Есть фильмы ужасов. Фильмы катастроф. Ужасы – это ужасно. А зритель всё равно идет. Ему хочется прочувствовать всем своим нервом и душой ужас, исходящий с экрана. Ну, как бы понарошку. Как бы глядя со стороны. Будучи как бы рядом. Но никак не во всей реальности. Ну и пусть. Хочется нервы пощекотать, возбудить всё свое воображение. Есть, есть упоение в том, что стоишь ты на краю пропасти, и тебя так страшно, упоительно страшно манит в себя эта бездна. Об этом ещё Пушкин писал: «Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю…» И деньги зритель готов платить за ужасное, отвратительное для всей природы человеческой зрелище. И чем больше ужас, тем больше зритель готов платить денег. Для Голливуда – это привычное дело. Машина по производству ужасов не останавливается. Штампует во всей своей изобретательности, начиная с ужасов Хичхока и Армагеддона.
И у нас решили не отставать. «Экипаж» собрал миллионы ещё тех рублей. А сейчас может быть уже и миллиарды. Да вот и сегодня тоже. «Огонь» собирает полные залы. А какая реклама! Ужас хорошо продается.
Но не только в кино. Есть ещё изобразительное искусство. А это что такое? Это такой вид творчества, предметом которого является материализация зрительных ощущений. Другими словами, способ, процесс и результат выражения человеческого, духовного содержания через материальную форму изображаемых объектов. Способов таких много. Один из них называется живопись. И я с полным основанием могу сказать, что существует в живописи такой ее вид как живопись ужасов. Но пока, кажется, для этого вида живописи ещё не придумали определения.
А этот род живописи существует без всякого определения. Примеры? Да сколько угодно. Вот, пожалуйста, только из нашей живописи. Разве вы не испытываете внутреннего содрогания при созерцании того, как Иван Грозный убивает своего сына. Картину запрещали к показу, потому как слишком впечатленные барышни падали в обморок перед нею. А вот еще откройте серию картин Гелия Коржева, которая так мило называется «Тюрлики». Откройте и вы сами поймёте, о чем я говорю.
А если вспомнить живопись западную? Вот, к примеру «Крик» Мунка. Посмотрим на этот лик с открытым ртом, в ужасе испускающий во всем душевном напряги вопль, вызванный каким-то несчастьем и страхом. На картине изображена кричащая в отчаянии человеческая фигура на фоне кроваво-красного неба. Вы слышите этот вопль, и он внушает нам ужас. Эта живопись Мунка, надо сказать, не очень умелая. Но впечатление она производит потрясающее. Поэтому, несмотря на всю свою неумелость и примитивизм, картина стала всемирно известной.
*****
Но сейчас речь не об этом. То есть, речь пойдёт о другой картине. Вернее, о двух картинах по размеру самых больших во всей истории нашей отечественной живописи. И обе они, изображают сюжет, на который мы не можем смотреть без восторженного ужаса. Ужас – вот он и есть главный герой обеих картин.
Первая картина всем известна. Говорят, после этой картины русская живопись стала известна на Западе. Да что там известна! «Последний день Помпеи» стал бомбой, потрясшей всю Европу. Она завораживала и не отпускала. Она стала воистину «для русской кисти – первый день» А несколько позже появился ещё один шедевр, созданный кистью другого художника. Фёдора Бруни. «Медный змий», По размеру ещё больший, чем картина Брюллова.
Но создание Бруни гораздо менее известно. Не берусь говорить, почему. Это другая тема. Оба художника знали друг друга. И вообще в их жизни было так много удивительно схожего. Они родились в один год. В 1799 году. Кстати вспомним, что в этом же году появились на свет Бальзак и Пушкин. Оба художника в одно время учились в одной петербургской Академии художеств. И оба как лучшие ученики были посланы в Италию для продолжения изучения того, чему они и без того отдали многие годы учебы. Они ехали в Италию. А Италия в те времена была такой Меккой для всех художников всей Европы.
Но они ехали не только, чтобы учиться. Они должны были время от времени посылать в Академию отчет о том, чем они там занимались в этой артистической Мекке В те времена пиком мастерства у художников было написание большого полотна на историческую тему или изображение, яркого многолюдного изображения на библейский сюжет. Портрет, натюрморт, пейзаж, даже жанровая живопись – всё это рассматривалось как нечто вторичное к выше указанным темам. Хотя во многом и полезным для совершенствования мастерства.
