После завтрака из местной каши со сливками из молока местных коз и горячего ягодного напитка, тоже местного, мы втроём направились на смотровую площадку. Синхронно с нами шагали разнообразные «туристы», с интересом осматриваясь, заходя в лавчонки и трактиры, оживленно переговариваясь и смеясь. Я увидел представителей как минимум пяти регионов и соответственно пяти рас.
Тут были невысокие, белокожие и белоголовые, полу-альбиносы севера, привычные к прохладе и свирепым ветрам. Смуглые дочерна уроженцы юга, кутающиеся в теплые одежды. Раскосые и приземистые тюгари в круглых шапочках типа тюбетеек, из которых через отверстие на макушке торчали хвосты иссиня-черных волос.
Западников было мало. Спешившиеся крупнотелые рыцари осматривались сурово и подозрительно, ощущая себя некомфортно в разнокалиберной толпе. Мелькнули близнецы-орти, неотличимые друг от друга – высокие и худые, в переливчатых одеждах, жители элитных срединных земель под началом Центрополиса. Они смотрели на всех либо свысока, либо вовсе отсутствующим взглядом, мысленно переговариваясь друг с другом. Рядом семенили их слуги-клоны, вооруженные до зубов никому не видным оружием, ибо они сами являлись орудием защиты своих господ.
Мы шли, и я с любопытством разглядывал разношерстных паломников, пытаясь понять, зачем они здесь. Ну, положим, с орти все ясно: они посылают гонцов регулярно, рассчитывая завладеть саркофагом – волшебница им была без надобности, в Центрополисе хватало своих ученых и своих чудес, а вот принцип охраны саркофага был для их города весьма соблазнительным изобретением.
Рыцари-западники, до сих пор не оставившие планы крестовых походов и завоеваний, сделали бы волшебницу своим знаменем и знамением для порабощения менее просвещенных провинций. По всему, Алгон был из той же серии.
Северяне и южане, самодостаточные народы, не нуждались ни в ком и ни в чем, но были любознательны, приветливы и гостеприимны, а также вполне демократичны, и стремились извлечь знания из появления каждого гостя, пусть даже хотя бы рецепты частной кухни. Их дети учились с удовольствием и тщанием. И, пожалуй, эти два народа стали мне симпатичны более прочих: ведь мне пришлось общаться со всеми в моем проходе с запада на восток.
Наиболее серьезными противниками считались тюгари – самые агрессивные, не оставившие завоевательных амбиций, и в вечной вражде с западниками.
Итак, мы подошли к подножию горы. Смотровая площадка, огороженная довольно хлипкой решетчатой оградкой, находилась примерно на середине между топом и подошвой, и к ней подводила неширокая лестница, вырубленная в теле скалы. Туры на площадку были организованы на редкость четко. Мы отстояли час. Полицейский допросил, нет ли при нас запрещенных предметов – нам пришлось вывернуть карманы, и у начала лестницы продал входной билет и предупредил, что по закону мы обязаны спуститься ровно через час, иначе будет объявлен розыск, и мы угодим в местную тюрьму – без права увидеть чудесную мистерию. Мы вежливо обещали не нарушать закон.
Купол выглядел белым непрозрачным пупом. Невидимая силовая стена преграждала доступ к нему, обволакивая туманной дымкой примерно на расстоянии десяти метров. То есть, защитное поле уменьшило радиус почти в десять раз! Очень, очень плохой знак. На площадке уже стояли «экскурсанты», и большинство из них вперяли тоскующие взоры вверх, к куполу, словно он их гипнотизировал. Мы же протиснулись к самой оградке, и сверху вниз осмотрели окрестности.
Великолепные виды завораживали. Я подумал, что Полина порадуется пейзажу, людям, тому, что её забросило в такие гостеприимные места. Впрочем, когда забросило, гора Арифас, останец, словно выдвинувшийся вперед разведчик предгорий, застывший перед плодородной цветущей долиной, представляла собой заоблачную вершину, а местность – унылые болота и луга с кровожадными животными и не менее кровожадными дикарями. Местность заселялась и облагораживалась, а гора «спускалась с небес» все ближе и ближе к земле. Но пока еще оставалась крутой и выглядела внушительной.
Я не сразу обратил внимание на появление рядом с нами нового человека. Это был высокий тощий мужчина в чёрных длинных одеждах, с пронзительным взглядом, и этот взгляд пробуравил меня насквозь, словно желал внедриться в мои внутренности и мозги. Чёрт побери, что им всем от меня надо?
Он встал неподалёку и кивнул Алгону, как старому знакомому. Это еще кто такой? Я тихонько спросил об этом маркиза.
- Чёрный Маг, так он себя называет.
- И что, его магия реальна? Может навредить?
