Через Шимск и вокруг Ильмень озера приехали в Великий Новгород. Мы здесь были один раз в 73 году во время поездки с родителями по дороге в Питер. Тогда это было очень короткая остановка и пробежка вдоль крепостной стены. Времени было мало – надо было доехать до Ленинграда. Не помню, заходили ли мы внутрь и видели ли памятники?
Сейчас это тоже была короткая остановка, поскольку в этот день надо было доехать до Валдая. Но все-таки, мы осмотрели и сняли на видео Кремль, памятник Тысячелетию Руси, башни, Ярославово дворище, и даже искупались в Волхове. Кроме того, мы доехали до Юрьева монастыря, и, кажется, посмотрели (но не засняли) музей деревянного зодчества. Жена подробно разобралась с историей города и окрестностей, а также историческими личностями, связанными с Новгородом.
Сначала, об истории (из Интернета).
Первые сведения о поселении на месте нынешнего Великого Новгорода относятся к 859 году. Эта дата практически совпадает с датой призвания варягов на княжение Руси, и вообще, с датой основания Руси, тысячелетию которого посвящен памятник в новгородском Кремле.
Из «Повести временных лет»: «И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью… И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля».
Вот, оказывается, откуда название «Русь»!
Находясь на перепутье востока и запада, Новгород постоянно сотрясали различные напасти: пожары, голод, войны, восстания горожан.
Так, по одной из летописей уже через два года после призвания Рюрика в 864 году новгородцы стали бунтовать против его методов правления. Но он убил зачинщиков и княжил до своей смерти в 879 году. Так что недолго он правил. Правда, вся жизнь Рюрика – сплошная легенда. Многие историки даже отрицают его реальность. Но, тем не менее, считается, что он был основателем рода русских царей вплоть до Ивана Грозного. «Рюриковичи мы».
После Рюрика правил Олег Вещий больше 30 лет, который был еще и киевским князем. Потом князья в Новгороде менялись довольно часто и «совмещали» княжение в Новгороде с другими городами. Заметные фигуры:
- Владимир Святославич, «Красное Солнышко», при котором произошло крещение Руси (988 год). Сначала (969 год) он был князем в Новгороде, но через 9 лет после междоусобных разборок стал княжить в Киеве. Он пытался реформировать языческую религию, но в итоге общения с греческим философом склонился к принятию православия. При этом не обошлось без участия славян в войне греков с какими-то недругами Константинополя. После крещения он еще много с кем успешно воевал. Владимир был до крещения известен как «великий распутник»: у него было множество жен, наложниц. После крещения состоял в двух христианских браках. В итоге у него было 9 сыновей и не менее 10 дочерей.
- Ярослав Мудрый. Сын Владимира Святославича и Рогнеды. Отец посадил Ярослава в Ростов еще ребенком. Со временем правления Ярослава в Ростове (987-1010) связывают основание города Ярославля, названного в честь князя. В Новгород Ярослав был посажен в 1010 году. А киевским князем он был с 1016 до смерти в 1054 году. При Ярославе Владимировиче на Руси начали строить храмы, стали развиваться культура и образованность, выросла численность населения, Киев стал богатейшим городом, был составлен первый известный свод законов русского права, который вошёл в историю как «Русская правда». Ярослав Мудрый построил дружеские отношения со Швецией, а также наладил отношения с Византией, Священной Римской империей и другими странами Европы. Воевал со многими. Объединил громадную территорию. Побил печенегов и отбил у них охоту нападать на Русь.
Отдельно расскажу об истории заложенного в 1050 году в Новгороде при Ярославе Софийского Собора (до этого он построил такой же собор в Киеве в 1036 году на месте победы над печенегами). Софийский собор был выполнен в византийском стиле, имел пирамидальную структуру и 6 куполов. В соборе три иконостаса. Из них наиболее известны главный (иконы XV—XVI веков, праздничный ряд икон XIV века хранится в экспозиции музея) и Рождественский (XVI век, отдельные иконы — XIX век, икона «Спас на престоле» XIV века). В соборе постоянно находится порядка 10 мощей святых. Магдебургские врата в течение нескольких веков врата служили торжественным входом в собор. Первоначально они предназначались для польского храма. Впервые сообщается о том, что они находятся в Новгороде, во второй четверти 15 века. Каким образом эти врата попали в Софийский Собор не известно. Но, как говорится, уж попали так попали.
На кресте центрального купола находится свинцовая фигура голубя — символа Святого Духа. По легенде, когда в 1570 году Иван Грозный жестоко расправился с жителями Новгорода, на крест Софии присел отдохнуть голубь. Увидав оттуда страшное побоище, голубь окаменел от ужаса. После Богородица открыла одному из монахов, что этот голубь послан в утешение городу — и пока он не слетит с креста, город будет им храним.
5 июля 1942 года, во время артобстрела советскими войсками немецкой комендатуры, которая располагалась в Кремле (по сведениям разведки, в этот день должно было съехаться высшее фронтовое командование немецких войск), погибло изображение Спаса Вседержителя (роспись 1109 года) в центральном куполе собора, повреждены фрески в барабане, местами были пробиты своды и стена. Во время обстрела было выпущено 80 снарядов, 5 из которых легли на собор. По приказу немецкого командования, по давно уже разработанному плану, из Новгорода во Псков, Ригу и Германию были вывезено множество произведений искусства, среди которых были также ценности из Софийского собора: иконостасы, мозаичные плиты и пр.
Повисший на цепях главный крест собора по приказу коменданта города был снят. Золотая обшивка повреждённого купола пущена солдатами на сувениры, которые отправлялись на родину (табакерки, посуда и т. д.). В Новгороде в то время располагался инженерный корпус испанской «Голубой дивизии», воевавшей на стороне нацистской Германии. Крест, как трофей, ими был вывезен в Испанию. По запросу губернатора Новгородской области к посольству Испании в России в 2002 году было выяснено, что крест находится в часовне музея Военно-инженерной академии Испании в Мадриде. Настоятель кафедрального Софийского собора, архиепископ Новгородский и Старорусский Лев, получив сведения о местонахождении купольного Софийского креста, при встрече с президентом России В. В. Путиным осведомился о возможности возвращения креста в Новгород. В результате переговоров российского президента и короля Испании испанская сторона приняла решение передать крест Софийского собора России. 16 ноября 2004 года в Храме Христа Спасителя он был возвращён Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II министром обороны Испании и сейчас размещён внутри Софийского собора. По заказу Новгородской администрации была изготовлена точная копия найденного в Испании креста. Она передана испанской стороне взамен оригинального. Крест же, ныне находящийся на центральном куполе, изготовлен в 2006 году и установлен 24 января 2007 года. А в 2004 году, когда состоялось наше путешествие, голубя на кресте еще не было.
Но чтобы закончить с рассказом о Ярославе Мудром скажу, что в те далекие времена все князья постоянно воевали не только с внешними врагами, но и друг с другом. Этой междоусобице способствовало «рассаживание» сыновей киевских князей по престолам. Такой порядок пробуждал в новых князьях стремление к сепаратизму. В частности, Ярослав Мудрый, будучи посажен в Новгороде, начал с того, что отказался платить дань Киеву. Считается, что это был первый шажок к раздробленности Руси. И хотя на протяжении долгого правления Ярослава произошло большое объединение княжеств и расширение границ Киевской Руси, но, когда он перед смертью в 1054 году «раздал» сыновьям удельные княжества, то тем самым он опять запустил процесс междоусобных войн. В результате Русь оказалась беззащитной перед татаро-монгольским вторжением в середине 13 века.
