Половодьем залило часть долины и несколько деревень где по окна, где почти по крыши. Раньше чуть не в каждой прибрежной деревне был лодка, теперь осталось две на всю округу.
Федор только отъехал от бани, вода к которой ещё не подобралась, как с крыши с первого дома соседней деревни ему призывно махали руками две молодые женщины.
Когда он приплыл, они положили на дно лодки два узла с одеждой.
- Отвезу пока в свою баню, она далековато от берега.
- Помыться-то нам бы не мешало, пока до крыши добрались около хлева запачкались.
Приплыв к бане и занеся их узлы с одеждой в сенцы, Федя пару раз сходил з водой и разжёг поленья в каменке, потом ещё принёс воды. Когда переступил порог бани, бабы уже раздевались. Сначала они застирали и повесили сушиться одежду, потом сняли и стали стирать лифчики и трусы. В бане зметно стало теплей и Фёдя разделся до трусов в сенцах.
- Давай заодно и трусы снимай,постираем,слышали, что баба твоя в санаторий уехала. Поди-ка там не с одним слюбилась и ты не теряйся с нами разведёнными.
Они не стесняясь его, подмылись и он сполоснулся. На полке обнимались и целовались сначала с Машей, полногрудой и широкой в бедрах. Зина немного уступала бюстом, но была низкозадой и коротконогой.
- У меня уже терпения нет,как истосковалась по мужику. Маша не такая страстная, она красотой берёт, а я темпераментом.
И она целовала сочными губами чуть не всего мужика,пока не добралась до его мужской гордости.
- Редко такой видала, как у жеребца!
И она взяла в рот его широкую головку, потом раздвинула ноги.
Недолго дала отдохнуть мужику и Маша. Когда он одел высохшие уже трусы и вышел в сенцы, услышал девичий крик. Н противоположном холме у кромки воды за залитым просёлком махала цветастым платком цыганка.
Когда Федя доплыл н лодке до неё, недалеко сидел молодая ещё баба с двумя сумками хлеба и консервов. Когда доплыли до бани, баба достала бутылку водки и они с цыганкой разлили по стаканам, раскрыли консервы. разрезали хлеб и выпили за любовь.
-Я вас ни в избу, ни в горницу пригласить не могу, полы покрашены, только в мезонин.
- Хорошо, что не в хлев, а то один мужик меня в хлев повёл.
- Я хоть цыганка, но не скотина.
- Да нет, в хлеву мы яиц у куриц наберём, а как их поедим, на сеновал любиться.
Пока они выпивали да закусывали стемнело.
- У меня ещё тут две ббы в бане голые, я уж их полюбил, спят наверно.
- Да тебе цыганки с хохлушкой до утра хватит.
- Я правда русинка, но мало украинке уступлю по страстям.
Они любились в мезонине. Потом русинка и цыганка рассказывали, как в войну бежали с запада на восток, спасаясь от немцев.
-Немало погибло цыган, от нашего табора из мужиков остались барон с братом - моим дедом. Вот уж перед линией фронта немца белобрысого взяли в плен.
- Должен бы я тебя расстрелять за сотни погубленных цыган, да боюсь без внуков остаться. Вот если неделю будешь любить моиз дочерей и племянниц., сохраню тебе жизнь.
Моя мать даже так влюбилась за неделю в этого немца, что стала уговаривать отца и дядю взять его в табор.
- Да что он может из цыганского: сбрую шить, коня подковать или вылечить?
И когда немец одного коня вылечил, другого подковал да ещё и сбрую починил, даже мой дед его обнял. Оказалось у него мать цыганка., а отец барон, настоящий. Был наш Густав и врачом, и ветеринаром, в кавалерийских частях научился коней ковать и сбрую чинить. Покрасили его хной и басмой, одели цыганом, выучил он полсотни цыганских слов и перешёл с нами фронтовую полосу и от него семеро детей у дочерей барона и у моей матери да сестры родилось, я была последней. В середине пятидесятых встретил он учительницу из херсонских немцев и с нами распрощался.
И они снова стали любить Федю до утра.