Светлана ни разу не выходила замуж. Боялась... Страхи, навеянные с юности мамой, теперь уже покойной, глубоко засели в подкорке. "Как стыдно, как только стыдно"... "При родах чуть не умерла"... "Мужики - кобели"... "Если в подоле принесёшь, я тебе не мать"...
Такими "светлыми" мыслями делилась Ольга Ивановна с дочерью, когда та была подростком, девушкой.
- Мамочка, я, наверное, умираю, - дрожащими губами шептала сквозь слёзы тринадцатилетняя Света, впервые в жизни увидевшая в туалете кровь на нижнем белье.
- Не умрёшь, ничего с тобой не сделается, - равнодушно отвечала мать, торопливо собиравшаяся на работу в свой ЖЭК, где она служила секретарём-машинисткой в приёмной начальника. - У всех женщин такое есть.
Сама Ольга Ивановна выросла без матери в многодетной семье. Её родительница приказала долго жить из-за кровавого поноса в голодном 1933м, когда Оленьке, самой младшей из четверых детей, был 1 год. Отец несколько раз женился, пытаясь привести в дом хозяйку и няньку детям. Мачехи менялись, не выдерживая сурового уклада жизни. Выйдя замуж девятнадцати лет за военного, которому было 30, и который уж больно ухаживал и настаивал, Ольга Ивановна не смогла стать ни нормальной женой, ни полноценной матерью своим детям: старшей Светлане и Валерику. Нервная, вспыльчивая, Ольга Ивановна вечно набрасывалась на мужа по поводу и без, требовала того, чего он не мог ей дать. И вся её любовь к семье заключалась в том, чтобы накормить и обстирать. Не получившая ни любви, ни тепла в детстве, Ольга Ивановна не умела любить других. Зато себя она любила более, чем заслуживала! Особенно её эгоизм проявился в 1993м, через два года после развала Союза, когда она вызвала дочь из Приморского края, что в Российской Федерации, на Донбасс, что на Украине.
"Я тяжело больна, Света, - писала мать дочери в письме. - Каждый день может случиться непоправимое, а ты так далеко."
И муж был рядом и вся болезнь Ольги Ивановны, как заключили врачи, оказалась проявлением климакса. Но она стояла на своём: Пусть дочь будет при матери!
И Светлана, неплохо, было, устроившаяся во Владивостоке, и даже получившая малосемейку в новом современном общежитии, сорвалась с места. Во Владивосток Света попала случайно по распределению после окончания Харьковского политехнического института в 1974м году. Работала инженером на заводе, потом в годы перестройки, попав под сокращение, - служащей в Управлении соцзащиты населения. Вернувшись на Украину, на Донбасс, где прошло детство и где жили родители, Света с горем пополам сумела устроиться уборщицей на "Укрпочту"... Свою квартиру она, правда, поменяла на двухкомнатную без доплаты. Но как поселилась у родителей по приезду, так и не смогла переселиться от них. Её квартира годами стояла под замком, заставленная не распакованными коробками с вещами, книгами, средствами гигиены. Ни о каком ремонте речь не шла, о возможности сдавать её квартирантам никто не думал, тем более, что тогда желающие снять жильё в очереди не стояли. Всё свободное от работы на почте время Светлана посвящала маме и папе, уборке, стирке в родительском доме. Брат Валера в лихие девяностые, потеряв работу, развёлся с женой и подался на заработки в Москву. Тяжело работал грузчиком без официального договора и так было им потеряно 20 лет трудового стажа.
Отец Светланы и Валерия умер в 1998м году, мать - в 2016м. Светлана сама похоронила Ольгу Ивановну, так как брат на момент смерти матери находился в России и прибыл месяц спустя. И навалилась на Свету страшным грузом оставшаяся родительская недвижимость. Оплачивать две квартиры теперь стало нечем: своя - двухкомнатная, родительская - четырёхкомнатная! В родительской квартире более десяти лет был прописан брат, но так получилось, что никто из детей Ольги Ивановны не участвовал в приватизации квартиры и собственником её не являлся! Завещания мать не оставила. По приезду брата из Москвы пошли к нотариусу: Светлана подала ходатайство на вступление в права наследства, на что имела право по истечении шести месяцев со дня смерти мамы. Валерий написал отказ. Ему было достаточно и прописки, а любых хозяйственных проблем он избегал. Да и приехал без копейки денег, так как его, пьяного, обокрали с его слов в дороге. Ко всему, он отморозил пальцы рук и у него началась гангрена. И Светлане пришлось занимать деньги на ампутацию трёх пальцев на двух руках...
