25 декабря 2020 тело стало ломать, температура поднялась до 37,8, и пришел врач. Взял мазок на корону, сунул триазавирин и ушел. Через два дня пришла положительная корона. Следующий врач прописал противовирусные, антибиотики, посоветовал не умирать и ушел к следующим пока неумирающим. 30 декабря жену отвезли на КТ. 25% процентов поражения. 31 декабря отвезли на КТ меня. 5%! Я радовался и прыгал! Жену 1-го увезли в стационар… Не то, что бы прыгал, но радовался нежданному отдыху. Жена рассказывала, как с ней носятся на «полигоне» на Каширке в бывшем автосалоне. Как приносят воду, как дают печеньки, укольчики и капельнички… Лежал, температурил и завидовал. Силы медленно, но уверенно оставляли. Со второго января пытался ежедневно вызывать врача. Пятого жена вернулась с улучшением. Шестого до меня все же дошел врач, посмотрел, померял, послушал и загнал на КТ. 30% поражения. Девчушка-врачушка посмеялась над моим отказом от госпитализации, радостно сказала «прощайте!» и продолжила закапываться в груду бумаг. Дома вызвал скорую, которая прошелестев «скафандром», сняла кардиограмму, пожала плечами (зачем вам эта больница?) и увезла в 4 градскую. 4-я городская московская больница. Обязаны Императору Павлу I. Тому самому, которому сынок Александр с помощью кавалергардов (век не долог...) затянул шнурок на шее. А дело было так. Павлу, сыну Екатерины нелюбимому, стукнуло 10 лет, и поехал он с мамашей на ейную коронацию. Коронация прошла на высоком идейно-художественном уровне, со многими возлияниями водок и вин. Пока царедворцы пилили коронационный бюджет, Павлик заболел и уж совсем решил «дать дуба», как что-то в организме щелкнуло и малец пошел на поправку. Мамаша, аж губу закусила… Не было в её планах такой загогулины, как выздоровление собственного чада. А наш Павлуха, мало того, что начал скакать, как молодой бычок, так проявил, понимаешь, государственную мудрость! А сделайте, говорит, Вы мамочка, больничку общедоступную. В честь, так сказать, моего избавления от немощи и недуга! Екатерина глянула на отродье сверху вниз и говорит: «Эта что ж? Что бы кажный калика перехожий мог с улицы зайти и за мой, государев счет, бока давить? Еще скажи кормить, его гниду и лечить надобно будет?» «Мамочка! Христом Богом и помощником его, господином Аракчеевым, Вас заклинаю!» «Бог с тобой, золотая рыбка… Раз не помер, так уж и балагурь! Но только за свой счет!!! Что б моих капиталов пальцем не трогал! Мне самой на оргии плотские и утехи надобно!» Так тому стало и быть. Больницу строили не по реновации, сел окрестных под бараки не сносили, а просто взяли дом проворовавшегося прокурора (такова уж их прокурорская доля... малая) г-на Глебова, да и перестроили в три месяца. Было это в 1810 году, и принять могли тогда всего 25 больных. А уже к 1917 – 178, ну а уж к 2020 – все 610 человек! Вот так с сумасшедшим ростом по 2,7 человека в год идет развитие нашего здравоохранения. Но, привезли. Оформили бумаги, подняли на 2-й этаж одного из 30 корпусов и оставили стоять. Постояли. Поскучали. Опять постояли. Опять поскучали... Из недр комнат отдыха и палат реабилитационных, выпорхнула медсестричка. Широко раскрыла хорошо подведенные глаза: «Вам жа сказана… 29 и 30 я палаты…Идите уже! Тут нечя стоять, воздух портить!»
