Мои мемуары
(Часть вторая)
Мой прадед Пантелей Ермолаевич.
Мой прадед Пантелей Ермолаевич родился более чем через десять (!) месяцев после трагической смерти своего отца, моего прапрадеда Ермолая Пантелеймоновича. По воспоминаниям моего дяди, Дмитрия Михайловича Пантелеева, лично видевшего в церковном архиве церковную книгу с датами отпевания прапрадеда и крещения прадеда, между этими датами прошло более десяти месяцев. Отпевание, само собой, происходило на второй или третий день после смерти, а крестины тогда даже в самые лютые морозы не откладывали, как правило, более чем на две недели после рождения младенца, а крестили его в сентябре, хотя родиться он должен был в начале августа.
Молодая жена моего прапрадеда приписывалась в штат барской прислуги. Но жила и работала в барской усадьбе, только когда туда приезжал два-три раза в год барин, обычно без своих домочадцев, чтобы недели за три проверить дела у управляющего, поохотиться и покутить с соседями.
Барин происходил из потомственных, но не богатых гусар, храбрых служак и обольстителей молодых красавиц, правда, выйдя в отставку, готовых взять в жены любую, лишь бы за ней было приданое. В качестве которого он и получил это имение и крепостных, женившись на дочери бывшего хозяина, фамилии которого я не знаю. В браке новый барин был лет десять, родители его жены уже умерли, и все дела, связанные с семейной собственностью, легли на него. У него родились и росли две дочери, но сыновья умирали, едва появившись на свет.
Это обстоятельство барина сильно тяготило, он винил во всем свою уже не молодую и болезненную жену, отношения с которой, видимо, расстроились. С годами у него появилась маниакальная потребность совращать обещаниями молодых крепостных девок, которым за рождение сына обещались и вольная, и деньги, и даже рука и сердце в придачу.
Приехал барин в своё имение как раз через пару дней после похорон моего прапрадеда, и, узнав о такой трагической смерти своего крепостного, велел позвать к себе его жену. Да, как гласят семейные легенды, очень быстро и «утешил» вдову, что и подтверждают вышеприведённые факты. А фамилию этот дворянин гусар и помещик носил – Пантелеев.
Но перенесёмся в 1861 год, когда царским указом отменили крепостное право. Прадеду – Пантелею Ермолаевичу исполнилось восемь лет, а прошли эти годы так:
Мать его после родов управляющий имения перевёл в бабскую артель, в которой бабы занимались обработкой шерсти барских овец, пряли шерстяную нить, красили её и вязали шерстяные вещи на продажу. В барском доме она с тех пор ни разу так и не появилась.
Через год мать Пантелея вышла замуж за вдовца с двумя детьми, потом ещё своих двоих народила. Жили очень бедно, муж пил и часто бил её, работник он оказался никакой. И мать и муж её со своими старшими детьми с утра до вечера батрачили в прямом смысле за кусок хлеба. Старшие дети с отчимом к Пантелею относились враждебно, считая, что он уже подрос, чтобы батрачить. Но малолетние батраки зарабатывали меньше, чем проедали, поэтому посчитали Пантелея лишним ртом и решили отдать учиться на мастерового.
Забегая вперед скажу, что о жизни моего прапрадеда и его семьи со всеми подробностями прадеду Пантелею рассказала, когда тот уже стал взрослым, родная тётка, младшая сестра прапрадеда. К сожалению, я не знаю ни её имени, ни истории её жизни. От прадеда эта история передалась следующим поколениям, и таким образом дошла до меня.
И так, осенью 1861 года восьмилетнего Пантелея отвезли в небольшой уездный городок московской губернии, где жила и трудилась семья краснодеревщика, так тогда называли столяров-мебельщиков высокой квалификации. К сожалению ни название городка, ни фамилию этого краснодеревщика я не знаю, но точно могу сказать, что его звали Павел.
В это время крепостное право уже было отменено, и высочайшим указом Его Императорского Величества, бывшим крепостным стали давать паспорта и фамилии. Паспорт выдавался только главе семьи. Жену, детей и иждивенцев вписывали в паспорт мужа. Исключением были только вдовы, получавшие отдельные паспорта. Отдельные паспорта выдавались детям и иждивенцам, если они переезжали на постоянное место жительства в другую губернию. Именно на этом основании Пантелею и выписали паспорт на вновь присвоенную фамилию, т.к. его отправляли из смоленской в московскую губернию.