И вот, пошёл уже пятый год, как умерла мать, а в права наследства Светлана вступать не спешила. Оплачивать услуги нотариуса было нечем да и, став собственницей двух квартир, она рисковала лишиться субсидий на "коммуналку", по крайней мере, на год... С Валерой же сразу по его возвращении возникло много проблем. Он потерял здоровье и не только из-за пальцев: его мучила алкогольная зависимость, на почве чего начались судорожные припадки с потерей сознания, алкогольный эписиндром, как написали врачи. Он стал злой, раздражительный, порой впадал в агрессию. Жить с братом под одной крышей Светлана не могла. Он расположился в двухкомнатной квартире, в которой останавливался и раньше, когда приезжал на побывку из Москвы. В 2016м ему было 58, но работать он уже не мог. То сидел на шее у сестры, то перебивался шабашками. В 2018м по исполнении 60ти лет удалось выбить пособие, равное минимальной пенсии. В назначении пенсии по возрасту Пенсионный фонд отказал по причине нехватки трудового стажа до исполнения 63х лет и при условии, что не поменяются законы. А пособие нужно было переоформлять каждые полгода и всякий раз собирать справки по новой. Самостоятельно, без помощи Светланы Валера ничего не мог делать. Инвалидность ему, как определили врачи, с его диагнозом была не положена, даже третья группа...
В двухкомнатной квартире Светланы брат, не являясь хозяином и не спрашивая разрешения хозяйки, начал "налаживать" свой быт. Якобы с целью ремонта он снёс стену, разделявшую прихожую и санузел, ободрал кафель на кухне, вырвал там краны. И без того квартира уже давно была в полужилом состоянии: водопроводные трубы, ещё советские, забились и вода текла над ванной по каплям. Ведро воды можно было набрать только за целый день. Сифон от ванны прохудился. Бачок при унитазе давно не работал. Провода электропроводки болтались на ободранных стенах. Кое-какая мебель, привезённая контейнером 28 лет назад, сильно скрипела. Пирамиды коробок загромождали залу, спальню и проходы.
И вот, наступила зима 2020-2021, с высокими тарифами на коммунальные услуги, отсутствием субсидий на лишнюю площадь, с ростом цен на продукты питания.
- Свет, есть у тебя что пожрать? - спросил Валерий сестру, сбросив в прихожей родительского дома с плеч потёртую куртку. - Устал я сидеть без воды, пришёл вот к тебе...
Заросший седой щетиной, в обшарпанном свитере неопределённого цвета брат в свои 62 выглядел на все 70.
- Вон в тазу суп стоит, - тихо пробормотала Светлана.
Алюминиевая кастрюля на два литра с отломанной с одной стороны ручкой убого выглядывала из огромного таза с водой, занимавшего почти полкухни. Холодильник "Саратов" пару лет назад вышел из строя и отремонтировать его было не за что...
Прихожая и кухня были завалены вторсырьём: стеклянными и пластмассовыми бутылками, баночками из-под пива, макулатурой. Макулатуры хватало и в комнатах. Чёрно-белый телевизор, купленный родителями лет сорок назад, годами никто не смотрел. Рабочий он или нет, ни Света, ни её брат не могли сказать определённо. Его после смерти матери никто не включал и антенна кабельного телевидения была отрезана чтобы за неё не платить...
- Женщина ты или не женщина? - разозлился брат на сестру. - Разогрей, подай.
Светлана, молча поднявшись с дивана, застеленного линялым, латаным покрывалом, поплелась на кухню. Нарезала хлеб, разогрела на ветхой газовой плите варево в кастрюльке.
Двое пожилых людей, не говоря ни слова друг другу, хлебали из алюминиевых мисок алюминиевыми ложками постную похлёбку с серыми макаронами...
Подруги Светланы, её ровесницы, не обременённые двумя развалинами-квартирами, жили лучше. Они варили супы и борщи на куриных спинках и каши на молоке, позволяли себе просмотр телепередач из социального пакета и у некоторых ещё работали советские холодильники, пережившие полувековой рубеж. У подруг были взрослые дети, внуки и кое у кого ещё здравствовали мужья...