Брюллов и Бруни каждый выбрал свою тему. Оба художника очень хорошо знали друг друга. Они проводили много времени вместе в кафе. Разговаривали, обсуждали, ругались, мирились, доказывали. Хорошо время проводили. И каждый искал свой сюжет, достойный своего таланта. Первым нашёл Фёдор. Он выбрал библейскую историю. Ужасную историю. Эта история рассказывает о том, как Бог за отступление от веры наказал народ Израиля, наслав на них целую тучу гадов ядовитых. Чем не сюжет.
А Карл, когда узнал об этом замысле друга, стал завидовать. Как же! Такая тема! Такая драма! И сколько можно фигур разместить на картине. Больше пятидесяти. Но вот и ему пришла в голову замечательная идея. В это время вновь возбудился вулкан Везувий. И все ждали нового извержения. У Карла был близкий друг. Анатолий Демидов. Оба они съездили однажды в Помпеи. Вот они ходят среди легендарных развалин. И воображение художника будоражат живые картины, разыгравшейся здесь трагедии. Вот оно! Нашёл!
Карл поделился с другом своим замыслом показать это ужасное извержение на огромном полотне с множеством фигур. Фантастика. И какой ужас. Противопоставление красоты человеческого духа и тела слепой, безжалостной яростной силе природы. Что-то потрясающее. Но Демидов был не просто друг. У него были деньги. Очень большие деньги. Он немедленно согласился, пользуясь современным языком, субсидировать этот замечательный проект. Кстати, Анатолий Демидов впоследствии женился на племяннице Наполеона.
*****
Но вернёмся к художнику Фёдору Бруни и к его картине «Медный змий». Как известно Моисей вывел свой народ из египетского плена. Не без труда. А дальше под водительством Моисея народ отправился на поиски земли Обетованной. Шли сорок лет. По правде сказать, я спрашиваю себя, а почему же они шли так долго. Посмотрите на корте расстояние между Египтом и Израилем. Это же совсем рядом. А шли они 40 лет! Они что же, по кругу шли в поисках счастья? Да за это время можно было бы вокруг всю Землю обойти.
А может быть это такая гипербола, чтобы показать, насколько многотруден был этот путь по пескам Аравийской пустыни. А путь был действительно труден. И сколько было испытаний.. Прежде всего, есть было нечего. А поход через пустыню требует много сил. А в этом многотысячном шествии столько стариков и детей. Чем силы подкрепить. И Бог сжалился. Бог кормил Моисея и его соплеменников во время 40-летних скитаний после исхода из Египта.
Когда у евреев закончился весь хлеб, взятый с собой из Египта, Бог послал им пищу в виде белых маленьких крупинок, похожих на мелкий град. Очень питательных. Название «манна» этот хлеб получил потому, что когда евреи увидели его в первый раз, то спрашивали друг друга: «ман-ху?» («что это?»), Моисей ответил: «Это хлеб, который Господь дал вам в пищу». Манна покрывала утром землю вокруг еврейского стана во всё время их путешествия каждый день, кроме субботы.
Сбор манны происходил по утрам, так как к полудню она таяла под лучами солнца. Поедая манну, юноши чувствовали вкус хлеба, старики — вкус мёда, дети — вкус масла.
Отсюда произошла манная каша. И я её тоже ел в детстве. В избытке. Перекормили. И я ненавидел её всей душой. Даже и запах этой каши не переносил. И сегодня не выношу. Но кормила она эта манна израильтян исправно во всё время путешествия. Исправно и обильно.
*****
Но ведь «не единым хлебом жив человек» скажет позже в Нагорной проповеди Христос.. Не хлебом , «но всяким словом, исходящим из уст Божьих." Иными словами, можно сказать Законом Божьим. А как без закона. Без закона нельзя. Нигде и никогда. Иначе без закона - нет и народа. Это не народ, если его жизнь не имеет своим основанием духовные ценности.
Я и дальше буду приводить цитаты из Библии. Потому как сказать лучше, чем в Библии, невозможно.
Так вот однажды Господь призвал Моисея и сказал ему: «Взойди ко Мне на гору и будь там; и дам тебе каменные скрижали, и закон и заповеди. И Моисей взошёл на гору, и облако покрыло гору, и слава Господня осенила гору Синай; и облако покрывало её шесть дней, а в седьмой день Господь воззвал к Моисею из среды облака. Вид же славы Господней на вершине горы был перед глазами народа Израиля, как поедающий огонь. Моисей вступил в середину облака и взошёл на гору».
