали, как бытие определяет сознание).
Как уже говорилось, в индивидуалистическом эксплуататорском обществе всегда появляются люди, которым чуждо сознание обогащения. В капиталистическом обществе это люди с антибуржуазным, коллективистским сознанием. Назовем их коллективистами. Это сторонники справедливости и равенства среди людей, не допускающего угнетения и эксплуатации одних другими. Обычно это образованные для своего времени индивидуумы с обостренным чувством справедливости. Они на основании своих знаний приходили к выводу, что организовать общество в соответствии со своим сознанием приверженности справедливости и равенству последние возможны только в обществе, существующем как единый коллектив. Такие люди при наличии рядом таких же носителей сознания справедливости и равенства совместно и организуют коллективное хозяйство или деятельность, примеры которой и приводились выше.
Конечно, в эксплуататорском обществе такой коллектив-коммуна долго просуществовать не может и он обществом уничтожается: либо разгоняется, как это было с духоборами, либо встраивается в структуру эксплуататорского общества, как это было с ессеями, точнее, с их последователями - ранними христианами.
Знания безуспешности построения справедливого общества в рамках эксплуататорского привело, в конце концов, людей с антибуржуазным, коллективистским сознанием к мысли о том, что без уничтожения эксплуататорского общества и замены его коллективистским - коммунизмом избавиться от жажды обогащения со всеми сопутствующим это явление злом нельзя. Таким образом, антибуржуазное сознание коллективистов вышло на новый уровень: из сознания создания коллективистских образований в рамках эксплуататорского общества они пришли к сознанию замены всего эксплуататорского общества единым коллективистским обществом - коммунизмом, т.е. к сознанию необходимости социалистической (коммунистической) революции.
Во второй половине ХІХ века и весь ХХ век это новое антибуржуазное сознание определяло ход истории всего человечества. Так определяет ли сознание бытие или только бытие определяет сознание?
2. Первая попытка создания единого коллективистского общества.
Наиболее обоснованно и последовательно развитию этого нового уровня антибуржуазного сознания стали уделять внимание К.Маркс, Ф.Энгельс и их последователи. Марксисты, организовавшись в социал-демократическую партию неотступно работали на проведение всемирной социалистической революции, движущей силой которой в условиях капитализма должен быть пролетариат - класс, которому в буржуазном обществе в большинстве случаев свойственно буржуазное сознание, но который по своему общественному положению наиболее восприимчив к усвоению антибуржуазного сознания. И их труд не пропал даром. В 1917 году началась Великая пролетарская революция. Успехом она увенчалась только в России. Только там под руководством большевиков (на первых порах в союзе с левыми эсерами) была осуществлена попытка ликвидации эксплуататорского общества и революционной замены его коммунистическим.
Была ли удачной эта попытка?
Практика показала, что она оказалась не совсем удачной: общество, возникшее как результат пролетарской революции так и остался эксплуататорским, хотя значительно пошатнул его основы, о чем будет еще сказано. И вина в этом не людей, поднявшихся на Революцию, а объективных обстоятельств, которые не позволили реализовать цели Революции - уничтожение эксплуататорского общества и замены его неэксплуататорским - коллективистским, коммунистическим. Люди были готовы жить по-коммунистически, готовы организовать эту жизнь на коллективистских началах и об этом свидетельствовали как их поведение в процессе борьбы за власть Советов, так и в мирное время так называемого социалистического строительства, о чем немного будет сказано ниже.
Какие же объективные причины определили невыполнение цели, поставленные в 1917 году пролетарскими революционерами?
Рассмотрим сначала внутренние объективные условия, имеющиеся в самой революционной России, не позволившие уничтожить эксплуататорское общество в ней.
3. Внутренние условия существования эксплуатации в "соцстранах".
Эксплуатация человека человеком - это отношение частной собственности. Поднявшись в 1917 года на Революцию, трудящиеся и наметили уничтожить частную собственность и заменить ее общественной (коллективной, общинной), как это имело место у ессеев, духоборов, шейкеров, в артелях и других коллективных хозяйствах.. Предполагалось тогда, что первым этапом к этому является огосударствление ее, что и делалось на протяжении десятилетий существования СССР и стран Народной демократии. Собственность на средства производства и землю отдельных собственников была объединена в единую государственную собственность (в странах Народной демократии этот процесс остался незавершенным). Но перестала ли она от этого быть частной? Нет, не перестала. Просто вместо множества частных собственников в стране образовался один частный собственник - государство.