Князья воевали друг с другом, а население – с князьями. Через 100 лет, в 1071 году после крещения Руси в Новгороде было восстание против христианской религии. В конце 1060-х или начале 1070-х годов (точная дата не известна) в Новгороде объявился волхв при князе Глебе в Новгороде. Он разговаривал с людьми, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, разглагольствуя, будто наперед знает все, что произойдет. Волхв начал призывать к убийству епископа, и толпа пошла за ним. Князь новгородский Глеб Святославович с дружиной встретил толпу у двора епископа. Епископ в полном облачении с крестом в руках попытался образумить толпу, но призыв был не услышан: народ остался с волхвом, князь же с дружиной остался рядом с епископом.
Тогда Глеб Святославович, видя, что против всего города ему не выстоять, решил подавить мятеж в зародыше. Спрятав топор под плащ, он подошел к волхву и спросил: «Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера?». Тот ответил: «Знаю всё». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» — «Чудеса великие сотворю», — сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись. Волхв же погиб телом и душой, отдав себя дьяволу.
Развязка удивляет: только что народ был готов учинить мятеж и проливать кровь, а после смерти волхва просто разошёлся по своим делам. Надо думать, мы знаем только кульминацию событий. Даже в те далёкие времена люди были вполне здравомыслящие, чтобы просто так поверить проходимцу, который вдруг заявил, что он — бог и пророк и может ходить по воде. И не просто поверить, но и пойти убивать епископа. Ясно, что этот бунт тщательно готовили, и только решительность князя позволила избежать кровопролития.
Как это напоминает многотысячные митинги на Манежной площади в поддержку Ельцина в конце 80-х годов. И, вообще, все цветные революции. И очень жаль, что не нашлось тогда руководителей, способных «подавить мятеж в зародыше». Горбачев – не князь Глеб, Янукович – не Глеб. Они сами были отчасти «волхвы».
В 1136 году в городе было еще одно похожее восстание (майдан), в результате которого родилась Новгородская республика. В ней власть князей была строго ограничена боярами. Так что C 1136 по 1478 год период «Новгородской республики». Правда, эту республику я не поставлю в один ряд с «демократической» Россией 90-х годов.
К началу XII века Новгородская земля включала в себя часть Прибалтики, часть Карелии, южную часть Финляндии, южное побережье Ладоги, Обонежье, берега Северной Двины, обширные пространства европейского севера вплоть до Урала.
Однако, с 1142 года начинаются военные конфликты с европейцами. Первыми были шведы. Но примерно 100 лет эти войны были вялыми.
В 1238 году татаро-монголы не дошли до города 200 км. Это было уже при Александре Невском. А через два года он разбил шведов в Невской битве, за что и получил прозвище. Еще через два года – знаменитое Ледовое побоище.
Монголы никогда не разоряли Новгород, поскольку Александр с ними жил мирно. Почему так? Об этом будет отдельный рассказ - про Александра Невского.
Интересный фрагмент истории города: 1262—1263 годы — Договор Новгорода с Готским берегом, Любеком и немецкими городами (так называемый Ганзейский союз). А в 1269 году — эмбарго Ганзейского союза против Новгорода: новгородцы могли торговать только с Готландом, при условии поездок туда на немецких судах. (Это прямо как сейчас ВТО и санкции против России).
Но и будучи в Ганзейском союзе Новгород продолжал воевать с ливонцами и всякими другими рыцарями. В 14 веке новгородским князем был Иван Калита.
После череды войн с Москвой (Московско-новгородские войны 1456, 1471 и 1477—1478 годов), голода, опустошения и болезней город утрачивает свою независимость. В 1478 году, после приведения к присяге на подданство и полное повиновение великому князю Ивану III всех жителей Новгорода, прекращает своё существование Новгородская республика. Вече было отменено, вечевой колокол увезён в Москву; власть в городе получают великокняжеские наместники. Многие боярские семьи были высланы из Новгорода. Именно благодаря этому в Москве возникает Лубянка — после того, как Иван III приказал новгородцам, проживавшим в новгородском районе Лубяница и выселенным в Москву после падения республики, селиться в этом месте.
В 1494 году, воспользовавшись казнью двух русских в Ревеле как поводом для разрыва связей с Ганзейским союзом, Иван III закрывает ганзейскую контору в Новгороде и конфискует все товары (общей стоимостью в сто тысяч гривен). (Вот так и нам надо с Евросоюзом и США). Тем не менее, была сохранена система местного самоуправления, за Новгородом сохранялось право чеканить собственные деньги (новгородская денга), было возвращено право дипломатических отношений с соседними странами.
В годы правления великого князя Ивана III в Новгороде возникает, а затем и распространяется на Москву ересь жидовствующих. Новгородская ересь в основном получила распространение среди священства и клирошан. Дело осложнялось тем, что подходил 1492 год, по христианскому исчислению 7000 от сотворения мира. Именно в этом году ожидались кончина мира и второе пришествие Христа. На этом играли еретики. Фактически образовались две политические партии. Одна из них группировалась вокруг вдовы умершего в 1490 году Ивана Ивановича Молодого Елены Стефановны. Именно в окружении вдовой княгини оказались еретики. Другая группировка была связана со второй женой великого князя Софьей Палеолог, сохранившей свои связи с Римом. Первая ориентирована на усиление великокняжеской власти, ослабление влияния церкви. Её внешнеполитические связи ориентированы на страны Юго-восточной Европы и Оттоманскую империю. Вторая, связавшая свою политику с защитой Православия, склоняется к поддержке «старины» (в смысле сохранения высокого авторитета Церкви в политических делах и боярских вольностей) и ориентирована на сближение с западными, католическими странами. (У нас в конце 80-х тоже было два крыла в КПСС, но «жидовствующие еретики-демократы» во главе с Ельциным были, наоборот, за сближение с Западом, а «патриоты-консерваторы» за сохранение «старины», т.е. Советского Союза).
Огромный урон городу нанёс опричный погром, учинённый зимой 1569/1570 годов войском, лично возглавлявшимся Иваном Грозным. Поводом к погрому послужил донос и подозрения в измене (как предполагают современные историки, новгородский заговор был придуман фаворитами Грозного Василием Грязным и Малютой Скуратовым. В Новгороде разгром длился 6 недель, людей тысячами пытали и топили в Волхове. Город был разграблен. Имущество церквей, монастырей и купцов было конфисковано. Кстати, в этом же году Иван Грозный при посещении Псково-печерского монастыря отрубил голову игумену Корнилию (об это я писал в рассказе о Печорах http://proza.ru/2020/04/01/2268).
В смутное время Новгород на 8 лет был оккупирован шведами. За это время половина города была сожжена, в живых оставалось всего 527 горожан. В опустошённом крае бушевали голод и болезни. Но кое-как все восстановилось.
В 1700 году начинается Северная война, которая вначале омрачается тяжёлыми поражениями русских войск. После поражения под Нарвой Пётр I спешно готовит крепостные укрепления Новгорода к возможной осаде шведов. Шведские войска не дошли до Новгорода; тем не менее, новгородский полк сыграл важную роль в Полтавском сражении 1709 года. В 1703 году, в связи с основанием новой столицы Российского государства многие мастера из Новгорода были привлечены к её строительству. В то же время Новгород окончательно теряет своё былое значение как торговый пункт и превращается в обычный провинциальный город.