Фамилии бывшим крепостным давали царские чиновники, которых объединяли в паспортные комиссии, отправлявшиеся на места. Основой фамилии могли служить: ПРОФЕССИИ, например: столяр – Столяров, ямщик –Ямщиков, мельник – Мельников и т.д. МЕСТО ПРОЖИВАНИЯ, например: село Сосновка, а все его жители становились Сосновскими. ФАМИЛИЯ БАРИНА, например: барин Самойлов – Самойловский (как бы ответ на вопрос: чей ты был крепостной?)
Иногда «на веселе» чиновники «шутили». Едут мимо крестьянского подворья, видят яблоня в палисаднике растёт – будешь Яблочкин, у другого лужа во дворе – будешь Лужиным. А порой и совсем не блогозвучные фамилии давали, например, видят у хозяина свинья в грязи лежит – значит быть тебе Хрюшкиным или Грязновым. Но чаще фамилии давали ПО ИМЕНАМ: Иван – Иванов, Пётр – Петров, Николай – Николаев (оттого среди русских и много людей с такими фамилиями). Не избежал подобной участи и наш прадед Пантелей, получивший фамилию как производное от имени - ПантелеЙев, Буква «Й», фонетически делившая фамилию на две части скоро утратилась (или была упразднена), и фамилия приобрела окончательный вид – Пантелеев. Так получилось, потому что его отчим не оформил документы на усыновление, и мальчику не могли дать его фамилию.
Однако, сторонники дворянского происхождения нашего рода заверяют, что прадеду, как и ещё одному мальчику, родившемуся у незамужней молодухи, также служившей в доме барина Пантелеева, по его личному указанию дали такие же фамилии.
Сторонники дворянского происхождения, ну никак, не хотят верить в то, что причин затянуть с крещением более чем на месяц могло быть предостаточно, и то, что фамилия Барина – Пантелеев, может быть просто случайным совпадением.
Лет до двенадцати Пантелей работал в мастерской краснодеревщика лишь по несколько часов, большую часть дня, помогая по дому хозяйке. Зато в мастерской не только собирал опилки и стружки, но учил названия инструментов, их назначение, изучал породы древесины, её дефекты и пороки, текстуру (рисунок). Устраивая перерывы в работе, хозяин обучал двух своих сыновей и Пантелея грамоте, арифметике, черчению и рисованию эскизов мебели.
Годам к шестнадцати Пантелей уже перешел из учеников в подмастерья. Так случилось, что старший сын хозяина интереса к профессии не проявил, и отец разрешил ему пойти на военную службу. Через пару лет тот приезжал в чине фельдфебеля, когда умер от болезни его младший брат. Пришлось отцу-хозяину набирать наёмных рабочих, т.к. они с Пантелеем остались вдвоём.
Хозяин состарился и стал часто болеть. Пантелею приходилось всё чаще руководить в мастерской. Видя, что Пантелей проявляет симпатию к его дочери Агриппине, и то, что эти симпатии взаимные, он сам предложил Пантелею жениться на его дочери. И свадьба состоялась в 1872 году, когда Пантелею исполнилось 19 лет, а в 1876 году в семье появился уже второй ребёнок – мой дед Михаил Пантелеевич.
Потом у прадеда родились ещё двое сыновей и дочь, но информацией о них я не располагаю. После смерти родителей жена Пантелея стала единственной наследницей дома и мастерской, т.к. её старший брат, военный, фельдфебель, не вернулся с турецкой войны, зимой замёрз на Шипке.
Пантелей всех своих сыновей также стал обучать профессии краснодеревщика, правда, после занятий в начальной школе. До Первой Мировой войны прадед действительно жил зажиточно, т.к. имел свою мастерскую. Работали ли на него, как на предпринимателя, наёмные рабочие (кроме членов семьи) сказать не могу. В годы Первой Мировой войны прадед Пантелей бедствовал, так как заказов на мебель почти не было. Но, когда ему предложили делать для армии гробы, он сказал: « Я краснодеревщик, а не гробовщик. Я привык трудиться для радости людям, а не наживаться на их горе». Говорят, что его мастерская и дом сгорели или «погорели» (то есть обанкротились и ушли за долги) в 1916 или 1917 году. О дальнейшей его судьбе мне ничего не известно.
P.S. – См. продолжение «Мои Мемуары. Часть третья. Мой дед Михаил Пантелеевич.»
http://proza.ru/2021/01/14/1594