- Он очень меня обидел.
Девушка сидела в кресле, нервно теребя и без того растянутые рукава своего серого свитера. Её взгляд постоянно бегал по кабинету, как загнанный в клетку зверь, и ни на чем не задерживался более, чем на пару секунд, а дыхание было сбивчивым и частым.
- Но ты ударила его, Мелисса, - спокойным голосом констатировал доктор. - Била головой об стену. Ты считаешь, он...
- Он это заслужил! - вскочила девушка. - Вы же знаете! Я уже столько раз рассказала вам, как он со мной поступил, а вы все равно сомневаетесь?
- Ни в коем случае.
Доктор развел руками и одним лишь взглядом попросил её успокоиться и сесть обратно в кресло. Её мелкие рыжие кудри подпрыгивали от неровного дыхания и легкой дрожи, которую не получалось унять даже с препаратами.
- Скажете что-нибудь еще? - обиженно пробормотала Мелисса. - Мне кажется, последние три сеанса мы топчемся на месте.
- Расскажешь мне всё ещё раз?
- Снова? - закатила глаза она. - Можно упустить самое начало?
- Да, конечно. Предысторию я помню.
Девушка поёрзала в кресле, как бы пытаясь устроиться поудобнее и давая понять, что история не будет короткой. Она словно прокручивала назад фильм о своей жизни, пытаясь найти место, с которого будет удобно начать; прокручивала вручную, как кассету, стараясь ничего не упустить.
Доктор открыл новую страницу блокнота, взял в руку карандаш и кивком дал сигнал к действию.
- Он решил от меня уйти.
- И ушел?
- И ушёл.
- А что сподвигло его на такое решение?
- Не знаю, - пожала плечами она, но, поймав на себе пристальный взгляд психолога, тут же продолжила. - Ему стало скучно.
- А что сделала ты?
- Ничего.
Доктор многозначительно посмотрел на неё.
- ...сначала, - продолжила она, сделав вид, что просто не успела договорить. - Я молча смотрела, как он собирает вещи, но была так зла, что в какой-то момент не выдержала и ушла в магазин. Мне захотелось персиков.
- Почему?
- Просто захотелось.
Вновь многозначительная тишина.
- У меня на них аллергия. Я ем их, когда чувствую себя виноватой. Наказываю себя за то, что сделала. Всё ведь должно возвращаться бумерангом, да? Всё, что мы делаем по отношению к другим людям. Так что я просто избегаю эффекта неожиданности и сама бью бумерангом себе по лицу.
- И сколько ты их съела?
- Не так уж много. Три или четыре, кажется. Ела их по дороге домой. Кажется, уже начала краснеть, потому что люди на улице сильно пялились, - девушка потерла нос и вернула на место выпавшую из-за уха прядь. - Возвращаюсь, а он все еще там, наклонился, чтобы завязать шнурки. Это было неправильно, я знаю, но я так злилась, что не выдержала и... толкнула его.
- В каком направлении?
- В квартиру, - с нескрываемым удивлением ответила она, недовольная тем, что доктор мог посчитать её настолько жестокой, что она может хотя бы помыслить столкнуть человека с лестницы. - Куда же ещё.
Доктор лишь хмыкнул в ответ и поводил ручкой по блокноту. Он постоянно что-то писал, что страшно раздражало Мелиссу, но ни одна попытка подглядеть в его записи не увенчалась успехом. Её снова переполняло раздражение и обида, но всё, что она смогла сделать, это скрестить руки на груди. Доктор махнул рукой, давая сигнал продолжить рассказ.
- Он не упал, лишь пошатнулся, и выпрямился, весь красный, точь-в-точь как я. Сейчас я понимаю, что это, вероятно, от того, что он какое-то время провёл вниз головой и к ней прилила кровь, но на эмоциях мне показалось, что он красный от злости, и...
- Красная тряпка для быка.
- Да, - она прикусила губу и опустила взгляд. - И я толкнула его снова, на шкаф, что был за его спиной. Взяла за волосы и трижды ударила об дверцу шкафа. Кажется, я что-то говорила, но не помню, я просто злилась...
- Ты говорила, что он не может от тебя уйти.
- Я не...
- Что ты найдёшь его, и он всё равно будет твоим.
- Я не говорила такого.
Доктор вопросительно поднял брови.
- Я не помню, что говорила что-то вроде этого. Не знаю. Не помню.
Мелисса встала с кресла и стала нервно ходить кругами по кабинету. Доктор же не выражал никаких эмоций и не пытался совладать с её; лишь терпеливо ждал, когда её беспокойство поутихнет и она сможет продолжить.