Частный эксплуататорский характер этой собственности, был в том, что только государство в лице своих приказчиков (чиновников, партийных и хозяйственных руководителей) распоряжалось результатами труда своих граждан, судьбами самих граждан, природными богатствами страны. То есть по-прежнему общество было разделено на управляющих и управляемых - основы частной собственности, что позволяло первым эксплуатировать вторых во имя как общегосударственных интересов, которые далеко не всегда совпадали с интересами большинства граждан, так и в интересах управляющих. Причем, экономика такого социалистического государства существенно ничем не отличалась от экономики капиталистической монополии. Государственная собственность имела все свойства капитала, хорошо описанного Марксом в его фундаментальных работах и в первую очередь в "Капитале", что позволило многим левым коммунистам считать СССР и страны Народной демократии государственно-капиталистическими. И работала эта по сути капиталистическая экономика, в первую очередь, не в интересах трудящихся страны, как об этом нам говорили идеологи компартий СССР и стран Народной демократии, а в интересах этого государственного капитала: как у нас утверждалось, работала она на укрепление государства. С этим были связаны и бесплатное образование, лечение, и дешевое жилье, и открытая дорога к творчеству, и пятидневная рабочая неделя, и условия для активного отдыха, и дешевый транспорт, и отсутствие или малочисленная безработица. И это было не проявление гуманизма по отношению к трудящимся, а требование современных капиталистических по природе производительных сил. В этом отношении мы не были впереди всех. Например, пятидневная рабочая неделя в США была введена раньше, чем в СССР. А условия для производственного творчества в Японии были лучшими, чем у нас. Сейчас производительные силы разрушаются и социальные блага, которые имелись в советское время, естественно, ликвидируются за ненадобностью.
Итак, Революция 1917 года не ликвидировала частную собственность, а вместе с ней и эксплуатацию человека человеком; и СССР, родившемся в результате этой революции не стал социалистическим, а продолжал быть капиталистическим. Но…
Первый шаг к социализму все же был. И шаг этот, с одной стороны в том, что немало было сделано для уничтожения буржуазного сознания в обществе. Вплоть до экономической реформы 1965 года (реформы, по которой функции обогащения из центральных государственных органов передали частично на самофинансируемые предприятия, что было началом явного распада государственного капитала, который и привел к распаду всего государства-капиталиста - СССР) у нас оно, в отличие от стран капиталистического мира, было антибуржуазным.
Складывалась парадоксальная ситуация: государство как совокупный капиталист ориентировалось в первую очередь на свое обогащение (рост государственного капитала), формируя соответственное этому буржуазное сознание у своих приказчиков - государственных управленцев разного уровня (о развитии буржуазного сознания у управленцев будет еще сказано), а общественное сознание было антибуржуазным. И антибуржуазное сознание целенаправленно и планомерно формировалось самим государством-капиталистом. Делало оно это по необходимости, так как для того, чтобы выстоять в окружении врагов и конкурентов, следовало в очень короткий срок стать высокоразвитым мощным индустриальным государством, для чего необходимы были немалые средства. Эти средства можно было получить только при высочайшей мобилизации всех имеющихся трудовых и финансовых средств, которые направлялись на развитие могущества страны. Мобилизации при жесточайшей эксплуатации трудящихся ради повышения богатства государства-капиталиста. Нацеленность своих граждан не на богатство государства, а на личное обогащение трудящихся, развитие у них сознания обогащения принесло бы только вред этому процессу. Поэтому так называемое социалистическое государство, являясь на самом деле капиталистом (которому все буржуазное не было чуждым), проводило среди своих граждан экономическую, идеологическую и даже репрессивную работу по воспитанию у них антибуржуазного, по сути социалистического сознания.
Высочайшими ценностями в СССР до реформы 1965 года (назовем этот период в истории Советского Союза периодом мобилизации) были такие коммунистические качества, как дружба между народами, бескорыстная взаимопомощь, труд ради созидания, а не материального вознаграждения. Этому всему способствовал и обеспечиваемый государством моральный климат в стране, заключающийся в оптимизме, уверенности в завтрашнем дне и личной безопасности, уверенности в своих силах в достижении поставленной цели, когда с каждым днем неукоснительно улучшались условия жизни трудящихся, открывались все более широкие возможности для повышения своего образования, культурного, профессионального и служебного роста, получения любимой специальности и работы по специальности, в возможности творчества. Значительное место во всем этом занимала забота государства о подрастающем поколении: дети, были всегда в центре внимания государства, В СССР и странах Народной демократии существовал своеобразный культ ребенка, существовало неукоснительно соблюдаемое правило во всех сферах общества: "лучшее - детям". Если социалистическое общество (коммунизм) будет представлять собой одну большую дружную семью, то в "социалистических" странах мы уже были очень близки к такой семье. Отношения любви, доброты, дружбы, взаимопомощи, которые складываются во все времена в отдельных семьях, в окружении зла творимого частной собственностью, впервые в истории всего человечества стали внедряться на уровне всего общества. Если это не путь к социализму, то что же это? Сегодня в условиях разгула капиталистических отношений всех эти высоконравственных отношений в обществе уже нет и это является веским доводом того, что они все же были свидетельством первого шага к социализму. Шагом, осуществляемом в капиталистическом по сути обществе.
