Я вижу рассыпанные на песке монеты, они покрыты грязью, но блестят сквозь нее. Я поднимаю одну из них. На одной ее стороне тонкой легкой линией прочерчен женский профиль, на другой стороне орлица в полете. На всех монетах тот же профиль и та же птица.
Я сгребаю монеты в кучку и пытаюсь поднять их обеими руками. Сначала мне кажется, что монеты неподъемно тяжелые, но через мгновение тяжесть исчезает. Перед моим лицом роятся искры и обжигают кожу. Мою щеку задевает огненное крыло. Я отворачиваюсь от огня и вижу на песке свою тень в профиль.
Я вижу те же монеты сквозь зеленоватую морскую воду, они лежат на песке. Вода смыла грязь, золото блестит ярким блеском. Я хочу достать монеты со дна, но чем глубже я погружаю руку, тем дальше отступает дно.
Я хочу выпить море до дна, чтобы дотянуться до монет, я пью горькую неутоляющую воду, но сколько я ни пью, море не мелеет.
Я позволяю морю выпить меня. Оно выпивает меня одним глотком, и я уже не я, а морская вода без лица и воли. Теперь я близко к монетам, я опять вижу тот профиль, прочерченный тонкой и легкой линией, и орлицу в полете. Мне не взлететь, как она, и у меня уже нет профиля, но моя память почему-то помнит напряжение крыльев на взлете и свободу парения и поворот головы, подставляющий солнцу одну сторону лица и оставляющий в тени другую.