Собрался однажды Иван Евсеевич на рыбалку. Подготовил снасти, собрал рюкзак, ну и вечером, как положено, пошел в ближайший лесок червей накопать.
А червяки редко попадаются - то ли почва такая не подходящая, не червивая совсем, то ли не сезон. И, чтобы не скучно было копать, стал Иван Евсеевич с червяками разговаривать. Попадется ему червяк, Иван Евсеевич обрадуется и говорит ему:
- Здравствуйте, уважаемый Червяк Иванович! Как поживаете? Здоровы ли ваши родители? Хорошо ли детки учатся?
Положит его в баночку, землицей присыплет, листочком укроет.
- Удобно ли вам Червяк Иванович?
Вот он Червяка Петровича откопал, Червяка Епифановича и Червяка Максимовича. Со всеми познакомился, со всеми поговорил, всех удобно разместил. Тут попался ему толстенный червяк, откормленный такой. Удивился Иван Евсеевич и говорит:
- Вот не знал, что у вас червей, при такой трудной подвижной жизни, встречается наша людская болезнь - ожирение. Назову-ка я вас Червяком Толстяковичем. Вот вам самое удобное место в баночке.
Стал дальше копать, но больше ничего найти не может.
- Ну и хватит, - говорит Иван Евсеевич. - Я же не собираюсь всю рыбу из речки вылавливать. Так, на уху только штучки три.
Пошел домой, лег спать.
На другое утро поднялся пораньше, пришел на речку. Сел, удочки распутал, разместился поудобнее и банку с червями открыл. Увидал своих червяков, обрадовался, словно старых друзей встретил.
- Здравствуйте, здравствуйте, Червяк Иванович! И вы, Червяк Петрович! О, Червяк Толстякович, что-то у вас вид не совсем здоровый! Плохо дорогу перенесли?
Смотрит, а не только у Червяка Толстяковича вид плохой. Все червяки, как будто, более вялыми выглядят, более бледными.
" Растрясло видно в дороге, - думает Иван Евсеевич: - Да и душно в банке-то - я дырки для воздуха забыл провинтить. Надо их поскорее на волю выпустить, и так уж они намучались, бедные".
Отыскал на берегу землицу порыхлее, подкопал ее рукой и банку туда перевернул. Червей высыпал, травкой закрыл и говорит:
- Счастливого пути вам, друзья! Спасибо за приятную компанию!
На место вернулся, удочку в руки взял и тут только понял, что ловить-то теперь не на что. Но огорчаться не стал.
- Ну и хорошо, - говорит. - Даже очень хорошо! Представить себе не могу, что я на крючок своих хороших знакомых стал бы насаживать.
Достал пакет с завтраком, отщипнул хлебную крошку, в комочек скатал, на крючок нацепил и в воду закинул.
Сидит Иван Евсеевич, в первых утренних лучах нежится, на поплавок посматривает. Хорошо ему! А погода тихая, ни ветерка, вода прозрачная, и солнышко речку прямо до самого дна просвечивает. И видно Ивану Евсеевичу, как вокруг его хлебной крошки рыбья стайка вьется. Рыбки кружатся вокруг, будто играют, и то одна, то другая к мякишу подплывет и кусочек откусит.
Смотрит Иван Евсеевич, улыбается, тихонько крючок то в одну сторону поведет, то в другую. Чтобы рыбкам интереснее было играть и чтобы всем поровну хлебного мякиша доставалось. И вдруг одна рыбка покрупнее как подплывет, как рот откроет, да и цап весь мякиш целиком! Тут она на крючок и попалась! Забилась на крючке, задергался поплавок!
Испугался Иван Евсеевич, рыбку из воды выдернул, рукой поймал и давай скорей от крючка отцеплять. Отцепляет и ругает ее:
- Ах ты, глупая! Ну, как же можно-то? Внимательней надо быть, не жадничать! Видишь ведь, острие сверху торчит, а ты глотать! Как вот теперь?
Отцепил, в воду бросил и смотрит. Рыбка полежала, полежала на боку, а потом хвостиком вильнула и уплыла. Очухалась. Иван Евсеевич смахнул рукой пот со лба и на крючок посмотрел.
- Не понимаю я, - говорит, - и зачем это крючки такие острые делают? Ведь ясно же, что пораниться можно, наколоться! Ну его совсем!
Взял и оторвал крючок. Выкинуть сначала хотел, а потом аккуратно в бумажку завернул и в карман положил. А то выкинешь его, а потом какая-нибудь раззява лягушка напорется!
Привязал Иван Евсеевич хлебный мякиш прямо к леске и в воду закинул. Точно в середину рыбьей стайки.
- Кушайте, мои хорошие, играйте! Больше из вас никто не поранится!