В 1764 году на должность новгородского губернатора императрицей Екатериной II был назначен Яков Ефимович Сиверс. При нём в Новгороде начались большие строительные работы. Запущенный провинциальный город предстояло превратить в губернскую столицу.
Одной из самых ярких страниц в истории Великого Новгорода XIX века стало празднование в 1862 году 1000-летия Российского государства. В честь этого события в центре новгородского кремля воздвигается памятник Тысячелетию России.
Об истории создания этого памятника. В 1857 году, в преддверии памятной даты 1000-летия призвания Рюрика на княжение, по пожеланию министра внутренних дел Сергея Ланского и последовавшего за ним постановлению Комитета Министров был объявлен конкурс на лучший проект памятника, который планировалось поставить в Новгороде, куда, согласно легенде, варяг и был призван. Через два года был объявлен конкурс на проект, который выиграл молодой (25 лет) художник Микешин.
Памятник представляет собой гигантский шар-державу на колоколообразном постаменте.
Всего памятник содержит 128 фигур. Скульптурные изображения делятся на три уровня:
- Группа, венчающая композицию, из двух фигур — ангела, поддерживающего крест (олицетворение православной церкви) и коленопреклонённой женщины (олицетворение России). Установлена эта группа вверху на державе (символ государственной власти монарха), покрытой узором из изображений крестов.
- Среднюю часть памятника занимают 17 фигур (т. н. «колоссальные фигуры»), группирующиеся в шесть скульптурных групп вокруг шара-державы, символизирующих различные периоды истории Русского государства (согласно официальной историографии того времени). Каждая группа ориентирована на определённую часть света, что имеет символический смысл и показывает роль каждого государя в укреплении определённых рубежей государства.
- В нижней части монумента расположен фриз, на котором помещены горельефы 109 исторических деятелей, воплощая идею опоры самодержавной власти на общество в лице его славнейших представителей. Внутри каждого раздела персоны расположены согласно позиции на памятнике слева направо.
Средняя часть:
- Призвание варягов (первый князь Рюрик в остроконечном шлеме с остроконечным щитом, За ним справа находится языческий бог Велес);
- Крещение Руси (Великий князь киевский Владимир Святославич в центре композиции с поднятым вверх восьмиконечным византийским крестом, славянка, протягивающая ему ребёнка для крещения, и славянин, низвергающий языческого идола Перуна);
- Куликовская битва (Дмитрий Донской, в правой руке держит шестопёр, а в левой — бунчук, попирает ногой побеждённого татарского мурзу);
- Основание самодержавного царства (Иван III в царских ризах, шапке Мономаха, со скипетром и державой, принимающий от коленопреклонённого воина Золотой Орды знак власти, Рядом лежат побеждённый в битве литовец и поверженный ливонский рыцарь с обломанным мечом, фигура человека-«сибиряка», поддерживающего державу, символизирующая начавшееся присоединение Сибири к Русскому царству);
- Избрание на царство Романовых (Михаил Фёдорович — родоначальник династии Романовых, князь Пожарский в одежде древнерусского воина с непокрытой головой, защищающий его обнажённой саблей, и коленопреклонённый Кузьма Минин, вручающий ему шапку Мономаха и скипетр);
- Основание Русской империи (Пётр I в мундире офицера Преображенского полка и порфире, увенчанный лавровым венком со скипетром в правой руке, и Гений-крылатый ангел, указывающий путь на север, к месту будущего Санкт-Петербурга. У ног Петра поверженный на колени швед, защищающий своё разорванное знамя).
Нижняя часть (Группы фигур):
- Просветители (31 фигура: Кирилл и Мефодий, княгиня Ольга, князь Владимир Святославич, Авраамий Ростовский, Антоний Печерский, Феодосий Печерский, Кукша Печерский, Нестор Летописец, Кирилл Белозерский, Стефан Пермский, митрополит Алексий, Сергий Радонежский, митрополит Петр Могила, Зосима Соловецкий, Максим Грек, Савватий Соловецкий, митрополит Иона Московский, митрополит Макарий, архиепископ Варсонофий, архиепископ Гурий, князь Константин Острожский, патриарх Никон, благотворить Федор Ртищев, церковный деятель Димитрий Ростовский, епископ Тихон Задонский, епископ Митрофан Воронежский, архиепископ Георгий Конисский, богослов Феофан Прокопович, митрополит Платон, архиепископ Иннокентий);
- Государственные люди (26 фигур: Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, князь литовский Гедимин, князь литовский Ольгерд, князь литовский Витовт, Иван Третий, сподвижник Ивана 4 Мильвестр, первая жена Ивана Грозного Анастасия, член Рады Алексей Адашев, патриарх Гермоген, родоначальник династии Романовых Михаил Федорович, патриарх Филарет, дипломат Афанасий Нащокин, дипломат Артамон Матвеев, царь Алексей Михайлович, император Петр Первый, военачальник Яков Долгоруков, общественный деятель Иван Бецкой, императрица Екатерина Вторая, дипломат Александр Безбородко, государственный деятель Григорий Потемкин, дипломат Виктор Кочубей, император Александр Первый, государственный деятель Михаил Сперанский, фельдмаршал Михаил Воронцов, император Николай Первый);
- Военные люди и герои (36 фигур: князь Святослав Игоревич, князь Мстислав Удатный, князь Даниил Галицкий, князь Довмонт, князь Александр Невский, князь Михаил Тверской, князь Дмитрий Донской, князь литовский Кейстут, воевода Даниил Холмский, полководец Михаил Воротынский, воевода Даниил Щеня, лидер новгородского сопротивления Ивану Третьему Марфа Посадница, казачий атаман Ермак Тимофеевич, князь Михаил Шуйский, князь Дмитрий Пожарский, организатор народного ополчения Кузьма Минин, писатель Авраамий Палицын, гетман Украины Богдан Хмельницкий, народный герой Иван Сусанин, дипломат Борис Шереметев, фельдмаршал Михаил Голицын, фельдмаршал Петр Салтыков, фельдмаршал Бурхард Миних, генерал Алексей Орлов, фельдмаршал Петр Румянцев, генералиссимус Александр Суворов, фельмаршал Михаил Барклай де Толли, фельдмаршал Михаил Кутузов, адмирал Дмитрий Сенявин, восковой атаман Матвей Платов, генерал Петр Багратион, фельдмаршал Иван Дибич, фельдмаршал Иван Паскевич, адмирал Михаил Лазарев, вице-адмирал Владимир Корнилов, адмирал Павел Нахимов);
- Писатели и художники (16 фигур: Михаил Ломоносов, Денис Фонвизин, архитектор Александр Кокоринов, Гавриил Державин, актер Федор Волков, Николай Карамзин, Иван Крылов, Василий Жуковский, Николай Гнедич, Александр Грибоедов, Михаил Лермонтов, Александр Пушкин, Николай Гоголь, Михаил Глинка, художник Карл Брюллов, композитор Дмитрий Бортнянский).
Памятник делался в середине 19 века, и поэтому знаменитости второй половины этого столетия в скульптурные группы сюда не вошли. Нет среди персонажей и Ивана Грозного. Зато есть два его сподвижника. Я думаю, что это из-за разгрома, который устроил в Новгороде этот царь в 1570 году.
Нет также императрицы Елизаветы Петровны и императора Павла, а также убиенного сподвижниками Екатерины Великой Петра Третьего. Ну, эти, конечно, не столь значимы, как остальные цари, представленные на памятнике.
