Когда-то давно он был очень счастлив. В то время окна всегда были распахнуты, и сквозь летящие кружевные белые занавески дом наполнялся запахом цветущих роз. И душистые гроздья сирени стучали в окна, и повсюду раздавался детский смех. Он был то индейским вигвамом, то королевским дворцом, то пиратским кораблем в бушующем море - в зависимости от того, во что играли дети. Здесь рассказывали самые главные тайны и шепотом поверяли друг другу секреты и даже признания в любви. Его стены украшали рисунки и самодельные карты завоеванных земель. Собственно, они и остались висеть на стенах, только пожелтели и поблекли от времени. Дети выросли и разъехались, а пожилым хозяевам – бабушке Лиде и дедушке Павлу - хватало двух небольших комнат и террасы на первом этаже. Его пространство постепенно заполнили новые жильцы – колченогое кресло; пыльный картонный чемодан с железными застежками, в котором спали старые черно-белые фотографии хозяев и их полузабытых друзей и родственников; старинные часы со сломанным боем, и еще много мелочей, ставших непригодными в хозяйстве: кастрюли, треснувшие чашки, бывшая когда-то сияюще-медной, а теперь почерневшая джезва...
Главным развлечением теперь были воспоминания Его жильцов. Особенно Он любил слушать истории Джезвы, которая прибыла из далекого Тбилиси, Часов, которым было более ста лет, и Чемодана, который успел побывать в разных городах.
Теперь Он стал Хранителем, и все называли Его Старый Чердак. А то, что когда-то его звали французским именем Мезонин, Он и сам успел забыть.
Он понимал, что все циклично в жизни, и философски относился к своему новому качеству – время жить и время умирать, как называлась книга одного писателя, лежавшая на пыльной полке вместе с другими. Спокойно и с достоинством Хранитель нес свою теперешнюю службу.
Джезва рассказывала, какой шумный и веселый базар был в Тбилиси, как долго ее ковал самый старый мастер, специальным молоточком выбивая на гладких боках невиданный узор. Как потом ее купил дядя Вано и подарил тете Софико, и какой волшебный она варила им кофе по утрам, и как долго яркими солнечными утрами они пили его на террасе. И как увивала окно виноградная лоза, и резные тени от ее листьев ложились на теплый каменный пол.
– Я знаю десять рецептов приготовления кофе, - говорила бывшая грузинская красавица.
– А я тоже помню и эту поездку в Тбилиси, и как тебя мы везли. Тетя Софико Джезву нашей Лиде подарила, – откликался старый чемодан. – Столько сувениров было, у меня даже замок сломался. А вот фотографии, смотрите, все здесь, это ж какой год-то?
– Эх вы, какой год! У вас тут годы, а у меня десятилетия, еще Лидину прабабушку помню, - вздохнули старинные Часы со сломанным боем.
Так и текла неспешная жизнь у Хранителя и его обитателей за воспоминаниями да беседами, пока однажды они не услышали разговор хозяев о том, что надо бы продать дом, потому что дело к зиме, и нет сил его содержать – возраст не тот уже; что надо бы позвать детей и устроить семейный совет. Треснутые чашки испуганно раззвонили новость по всему дому, и начался переполох – то стул хозяину ножку подставит, то телевизор на первом этаже обидится и перестанет работать, то ведро само собой перевернется и зальет пол.
– Эй, ну-ка, хватит там! – кричал на первый этаж Хранитель. – Так вы ничего не добьетесь. Наоборот, надо сделать все, чтобы хозяевам не захотелось уезжать!
– Вот это вы правильно говорите, – согласилась разумная Джезва, – если бы мы могли сами что-то сделать, как было бы хорошо! Но что мы можем? Мы здесь, как в эмиграции.
– Эх, эмиграция, эмиграция! – вздохнули Часы без боя.
Но на первом этаже прислушались к Старому Чердаку – стул тихонько отъехал под стол, а телевизор включился сам собой и даже стал показывать два лишних канала, которые до этого не работали.
Прошла золотая щедрая осень и уступила место пахнущей хвоей снежной красавице зиме, когда под новый год, к безграничной радости хозяев приехала их дочь Даша с мужем и привезла своих детей, Машку и Дениску.
– Мама, я думаю, дом нам нужно оставить и жить здесь вместе, если вы не против, - мягко сказала Даша, которую Хранитель помнил еще совсем маленькой девочкой.
– Мы вообще собирались перебраться за город, но для начала здесь нужно кое-что починить и все привести в порядок, – поддержал Дашу ее муж.
Жители Старого Чердака разволновались:
– А с нами что будет? – прошептал чемодан. – Наc что, на помойку?
– Нет, именно тебя – на почетное место на первом этаже, – съязвило колченогое кресло.
– А сколько времени? – спросила Джезва.
– Лично у нас – пара минут до вечности, а у остальных – два дня до нового года, - проскрипели Часы.
– Все будет очень хорошо, я просто чувствую, – успокаивал их Хранитель.
Всю ночь обитатели Старого Чердака не могли уснуть, изредка перебрасываясь тревожными фразами и наблюдая, как под голубым лунным светом беззаботно танцевали блестящие снежинки.
Утром Хранитель проснулся от звуков шагов на лестнице. Кто-то поднимался к ним и шепотом переговаривался. Скрипнула старая дверь, и звонко зазвучали детские голоса:
– Машка, Маша, ты только посмотри! Это настоящий волшебный чердак! Чур здесь я построю вигвам! Смотри, карта! О! Старинный чемодан, а в нем настоящие фотографии!
– Вот это да! Я думала, такое только в сказках бывает! – восхищенно отозвалась Маша. – Дениска, смотри, какое кресло – настоящий трон для принцессы, здесь я устрою дворец! Мама, мама, иди скорее сюда!
Даша с мужем уже поднимались по лестнице.
– Боже, какое все родное! Знаешь здесь, в этом мезонине я провела все детство, представляешь? Вот мои рисунки на стенах… Ой, смотри - наша джезва, как она тут очутилась? Надо ее почистить и будем варить кофе по утрам, да?
– Обязательно! - сказал муж. - А сегодня мы здесь все приберем и вечером поставим елку. Кто будет наряжать новогоднюю елку, а, дети?
– Мы! – хором закричали ребятишки.
И закипела работа. К концу дня Старый Чердак совершенно преобразился, все было отмыто, аккуратно расставлено по местам, кругом блестела мишура, висели гирлянды, а в середине комнаты стояла красавица елка, переливаясь и сияя старинными игрушками и разноцветными лампочками. Под елкой был накрыт новогодний стол, за которым сидела вся семья. Часы, которые починил Дашин муж, важно пробили двенадцать раз.
– Ура! С Новым годом! – закричали дети.
– С Новым Годом, с новым счастьем! – поздравляли друг друга Даша с мужем и веселые, помолодевшие бабушка Лида и дедушка Павел.
А Старый Чердак, Хранитель сокровищ, улыбался и обнимал своими стенами счастливую семью. Он радовался, что все невзгоды остались в прошлом, а впереди его ждала новая жизнь, наполненная радостью и звонким детским смехом.