Вторая половина лета 41-го. Раздолбанный вокзал. Эшелон немецких солдат разгружается для победного шествия по России. Тысячи душ и судеб в одном месте, гонимые одной идеей своего вождя с диким желанием поработить непонятных ни для кого людей и бескрайние просторы.
6.00 Я ефрейтор Густов Кох, начинаю свои заметки о победном шествии по дикому востоку, и во Славу Рейха. Я наконечник копья, которое заставит этого дикого зверя понять, где его место в этом мире.
Выгрузка.... Все иллюзии о быстрой войне закончились сразу, как в наш эшелон, который не успел остыть от наших чистых тел, мгновенно стали грузить раненых. Это были не те гордые, слегка задетые европейской пулей солдаты, жаждущие поскорее вернуться обратно и покутить в Бельгийских или Голландских барах с местными девчонками. Рассказывая наперебой, как его слегка задело осколком в столкновении с местным солдатом. А это были безжизненные глаза людей: без рук, ног, чуть ли не с кишками на боку, просивших только побыстрее убрать их из этого ада. Мы не понимали их. Как так? Эти же русские не умеют воевать, и как они вообще могут сопротивляться Великой Армии Германии.
7.00 Жарко, неимоверно жарко. Мы движемся просто вперед и не оглядываемся назад. Основные силы далеко от нас. Нет ничего, все вымерло. Мне страшно, вспоминая тех бедолаг, которые едут в нашем поезде обратно, далеко отсюда. И это не Франция, где нас встречали мощёные дороги и барышни с вином и цветами. И что меня самого ждет здесь? Смерть? Слава? Награды? Или может русский плен? А берут ли они вообще в плен? Нет, этого не может быть, повоюем до зимы и станем на постой в Москве....
9.28 Первые признаки жизни, бывшей жизни. Горы убитой скотины, части людей по обе стороны дороги. Я не вижу среди них трупов военных, только гражданские, точнее останки от них. Местные жители под конвоем собирают что-то и закапывают по обочинам дороги. Мы непрерывно опорожняем свои желудки. Кровь, смрад, гразь... Кто-то просто молчит, кто-то молится, я просто иду и думаю, что я тут делаю? Позади нас слышны выстрелы, я оглянулся, расстреляли тех, кто закапывал трупы.
11.46 Привал. Мы в деревне. Она погибла. Никого в ней нет, здесь наверное жили те, кто остался на той дороге. Обед, я не хочу даже притрагиваться к еде. Я уже давно на войне, но такого еще не встречал. Начал писать письмо домой, но что писать? Как я за один час пребывания на восточном фронте увидел больше ужаса и трупов ,чем за всю свою прошлую службу в Европе? Остановился на словах "что еще пока жив", и это единственное, что я написал. Нет больше слов, и не о чем писать.
14.03 Обед закончился уже давно и мы снова месим пыльные дороги. Я не ел, и мало кто вообще к еде прикоснулся. Я вспомнил как мы шли по Парижу и слова отца о той великой войне, которую нас заставили проиграть и подписать этот позорный Версальский пакт. Я не мог поверить, что на той войне гибли люди просто полками, армиями, сейчас такого не может быть, как мне казалось. Но видя идущую нам на встречу вереницу пленных русских солдат, я не мог понять, сколько их на самом деле нам сопротивляется, если их тысячи, сотни тысяч просто сдается. Сколько тогда воюет? Миллионы? И как нам с ними воевать дальше?
15.13. Я пытался понять, почему я решил покорять Россию. Я хотел славы, и как учил меня мой отец-" Германия должна быть великой, и только Фюрер поможет нам это сделать". Я вчера ещё был далёк от этих мыслей, но сегодня они меня просто не отпускают. Гитлер говорил и мы делали, все были довольны, побеждали и не задавали лишних вопросов, а сейчас у меня есть вопросы. И самый главный-"А оно мне нужно?"
15.37 Слышу первые выстрелы. Началось?. В колоне никто не занимает оборону. Но не понять ,кто и откуда стреляет. Бой? Нет, выстрелы одиночные. Идем дальше. Офицеры спокойны и только смеются, переглядываясь между собой. В пару сотнях метров от нас соседний батальон добивает большевиков. Впервые понял, что мир такой войны не видел и это наверное только начало ... Видится ещё одна деревня. Нет это маленький город.
17.01. Мы в небольшом городке. Вначале я не понял, что здесь происходит. На пригорке, в метрах трехстах от нашего постоя, тысячи русских просто сидят на опушке и их охраняет одно из наших подразделений. По периметру колючая проволока и вышки с автоматчиками, вокруг собаки, собаки и собаки...Идет фильтрация, ищут офицеров, коммунистов, лояльных к режиму новой власти, работают структуры, в которые даже мне немцу, не хотелось бы попасть на допрос.
17.11 Узнали, что в паре километрах от нас есть большая деревня, там будем ночевать. В городе нет для нас места ,и мне бы не хотелось спать там, где каждую минуту напрягается верёвка на виселице. Впервые за день посмотрел на наших солдат, они все растеряны, как и я. Мы не видели ещё настоящих боёв с Русской армией, но мне уже хочется оказаться в поезде, который бы увёз меня обратно домой. И мне не важно ,без руки или, ноги главное-ДОМОЙ!
21.47. На постое в каком-то доме. Лёг в сарае, не могу видеть ни себя, ни наших. Все как степные псы, и я тоже. Кажется, разум начинает меня покидать время от времени. Я впадаю в какую-то бездну. До меня дошли слухи, что один из солдат в нашем батальоне застрелился пару часов назад. Я отложил одну пулю себе в нагрудный карман. Надо достать пистолет, так будет удобнее, если вдруг что...
22.32. Сна нет...Пока я не спал, написал письмо отцу и матери. Отец, Версалем тут и не пахнет! Или мы их, или они нас. Не знаю, как долго мы будем здесь, но мне хочется уже быть дома. Нет желания оказаться по ту сторону автоматных вышек. Нам раздали листовки о величии нашей миссии и какой то чуши от Геббельса. Мы их порвали на самокрутки.
22.37. Даже не могу представить, что меня ждет впереди. Ходит много слухов. Курт мне сказал, что русские бьются как звери, не щадят ни себя не нас. Поначалу рыскают по деревням, полям, и вообще где захотят, а потом по перебивают нас лопатками как кур. Откуда он это узнал? Я даже спрашивать не хочу. Мне страшно, как любому, кто смотрит в глаза смерти.
23.10 Решил, буду что-то делать, мне тут не место .Одно дело в парадной форме маршировать по Франции, а другое-этот ад. Что мы тут делаем? За сегодня мир рухнул и перевернулся. Закрываю глаза и вижу части тел на обочине дороги, как выводят и расстреливают пленных. Я не так себе представлял победное шествие по России.
23.30 Курю на улице, тихо и спокойно. Нет ни войны, не стрельбы, никого. Что дальше? Награды? Железный крест? Смерть в безызвестности или слава и почет? Чего ждать? А может расстрел или не дай Бог плен???? А может... пойти да застрелиться? Не самый худший вариант....
00.01 Нет, стреляться не вариант, жить хочу... Но вопрос, как я хочу жить и как я буду жить, где и когда я буду жить? Господи, прошу, сделай так, что бы моим родителям было за меня не стыдно ....