Дети с Арбата на Первом канале

               
                Отдельная благодарность Андрею Малахову
 
   Он лежал на диване и напряженно думал, изредка делая ручкой пометки в блокноте. Планировал как на программе Андрея Малахова объяснит дочери: почему не видел её с момента рождения десять лет, не сообщал о себе и ею не интересовался?
Надо было, как просили по телефону редакторы, преподнести так, чтобы не разочаровать слушателей, и в то же время не угнетая психику подростка. Решил, что начнёт с главного и встал с дивана. Изредка заглядывая в текст, начал произносить подготовленную речь:
        — Милая девочка, это была огромная любовь! Просто затмение какое-то! Я влюбился в твою маму мгновенно. С первого взгляда! Как только увидел её в ярком свете, стоящей у картины Рембрандта. Выставочный зал на Арбате! В одной руке она держала фужер, другой едва касаясь пальчиками стены, разглядывала изображение. Внезапно она обернулась ко мне и задержала взгляд, точно предлагая насладиться увиденной тайной. Её огромные глаза и загадочная улыбка Джоконды были неотразимы. Вокруг суетились и дискутировали носители культуры. Не в силах сдерживаться, я тут же купил огромный букет роз у подошедшей ко мне продавщицы цветов и сделав несколько шагов, протянул их твоей матери. Встретив непонимающий взгляд, упал перед ней на колени. Это было безумие — точно молния поразила меня, слёзы лились от счастья. Наблюдая эту сцену, народ ликовал. Под гром аплодисментов она склонилась ко мне и подняла с колен. Мы обнялись, и я ощутил то блаженство, что обещают в раю. Мы возвысились над мирской суетой и уединились в белоснежных чертогах. Наутро и много дней позже я болел. Мне казалось, что все произошедшее только приснилось! Но теперь ты меня нашла, и я счастлив, что случившееся было на самом деле...
    Недовольно поморщившись, он сел на диван вытянул губы и повел ими по сторонам, слегка причмокнул. Что-то не клеилось в этом рассказе, вычеркнул несколько эпатажных фраз, подчеркнул сомнительные, кое-что переписал.
Подумал, что Малахов начнет задавать вопросы, депутаты вмешаются, их поддержат юристы. Психологи будут поедать глазами, вопросы каверзные задавать. Писатель предложит изложить все письменно, чтобы после написать роман. Надо было заранее продумать отступление. Сидя перечитал что получилось с уточнениями:
            —  Ну да… конечно. Я влюбился в неё с первого взгляда. Да, это было на Арбате. Выставочный зал… может просто выставка в каком-то помещении. Она стояла у картины Рембрандта... А может и не... Разве тот рисовал фрукты на тарелке? Но дискуссии были точно, народ шумел. Спорили, даже ругались. И её большие глаза напротив. Улыбка... Возможно не Джоконды вовсе. Но такая... с загадкой, слегка кокетливой. И лучи были яркие... Но, пожалуй, утро уже закончилось. Скорее — ближе к вечеру. И… букет, конечно, букет — он был настоящий... шикарный, но не розы. Ближе к пионам. Оказался под рукой на стойке бара. Значит... это был клуб! Модное место. Зато как я его поднёс — на коленях! Она продолжала стоять у картины, опираясь на стену локтем, подперев голову ладонью, поглядывала в зал. Может, хотела, чтобы кто-то уделил ей внимание? И это оказался я с букетом цветов. Просто счастье! Обняла меня как единственную опору. А народ ликовал под гром аплодисментов. Они позволили нам уединиться. Всё это казалось сном. Поэтому и не знал, что на свет народилось такое очаровательное дитя. Твоя мать мне ничего не сообщила. Да и как она могла это сделать, если ничего обо мне не знала?
   Он сладко зевнул. Усталость, вызванная необычным напряжением, потянула в сон. С умилением представил описываемую картину. Но, тут же напрягся сел ровно, нервозно подумав, что просто так его не отпустят. Опять представил занудливых юристов и звезд телевидения. Что им надо? Занимались бы своими делами. Обязательно будут пытать подробности. Ведь выкопают какую-то гадость и будут радоваться. Они все там такие и сидят на программе, чтобы сковырнуть какой прыщик и распустить заразу. А потом измываться над бедными людьми! Ну, разве поверят они в искренность чувств?
Навалившаяся безысходность и разочарование заставили его лечь на диван и закрыть глаза, мысленно обратиться к предполагаемой дочери:
            — Почему это не могло быть любовью с первого взгляда? Затмение в голове. Ну, выпил — так случилось. Судьба свела в кабаке на Арбате. Ладно — не Рембрандт. Репродукция натюрморта. Бананы с яблоками. Но душа требовала красоты, и я рванул букет прямо из вазона. Астры, опавшие... Бутоны как у ромашки. Протянул твоей маме. Да, она стояла, держась за стену обеими руками, глядела — кто поможет! Но кто если не я? Была улыбка — пьяная ухмылка, наверно думала: все мужики сволочи! И тут — джентльмен! С букетом. Бармен зараза — за веник обозлился. Рука тяжелая — леща дал. Упал я на колени. Обидно — за что? Честь мужчин защищал. Если б не твоя мать... Села, обняла меня, прижала. Так бы вдвоем не поднялись — народ помог. Слышал крики, галдёж. Но бить не стали. Спасибо бармену — положил нас в подсобку. Утром выгнал... Долго всё болело. Больше мы не виделись...
   Но не могу же я такое рассказать девочке, тем более на программе Малахова, когда у экранов сидят миллионы зевак. Надо подумать – решил он и, повернувшись к стене, закрыл глаза.
   Так и не решившись с окончательной версией рассказа, он ступил в студию Первого канала. Долго сидел в коридоре, не глядя на экран, не слушая, сосредотачивался. Наконец пришли ассистенты, и повели в зал. Яркий свет софитов не позволял разглядеть лица присутствующих. Андрей Малахов с обаятельной улыбкой протянул руку:
               — Добрый вечер!.. Мы рады Вас приветствовать на сегодняшней программе «Дети с Арбата». Присаживайтесь на диванчик. Вы будете пятнадцатый, и обратите внимание — не последний! Времени у нас не много. Рассказать вы уже ничего не успеете — главное сдать тест на ДНК...

Август, 2018.