И далее:«И когда Бог перестал говорить с Моисеем на горе Синай, дал ему две скрижали откровения, каменные скрижали, на которых было написано рукой Божьей». Это был Завет, то есть соглашение, заключенном Богом с народом Израиля.
Когда народ увидел, что Моисей долго не сходит с горы, то собрался к Аарону и сказал ему: встань и сделай нам Бога, который бы шёл перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли египетской, не знаем, что сделалось. И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жён, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне. И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих и принесли к Аарону. Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обделал его резцом. И сказали они: вот Бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли египетской!
Спустившись с горы, Моисей застал народ за поклонением золотому тельцу, и разбил скрижали. Левиты встали на сторону Моисея и убили всех, кто пропагандировал идею с тельцом.
Впал в гнев, разбил скрижали Завета, вручённые ему на горе Богом, и уничтожил тельца. Затем Моисей собрал сыновей Левия и сказал им: «так говорит Господь Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро своё, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего». Это было исполнено и в тот день было убито около трёх тысяч человек.
А вы говорите. Жесток был Бог к тем, кто впал в грех стяжательства. Отвлекаясь от темы, не могу не спросить, а что бы Он сказал сегодня тем, кто вновь вознес Золотого Тельца на пьедестал, и кружит пляски вокруг него. Да, скажем честно, у нас сегодня вновь произошёл переворот. И церковь обрела вновь своё место, да ещё и более высокое, чем даже и до революции. У нас снова патриарх. И снова слышим мы слова Пастыря. И главные религиозные праздники стали днями не рабочими. И Глава государства молится у иконостаса и ставит свечки перед образами. И сказать, что я человек верующий, это значит поднять себя на более значимую высоту в общих глазах. Верить в Бога стало престижно. И для президента, и для депутатов с министрами, да и вообще для всех. Атеизм не в почёте.
Но ведь вместе с тем и Телец вернулся. И сияет он в первозванной звонкой красоте. И сатана вновь правит балом. И не говорите, что это не так. Это именно так. И получается, что живём мы в двух мирах. Один мир в церкви. И мы зайдем в неё, чтобы Богу помолиться, свечку поставить и подумать во всей печали или тихой радости о вечном. Но как только вышли из церкви, тут же и забыли ковчег Завета. Забыли закон Божий И опять плоть в нас говорит, и заглушает она голос Всевышнего. Такой парадокс.
*****
Но на этом злоключения народа Израилева не закончились в их многолетнем походе в поисках земли Обетованной. Новая напасть случилась. Теперь змеи. Вот как об этом несчастии нам повествует Библия. Прочтём:
«От горы Ор отправились они путем Чермного моря, чтобы миновать землю Едома. И стал малодушествовать народ на пути, и говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть нам в пустыне, ибо здесь нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища. И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых. И пришел народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя; помолись Господу, чтоб Он удалил от нас змеев. И помолился Моисей Господу о народе. И сказал Господь Моисею: сделай себе медного змея и выставь его на знамя, и если ужалит змей какого-либо человека, ужаленный, взглянув на него, останется жив. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив» Об этом нам сказано в одной из пяти книг Старого Завета. Числа.
*****
Вот такой сюжет выбрал художник Фёдор Бруни для своей картины. Огромной картины. Самой большой за всю историю нашей отечественной живописи. 48 квадратный метров. Весом более 70 килограмм. А вот её размеры 565 Х 852 см.
Итак, что же мы видим. Ужас мы видим.
Иудейский народ, ведомый из Египта пророком Моисеем, стал терять веру и роптать, в результате чего последовало Божье наказание — дождь из ядовитых змей. И нет от них спасения. Встаньте перед этим необъятным полотном. И не просто встаньте, а проникнитесь до самой глубины вашей души увиденным. Поднимите голову – а на вас из тёмной тучи сыплются клубки ядовитых змеюк. И не убежать, и не скрыться от них нет никакой возможности. А спасение от ядовитых укусов только одно – надо вернуться к вере и взглянуть на Медного змия, выставленного по воле Бога среди этих несчастных.
В целом художник работал над претворением своего замысла со всем своим умением, старанием и вдохновением около 15 лет. Картина была создана в Италии. Как, впрочем, и шедевр Брюллова «Последний день Помпеи» тоже в Италии. К слову сказать, .Александр Иванов тоже написал свою картину «Явление Христа народу» в Италии. И положил на создание известного шедевра ещё больше времени. Двадцать лет.