Удивило меня наличие нескольких литовских князей среди великих людей России. При более внимательном изучении вопроса оказалось, что заслуги их перед Россией в том, что они воевали с ливонскими рыцарями и татаро-монголами. Хотя и с киевской Русью тоже воевали. Но тогда все воевали со всеми.
И еще на памятнике засилье служителей церкви. Причем, по сведениям из Википедии, многие из них никакими положительными для истории России деяниями не отмечены. Больше того, есть представитель отрицательных дел - патриарх Никон, который при царе Алексее Михайловиче затеял церковную реформу, приведшую к расколу церкви и старообрядчеству. Впрочем, у нас не так давно был его «наследник» - Ельцин, расколовший «церковь 20-го века» - КПСС. И «памятник» ему уже есть – Ельцин-центр в Екатеринбурге.
Впрочем, памятник Тысячелетию России грандиозен. И посетители Новгородского Кремля, конечно, не имеют возможности разобраться в этих подробностях. Только так, как мы, с помощью Интернета. А жаль. Можно было бы окружить памятник какими-то поясняющими табличками. А так – просто поглазеть и поразиться грандиозностью.
История памятника не закончилась с его установкой в 1862 году. Через 80 лет он пережил разрушение и последующее восстановление. Варварское разорение памятника началось зимой 43/44 гг. – обстановка на фронтах и чутье подсказывало захватчикам, что город скоро придется оставить. Орудуя автогеном и ломами, оккупанты сбросили наземь скульптуры памятника и разломали их на части. Для транспортировки тяжелой бронзы немцы проложили рельсы узкоколейки – от новгородского железнодорожного вокзала прямо к основанию памятника. Но оккупанты успели вывезти только решетку, ограждавшую памятник, и бронзовые фонари. Стремительное наступление в январе 1944 г. советских войск помешало немецкой аккуратности – в панике и спешке, под грохот артиллерийской канонады, немцы покинули город, оставив фигуры лежащими на земле...
Первое, что увидели 20 января 1944 года в новгородском Кремле солдаты-освободители – это искореженное, поруганное «Тысячелетие России» с наполовину снесенным шаром-державой. Сверженные наземь с 6-метровой высоты гигантские фигуры правителей России были разбросаны по площади и присыпаны снегом, словно убитые воины. Трехметровый крест, венчавший державу, срублен у основания и согнут в дугу; бронзовые крепления перерублены или вырваны из своих мест; шпаги, мечи, посохи, щиты и другие мелкие детали бесследно исчезли (исчезли даже буквы славянской вязи – 400 штук). Одним из первых распоряжений Новгородского горисполкома были определены меры по охране фигур памятника, разбросанных в центральной части Кремля. Территория вокруг памятника была огорожена колючей проволокой, за которую никто не мог заходить без сопровождения директора новгородского музея Тамары Константиновой. Рядом выставили круглосуточный милицейский пост. Смотреть на втоптанную в грязный снег «Россию в бронзе» было невозможно: для каждого новгородца вид поруганного памятника был сродни гражданскому, национальному унижению. Поэтому, не дожидаясь указаний из Москвы, монумент было решено восстановить немедленно. Такое могло произойти только здесь, в России, в Новгороде: уничтоженный город начали отстраивать не с жилья и коммуникаций, а с памятника.
Восстанавливали Памятник, как пишет новгородский историк В.Г. Смирнов, «восемь голодных и холодных работяг, которые взяли личное обязательство закончить работу к 27-й годовщине Октябрьской революции. В лютую стужу, под порывами ветра, под удаляющийся гром канонады эти восемь приступили к делу, казавшемуся нереальным... Предстояло поднять на 10-метровую высоту фигуры огромной тяжести, более 2,5 тонн каждая. Поскольку крана не было, они вкруговую обнесли памятник лесами, положили наклонный настил из досок, а на него рельсы от немецкой узкоколейки. На рельсы поставили вагонетку, наверху закрепили треногу и обычную лебедку. Укладывали статую на вагонетку и медленно, по сантиметру, тащили по настилу к своему законному месту». Под конец на установленных фигурах памятника зачеканивали и зачищали швы. Бронзу покрыли черным лаком. Чтобы не терять ни одной рабочей минуты, бухгалтер музея О.С. Серова получала на всех продовольственные карточки, а также выдавала зарплату, приходя с ведомостями и деньгами прямо к памятнику.
1 ноября 1944 года газета «Новгородская правда» известила жителей города об окончании восстановления монумента. Руководители реставрации отчитались по объему выполненных работ (всего на памятник было возращено 350 разных его частей и деталей, вес которых составил 80 тонн) и сердечно поблагодарили особенно отличившихся рабочих – бригадира слесарей-монтажников Зеленкова, слесаря Горшенина, плотника Титова и мостовщика Федорова. (Потому наши и победили в Великой Отечественной войне, что были ТАКИЕ ЛЮДИ!)
Юрьев монастырь, Анна Орлова и Фотий.
При Ярославе Мудром не только строились церкви, но и возникали монастыри. В частности, по преданию, им был основан в 1030 году Юрьев Монастырь. Ярослав Владимирович в святом крещении носил имя Георгий; в русском языке последнее обычно имело форму «Юрий», откуда и пошло название монастыря. Первое летописное упоминание относится к 1119 году. В 12 веке киевский князь Мстислав наделил Юрьев монастырь значительными земельными владениями. В XII — XIII веках монастырь стал государственным монастырём Новгородской республики, а её глава — новгородский архимандрит — главой городских магистратов. К концу XV века Юрьев монастырь был одним из богатейших церковных феодалов.
В период северных войн Петра 1 монастырь подвергался разрушениям.
После секуляризации монастырских вотчин в 1770-х годах монастырь потерял значительную часть своих владений. Основной причиной секуляризации стало чрезмерное распространение беломестных (свободных от налога) церковных земель, снижавшее доходы казны. Для того, чтобы владение большими имениями не вредило аскетической строгости жизни, церковь установила принцип: «Церковное богатство — нищих богатство» и на основании него требовала, чтобы монахи не «вступались в села» и монастырское начальство тратило на продовольствие монахов минимальную долю доходов, а всё остальное употребляло бы на церковное строение и украшение, школьное дело и всяческую благотворительность. Однако, это не всегда соответствовало жизни.
О подготовке реформы распорядилась в 1757 году богомольная императрица Елизавета Петровна, а её преемник Пётр III потребовал ускорить подготовку манифеста. За три месяца до своего свержения он успел подписать указ, предусматривавший передачу недвижимых церковных имуществ вместе с Коллегией экономии в ведомство Сената, а также прекращение дотирования монастырей, не способных обеспечить себя самостоятельно. Этот указ предельно обострил отношения императора, вообще не особо уважительно относившегося к православию, с Русской церковью. Императрица Екатерина II 26 февраля (8 марта) 1764 года издала указ о церковных владениях, заканчивающий многовековое противостояние Русской Православной Церкви и государства. Указ касался вопроса о церковных владениях:
- Все имения Святейшего Синода, а также монастырей, приходов и епархиальных кафедр передавались государственной Коллегии экономии.
- Все церковные учреждения отстранялись от управления имениями, а также монастырями, приходами и епархиальными кафедрами.
- Крестьяне, проживающие в указанных имениях, перепоручались в ведение Коллегии экономии, и в дальнейшем именовались «экономическими крестьянами».
