Ангел разбудил меня ровно в полночь. Он сидел на спинке кровати, напоминавшей белый обод, скрестив руки на груди и так задумчиво смотрел на меня, что не сразу осознал моё пробуждение. Холодный свет расползался по комнате, отбеливая темноту каждого угла. "Как он держится на верхушке этого круга?" - подумала я, но вместо этого спросила:
- Ты чего это? - от моего нелепого вопроса ангел встрепенулся, обнял меня и тусклое мерцание его взгляда приняло привычное преломление тёплых лучей. Даже свет в комнате потеплел.
- Я по делу. Мне нужно знать, чем ты хочешь стать после смерти?
- Чем? Ты лишаешь меня возможности быть одушевлённой?
- А разве ты никогда не мечтала воодушевлять кого-то?
- Не помню такого. Например? – От неожиданности я опешила.
- Например, ты желала превратиться в снежинку, чтобы таять на губах любимого.
- Дурой была! Ангел, ну ты-то понимаешь, что была дурой?
- А как же дождь?
- Я и дождём хотела быть?
- Да. Говорила, что музыка дождя проникнет в его сердце и будет вечно с ним...
- Ангел, миленький! Не превращай меня в дождь. Ладно в пустыне раз в год мне обрадовались бы, а там где дожди топят города? Нет, нет... Да и суставы у всех на дождь крутит. По себе знаю.
- Может белым парусником на горизонте?
- И об этом я мечтала?
- Да, ты говорила: "Боже, как же хорошо быть белым парусом, плыть вдали от всей мирской суеты и дарить этим суетливым мирянам надежду".
- Ангел, ты ещё скажи, что я мечтала превратиться в розу.
- Неужели вспомнила? Притом, с самыми острыми шипами, говорила ты. Чтобы никто не посмел тебя срезать, засунуть в вазу, а потом выбросить увядшую.
- Какая же я была...
- Нет, не дурой. Иначе откуда всё это? - Ангел повернулся к окну, за которым одна за одной медленно падали снежинки, цепляясь за ветви, зависая на карнизе.
- А ведь кто-то из них коснётся губ любимого человека и растает, как мечталось.
- Нас так много? – спросила я в оцепенении.
- Разве это плохо? – пожал плечами ангел.
Мы стояли у окна. Молчали. Смотрели, как в свете уличного фонаря вальсировали белые и нежные создания.
- Ладно, - еле слышно пробормотал ангел, словно боялся прервать танец за окном. - Снежинкой, дождём, парусником и розой ты не хочешь быть. Тогда я ухожу, а ты подумай.
- Я не умру, пока не определюсь?
- Хитрюга, - ангел поцеловал меня в макушку. Он всегда так делал, когда не сердился на меня.
Металлический обод кровати, выглядывая полумесяцем, белел на фоне вмиг потемневшего окна. "А может быть..." - подумала я и тут же прикусила язык.