- У вас тут как-то прохладно, - неожиданно сменила тему она. - Похоже, ночь будет беспокойной. Ветер пахнет грозой.
Она инстинктивно обняла плечи руками и поёжилась, но мурашки не бегали по её коже, давая сигналы найти место потеплее. Она вернулась в кресло.
- Что было дальше, Мелисса?
- Он ушёл. Убежал, точнее. Кричал, что я сумасшедшая, - хмыкнула она, но улыбка быстро покинула её лицо. - Впрочем, иначе бы я не сидела здесь.
- Мы просто пытаемся разобраться.
- Да, да, я помню.
- Это всё?
- Да. Я закрыла за ним дверь. Легла на пол в своей комнате. Легла, потому что этот старый ламинат всегда меня раздражал, потому что хотела услышать его скрип, пробирающий до дрожи, но он не скрипел. С тех пор ни разу. Может, отец приходил, пока меня не было, и починил те две доски. Не могу вспомнить.
- Думаешь?
- Доктор. Что еще мне нужно рассказать вам, чтобы это всё закончилось? - она развела руки в стороны, описывая круг по серо-голубому кабинету, который вгонял её в безнадежную тоску трижды в неделю. - Поставьте диагноз, направьте на обследования, напишите...
- Это последний раз, Мелисса. Тут наши пути расходятся.
Девушка растерялась. Она и раньше задавала этот вопрос, получая на него всегда одинаковый дежурный ответ, так что, зачем-то задав его снова, не ожидала нарушения сценария. Она привыкла к доктору. Да, обитель его уныла, но он внушал ей какую-то определенность - чувство, которого ей всегда не хватало и в котором она так отчаянно нуждалась.
- И что же вы мне скажете? Какой вывод вы сделали?
- Ты сама должна его сделать, - откладывая блокнот на тумбу и вставая с кресла сказал доктор. - Он на поверхности. Нужно лишь приглядеться.
Мелисса испытала неожиданную гамму чувств - от гордости, что всё это наконец кончилось, до жалости к себе, что ей от этого даже грустно, - но во всём этом водовороте преобладала, разумеется, она - ярость. Мгновенно вспыхнув, она подбежала к доктору и схватила его блокнот.
- Если не хотите мне говорить, я прочитаю сама!
Девушка принялась гневно листать страницы блокнота, но с каждой секундой гнев сменялся всё большим недоумением. Там не было диагноза. Не было ничего, чего она о себе не знала, ничего, что доктор, как она предполагала, всё это время писал. Там были лишь рисунки - хаотичные, абстрактные, в которых едва угадывались очертания людей и предметов. Нахмурив брови, она повернулась к психологу.
- Это ещё что? - она подняла блокнот и ткнула в него пальцем. - И этим мы занимались с вами последние тр...чет... несколько месяцев? Так вы меня анализировали?
- Сколько месяцев, Мелисса? - абсолютно спокойно спросил он. - Сколько месяцев мы проводим эти встречи?
- Слишком много для того, чтобы вы не поставили мне диагноз!
- Сколько?
- Я не знаю! - в исступлении вскрикнула она.
- В каком месяце мы начали?
- Да пошли вы к черту! - бросая блокнот ему в лицо, крикнула она, после чего кинулась в другой конец кабинета. Свет в кабинете заморгал, словно вторя её крику; несколько ламп лопнули.
- Какой сейчас месяц?
Мелисса взглянула в окно. Воздух больше не пах грозой. Подоконник был мокрым, а за окном бушевала самая настоящая вьюга. Стеснительно залетая в комнату, снежинки присаживались на подоконник и тут же погибали от тепла батареи, спрятанной под ним.
- Почему ты не мерзнешь?
Она обернулась и взглянула в зеркало на двери кабинета. Растянутый серый свитер. Шорты. Кроссовки. Голые ноги, шея, загорелое лицо. И ни единой мурашки.
- Почему не скрипел пол в комнате?
- Что?
- Почему он не скрипел? - повторил доктор, всё так же стоя на месте, расслабленный и с легкой улыбкой, но голос его слышался девушке будто бы издалека, из-за деревьев, из-под толщи воды. - Те доски мучали твой чуткий слух всю твою жизнь, так почему он не скрипел?
- Отец починил, - уверенно ответила она.
- Ты помнишь, как он приходил?
- Нет, но он мог прийти, когда не меня не было.
- Сколько персиков ты съела, Мелисса?