И все это было закономерным, поскольку основная цель нашего советского общества после 1917 года вплоть до 1989-1991 годов была все же в удовлетворении насущных потребностей простых людей труда. И с начала 20-х годов по инициативе В.И.Ленина мы это удовлетворение производили с помощью капитализма, сначала частного (НЭП), а затем и государственного. Иного пути у нас тогда просто не было или мы его не знали.
Вторым шагом к социализму было создание многонационального (ненационального) государства, каким был СССР. (все марксисты знают, что нации создаются капитализмом, являются его неотъемлемым необходимым атрибутом, как об этом хорошо написано Марленом Инсаровым в его статье "Революционно-пролетарский ответ на национальный вопрос". В СССР происходила денационализация, а значит и своеобразная декапитализация общества). Все народы в этом государстве имели равные права. Не существовало национального гнета, как стараются сейчас убедить общественное мнение. И не мог национальный гнет существовать по той простой причине, что Советский Союз был единой монополией и национальные конфликты на основе национального гнета могли бы только мешать единству этой монополии. Поэтому делалось все, чтобы исключить национальные вопросы из жизни советского общества и оно практически двигалось к образованию единого народа - советского народа. Вот почему поощрялась межнациональная дружба, выгодно отличающая любого советского человека от людей стран классического капитализма. При тенденции создания единого народа ни в коей мере не ущемлялись культуры отдельных национальностей, а наоборот, поощрялось развитие национальных культур. Не было и эксплуатации одного народа другим, как это наблюдается в любом буржуазном государстве. Это видно хотя бы по тому, что люди на Украине, в Прибалтике жили лучше, чем в большинстве районов России, являющейся сердцевиной СССР.
Еще одна особенность советского государства отличала его от любого капиталиста - все в его вотчине делалось не в надежде на случай, стихию, выгоду, а на сознательное целеустремленное общественное строительство. Считалось, что социализм - это результат творчества масс. Поэтому любой шаг в этом строительстве сначала обсуждался с использованием имеющихся научных разработок и опыта, затем планировался и план реализовывался. План заключался не столько в планируемых цифрах, как думают многие, сколько в задачах, которые должны быть выполнены в намеченном строительстве. О поставленных задачах все в обществе знали и эти задачи общими усилиями более-менее выполнялись, несмотря на то, что с выполнение цифровых показателей и с последствиями далеко не все было благополучно. Выполнение плановых задач и создавало атмосферу того морального климата уверенности в завтрашнем дне, оптимизма, уверенности в своих созидательных силах, о котором упоминается выше.
Таким образом, несмотря на материальную бедность почти всех граждан СССР периода мобилизации (даже материальный уровень начальников и их подчиненных разнился незначительно), люди были богаты духовно и довольны этим; к личному обогащению у простых тружеников стремления особо и не было. Это проявлялось в трудовых свершениях советского народа, творимого не на собственное, личное благо, а на благо общественное.
Ни в одной капиталистической стране массово такого не наблюдалось и нет этого и сегодня. Это и позволяет утверждать, что в рамках капиталистического государства у нас существовало коллективистское общество, сходное с обществом ессеев, шейкеров или духоборов, только разросшееся до уровня всей страны. Среди советских трудящихся оно действительно ассоциировался с социализмом, отличным от индивидуалистического капитализма. Это позволяет говорить о том, что у нас после Революции 1917 года сформировалось раннесоциалистическое, или прасоциалистическое общество.
К 60-м годам прошлого столетия мощь Советского государства-капиталиста сравнялась с мощью других капиталистических государств. Не нужна уже была больше мобилизация советского общества и государство сняло несвойственное для него как капиталиста ограничения на обогащение своих граждан. Снятие ограничения означало передачу части эксплуататорских возможностей от государства ко всем гражданам страны. Хотя государственная идеология продолжала вплоть до самой горбачевской "Перестройки" быть антибуржуазной, но снятие ограничения на личное обогащение, а значит и на эксплуатацию, привело к тому, что сознание большинства советских людей ставало постепенно буржуазным. Если раньше коллективистское бытие определяло у советских людей по сути социалистическое сознание, то теперь с установлением общественных отношений всеобщей эксплуатации формировалось всеобщее буржуазное сознание. Капиталистическая сущность СССР здесь уже проявилась в полной мере. Мы ставали сближаться с обычным госкапиталистическим обществом. После 1991 года капитализм у нас даже был уже признан законодательно. Но стали ли государства на постсоветском пространстве чисто капиталистическими? Ведь назад ничего не возвращается.