- Ну, толком не навредит, а мозги запудрит, - кивнул Алгон в его сторону. – Впрочем, пользуется успехом. Особенно у влюблённых олухов.
Мне было плевать на Магов и влюблённых олухов. Я хотел одного – понять, насколько эффективно работает защита. По моим подсчётам, ловушки должны были исчерпать себя еще в прошлую побудку: охранники – разрядиться, разблокироваться и рассыпаться в труху, вырытые ими рвы – сгладиться и испариться, оставляя лишь видимость и голографические «страшилки».
- Тут имеется нормальный туалет? – спросил я. – Если я зайду за тот поворот?
- Иди, туалета нет, зато имеется дыра.
- А?
- Ну да, дыра. Мы ведь все – люди с соответствующими потребностями. Конечно, закон запрещает осквернять вершину, да и вообще гору, но редко кто выдерживает недельный пост ради подъёма, - Алгон хохотнул.
Я благодарно кивнул и нырнул за остроконечный выступ, торчавший, как нос, на склоне. Вид отсюда был величествен и суров.
Шаги были очень тихие, но я их услышал. К счастью, я уже закончил сканировать боковые подступы и в этот момент как раз запахивал ширинку. Маг выглянул из-за большого камня.
- Ага, - натянуто и ненатурально улыбнулся он. – Я так и думал, что здесь можно облегчиться.
Он проделал свои манипуляции, или сделал вид, что проделал. Я понимал, что и он тут на мою голову, но он-то откуда мог узнать, кто я, откуда и зачем? По своим магическим каналам? Но я-то в магию не верил, исключительно в науку. Мы неспешно спускались вниз по боковой туристической тропе, не менее крутой, чем лестница. Алгон и Мирка отставали. Вот уже из-за «железных» деревьев показались ближние постройки. Тут маркиз с телохранительницей меня и нагнали.
Маг стушевался, а мои новые знакомые пошли рядом.
- Каковы впечатления от горы?
- Не особо впечатляет, - я не погрешил против истины. Но повод для печали был. Для заряженного на полную катушку комбинезона штурмовать её, отбиваясь от непрошеных попутчиков, раз плюнуть. Но в том-то и беда, что моя походная экипировка не рассчитана на вечность, даже для такого нелепого «холмика», в который превратилась некогда суровая скала.
- Ничего, завтра-послезавтра тут устроят впечатляющие торжества.
- Понятно, редкое событие стоит того, чтобы его торжественно отметить. А как тебе городок?
- Любопытный городок, но скучный. Увеселений мало, - посетовал маркиз. – Танцы не в счет. Ни одного игорного заведения, ни одного балагана, ни одного веселого дома.
- Мммм… - промычал я. – Зачем в Тулу со своим самоваром?
- Что?
- Я имею в виду – зачем веселый дом, если свой оруженосец под боком?
- Это совсем другое дело, - философски заметил Алгон. – Погляди, Антон, на её надутую физиономию. Кобра, а не девка. Никакого изыска. Ни тебе стриптиза, ни изобретательности, ни новых поз. Ни юных мальчиков в пути для разнообразия.
- Мда… ээ.. понятно… - промямлил я. – Без юных мальчиков и поз скучно.
- Ты тоже предпочитаешь мальчиков? – оживился Алгон. – В походах самое оно. Помню, кода мы шли на Сусери, был у меня оруженосец – мечта, а не оруженосец…
Шмыгнувший мимо тюгари умышленно задел маркиза, весьма ощутимо, маркиз оскалился и бросил вслед ему отборное ругательство на своем языке. Но тюгари был знаком с западниками, по всему, не понаслышке. Он мгновенно развернулся одним прыжком и устремился к маркизу, выставив короткую пику и выхватывая кинжал.
- Ты меня осскорбил! – брызгая слюной, прошипел он.
- А ты меня задел!
- Ссобачья задница!
- Осслиный хвосст!
Тюгари побагровел и принялся вращать кинжалом в одной руке и пикой в другой, причем в разных плоскостях и направлениях, медленно наступая. Владели оружием тюгари мастерски, и концы вращающихся орудий наращивали темп. Алгон выхватил у Мирки свой короткий обоюдоострый меч. Назревала бойня. Вокруг собирался народ, нисколько не удивляясь, что «праздничные представления» уже начались. Необходимо было что-то срочно предпринять, иначе нас всех загребут в тюрьму, не особо разбираясь, кто прав, кто виноват. Потому что виноваты были оба.
Я решил тоже не особо разбираться. Применив несколько неожиданных приемов, подкрепленных отталкивающим силовым полем комбинезона в сопровождении давящего импульса на барабанные перепонки, я отбил охоту драться.
- Хватит, не время ссориться, - я развел руки в стороны, не позволяя противникам сблизиться. – Разойдитесь по доброму, и я не вызову полицию.