Справа от меня лежал "весь заросший волосом, абсолютно весь", всклокоченный дядька в джинсах и ботинках на босу ногу. Он не то хрипел, не то стонал… Слева на животе с трудом дышал ещё нестарый дед. Другой, уже в годах, с лицом цвета свеклы с клюквой, медленно шел по дороге в туалет. Огромный плюс был в том, что дорога и туалет находились в самой палате. То, что подобное заведение туалетом (или помывочной) называлось только до конца 19 столетия, не столь важно. Думаю, что в отчетности по проведенному ремонту унитаз проходит, как «нужник, золото, 24 карата, килограмм», а еле висящая раковина – «автоматизированная гигиеническая инсталляция с интеллектуальным слежением за температурным режимом раздачи водных ресурсов». Холодный полдник плавно перешел в холодный ужин из куска мертвой рыбы и картофельного пюре, глубоко заоконной температуры. Хлеб черствый, но без ограничений. Кипяток из алюминиевого чайника времен «Очакова и покоренья Крыма» с неизменным порошком «Прынцеза Нури» и издевательской надписью «чай». Дедам, слава Богу, померяли сахар. Заодно пробежали по температуре… Попросил… 36,3. Видимо госпитальный стандарт. «Заросший» встрепенулся, сел на кровати, потряс головой и спросил «А который час? Восемь? А зачем?» Через некоторое время выяснилось, что парня выписали еще вчера, но так как машины он не дождался, а по правилам отсюда везут домой на «больничке», то просто завалился спать… Вняв совету взять судьбу в собственные руки, тем более что какая-то одежда на нем была, «всклокоченный» с рыком ушел на КПП и пропал… Видимо все-таки домой.
«Кислород», на котором лежали «деды» соревновался в уровне шума с текущей водой в «инсталляции». Хорошо, что у меня с собой были «беруши», которые спасают меня в самолетах. Ночью я вспотел так, что пот капал с матраса на пол, чем вызвал справедливое утреннее негодование уборщицы. Утром же пришла молоденький врач… «Вам капельницу ставили? Нет? Очень хорошо. Температура какая? Не знаете? Очень хорошо. Кислород у вас какой? То же неизвестно? Так вы, оказывается, выздоравливаете…» Завтрак, на удивление, был без рыбы. Часам к 12-и поставили капельницу. Девочка, что фантазировала с этим устройством, явно столкнулась с этой каракатицей впервые, потому как залила все кровью, сказала «какой вы… прям не могу» и ушла по коридору в непросветную даль. Разговорились с соратниками… У обоих 75% поражения, одышка и постоянный кислород. Ну и диабет. Ну и 38,8… ну и остальное… Парацетамол внутривенно. На живот и дыши, если еще можешь… А ребята славные. Один служил 11 лет в Монголии. Представляете себе 11 лет прожить в Монголии? Другой морпех. Северная Земля. Затем сварной…По всей Европе с электро-газосваркой… Венгрия, Австрия… Потом контроль сварных швов. Потом… потом инфаркт. Потом «Гранит». Это там, где нам делают последние памятники. «Коля, ты не поверишь…500 долларей в день» Дом в Черногории, коттедж здесь, три мерина… «на кой черт они мне? Ну, на кой?» «Пили мы по-черному… Дни-ночи не различали… А денег немеряно… Машины меняли каждые полгода. Весь в бирюльках ходил золотых! Не поверишь…Во цепь была… крест во такой!... А знаешь, как пить бросил? Стою, бухой, вдруг слышу, сынок… пять лет ему тогда было…ну да... пять. Стоит на коленках перед иконкой и молится… Боженька, сделай так, чтоб папка не пил. Я, знаешь. Даже как-то и внимания не придал, значения что ли… Не обратил… На работу с утра подъехал. Там уже все похмеляются… Раз мне стакан… Я только ко рту. И в ушах «Боженька, сделай так, чтоб папка не пил». Да ну, думаю… А не идет… Не могу пить… Еще раз…Опять. Так четыре раза подносили. Не могу и все. Не могу! Встал. И… Слышь. 24 года. 24 года, Коля, ни капли!» «Но ты глазком одним за мной поглядывай…худо мне». «Гляжу, дядя Коля. Я за всеми здесь гляжу. Не бойтесь!»