Смена сознания с социалистического на буржуазное не происходило без внутренней борьбы. Например, в 70-годах минувшего столетия в строительстве, в сельском хозяйстве стали возникать "снизу" по инициативе самих тружеников самоуправляющиеся производственные подразделения, основанные на коллективной организации труда. Функции управления в таких подразделениях находились у всех членов коллектива, что и исключало возможность пользоваться своим руководящим положением для удовлетворения собственных потребностей за счет других; наемный характер труда при этом практически ликвидировался. Коллективы создавались для решения трудных производственных задач (например в кратчайшие сроки произвести качественно необходимую работу). Здесь, как и в случае с СССР периода его индустриализации, тоже требовалась максимальная мобилизация, но только не всего общества, а лишь коллектива подразделения. И это все вместе оказалось условием возникновения у членов коллектива коммунистического, антибуржуазного сознания, в то время когда в обществе в целом сознание уже было буржуазным (членов этих коллективов привлекали не деньги, которые они получали немалые, а сам моральный климат в коллективе, сам процесс созидания, как это сообщил мне в личной беседе один из создателей такого коллектива - бригадир-строитель Сериков В.П.; см. также его книги: "Договор по совести", Политиздат, М., 1984 или Роман-газета, №7, 1986, а также "Профессия-бригадир", М., 1987).
Сейчас после распада СССР движение за социалистическое сознание находит свое выражение в создании коллективных частных предприятий (так называемых, народных), действующих на выполнение общественно-значимых задач. В обществе постепенно зреет сознание недостойности стремления к обогащению, не только в среде простых тружеников, но и среди творчески настроенных бизнесменов, которые отказываются от своей бизнесовой деятельности, поскольку для них процесс творчества является большей ценностью, чем жульнический по своей природе бизнес. Этому как раз способствует пришедшие к нам из Советского прошлого знания о том, что моральный климат "социализма" был выше морали нынешнего "капитализма", основанного не на производстве, необходимых человеку благ, а на их разграблении, на спекуляции ими. Все это вселяет надежду на то, что именно достижения в воспитании у нас социалистического сознания окажут решающую роль в подготовке нового издания социалистической революции, которая не только даст новую жизнь развитию этого сознания, но и сможет уничтожить государство-капиталиста, которое является могильщиком этого сознания.
В заключение следует добавить, что советские труженики, будучи наемными рабами у государства-капиталиста, рабами себя не чувствовали. Не испытывали они и ненависти к своему эксплуататору, поскольку он поднял их на невиданную доселе высоту своей заботой о них. Не чувствовали они и эксплуатации со стороны класса управленцев, представители которого по материальному положению мало отличались от них. И это подкреплялось постоянными утверждениями, что им, трудящимся, не доплачивают не ради обогащения управленцев, а ради обогащения государства, могущество которого идет на благо всех, что доказывалось повседневной жизнью. И тем не менее, эксплуатация не только со стороны капиталиста-государства, но и со стороны его управляющих все же была. Она заключается не только в присвоении себе части результатов труда эксплуатируемых в виде использования своего служебного положения в личных целях, в несправедливом присвоении себе особых льгот, доплат, но и в частном присвоении себе права распоряжения общественным богатством, созданным трудом наемных рабов и судьбами этих рабов. Исключительное право распоряжения, с одной стороны, и позволяло им прихватывать часть этого богатства себе лично (особенно этот процесс идет сегодня, когда в это кризисное время его намного легче оторвать от капиталиста-государства), а с другой стороны, наносило непоправимый вред как коммунистическому движению, так и обществу, и окружающей природе. К разъяснению этого вреда и переходим.
4. Советский эксплуататорский класс -¬¬ неизбежное зло.
Как справедливо пишет Марлен Инсаров в своей работе "Государство и капитал в России", бесклассовое первобытнообщинное коллективистское общество дифференцировалось на класс эксплуататоров и класс эксплуатируемых с появлением профессионального управленца. Присвоение себе функций управления общественной и хозяйственной жизнью племени, рода, функции, возникшей в силу потребностей новых производительных сил, и привело к разложению первобытнообщинного строя и появлению классового эксплуататорского общества. В нем эксплуататором становится управленец, который в условиях дефицита материальных благ получает возможность присвоить себе дефицитный продукт и тем самым возвышается над эксплуатируемым им управляемыми соплеменниками. Здесь замечу: не излишек привел к желанию его использовать отдельными более сильными соплеменниками, как общепринято в марксизме, а их недостаток, образующийся из-за все возрастающих потребностей людей. Излишек создал бы только разницу в потреблении управленцев и управляемых, но не создало бы власти первых над вторыми. Для обеспечения же власти первых над вторыми, нужно управленцам иметь не просто больше ценностей такого же вида, что и подвластных им управляемым, но и что-то такое, чего у последних нет. Власть управленцев, а значит и условия для их дальнейшего обогащения в этом случае поддерживается за счет присвоения себе продуктов, которые не достанутся тем, которыми они управляют. То есть власть - это сила, обеспечиваемая не просто богатством, но богатством другого качества, отсутствующего у эксплуатируемых. Ими могут быть как знания, так и материальные ценности, недоступные подвластным. Отсутствие чего-то у управляемых заставляет их идти за ним к управленцу, который за это берет плату: выполнение каких-то нужных ему действий. Как говорил, видный российский революционер П.А.Кропоткин в своей книге "Хлеб и воля", богатые только потому и богаты, что делают других бедными.