- Вместо барщины и оброков с 1 (12) января 1764 года данные крестьяне обязаны были платить по 1,5 руб. подушного оклада, который поступал в государственную казну непосредственно через Коллегию экономии.
- Для содержания церковных учреждений (монастырей, приходов и епархиальных кафедр), ранее владевших землёй, Коллегия экономии должна была выделять определённую сумму.
- Епархии разделялись на три класса, их содержание назначалось в зависимости от наделённого класса (первый, второй и заштатный).
Так что возможности монастырей по обогащению были существенно урезаны. Многие были ликвидированы. Юрьев уцелел, но, якобы, пришел в запустение, хотя и оставался первоклассным монастырем. Стал возрождаться с приходом в 1822 году архимандрита Фотия (Спасский), получившего поддержку Александра I. Но главное, что ему благоволила также графиня Анна Орлова-Чесменская, одна из богатейших помещиц России. Иждивением последней в монастыре начались обширные реставрационно-строительные работы. За короткое время были построены Западный корпус с церковью Всех Святых, Спасский собор, восточный Орловский корпус с кельями для братии, северный с храмом Воздвижения Креста, южный с больничною церковью Неопалимой Купины. Уже после смерти Фотия (1838) в 1841 году по проекту архитектора Карла Росси была построена колокольня. И все это на деньги Анны. Рассказ об Анне и Фотии – ниже.
В 1921 году было принято решение об экспроприации имущества и ценностей монастыря. Осенью 1924 года в Юрьеве действовало шесть церквей, но уже к 1928 году оставался только один храм — Крестовоздвиженский. В начале 1930-х годов какое-то время богослужения велись в одном из помещений Архимандритского корпуса. С 1932 года по сентябрь 1941-го в комплексе построек располагался инвалидный дом имени Свердлова.
Во время Великой Отечественной войны здесь располагались немецкие и испанские воинские части и части прибалтийских коллаборационистов, в частности, батальон литовской полиции вермахта. В эти годы здания монастыря подверглись серьёзным разрушениям.
После войны и до конца 1980-х годов на территории монастыря жили люди, размещалась почта, техникум, техническое училище, музей, продовольственный магазин и художественный салон.
25 декабря 1991 года комплекс зданий монастыря был передан в ведение Новгородской епархии. В 1995 году была создана монашеская община.
Расскажу об Анне Орловой. Камер-фрейлина. Она была единственной дочерью Алексея Орлова, сподвижника императрицы Екатерины II, и наследница его многомиллионного состояния. Родилась в Москве в 1785 году. В начале 19 века жила с отцом в Нескучном дворце (сейчас здесь Президиум Академии наук, а теперешний Нескучный сад расположен у Москвы-реки ближе к центру, за 1-й Градской больницей).
В 1808 году скончался отец. По свидетельству очевидца Анна была настолько поражена это смертью, что, пав на колени, рыдая, произнесла: «Господи! Ты взял мою мать, которой я не знала, теперь Тебе угодно взять моего отца, будь мне вместо матери и отца, руководствуй всеми поступками моей жизни». И эта клятва определила всю ее дальнейшую жизнь.
Она не оставила императорский двор, но отвергла всех женихов и отправилась в паломничество сначала в Киево-Печерскую Лавру, а затем в Ростов в Спасо-Яковлевский монастырь, где познакомилась со старцем Амфилохием. После бесед с ним Анна «возчувствовала охлаждение к мирскому счастию, суету светских развлечений». Она стала его духовной дочерью. Спасо-Яковлевский монастырь стал первой обителью, куда Анна начала направлять пожертвования, которые не прекратились со смертью её духовного отца в 1824 году. Всего в монастырь ею было пожертвовано около 300 000 рублей.
Графиня Анна Орлова-Чесменская стала одной из крупных благотворительниц для московского ополчения в Отечественной войне 1812 года. Ею было пожертвовано на формирование ополчения сто тысяч рублей билетами опекунского совета, обмундировано и вооружено 18 крестьян, которые были зачислены в 7-й пехотный полк народного ополчения, а также пожертвовано для нужд ополчения 4300 ружей, 4000 пик, 300 штыков, 500 тесаков, 4000 касок, 40 пудов свинцу, 20 пудов пороху и 160000 кремней.
Несмотря на появившуюся религиозность, Анна не оставила свет. Давала балы, стала в 1817 году камер-фрейлиной, получила какой-то орден, сопровождала в 1828 году жену Николая 1 императрицу Александру Фёдоровну в её путешествии по России и за границей.
В 1818 году в духовные наставники Анне епископ духовной семинарии Иннокентий порекомендовал Фотия. Анна оставила Москву и переехала в Санкт-Петербург, где два года пыталась сблизиться с Фотием, который чуждался её богатства и знатного происхождения. Но «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Судя по всему, она влюбилась в этого Фотия. Женщины любят ушами, а все эти «духовные отцы» знают, как задурить голову верующим. Ходили слухи о блудном сожительстве Фотия с Анной, но это была клевета.
Архимандрит Фотий был на 7 лет младше Анны. В 1814 году, окончив курс в Новгородской семинарии, поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, но уже в следующем году, вынужденный по болезни оставить её, был определён учителем в Александро-Невском духовном училище. Состоя по тогдашним правилам в непосредственном отношении к семинарскому начальству, имел возможность сойтись с ректором семинарии, архимандритом Иннокентием (Смирновым). В 1817 году принял монашеский постриг, получил священный сан и был назначен законоучителем во Второй кадетский корпус. С первого же года он выступил против господствовавшего в тогдашнем обществе мистического настроения, или, по его собственному выражению, «против масонов, иллюминатов, методистов, Лабзина, Сионского вестника и прочих». Резкие обличения его не остались без влияния на разрыв связей, иногда довольно тесных, между мистиками и некоторыми представителями духовенства. В 1820 году, после слова, произнесённого им в Казанском соборе, был удалён из столицы. Митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский, Эстляндский и Финляндский Михаил (Десницкий) назначил Фотия настоятелем Деревяницкого монастыря, близ Новгорода. Назначение принесло ему игуменский сан, но, будучи, в сущности, почётной ссылкой, не могло его не огорчить, тем более, что Деревяницкий монастырь был один из самых захудалых. К этому времени относится его знакомство с графиней Анной Орловой-Чесменской (дочь графа Алексея Орлова-Чесменского), одной из богатейших помещиц России, которую направил к нему её прежний духовный отец, епископ Иннокентий. Графиня слушала проповеди Фотия в Казанском соборе; когда он был удалён из Санкт-Петербурга, она сообщала ему столичные новости, присылала щедрые пожертвования и вообще всячески поддерживала его дух, а в то же время хлопотала о возвращении его в столицу. Под её влиянием новый митрополит, Серафим (Глаголевский), в январе 1822 года перевёл Фотия в Сковородский монастырь с возведением в архимандриты, а после Пасхи того же года вызвал его в Петербург и поместил в Лавре.