Правда, был момент, когда император отозвал Фёдора Бруни его в Петербург. Ему нужно было, так сказать, обновить кадры в среде профессоров художественной Академии. Омолодить их. Вот он и приказал вернуться художнику из теплой солнечной Италии в промозглый сумрак Петербурга, дабы нести свои знания молодой поросли России. Только лучшие должны были преподавать в Академии. Лучшие и молодые, во всём рвении их душевных сил.
Кстати, сия участь не минула и Брюллова. И он тоже в течении нескольких лет был преподавателем в Академии.
Но Бруни вернулся – таки в Рим через несколько лет, чтобы закончить своего Змия. В 1841 году. Сначала полотно было представлено в столице Италии. Успех. Но припоздал Фёдор Потому как семью годами ране публика уже познакомилась здесь с шедевром Брюллова. И это был уже не просто успех. Это была сенсация. И, наконец, обе картины были выставлены в Эрмитаже, а потом в Академии. Они висели бок о бок. Хочешь – нет. но зритель не мог не сравнивать два шедевра.
Повторяю, художники уж как хорошо знали друг друга. Возможно, они приходили в художественные мастерские друг к другу. И в чем-то даже цитировали друг друга. Вот посмотрим «Последний день Помпеи» Посмотрим на женские образы. И мы увидим , как несколько дам как-то подозрительно похожи. И это не удивительно, потому как художник изобразил одну женщину только в разных ракурсах. В четырёх разных положениях. Откройте эту известную картину, и вы легко в этом убедитесь. Это графиня Юлия Самойлова - светская львица и возлюбленная Карла Брюллова.
Ну и Фёдор Бруни тоже не отстал в этом плане от своего друга-соперника. Посмотрите на израильтянку в белом в правом углу картины. Она прильнула в страхе к своему мужу и в полуобороте смотрит на погибшего ребёнка. Это жена художника Анжелика. Правда, некоторые утверждают, что это тоже светская львица, устроительница литературных и музыкальных салонов на Тверской улице в Москве. Сегодня в этом доме находится известный Елисеевский магазин. Она покровительствовала молодому художнику.
А что ещё мы видим на картине Бруни. Как говорят, на картине нет главного, притягивающего сразу внимание, героя. Главный герой – это страх и ужас. И каждый персонаж выражает его по-своему. Сам художник выражается по этому так: «Я пытался сделать так, чтобы с первого взгляда она внушала патетический пафос этой ужасной сцены и чтобы на ней была печать Божьего наказания».
Часть людей на картине стремится к медному змию за спасением, другие в панике пытаются избежать дождя из живых змей. Некоторые потрясены гибелью близких людей, кто-то молит Бога о прощении, а кто-то проклинает его и Моисея. Картина полна изображением горя, боли, ужаса и смерти.
В центре картины в глубине мы видим самого пророка и предводителя по пескам Аравийской пустыни Моисея. Он жезлом указывает на Медного змия, а другой рукой подаёт знак приблизиться к нему. Его взгляд суров и направлен поверх голов страдающих людей.
Рядом с ним слева стоит первосвященник Елеазар — сын Аарона, брата Моисея. Позади мы видим головы нескольких левитов. Тех самых, которые усердно уничтожали неверных
Ну а ниже – просто люди. Они в ужасе и отчаянии. Некоторые даже и не помышляют о спасении. Они даже и не пытаются взглянуть на Медного змия. Они не слышат Моисея. Они не в состоянии внять его совету.
А вот в центре на переднем плане мы видим бьющегося в агонии от укусов змей молодого мужчину. Нога его обвита змеёй. Он орёт из последних сил. До нас доносятся проклятия и богохульства. Эта фигура напоминает Локона, которого тоже удавили змеи. с двумя его сыновьями. Советую сходить в музей имени Пушкина в Москве, и там вы увидите этот скульптурный шедевр. Точную копию разумеется.
А ещё мы видим внизу слева девочку. Сам Бруни её описывал так: «Она сирота, лишённая всего на земле, обнимает, полуопустившись на колени, камень. Этот камень единственное убежище для несчастной. Она обнимает его, плача, и орошает его слезами. Один из её братьев, ещё грудной младенец, лежит около этого камня — горя. Я нарисовал его умершим от голода».