Революция 1917 года не ликвидировала разделения общества на управленцев и управляемых. Тогда уровень производительных сил еще не позволил объективно ликвидировать это разделение. Поэтому, уничтожив старых дореволюционных эксплуататоров, мы получили новых эксплуататоров, но только сейчас из среды вчерашних пролетарских революционеров. Ими ставали советские государственные, партийные и хозяйственные руководители.
Тогдашние пролетарские революционеры, осуществляя разрушение существующего эксплуататорского общества, предполагали построить общество, где все смогут участвовать в его управлении, в распоряжении общественного богатства. Основой для этого была система Советов, которым Октябрьская Революция передала всю полноту власти. Но реально, в силу низкой грамотности населения, неразвитости производительных сил эту задачу Советы выполнить не могли. Был сохранен капитал в виде национализированной Революцией собственности отдельных частных собственников. Суровые условия выживания Республики Советов вынудили сосредоточить власть управления, распоряжения этим государственным капиталом в руки советских руководителей. Общество снова было разделено на управленцев и управляемых, а значит на эксплуататоров и эксплуатируемых.
Эксплуататоры, вчерашние пролетарские революционеры вначале были бескорыстными. Их забота была только о росте государственного капитала и обеспечения минимум жизненных условий для трудящихся. Сдирая со своих подчиненных прибавочный, а часто и необходимый продукт, они о своем обогащении и не думали. Часто они, как и все, голодали, жили в тесноте и лишениях. Но жизнь улучшалась и появлялись блага, которых на всех, естественно, не хватало. А поскольку общественными (государственными и колхозными) благами имели возможность распоряжаться только управленцы, то, естественно дефицитные блага попадали именно к ним. Так постепенно управленцы выделились из общей массы тружеников, все более и более обуржуазываясь, стараясь все более и более не забывать себя в процессе увеличения государственного богатства. В 30-е годы это было уже довольно хорошо заметно, о чем поведал нам Л.Троцкий в своей книге "Преданная революция". Финал этого процесса мы видим сегодня, когда начальство уже вовсе или не очень думает о росте государственного капитала, а старается, чтобы общественное богатство больше досталось ему. Уничтоженный в 1917 году отечественный капиталист снова нам показывает свое похабное рыло.
Но это не единственная недостаток оставшегося разделения общества на управленцев и управляемых. Господствующий класс управленцев в лице партийных, советских и хозяйственных руководителей присвоил себе не только находящееся ранее у дореволюционных капиталистов и помещиков право распоряжения богатствами и людьми. Он, представляя государство, присвоил себе, как везде в таком случае, также исключительное право и на решение общественных проблем. И это являлось более значимым, чем просто распоряжение благами и людьми. Здесь уже пахнет не просто эксплуатацией, а гнетом класса управленцев управляемых и гнетом подчас довольно жестоким.
Начиналось это явление из того, что часть класса в образе ее партии взяло на себя функции выражения интересов всего класса. Пока шла борьба с отжившим царизмом (феодализмом) и нарождающимся капитализмом такое положение являлось нормальным, так как к такой борьбе всегда готова только незначительная часть класса. Но когда такая незначительная часть класса берет все управление обществом на себя, как это бывает во всех "демократических" государствах и как так же сделали большевики после Октября 1917 года (власть была не у Советов, как официально говорилось, а у партии большевиков и до лета 1918 года и у левых эсеров), то и обнаруживается, что партия вовсе не выражает интересы класса, который она представляет. В СССР партия большевиков, которая и формировала управленческий персонал, стала выражать интересы государства-капиталиста. Именно в среде партии советских коммунистов, вчерашних пролетарских революционеров, борющихся ранее с эксплуатацией, с взятием ею власти в стране вырос эксплуататорский класс управленцев.
Большевики считали, что социализм можно строить только сознательно по определенному проекту и плану, как человек строит дом или конструирует машину. И к строительству нового общества на практике они относились именно как к сознательному действию. При этом бытовало мнение, что в сознательном общественном строительстве человеку по плечу любые претворения. Данное мнение подкреплялось победой в Революции, успехами на полях сражений Гражданской войны, успехами на производстве. Советским руководителям казалось, что все их проекты можно реализовать, если этого целеустремленно добиваться. То есть, господствовало мнение, что свершившие Революцию люди становятся всесильными и, как богам, им может покорится всё, независимо от объективных условий, возможностей для этого. А возможности эти можно было обнаружить только в случае, если проекты строительства создавались бы всем обществом. Но этого не было.