В Петербурге Фотий сразу примкнул к обществу благочестивых дам высшего света и, как человек оригинальный, убеждённый, смелый и окружённый некоторым ореолом изгнания и подвижничества (он носил вериги), имел в этом обществе большой успех. 21 мая 1822 года, при освящении новой церкви в Александро-Невской Лавре, познакомился с Обер-прокурором Синода князем А. Н. Голицыным, был приглашён к нему в дом и после неоднократных свиданий с ним у графини Орловой, где он «девице и князю предлагал слово и дело Божие по три, по шести и до девяти часов в день», был зачислен князем его «духовным учителем» и «златоустом». Когда Фотий стал собираться в свой монастырь, Голицын удержал его до возвращения в Петербург Александра I, обещая исходатайствовать ему аудиенцию. Свидание с государем произошло 5 июня в Каменноостровском дворце. Этому свиданию, во всяком случае необычному, придавали особенное значение. Митрополит благословил Фотия древней иконой Нерукотворенного Спаса, а Голицын долго беседовал с ним накануне аудиенции. Фотий, собственно говоря, шёл против Голицына, но не показывал и виду, что он его противник. Входя во дворец, Фотий крестил все входы и выходы, «помышляя, что тьмы здесь живут и действуют сил вражиих». Беседа с государем шла «о делах веры и церкви». Вскоре за тем Фотий получил из кабинета Его Величества наперсный крест с драгоценными украшениями, а в августе был назначен настоятелем первоклассного Юрьевского монастыря в Новгородской епархии. Рекомендуя Фотия Синоду, митрополит выставлял на вид, что Фотием исправлены в короткое время два монастыря без пособия со стороны казны, почему есть надежда, что им будет исправлен и Юрьев монастырь. Перед отъездом в Новгород Фотий был приглашён к императрице и в разговоре с ней коснулся, как он выразился, «до князя Голицына и прочих врагов веры, сынов беззакония». Голицын, ничего не подозревая, благоговейно переписывал получаемые от Фотия письма характера не только не обличительного и не враждебного, но даже льстивого, и пересылал их графине Орловой. Так что этот Фотий в дореволюционной России имел славу скандального царедворца и религиозного консерватора.
В Петербурге Фотий провёл меньше года. Он познакомился с обер-прокурором Синода князем А. Н. Голицыным, неоднократно встречался с ним в доме Анны Орловой, где «девице и князю предлагал слово и дело Божие по три, по шести и до девяти часов в день»[14]. 5 июня Фотий был принят императором Александром и вскоре получил из кабинета Его Величества наперсный крест с драгоценными украшениями, а в августе того же года был назначен настоятелем новгородского первоклассного Юрьева монастыря. Представляя кандидатуру Фотия Синоду, митрополит Серафим указал, что он без какой-либо помощи казны в короткий срок восстановил два монастыря и есть надежда, что он сможет восстановить и древнюю новгородскую обитель[14]. Оказывавшая ему все эти годы помощь графиня Анна последовала за ним в Новгород. Она купила в селе Витославлицы близ монастыря большой участок земли, построила усадьбу и постепенно переселилась в неё из Петербурга на постоянное жительство. Полтора года, проведённые Фотием в Юрьевском монастыре, были временем, когда его авторитет укрепился незыблемо. Когда, вызванный в феврале 1824 года, Фотий явился в Петербург, он уже не стеснялся выставлять себя каким-то воинствующим орудием Промысла, определённым на поражение духов злобы, изрекал загадочные тирады, говорил о своих видениях и снабжал представителей высшего общества широковещательными посланиями. Два таких послания, в которых заключались намёки на какую-то тайну, были доставлены и государю. В результате Фотий добился того, что он 20 апреля был приглашён явиться в кабинет государя тайно, с секретного входа, и беседовал с ним три часа. После этого Фотий порвал всякие сношения с Голицыным, даже предал его анафеме, обзывая духовным Наполеоном и не стесняясь всем о том рассказывать и даже писать государю. Устранив себя от вмешательства в дела веры и принимая Фотия за истинного выразителя взглядов церковной иерархии, государь оставил безнаказанной самовольную анафему и отстранил князя Голицына от управления министерством духовных дел и народного просвещения (15 мая 1824 года), но сохранил за ним министерство почт. Все апокалипсические тайны и речения в записках Фотия сводились обыкновенно к тому, что «непременно и немедленно нужно ныне выслать из столицы, некоторых навсегда, по плану, прежде поданному». Этот прежде поданный план, заключавший в себе ясный только одному автору смысл, оставался без выполнения, как и все советы Фотия, удручающим образом действуя на государя и ещё более увеличивая и без того свойственное ему в последние годы его жизни мрачное настроение.
С воцарением Николая I положение Фотия резко изменилось. Государь дозволил ему писать в собственные руки о чём угодно, но, не допуская криводушия и не любя неясности, исключил Фотия из среды близких к престолу лиц. Фотий должен был отказаться от роли вещателя тайн, пророка государева, спасателя церкви и отечества и стать в ряды ординарных архимандритов-настоятелей; после «дел великих и необычайных» ему опять пришлось ведаться с несогласиями, недовольством и неповиновением монастырской братии. Привыкнуть к этому было нелегко, и вся последующая жизнь Фотия представляет собой непрерывный ряд различных странностей и неожиданностей, давших повод митрополиту Серафиму выразиться о нём, что «не сносить ему головы своей, ежели нрава своего не переменит».
На средства Анны Орловой Фотий восстановил Юрьев монастырь: украсил существующие храмы и построил новые, а когда в 1823 году пожар уничтожил тёплый Крестовоздвиженский собор, то Анна незамедлительно направила на его восстановление материалов на 40 000 рублей. Благотворительность Анны Орловой в пользу монастыря привлекла и других меценатов, и к 1831 году только Сохранная казна монастыря насчитывала более 300 000 рублей ассигнациями. В Юрьев монастырь в 1831 году Анна перевезла прах своего отца и его братьев и погребла под папертью Георгиевского собора.
Долли Фикельмон, хозяйка петербургского салона и автор дневника о светской жизни 1830-х годов, писала: «О ней с уверенностью можно сказать, что она не только осталась девственной, но что и душа её девственна, как у младенца. <…> Хотя графиня Орлова уже далеко не молода, она обладает той вечной молодостью, что дарована только небесным душам». Исследователи отмечают, что Фотию было важнее владеть именно душой графини, он упорно «утверждал её в девическом, физическом и духовном девственном состоянии». Сообщается, что когда Анна завела с Фотием разговор о возможном замужестве, то он подвёл её к иконе Иисуса Христа, повесил на неё кольцо с её руки и сказал: «Се — жених твой!»; после этого графиня дала обет безбрачия. Фотий, заставляя Анну Орлову вести практически монашескую жизнь, не допускал при этом, чтобы она приняла постриг, так как в этом случае всё её состояние отошло бы соответствующему женскому монастырю. Он также не давал ей полностью прекратить связи со столичным обществом, навязывая ей мысль, что она «предстательница» церкви в мире власть имущих. Этим, возможно, и объясняются противоречивые отзывы о ней в обществе: кто-то писал, что «одета она была хорошо, но почти по-старушечьи: тёмное бархатное платье с прекрасным кружевом, длинная нить жемчуга», а другие же видели в ней «блистательную светскую даму, которая нисколько не походила на московских богомолок». Сама же Анна писала о Фотии следующее: «Он возбудил во мне внимание тою смелостию, тою неустрашимостию, с какими… стал обличать господствующие заблуждения в вере. Всё было против него, начиная со двора. Он не побоялся этого. Я пожелала узнать его и вступила с ним в переписку. Письма его казались мне какими-то апостольскими посланиями. Узнав его более, я убедилась, что он лично для себя ничего не искал».
Предполагают, что Фотий, зная о роли Алексея Орлова в перевороте 1762 года, убийстве императора Петра III и деле княжны Таракановой, внушил Анне, что она должна всю жизнь отмаливать грехи своего отца. Этим, возможно, объясняется перенесение ею из подмосковной усадьбы «Остров» в Юрьев монастырь праха Алексея Орлова и его братьев.