Правее девочки, на втором плане, художник изобразил мужчину, склонившегося над умирающей молодой женщиной. Жених и невеста. Он безуспешно пытается открыть ей глаза, в тщетной надежде, что она сможет увидеть Медного змия.
В качестве пейзажа Бруни, по его собственным словам, изобразил место «посреди каменистой аравийской пустыни недалеко от Красного моря, где поднимаются высокие отвесные скалы, отроги горы Ор. Сам художник в тех местах не бывал, весь ландшафт был написан им по воображению — и скалы, и горы, и земля, и небо. Мрачный пейзаж с грозовыми тучами, из которых падают ядовитые змеи, подчёркивает безжалостность наказания и ужас, охвативший людей.
Можно ещё долго описывать картину. Да она уже и описана да последнего сантиметра. Но не будем. Лучше посмотреть очень внимательно и подольше, и проникнуться чувством, которое хотел нам внушить художник.
А если говорить об отличие работы Бруни от « Последней день Помпеи», то оно есть, конечно. Простое отличие. Но которое и не сразу бросится в глаза. На картине «Последний день Помпеи» все её персонажи погибнут. Спасения здесь нет. Природа безжалостна. И души в ней тоже нет. А вот в картине «Медный змий» тоже многие погибнут, но не все. Спасутся те, кто не утратил веру в Бога и обратил взор на Змия.
*****
Осенью 1842 года началось её публичное экспонирование «Медного змия». . Императору Николаю I картина понравилась, и он приобрёл её за 30 000 рублей ассигнациями (по другим сведениям, она была приобретена за 70 000 рублей), а сам художник был награждён орденом Святого Владимира IV степени.
А потом картина была передана в Русский музей «Медный змий» располагался рядом с «Последним днём Помпеи», Александр Бенуа писал: «Оба колосса русской живописи нашли себе место на одной стене , как будто и действительно эти гиганты — парные между собой произведения».
Во время Великой Отечественной войны часть картин из собраний Государственного Русского музея была эвакуирована в Пермь. Для таких крупноформатных картин, как «Медный змий», специально изготавливали деревянные валы длиной до 10 м и диаметром от 60 до 120 см, на которые их наматывали. Эти валы были сделаны из фанеры на деревянном каркасе, которая была обтянута искусственной замшей.
*****
В заключении давайте прочтём одно стихотворение. Оно так и называется «Медный змий». Это стихотворение было написано поэтом Сологубом в 1898 году. У поэта был побудительный мотив к его написанию. Но об этом речь ещё впереди.
Возроптали Иудеи:
Труден путь наш, долгий путь.
Пресмыкаясь, точно змеи,
Мы не смеем отдохнуть.—
В стан усталых иудеев
Из неведомой земли
Вереницы мудрых змеев
Утром медленно ползли.
Подымался к небу ропот:
— Нет надежд, и нет дорог!
Или нам наш долгий опыт
Недостаточно был строг?—
Рано утром, в час восхода,
Голодна, тоща и зла,
В стан роптавшего народа
Рать змеиная ползла.
И, раздор меж братьев сея
Говорил крамольник злой:
— Мы отвергнем Моисея,
Мы воротимся домой. —
Чешуей светло-зеленой
Шелестя в сухой пыли,
По равнине опаленной
Змеи медленно ползли.
— Здесь, в пустыне этой пыльной,
Мы исчахнем и умрем.
О, вернемся в край обильный,
Под хранительный ярем...-
Вдруг, ужаленный змеею,
Воин пал сторожевой, -
И сбегаются толпою
На его предсмертный вой.
И, скользя между ногами
Старцев, жен, детей и дев,
Змеи блещут чешуями,
Разевают хищный зев
И вонзают жала с ядом
В обнаженные стопы
Их враждебно-вещим взглядом
Очарованной толпы.
Умирали иудеи,—
И раскаялись они.
— Моисей, нас жалят змеи,-
Возопил народ, — взгляни:
— Это — кара за роптанье.
Умоли за нас Творца,
Чтоб Господне наказанье
Не свершилось до конца.—
И, по слову Моисея
Был из меди скован змей,
И к столбу прибили змея
Остриями трех гвоздей.
Истощили яд свой гости
И, шурша в сухой пыли,
Обессиленные злости
В логовища унесли.
Перед медным изваяньем
Преклоняется народ,
И смиренным покаяньем
Милость Божию зовет.