Ближе к «рыбному» ужину привезли «таджика». Молодой парень. 34 года. «Салам аллейкам» «Ваалейкум ассалам!» «Откуда, брат?» «Родился в Киргизии, а сам из Перми. 12 лет, как русский» «Корону на стройке подхватил?» «Я не работаю» «?!!!» «Лечусь» «Лечишься из Казахстана здесь, лечишься?» «Рак у меня. Желудок вырезали полностью. Варит толстая кишка»… «Ого-го..» Врач (та самая молоденькая): «да у вас онкология. Ну, мы тогда ничего делать не будем. Температура спадет, отправим под наблюдение вашего онколога»… Но кололи. Капельница и укол в живот. В живот это какой-то смех. Колят эноксапарин, что бы не было тромбозов. Это подкожно. Оттягивают кожу на животе…кыль и ты уже на небесах… Последняя колющая же была экспериментаторшей. «Гальля…Гальля.. Смотри как надо… Бжыть в пузняк и все» Теперь у меня «бжыть в пузняке желвак» не дотронуться до этого места…
Воскресенье. Пять утра. Измерение температуры. Выключение верхнего света в обязанности персонала не входит. Поэтому встаешь, выключаешь, засыпаешь…Через полчаса – дедам сахар… Встаешь, выключаешь, засыпаешь…Через полчаса… В соседней палате начинает кричать больной. Включают вызов. Вызов штука импортная. Поэтому она орет в палате, на двери палаты, в коридоре и на столе у медсестры… Встаешь, идешь искать медсестру… Ага! Четыре этажа. Есть где спрятаться. Но находишь спящего дежурного врача. Спрашиваешь «и по какому случаю устроили дискотеку?» Врач – тело ответственное… Плетется исправлять положение. Засыпаешь… Через полчаса…
Часам к десяти, именно во время раздачи завтрака «овсянка, сэр», идет обход. Этот же «дежурный», уже почти как брат: «а анализы-то у тебя… фиговенькие…фиговенькие анализишки…» «сегодня плохие, завтра хорошие… давай сделаем кровь?» «давай»… Примчалась та, что умеет прятаться. Трижды пыталась попасть в вену, вся палата в крови, носом шмыгает… «какие у вас вены прямо неуклюжие»… Попала!!!! Унеслась… Принеслась!!! Забыла еще один забор сделать! Отмылся, отсиделся… У деда явно температура… Поплелся «толкать градусник»… Поставили парацетамол. Нормальненько. Не, здесь не заскучаешь…. Протянули еще сутки. Дяде-Коле стало явно лучше. Реже на кислороде и веселей матерится. Киргиз рассказал, как его обманули на 950 000 рублей с покупкой машины. Хотел здесь открыть бизнес. Спрашиваю «что будешь делать?» «зарежу, наверное…» Так спокойно и… жутковато. Зарежет. Кому-то выпилят новый камень…
Утро. Понедельник. Приходит лечащая девчушка. «Ну как вы? Вас выписывают? Да? Ну и хорошо! А вы вообще к нам уже здоровым поступили!» Это 30% при двусторонней ковидной пневмонии! «Температуру сейчас померяем… 36,6… Собирайтесь!»
Промежуточные итоги:
1. Участковый терапевт: ковид, пневмония, госпитализация.
2. Врач в КТ-центре: ковид, пневмония, госпитализация.
3. Скорая: может и ковид, может и пневмония, может и госпитализация.
4. Первый врач в больнице: вроде вы чем-то болеете.
5. Второй врач в больнице: а чем вы болеете?
6. Третий врач в больнице: ковид, пневмония, но антитела пошли… будешь жить.
7. Снова первый врач в больнице: а вы вообще здоровым к нам приехали.
8. Участковый терапевт: ковида нет, только пневмония под наблюдением.
9. Жду новые славные и интересные диагнозы.