Фотий, конечно, - роковое знакомство для Анны. Она его боготворила, а он говаривал: «Лицо плоское, круглое, красное, веснушчатое, как у деревенской девушки. Росту большого — гренадер в юбке. Лет под сорок, а умом ребёнок. «Мозги птичьи». Но в глазах чистых, как вода ключевая, сквозь глупость ума ум сердца светился. Готовилась к тайному постригу; носила власяницу под шелковым фрейлинским платьем; всю жизнь замаливала грех отца графа Алексея Орлова, злодеяние Ропшинское — убийство Петра III.
За это двуличие Фотий поплатился жизнью. Скончался в возрасте 43 лет после продолжительной болезни 26 февраля 1838 года на руках своей духовной дочери графини Орловой-Чесменской; был похоронен в заранее приготовленном им для себя гробе, в Юрьевском монастыре (в усыпальнице в подземной церкви Похвалы Богородицы).
Особую роль сыграла графиня Анна Орлова в истории Веры Молчальницы, которую легенды отождествляют с императрицей Елизаветой Алексеевной, женой Александра I, которая якобы после того как император, инсценировав свою смерть, стал сибирским старцем Фёдором Кузьмичом, последовала его примеру.
Неизвестная, называвшая себя Верой Александровной, появилась в Тихвине в 1834 году и остановилась в доме помещицы Веры Михайловны Харламовой. О своём прошлом она никогда не рассказывала, также не называла своей фамилии, однако пришедшая вызывала уважение своей набожностью и скрупулёзным следованием религиозным заповедям. Её часто видели в Тихвинском Богородичном монастыре молившейся перед Тихвинской иконой Божьей Матери. Также она совершала паломничества в другие местные монастыри. Тихвинцы относились к Вере Александровне с большим уважением, её часто навещали для духовных бесед и отправляли к ней детей для обучения молитвам и закону Божию.[1] Таким образом, если верить сохранившимся источникам, она прожила около трёх лет. Затем, узнав о том, что жена дьячка Винницкого погоста Олонецкой губернии тяжело больна, она покинула Тихвин и добровольно отправилась ухаживать за ней. Она вернулась в Тихвин год спустя, но вскоре покинула город уже окончательно, как считается, тяготясь чрезмерным к себе вниманием.
Вера переселилась в валдайское село Берёзовский Рядок, где ей понравилось богослужение и благочестие прихожан местной церкви и она согласилась по просьбе крестьянина Прокопия Трофимова погостить там некоторое время. Жила она там в отдельной избушке, где принимала только детей, рисуя для них изображения Христа и Божьей Матери, обучая чтению молитв и грамоте. Такая жизнь Веры продолжалась около 9 месяцев и вызвала подозрение у полиции. В 1838 году Вера Александровна была арестована за отсутствие паспорта. По этапу её отправили в Валдайскую тюрьму, где согласно легенде на вопросы о её фамилии и происхождении она отвечала следователю: «Если судить по небесному, то я — прах земли, а если по земному, то я — выше тебя». Следователь продолжал настаивать и добился лишь того, что Вера Александровна окончательно перестала отвечать на вопросы. После этого в течение 23 лет и до самой смерти она уже не раскрыла рта, лишь иногда отвечая на вопросы посредством записок или крайне редко обрывками фраз.
Полиция сочла странную арестантку сумасшедшей и после полутора лет заключения в Новгородской тюрьме её отправили в Коломовский дом для умалишённых, где она провела ещё полтора года. И здесь ее нашла Анна Орлова и предложила «молчальнице» поселиться в Сырковом монастыре. Якобы, какие-то сведения о Вере она получила из Петербурга. За давшей согласие Верой приехала игуменья монастыря и отвезла её в обитель. О переселении Веры в монастырь был издан указ Новгородской духовной консистории от 10 апреля 1841 года в котором указано что в монастырь Вера помещается на содержание за счёт графини Анны Орловой. Когда келейница Веры Молчальницы заболела и не смогла выполнять свои обязанности, графиня Анна назначила ей новую из своих дворовых. Эта монахиня Амфилохия (умерла в 1901 году) была глуха, и сторонники существования некой тайны, связанной с сырковской молчальницей, утверждают, что графиня, будучи посвящённой в неё, специально выбрала глухую прислужницу, чтобы та не могла услышать, если Вера в бреду или по забывчивости скажет что-то о себе. Вера Молчальница умерла в 1861 году.
Основой легенды о Вере Молчальнице являются обстоятельства смерти императрицы Елизаветы Алексеевны, в которой исследователи видят ряд неоднозначных моментов. По официальной версии в 1825 году после смерти супруга 19 ноября (2 декабря) в Таганроге императрица, задержавшись в городе ещё на четыре месяца, решила наконец вернуться в Петербург. Елизавета Алексеевна в то время была уже тяжело больна, страдала сердечной недостаточностью, что выражалось в постоянных болях и одышке. Состояние её здоровья постоянно ухудшалось. Беспокоясь о здоровье невестки, Николай I предоставил право принять решение о времени возвращения в Петербург сопровождавшим её медикам и свите. Решено было выждать, пока не установится погода и не прекратятся дожди. В апреле 1826 года температура воздуха поднялась до 18 градусов, дорога высохла, и отъезд из Таганрога был назначен на 22 число. Состояние здоровья императрицы продолжало вызывать опасения, потому решено было двигаться медленно, с продолжительной остановкой в Калуге 3 мая. Навстречу невестке выехала вдовствующая императрица Мария Федоровна. Однако, из-за плохого самочувствия императрицы двигаться пришлось медленней и 3 мая 1826 года в 8 часов вечера остановиться на ночлег в Белёве, городе, отстоящем от Калуги на 90 верст. Здесь императрица остановилась у купца Дорофеева, где для неё была установлена походная кровать. Той же ночью — 4 (17) мая 1826 года она скончалась. Мария Федоровна прибыла в город спустя несколько часов. Сохранился протокол вскрытия тела императрицы, составленный её личным медиком Конрадом фон Штофрегеном. В частности, в нём говорится, что после тщательного обследования стало очевидно, что долгие и мучительные страдания Её Величества имели источником патологическое устроение сердца, из-за чего полностью нарушено было равновесие циркуляции крови. Та часть этого благородного органа, которая предназначается для принятия венозной крови, была до такой степени растянута и ослаблена, что не могла уже выполнять свою функцию, а именно проталкивать далее полученную кровь посредством сокращений. Деструкция стенок сделала, в конце концов, эту функцию невыполнимой. Полное прекращение циркуляции крови должно было стать непосредственным следствием этого факта и одновременно послужить причиной внезапной смерти.
Но как же «вышли» на Веру Молчальницу? Это выяснилось в результате исследования семейного архива некоего Н.С.Маевского, который, якобы, узнал от умиравшей матери Любови Александровны Буткевич, дочери генерала Буткевича от третьего брака, что молчальница Вера была на самом деле его тёткой. Имение Буткевичей, Милохово, находилось в окрестностях Новгорода возле села Колома. Это там, где был сумасшедший дом. И Анна таким образом нашла Веру.
Легенды о сибирском старце Федоре Кузьмиче и новгородской Вере Молчальнице, конечно, интересны. Великий писатель Лев Николаевич Толстой заинтересовался этим как легендой и незадолго до смерти начал писать «Посмертные записки старца Федора Кузьмича», но не закончил. А Анна Орлова просто уверовала в историю «ухода из жизни» императрицы Елизаветы Алексеевны. Ну, что с нее взять? «Мозги птичьи».