Тюгари едва не выронил оружие – они не переносят звукового давления на определенных частотах, и отступил, шипя и булькая. Я стал злостным врагом всего народа, и в следующий раз на меня может накинуться разом вся диаспора.
- Ты молодчина, Антон, - Алгон выдохнул с облегчением. – Сейчас не время напороться на драчку.
- Не надо было заводиться с пол-оборота.
- Такой уж я с рождения. Я слышал – тюгари приходят сюда ради заварушки: устроить всеобщую бойню и под шумок увести волшебницу. Я тебе обязан. Чего бы ты пожелал сейчас?
- Я бы заглянул в лавку сувениров.
- И только-то?
- Я разнял вас не ради благодарности. А сувениры мне действительно любопытны.
- Зачем тебе эти безделицы?
- Затем, зачем они придуманы. На память.
- Тебе мало явления? – удивился Алгон.
- Явление временно, а сувенир – вечен, - туманно пояснил я.
Когда мы с Полиной покинем твердь и устремимся в открытый Космос, будет, о чем вспомнить, так решил я. И я собирал сувениры местного производства во всех мирах, самые крупные архивировал в уменьшающих кристаллах. Вот бы удивились грабители, обнаружив в моем багаже непонятные бирюльки!
Городок заселялся постепенно, и потому расстраивался без всяких законов градостроения и безо всякой гармонии, как попало. При этом в нём была своя прелесть. По нему можно было блуждать и блуждать, изучая разнокалиберные постройки, многие из которых не были лишены самобытности и художественной ценности. При условии – что ты просто турист. Но просто турист в городке вызывал куда больше удивления и толков, чем просто паломник, появившийся в определенное время и с определенной целью.
Первый же встречный указал нам дорогу к сувенирной лавке. Довольно обширному строению с островерхой крышей, обшитому гладко отёсанными серо-голубыми плитками. А богато разрисованная вывеска восполняла строгость стен. Окна тоже сияли газовыми светильниками, разноцветными гирляндами и подсвеченными деревянными фигурками. Внутри было тепло и довольно уютно. Пахло свежей древесиной – прилавки, видимо, подновили. Я стал изучать витрины с непонятными побрякушками.
- Интересуетесь? – спросил Маг, снова бесшумно появляясь рядом и почти складываясь пополам, чтобы быть ближе ко мне.
- Да как вам сказать… Исключительно как сувенирами.
- Среди сувениров встречаются интересные вещицы. Давайте перейдём вот сюда - здесь прилавок с магическими аксессуарами. Рекомендую вот этот рог буваса – он обладает способностью аккумулировать энергию и отпускать её по мере надобности владельца. А вот это яйцо птицехрапса помогает незаметно избежать нежелательной встречи.
Маг, видимо, преследовал меня с одной сомнительной целью - просветить насчёт магических свойств сувениров, но я вспомнил слова Алгона о «запудривании мозгов» и усомнился.
- Сомневаетесь? – понимающе ухмыльнулся Маг. – Проникнетесь, когда сработает. Надо всего лишь потереть его большим и указательным пальцем левой руки, покатать – и эффект налицо.
Птицехрапсово радужное яйцо и рог буваса, а также два камушка - черный, позволяющий безнаказанно проходить через пожарища, и белый, не позволяющий утонуть, - перекочевали в мой внутренний карман. Итого – местных денег осталось куда меньше, чем я надеялся. На один обед и один ужин. Впрочем, больше мне и не надо. В капсуле есть аварийный запас питательных таблеток.
После обеда, в компании Мирки и поглощающего сочащееся мясо Алгона, разглагольствующего о «тёплых мальчиках» в походах, я решил обойти подножие Арифас, и вновь сбежал – и безо всякого потирания яйца. Впрочем, мне так показалось. Ибо на очередной прогулке меня снова нагнал Маг.
- Почему вы меня преследуете? – прямо спросил я, глядя ему в глаза.
- Предупреждаю несведущих о пользе, а главное – о вреде некоторых «сувениров», - ответил тот. – Видите ли, с тех пор, как начались паломничества к феерическому восстанию прекрасной волшебницы из гроба, я заметил, что в городке Арифас и его окрестностях прибавилось магии. Причем обоего рода.
Я едва не зарычал от уныния пополам с негодованием – у меня не было никакого желания выслушивать его бред.
- Обоего рода? Не понял…
- Позитивного и негативного, - охотно пояснил маг.
- То есть, полезного и не полезного?
- Именно так. Я знаю, что нагонит порчу и ослабит дух, а что поддержит и поможет победить.
- И что, люди верят? Не лучше ли верить в собственные силы и правильно их применять, а не разбазариваться на пустяки, рассчитывая на помощь побрякушки?
Маг побледнел от негодования: - Вы не понимаете! Люди охотно внимают мне, заказы текут рекой – я снова могу заниматься алхимией и не голодать, и их благодарности можно верить – магия работает!
