Ч Т О Б Ы Ж И Т Ь
Хоть время сердце рвёт на части,
ты жадно слушаешь его,
ты, чтобы жить с собой в согласье,
забыть не должен ничего.
Уже пришёл твой самый главный,
пришёл твой неподкупный час,
когда на высший суд державный
страна потребовала нас.
И боль, что принята от века,
и тяжкий груз твоих утрат
непримиримо ждут ответа
за всё, в чем ты не виноват.
Тогда откуда эта искра,
что сердце жжёт — ты виноват?
Не ты ль согласен был:
— Без риска
живи, а там уж как решат.
Такие были перегрузки,
такие были времена,
что и Москве, и захолустью
была одна судьба дана.
Не мне себя зачислить в судьи,
не мне пить сладостный бальзам,
когда ещё по самой сути
не смог спросить себя: «А сам?»
Когда в послушной обезличке
округлых фраз, имён и дат
ты жил и думал по привычке...
А говоришь — не виноват!
Нет, здесь страна не виновата,
когда державно до сих пор
её, как встарь, зовёт куда-то
пробитый ливнями простор.
Владимир Цыбин
(«Москва», 1988, № 5)