Как уже было сказано, решение общественных проблем присвоили себе управленцы, находящиеся в среде господствующей партии большевиков. В результате спектр мнений по решению проблем, из которых можно было выбрать подходящее, был довольно узким. До 1921 года (Х съезда РКП(б)) это компенсировалось отчасти существованием фракций и платформ в руководящей партии большевиков. После Х съезда спектр мнений среди руководителей все более сокращался, а с физическим уничтожением коммунистов-инакомыслящих репрессиями, которые проводились на протяжении всего советского периода с пиком в 30-е годы прошлого столетия, этот спектр вообще сузился до одного мнения.
Создаваемые кучкой руководителей и прислуживающей им общественной наукой субъективные проекты из-за отсутствия объективных условий для их реализации воплощаться в жизнь не хотели. Пришлось внедрять их насильно, как это было, например, с коллективизацией. Вот тут и проявилась основная сущность класса советских управленцев - сущность угнетателя., т.е. того качества господствующего класса, который имеется в любом государстве, наряду с эксплуатацией. Значит, руководитель в советском обществе этим не отличался от господ (эксплуататоров и угнетателей) в других эксплуататорских обществах.
Угнетатель сидит во всяком управленце, является ли он главой государства, предприятия или семьи. И своими насильственными действиями он наносит непоправимый вред людям и окружающей природе. Какой общественный вред нанесли советские руководители в период "строительства социализма", будет сказано ниже. Здесь же кратко остановимся на вреде, нанесенном ими же природе.
Мы можем изменить окружающий мир только тогда и только в тех пределах, на которые нам природой позволено, и в русле тех изменений, на которые природа, и общество в том числе, к этому готова. Если этого не учитывать, и, несмотря на неготовность природы на предполагаемые нами изменения, мы упорно, насильственно внедряем задуманное, то мы нарушаем естественно, объективно протекающие в природе процессы и в результате получится не желаемое, а противоположное желаемому. Наше стремление к господству над природой оборачивается против нас. Об этом немного уже сказано в брошюре автора "Сегодня нужен Прометей или популярно о коммунизме" (Киев: Оріяни, 2001), опираясь на мнение по этому вопросу марксиста Энгельса, писателя Старицкого и философа Гегеля. Энгельс в своей "Диалектике природы", например, писал по поводу изменения природы только по своему усмотрению: “Не будем слишком обольщаться нашими победами над пpиpодой. За каждую такую победу она нам мстит. Каждая из этих побед имеет, пpавда, в пеpвую очеpедь те последствия, на котоpые мы pассчитывали, но во втоpую и тpетью очеpедь совсем дpугие непpедвиденные последствия, котоpые очень часто уничтожают значение пеpвых.”(Ф.Энгельс. Диалектика пpиpоды. М.: Политиздат, 1982, стp.153). Не овладевать надо природой, а тщательно изучать процессы, естественно протекающие в ней без нас и с нашим участием. И на основе этих знаний действовать так, чтобы эти процессы изменялись без их нарушений.
Неучет этого и привел к тому, что потерпели крах грандиозные проекты преобразования природы (изменение водоемов, переселение рыб, осушение болот, выращивание кукурузы на севере и другое). К такому же краху привели и проекты советского биолога Т.Лысенко по получению новых пород скота, сортов растений и даже видов растений.
Говоря о крахе грандиозных проектов, имеется в виду получение непредвиденных отрицательных последствий от их реализации. Так, перекрытие рек привело к уничтожению рыбных запасов в водоемах, появлению такой чумы ХХ века как массовое цветение губительных для живого сине-зеленых водорослей, уменьшению стоков в моря. Перекрытие залива Кара-Багаз-Гол на Каспии привело к его высыханию и уничтожению богатейшего солевого источника. В совокупности с высыхающим Аралом, из-за использования воды его рек для нужд орошения пустыни и аккумуляции ее в искусственных водохранилищах привело к экологической катастрофе с ростом заболеваемости местного населения в том районе еще в 70-х годах прошлого столетия. Осушение болот привело к гибели лесов, питающихся водой этих болот. Привело к обмелению рек, вода для которых аккумулировалась в этих болотах, т.е. к последствиям, подобным при перекрытии рек. Переселение рыб тоже оказалось не результативным. Рыбы переселяются. Но размножаются они в основном при переселении в рядом находящиеся водоемы или водоемы родственного происхождения. Проведено переселение сотни видов рыб, а акклиматизировались из них единицы.
Можно привести множество примеров с катастрофическими последствиями по изменению водоемов на Украине. Наиболее свежим является внедрение уже перед развалом СССР сплошного орошения на юге Одесской области со строительством канала, соединяющего Днепр с Дунаем. За несколько лет использования этой системы загубили прекрасные плодородные земли, подняв внешним (поверхностным) орошением глубинные соли на поверхность и превратив этим плодородные земли в солончаки.