- То есть, вы вылавливаете туриста и разводите на бабки? И как давно вы занимаетесь очковтирательством?
Разгневанный Маг побелел еще сильнее. Я понял, что зря его обидел, не хватало нажить тут еще одного врага.
- У вас будет возможность познакомиться ближе с очковтирательством, - процедил он. И развернулся, чтобы уйти.
- Постойте, любезный, я неудачно пошутил, - крикнул я вслед запоздало, но момент был упущен. Маг уже удалился, гордый и прямой. Времени на дневной обход не оставалось, и я решил вернуться в гостиницу к началу вечеринки, не то въедливому Алгону еще втемяшится меня искать. А затем - незаметно улизнуть с неё и посетить ночной Арифас для получения дополнительной информации. Город сверкал и переливался, шумел и заполнялся смехом, возгласами, топотом ног и снованием мальчиков на побегушках с кружками в руках.
В гостинице, походящей на новогоднюю ёлку, вовсю разгоралась вечеринка. Плясали и пили на улице, шум разговоров и смеха заглушал пиликанье уличного музыканта. Но вот пиликание сменилось громыханием.
- Потанцуем? – Мирка, улыбаясь во весь рот, толкнула меня в бок.
- Эээ… Я не знаком с местными танцами, - отмахнулся я.
- Это ничего! – Мирка хлопнула меня по плечу так, что я едва не присел, и я подивился её тяжелой руке. Потом обхватила за талию и потащила в круг. Я смирился. Здесь, похоже, не признавали лирику. Цимбалы бацали, дудки истерично вопили, барабан оглушал, струнный аппарат взрёвывал. Мы кружились, подобно браминам, подпрыгивали и скакали, вместе со мной в унисон скакал в желудке цыпленок с пивом, норовя выскочить окончательно. И я невесело размышлял о том, что зря вернулся, и не ускакать ли мне снова прочь? Но тут музыкантов отпустили на перекус, и я вернулся к столику. Алгон ухмылялся – он-то продолжал есть, пока другие тратили калории. Едва я доел цыплёнка в кисло-жгучих ягодах хор-ху, как музыка грянула снова.
Я тут же сунул левую руку во внутренний карман, нашарил яйцо и потёр его, как советовал Маг. Мирка издала радостный возглас и протянула ко мне свою загребущую длань.
- Она положила на тебя глаз, - констатировал маркиз.
Я вскочил, проскакал с Миркой от стола, потом вывернулся и бодро поскакал в обратном направлении, натыкаясь на танцующих. Короче, я просто чудом ускользнул из гостиницы, даже не запив острую еду, хотя во рту пересохло и горело – ничего, обойдусь. Может, Маг прав, и яйцо птицехрапса помогло хотя бы чуточку?
Я немедленно поспешил к Арифасу, активизировав гравитопы для скорости.
Встроенный компас был ориентирован на стазис-гробницу. Я не мог промахнуться и в кромешной тьме, а сегодня, на радость гулякам, светила полная зеленовато-лимонная луна, небрежно роняя причудливые янтарные и салатовые блики на мир.
Гравитопы помогли мне добраться до горы достаточно быстро. У подножия уже горели костры – там обустраивались паломники, которые не успели снять комнаты или койки. Стелились одеяла, слышался незнакомый говор, смех и даже пение. Натуральный цыганский табор!
Я проскочил незамеченным мимо полицейского поста в режиме «мимикрии», а гравитопы глушили звук любых шагов. Энергозапас комбеза иссякал, подзарядки тут не предвиделось, я рисковал, используя сервис, но мне должно хватить еще как минимум на день.
Я поднялся довольно быстро на самый топ, и облазил все камни и обломки вокруг купола. Мой сканер не показал ни наличие рвов с галлюциногенным паром, ни наличие хотя бы одного робота с покрытием-невидимкой.
Защиты больше не существовало. И сие означало, что на этот раз при автоматической побудке стазис-купол может начать разрушаться, а Полина так и не проснётся. Без моей помощи. И я обязан успеть воспользоваться чипом. Иначе гробницу раздербенят на сувениры. Вместе с Полиной.
Во время всего путешествия меня не покидало ощущение, что за мною следят. Но я не активизировал дополнительную защиту из экономии и просто был осторожен. Тихо и незаметно подняться наверх по черной лестнице в разгар оголтелого веселья труда не составило. Я принялся готовиться ко сну, следовало выспаться. Мне оставалось всего часа четыре. Потом спать будет некогда.
Я устроился на кровати. И задумался…
…
Дремота подступила незаметно. Я вырубился, казалось, всего на минуту – и подскочил, как ошпаренный. Рано успокоился. Если за тобой следят, то спать вообще не полагается. Так-то вот. Терпи, дружок. В челноке отоспишься.