Манвар пенсионер журналист, делая дневной шоп рейд по рынку ( скромная пенсия не позволяла делать это чаще). Манвар заглянул в отдел бакалеи, чтобы купить свои любимые печенье с семенами подсолнечника. Какого было его удивление, когда он вместо длинных рядов увидел лишь одну бакалейную лавку. Там была знакомая хозяйка-продавец Люси. На вопрос: «Что такое, где все ваши соседи?» Люси перекрестилась и прокомментировала, свое пылкое обращение к крестному знамению: «Слава Богу, хоть какое-то время поживу без конкурентов! А то, что было? Мы каждый день из-за копейки, готовы были д друг другу горло перегрызть. А сейчас новый закон вышел, по которому нужно купить лицензию на торговлю и платить налог на торговую площадь. Вот и сдулась торговля. Кто имел по три торговых точки, сократились до одной. Кто имел одну – пошел ко дну. Не знаю сколько еще я продержусь. Надеюсь до лета хотя бы продержаться, закрыть свои финансовые дыры. И баста!» У Люси явно накипело и у нее была потребность выговориться. Заметив, что Манвар не торопится, предложила ему чашку чая с домашним печеньем. - "Никто даже не может представить, какая это тюрьма – торговля?!" - с новой эмоциональной волной продолжала Люси, свое штормове настроение. - "Вот подумайте, я здесь тринадцать лет стою на одном месте без выходных, каждый день с 9.00 до 20.00. Если в туалет сходишь либо потерял покупателя, либо выслушаешь «песню» с припевом: «Где ты шлялась?!» Что такое обед здесь я забыла уже через несколько месяцев. И все остальные годы уже не вспоминала. Если здесь даже яблоко съешь, можешь в свой адрес такое слово поймать или взгляд, что хоть давись, хоть гори. За эти тринадцать лет, десять дней отдыхала да и то в больнице под капельницей. Гипертонический кризис случился здесь за прилавком, кровь из носа пошла. Рухнула, соседки продавцы скорую вызвали. Да еще когда здоровье совсем разваливаться стало на неделю в Ниловку* ездила принимать лечебные ванны». Манвар сделав глоток душистого травяного чая спросил: «Вот если эти тринадцать лет монотонной работы представить, как одну монолитную длинную бетонную стену длинной в тринадцать километров, были ли в ней какие-нибудь окна?» Люси от такой метафоры – «сплошная стена» даже изменилась в лице. Все лицо будто на какое-то стало бледным, неподвижным как бетон. «Были ли окна в стене? Что шутите, нашли что спросить!» - Люси смотрела вверх вправо. Потом встряхнув головой, как бы очнувшись от неприятного сновидения воскликнула: «Какие там окна! Мне кажется, что ни то что «окон», даже щелочки никакой не было. Стоишь летом, - духота. Возвращаешься домой в полуобморочном состоянии». Потом Люси снова замерла, опять посмотрела вверх вправо, потом вправо по горизонтали. И тут она впервые улыбнулась: «А вот один случай был, который я никогда не забуду. Может это можно назвать «окном». Однажды день выдался наисквернейший, будто надо мной какие-то тучи сгустились. У меня пропал товар на крупную сумму, пришел счет на кредит, дочь попала в больницу с аппендицитом, амазонский попугай утонул в аквариуме и что-то было еще по мелочи такого, что у меня было чувство, что с меня содрали кожу. Тут ко мне подходит мальчик и спрашивает: «Тетя у вас есть шоколадка? (говорил он «Шиколадка») Я вижу, что мальчик бездомный. Одежда давно не стиранная, руки грязные, обувь, заношенная… И при этом лицо светлое, глаза сияют, будто передо мной принц стоит. Честно таких детей я даже на картинках не видела. Крылья ему ангела и можно в любой храм поставить. Я ему без всяких вопросов самую большую шоколадку подаю и еще в придачу пакет с печеньем. Он это от меня принял и мне как-то странно в глаза смотрит. Меня будто волна неземной благодати захлестнула и подняла высоко-высоко до самых небес счастья. Мальчик ушел, а я сидела в своей лавки ревела и ревела. Наверное, я столько из себя слез пролила, сколько за всю жизнь десяти человекам не выплакать. После этого мне стало необыкновенно легко. Я и сейчас, когда этого мальчишку вспомню, сразу как будто с плеч вся тяжесть слетает, и я на несколько лет становлюсь моложе. Ну, вот, пожалуй, это было единственное «окно» за все тринадцать лет! Манвар посмотрел на Люси, и то, что он увидел сломило за секунду все его атеистическое мировоззрение. Все лицо Люси излучало свет, а сама она на полметра парила над полом. Манвар вышел из оцепенения, когда Люси спустилась «на землю». Манвар с тихим хрипом едва смог выдавить из себя вопрос: «Люси, а где можно найти этого мальчика?»
Люси посмотрела на Манвара милосердно как на безнадежного сумасшедшего и тихо ответила: «Если бы я знала, разве бы я осталась бы здесь хотя бы на один день. Я продолжаю работать здесь только потому, что очень надеюсь, что, когда ни будь он снова придет попросить у меня сладости. Я ему отдам всю свою бакалейную лавку и пойду за ним. Потом Люси замолчала, с снова ее лицо засияло, но с еще большим светом. «Вот Он» - шепнула она, улыбаясь, так как это могут только самые счастливые невесты. В воздухе появился ни с чем несравнимый аромат. Люси стала медленно подниматься вверх, к самому потолку высокого торгового комплекса. Поднималась она медленно, торжественно. Вокруг ее лавки собралось сотни людей, все доставали смартфоны и каждый пытался сделать свой лучший видео репортаж. А когда Люси прошла сквозь потолок, на всех посыпались ароматные лепестки роз. Прибежал управляющий торговым комплексом с полицейскими, начал кричать: «Дамы и господа! Расходитесь! Здесь рынок, а не цирковое шоу! Дамы и господа расходитесь!» А когда на его голову упала роза, он долго смотрел на нее, а потом поцеловав ее спрятал в карман пиджака. С тех пор в торговом комплексе, вместо бакалейной лавки Люси установили скульптуру «Восходящая Люси». У ее оторвавшихся от земли ног всегда стоят полные корзины с шоколадом и лучшими конфетами. Каждый ребенок может подходить и угощаться. Это дар Люси.
*Ниловка - Ни;лова Пу;стынь (бур. Тураанай халуун аршаан[1] — «Туранский горячий аршан (источник)») — бальнеологическая курортная местность в России в посёлке Ниловка (Тункинский район Бурятии).
Как курорт известна с 1840 года. Расположена в южных отрогах Восточного Саяна (в 41 км от села Кырен, в 150 км от железнодорожной станции Слюдянка) на высоте 915 м в долине реки Ихэ-Ухгунь (левый приток Иркута).
В 1845 году, после посещения источника, архиепископ Иркутский и Нерчинский Нил (Исакович) пожелал создать скит для монахов, так называемую пустынь, отсюда и пошло название курорта.