Сходное происходило и в общественном развитии у нас в СССР. Проект построения социализма, являющийся не продуктом творчества масс, как предполагали большевики во главе с В.И.Лениным сразу после победы Октября 1917 года, а разработанный одними лишь управленцами, тоже потерпел крах. Руководство партии и страны, видимо, вплоть до горбачевской "Перестройки" искренне считало, что ведет страну к социализму. Но вместо бесклассового социалистического общества мы все более и более приобретали вид обычного капиталистического государства. Октябрь 1917 года требовал одного, а реализовалось совсем не то, ради которого трудящиеся шли на штурм капитализма. И не вина в этом революционеров, а беда. Об этой беде многие из них знали еще до 1917 года. Например, в 1908 году выдающийся теоретик марксизма, тогда еще большевик и соратник Ленина А.Богданов в своем романе-утопии "Красная звезда" писал: "…там, где социализм удержится и выйдет победителем, его характер будет глубоко и надолго искажен многими годами осадного положения, необходимого террора и военщины, с неизбежным последствием - варварским патриотизмом. Это будет далеко не наш социализм." Но тем не менее большевики возглавили Революцию и повели страну к социализму. Иного пути, как возложить на себя непомерную тяжелую ношу тогда не было. Сначала была надежда на Мировую революцию, а когда она не произошла, была надежда построить социализм своими силами. Но не получилось и получиться не могло. Приведенные выше слова Энгельса оказались справедливыми и в этом случае.
Как показано в приведенных выше примерах, изменение природы без учета готовности ее к этому приводит не только к краху задуманного, но и к отрицательным последствиям для самих людей (проектировщиков). Не минула чаша сия и в процессе неудачного строительства социализма. Капиталистическая сущность нашего государства постоянно вынуждала идти нас не по социалистическому, а капиталистическому пути. Государственный капитал через своих верных управляющих делал свою контрреволюционную работу, налаживая жизнь на капиталистический лад. А сопротивляющиеся социалистические силы, у которых были еще живы идеалы революции, беспощадно уничтожались. Борьба между социалистическими и капиталистическими силами в СССР не прекращалась ни на минуту. Продолжается она и теперь. Сначала она шла в рядах партии большевиков между управленцами, которые формировались из самих активных революционеров. Шла в пользу капитализаторов, опирающихся на экономическую силу государственного капитала. Компартийные капитализаторы в конце концов стали господствующей в обществе силой и уничтожили почти всех социализаторов еще к 40-ым годам прошлого столетия (кого запугали, кого переубедили, а кого физически ликвидировали). Верными социалистическому пути оставались лишь единицы. И то уже не среди управленцев, а среди управляемых. Они же в единичном виде имеются и сегодня.
Компартия Советского Союза, превратившись в капитализаторскую силу, на словах считала себя коммунистической, таковой не являясь. Партия победившей революции была в авторитете у трудящихся Советского Союза и за его пределами. И когда в 1991 году раскрылась ее буржуазная сущность, то это было огромным ударом по доверию ко всем коммунистам, в том числе и социалистического направления. Этот удар еще больше усугубился тем, что с 1917-1918 года компартия Страны Советов была признанным лидером и организатором международного коммунистического движения. Пользуясь своим авторитетом лидера она, взяв на себя привычные уже функции управленца, стала навязывать свою идеологию и стиль партийной жизни управляемым ею компартиям других стран, организованные в Коминтерн. Коминтерн с самого начала стал отражением советского общества с разделением его на господствующих управленцев и подчиненных управляемых. Вытеснение инакомыслия в рядах этого лидера и обеспечение развития советского государственного капитала, ведущее к оппортунизму, автоматически партией большевиков при таком разделении переносилось и на другие компартии, входящие в Коминтерн. В результате, все негативные явления по перерождению компартии Советского Союза вели к аналогичным явлениям в остальном так называемом коммунистическом движении. В итоге развалилась КПСС и эта же участь постигла или постигает сейчас и ее аналоги в других странах. .Это было еще одним отрицательным последствием краха советского социалистического проекта.
5. Внешние условия существования эксплуатации в "соцстранах".
Наметив идти по социалистическому пути, Советская Россия после Октября 1917 года не могла развиваться изолировано от всего окружающего ее мира. Поскольку Мировой пролетарской революции не случилось, то мир этот продолжал быть капиталистическим. И отношения с этим миром могли быть только рыночными (капиталистическими). Будучи вынужденно вовлеченным в мировой рынок, советское государство не могло не эволюционировать в государственного капиталиста. И этот государственный капиталист на мировом рынке, естественно, вел себя как обычный типичный капиталист. Поэтому во внешней политике СССР мы не видели стремления к мировой коммунистической революции, уничтожившей бы капитализм во всем мире, а сотрудничество с мировым капиталом, который должен был быть заклятым врагом Советского Союза. Например, еще перед второй мировой войной на словах, выступая за борьбу с мировым капитализмом, на что была нацелена деятельность Коминтерна, Советское руководство сотрудничало с Черчилем - заклятым врагом Октября и молодой Советской республики. Выступая на словах борцом с фашизмом, борцом против войны, которую собиралась развязать фашистская Германия вместе со своими союзниками, руководство Советского Союза активно сотрудничало с Гитлером.