Главный аргумент против этих легенд, кстати, почему-то не приводящийся противниками – это, на мой взгляд, жизнь Александра и Елизаветы ДО ИХ СМЕРТИ в 1825-26 годах. И он, и она происходили из богатейших семей, воспитывались и жили в роскоши. Как с той, так и с другой стороны были неоднократные измены. От любовников и любовниц рождались дети. Так что «ангелами», как их пытаются представить некоторые их фанаты, они не были. Одна тетка договорилась до того, что Александр победил в войне 1812 года, и ни слова при этом о русском народе, русских солдатах и полководцах. Какие бы невзгоды не коснулись императора и его жены, какие-бы душевные страдания им не довелось пережить, но невозможно предположить, что на пятом десятке такой жизни им захотелось «уйти в народ». Даже если представить, что такие бредовые идеи образовались в их сорокалетних головах, и они, действительно, инсценировали свою смерть, то довольно скоро они где-то, на самом деле, отдали бы богу душу. При этом свидетелями их смертей могли быть реальные Федор Кузьмич и некая Вера, которые спустя какое-то время (через 10 лет) стали «святыми». Кстати, Емельян Пугачев объявил себя Петром Третьим тоже через 10 лет после убийства реального царя.
Закончу об Анне Орловой. После смерти Фотия Анна 10 лет своей жизни провела в своём имении рядом с Юрьевым монастырём. В 1832 году она продала свой московский дворец «Майский» в Нескучном саду императору Николаю I за полтора миллиона. В 1845 году в казну был продан отцовский Хреновской конный завод, на котором была выведена знаменитая орловская порода рысаков.
В последние годы она особенно прилежно посещала богослужения: ежедневно была на всенощной, ранней литургии в церкви Похвалы Богородицы, где по будням совершали литию, а по субботам (исключая праздники) панихиду по её родителям и духовному отцу. Она также совершала паломничества в Киево-Печерскую лавру, где сблизилась с преподобными Парфением и Феофилом Киевскими. На лавру и другие киевские святыни Анна сделала ряд крупных пожертвований: для Успенского собора лавры ею был заказан новый бронзовый иконостас стоимостью в 1 000 000 рублей ассигнациями, который заменил прежний деревянный, а для мощей великомученицы Варвары в Михайловском монастыре ею была изготовлена серебряная рака и сень общим весом около 400 килограммов. Кроме этого, только в 1840-е годы на нужды Киево-Печерской лавры Анна выделила более 50 000 рублей серебром. Анна делала пожертвования и за границу. На её средства украсили патриаршьи церкви Константинополя, Александрии и Дамаска, пожертвования поступали в Иерусалим и Афонские монастыри. Её первый биограф Н. Елагин уподобляет Анну Орлову Мелании Римской и пишет, что она тяготилась своей известностью. Всего при жизни на различные храмы и монастыри Анна Орлова потратила около 25 000 000 рублей. Страшно представить, сколько это на наши деньги!
Благодаря наследству отца Анна Орлова была одной из крупных душевладелиц Российской империи. Она не была сторонницей крепостного права и старалась улучшить положение своих крестьян: «обратив часть из них в вольных хлебопашцев, она других перевела в Удельное ведомство, считая крестьянскую администрацию этого учреждения и весь строй управления удельными крестьянами наиболее гуманным». Среди своих крестьян в Самарской губернии, где преобладали чуваши, бывшие язычниками, она начала проповедь православия и добилась обращения многих своих крепостных в христианство.
Анна Орлова скончалась 5 октября 1848 года в день тезоименитства своего отца Алексея Орлова. Не отмечают, что она была больна или ей нездоровилось. К восьми утра она приехала в монастырь, была на ранней литургии, которую совершал настоятель Юрьева монастыря Мануил, и причастилась на ней. После литургии на паперти Георгиевского собора совершили панихиду по её отцу, и Анна уехала в своё имение у монастыря собираться в Санкт-Петербург, куда она планировала уехать в этот день. В пятом часу пополудни Анна вновь приехала в монастырь, слушала панихиду по архимандриту Фотию у его гроба в церкви Похвалы Пресвятой Богородицы. После панихиды она простилась со всеми, прося благословение в дорогу, а затем спустилась в пещеру к гробу Фотия. Вернувшись в храм, она приложилась ко всем иконам и вновь удалилась в склеп. Затем Анна подошла к паперти Георгиевского собора, где был похоронен её отец, и направилась к своему духовнику за благословением. Оттуда она прошла в покои архимандрита Мануила, желая проститься с ним и уехать в столицу. На крыльце ей стало плохо, но она без посторонней помощи дошла до гостиной, приложилась к чтимой ею иконе Иверской Божией Матери и начала жаловаться на стеснение в груди и кашель. Через десять минут графиня скончалась. В последние минуты жизни архимандрит Мануил прочитал над ней её любимую молитву «Богородице Дево радуйся…», а ризничий читал отходную молитву. Смерть графини Анны Орловой наступила без четверти шесть часов дня.
На месте усадьбы Анны Орловой сейчас находится музей деревянного зодчества Витославлицы, но сохранился дом Анны, построенный по проекту архитектора Карла Росси, одноэтажный флигель, а также фрагменты аллей парка, пруд и несколько старых деревьев.
А музей был организован в 1964 году, когда на берег озера Мячино было перевезено здание церкви Успения из села Курицко. Сегодня на территории 33,4 га расположились 34 памятника деревянного зодчества, 21 из которых относятся к объектам культурного наследия федерального значения.
Композиционным ядром музея стал погост, административный и религиозный центр сельской округи, сформированный тремя большими церквями:
Рождества Богородицы из села Передки Боровического района (XVI век, точная дата постройки неизвестна, около 1531 г.);
Успенская из деревни Никулино Любытинского района (около 1599 г.)
Никольская из деревни Высокий остров Окуловского района (около 1765 г.)
Помимо сохранения построек, их реставрации, создатели сразу поставили себе цель оживить музейную деревню. Посетители могут не просто полюбоваться красотой архитектуры, но и окунуться в крестьянский быт старой новгородской деревни. Все избы открыты для посещения, интерьеры наполнены предметами, собранными в ходе этнографических экспедиций по области или их репликами. Каждая изба представляет свою тематическую экспозицию, в том числе, например, «Зимний быт новгородских крестьян», «Свадьба», «Весенне-летние календарные праздники», «Крестины», «Шерстобитно-валяльный промысел». Ввиду недостатка времени все подробно нам осмотреть не удалось, но Витославлицы нам понравились больше, чем аналогичный Суздальский музей, котором мы были во время путешествия 2002 года по Золотому кольцу России.
Резюмируя, наше пребывание в Великом Новгороде состояло в осмотре описанных выше достопримечательностей, залезании на башню Кукуй, традиционном омовении в Волхове, перекусе и поездке в Юрьев монастырь с музеем деревянного зодчества.
После этого мы сели на машины и поехали к ленинградскому шоссе. Дневная цель – Валдай. Тогда новой трассы М11 не было. На старой Ленинградке были большие пробки, но кое-как к вечеру доехали.
По дороге мы виртуально посетили усадьбу Суворова. Для реального посещения возможности не было – от шоссе до усадьбы порядка 200 км.
Если Вас, неизвестный читатель, заинтересовало это произведение, то, пожалуйста, напишите пару слов atumanov46@mail.ru