К моим друзьям приехали из дальних-дальних краёв, из деревни родственники -
Нина и Владимир. Когда-то я их видела, но они несколько лет не приезжали,
за это время между ними что-то происходило. Но приехали они вместе.
Мои друзья устроили в их честь вечер, на который и я была приглашена.
Хозяева вечера и обычно-то хлебосолы, а тут ещё и деревенские гостинцы -
стол фантастический, настроение прекрасное. Я была рада, что оторвалась
от своих дел: редко куда выходила - я уже была одна к этому времени и все,
знавшие нас с мужем, были уверены - навсегда.
Тогда мне Нина и Владимир казались почти древними. А сейчас я понимаю,
что возраст около пятидесяти - это далеко не старость.
Мне хочется представить эту пару.
Владимир, чтобы долго не рассказывать, почти копия киноактёра, когда-то
блиставшего, Владимира Гусева. Но наш Владимир много-много симпатичнее!
Нина. Тут надо поднапрячься и вспомнить героиню фильма "Свинарка и пастух".
Это та девушка из делегированных в Москву на ВДНХ, что, рассматривая с подружками кавказца в национальном костюме, сказал: А ножик ему нужен: если какая овечка
не понравится, он её "чик" - и зарежет!
Вечер удался, мы веселы, много говорим, вспоминаем, чувствуется какое-то
особое единение.
И тут Владимир захотел рассказать о том, что у них произошло с Ниной.
Никто не вызывал его на откровение. А я просто напряглась. Я поняла, что речь пойдёт об измене. Да, жизнь, но ещё не было случая, чтобы измена была оправдана.
Мне захотелось немедленно уйти. Но, посмотрев на Нину, которая спокойно улыбалась, даже не нахмурилась, я решила задержаться: в любой момент
могу найти причину и оставить компанию.
- В нашем селе напротив колхозного автопарка, где я работаю водителем,
через дорогу есть довольно приличный магазин. В нём работает только одна
женщина-продавец, она же и убирает, она же за грузчика впахивает.
Ох, хороша! Молоденькая, такая краля! Лидой зовут.
Я просто вся подобралась. Знаю, есть такие беспардонные, что при одной
даме хвалят другую. Но при родной жене! Это уж, как говаривал один:
извините-извинииите!
А Нина улыбается, смотрит на всех, будто её это вообще не касается.
Я и подумала о себе: А тебе-то что? Сиди и слушай!
...И стал я, дело - не дело, забегать и заезжать в магазин: что-то покупал,
на что-то смотрел, а сам на Лиду косился.
И тут умирает её муж. Говорят, лес трелевал и надорвался.
Я сразу осмелел, стал предлагать свою помощь. - Не отказывалась.
Все обеденные перерывы уже в магазине провожу. То ящики расставлю,
то мешки рассортирую и упорядочу. Что-то перекусим вместе. Целый час
одни... Кто ж удержится? И мы не удержались. Прямо на мешках всё и случилось.
Я обмерла! Бросила взгляд на Нину. Верите? Только глаза у неё стали
тёмно-тёмно-синими. Я такого сроду не видела, чтобы с голубыми такая
метаморфоза в один миг произошла. И вилку сжала,
пальчики побелели. Но улыбается, ни слова не говорит.
Как я только не ухитрялся незаметно в магазин пробраться: и с разных сторон подъезжал, но машина выдавала, и пешком ходил, сначала высмотрев,
что кругом никого нет. Но однажды друг мне говорит:
- Ты бы аккуратнее ходил к Лидке. Уж разговоры пошли. Дойдёт до жены.
Доиграешься!
- Да я ж и так весь из себя выхожу, таюсь иду! Мне осталось тоннель под дорогой прорыть и ходить по нему в магазин, или невидимым стать - говорю в ответ.
... В общем, доигрались мы, - впервые Владимир посерьёзнел, а то всё
на улыбке говорил, будто не о себе и в шутку. - Оставил я свою семью: жену, дочь, мать и перешёл к Лиде жить.
Я тогда очень быстро потерял ощущение времени: не знал, давно
или совсем недавно живу в чужом доме, с чужой женщиной, сижу за столом
с двумя чужими детьми. И все мысли перебила одна: что же Нинка не идёт за мной?
Сам-то я как явлюсь? Такой стыд обуял меня. Хоть бы пришла! Хоть бы поскорее
пришла!
Нина улыбается, сияет своими чудесными зубками и ямочками на кругленьких
щёчках. Я смотрела на неё, такую сдобную булочку, не могла поверить, что
такую хорошенькую можно оставить...
Владимир продолжает снова весело и шутливо.
Как-то ночью спим, вдруг по окнам - ба-бааах! И стёкла посыпались, зазвенели.
Вскочили мы с Лидой, но на улицу не вышли. Ясно, что Нинка навестила нас.
Это традиция бить окна в доме разлучницы и за это не осуждают.
И вдруг Нина жестом остановила Владимира, сама продолжила.
Ушёл. Ничего не взял, даже из вещей, так, несколько рубашек, брюк,
джемперов... Свекровь плачет. Не может ничего понять - хорошо ведь жили!
Дочь тоже плачет, не знает, что и говорить: она любимица отца и сама его
любит невозможно как. Но никто, ничего не предлагает.
Приходит к нам золовка моя, Люда. Вся запыхалась, щёки горят.
Просто влетела!
- Что у вас тут творится? Правда, что Вовка к Лидке перешёл?
- Правда, - говорю ей.
- И что теперь? Так и будешь сидеть?
- А что делать?
- Сходить за ним надо. Позвать!
- Я его не выгоняла. Сам ушёл - сам придёт.
- Пойдём окна бить! - предлагает Люда.
- Да ты что? Завтра все об этом узнают. Позор на позор, - ни в какую
не соглашаюсь я.
А свекровь поддакивает:
- Иди, Нина, иди. Твоё дело правое. А то ещё хуже скажут, что ты мужем
не нуждалась, вот он и ушёл. Правильно сделал.
Убедили они меня. Пошли с Людой, горячей моей золовкой*. Палки прихватили. Люда кол , а я так, для виду палочку подняла. Идти далеко. Я собак боялась, но обошлось. Правда, я тормозила - норовила домой вернуться.
Пришли. Люда развернулась да кааак хряснет по раме! Всё вдребезги!
А я так, чуть шлёпну и отбегаю. Намучилась со мной Люда!
И Нина смеётся...
Владимир продолжает.
Утром встали, Лида на работу ушла, а я попросил её зайти в автопарк,
предупредить, что я на работу не могу выйти, может, после обеда.
Сгонял я за стеклом, стеклорез в доме был. Пристроился я сбоку дома стеклить
оставшиеся рамы, а какие вдребезги, заменил вторыми, выставленными на лето.
Мимо меня идут люди по улице, здороваются со мной:
- ЗдорОво, Володь!
Мне стыдно, но я улыбаюсь радушно, приветствую поднятой рукой:
- Здрасьть-здрасть!
За столом все смеются... Одна я, как белая ворона сижу, перевожу взгляд
то на одного, то на другого и очень горюю: что же у меня юморочка-то и в зачатке нет!
Даже улыбку скудную никак не выдавлю.
Пришла за мной моя Нинка. А у меня сумка с тряпками
наготове. Я их так в ней и держал - из стирки снова в сумку.
***
Много лет прошло, а эта несмешная история из головы у меня
не выходит.
.................................
Золовка - сестра мужа.