И такое поведение с буржуазной точки зрения вполне естественно. Ведь СССР здесь преследовал свои корыстные интересы. Нужно было наращивать свой государственный капитал, чтобы выстоять в конкурентной борьбе с капиталом других ведущих империалистических государств. Тем более в условиях назревающей империалистической войны, которую усиленно намеревалась развязать гитлеровская Германия. Предстоял империалистический передел мира. Советскому государству в этих условиях было не до интересов мирового пролетариата, не до его революции. Капиталисты Франции, США, Англии, Германии были Советскому Союзу роднее, чем рабочие этих стран, поскольку снабжали СССР столь необходимыми средствами производства, производимые за счет эксплуатации своих пролетариев и трудящихся своих колоний. Революции в этих странах могли бы только нарушить этот процесс и прервать так необходимое наращивание мощи советского государства.
Коммунистической на словах, а капиталистической на деле была политика СССР.
Как видим, сам факт участия Советского Союза в мировом рынке уже ведет к участии в эксплуатации мирового пролетариата. В то же время оно же ведет к эксплуатации советских тружеников со стороны мирового капитала. Уже это вынуждает к развитию в СССР эксплуататорского общества. При этом под наибольшую эксплуатацию попадают те трудящиеся, продукция которых непосредственно попадает на мировой рынок. В довоенное время такой продукцией было зерно. И крестьяне были в то время наиболее эксплуатируемым слоем трудящихся. Голод и вызванная им гибель нескольких миллионов крестьян, возникших в хлебопроизводящих районах в 33 году минувшего столетия - только одно из проявлений этой эксплуатации. Сегодня наиболее эксплуатируемыми являются работники сырьево-, энерго-добывающих отраслей и металлургической промышленности. Именно там сегодня накапливаются наибольшие богатства.
В эпоху империализма, когда мировой рынок уже поделен между ведущими империалистическими государствами, процветать может только тот, кто имеет долю в этом рынке и эта доля расширяется за счет других. Советский Союз как государственный капиталист, находясь в этом рынке, не мог не участвовать в империалистической борьбе за расширение своей доли в нем. Отсюда и империалистические претензии СССР, которые отчетливо уже проявлялись в послевоенное время. Расширение советского влияния в Восточной Европе, Азии, Африке, Южной и Центральной Америке были не распространением коммунизма на мир, как об этом твердила советская пропаганда, а процесс конкурентной борьбы с другими империалистическими силами, особенно США.
Но была все же одна важная особенность, которая отличала советский империализм от Западного, также, как советский капитализм не был тождественным капитализму тех же стран Запада. Здесь также имелись черты, близкие социализму.
Империалистическая борьба между СССР и другими империалистическими странами была жестокой вплоть до военного противостояния. Но, борьба со стороны СССР велась не столько для расширения условий для своих собственных товаров и капиталов, сколько для ограничения там товаров и капиталов своих конкурентов за счет расширения рынка для стран своего влияния. И часто это делалось в ущерб своим экономическим интересам. Примером может быть Куба. Чтобы удержать ее в сфере своего влияния, СССР шло даже на явный для себя убыток (какая ж тут империалистическая эксплуатация): для поддержания экономики Кубы мы покупали у нее ненужный нам сахарный тростник, ущемляя тем самым отечественное сахарное производство (свекловодство), особенно на Украине. Такая "империалистическая" политика СССР вела не к нещадной эксплуатации своих "союзников" из сферы своего влияния (политика неоколониализма), а к интенсивному прогрессивному развитию стран из состава сферы своего влияния без их эксплуатации (эксплуатации подвергались только трудящиеся этих стран как участники мирового рынка, но не сами эти страны). В результате, такие страны резко повышали уровень своего развития, иногда даже превышая уровень СССР, который способствовал этому своей своеобразной "империалистической", а по сути социалистической политикой. Например, жизненный уровень в Польше был приближен к уровню жизни в СССР, а в ГДР и Чехословакии он даже стал превышать уровень последнего.
6. Заключение.
В данной статье автор старался показать, что первая попытка прорыва к коммунизму оказалось не столь неудачной. как считают многие. Получен бесценный опыт, который будет, конечно, использован в грядущей революции, которая все же не может быть не мировой. Как и "коммуны" ессеев, духоборов, шейкеров, советская община объективно не могла выжить в окружении эксплуататорского (в данном случае капиталистического) общества. Только мировая пролетарская революция, в первую очередь в высокоразвитых империалистических державах, как это считали вслед за Марксом большевики, может создать условия для коммунистического переустройства мира. Победа пролетарской революции в отдельной стране приведет только к сходному повторению того процесса, который имел место в СССР и других "соцстранах".
Г.Ф.Недялков
декабрь 2005 года