Небольшое вступление.
Излагаемый ниже боевой путь 132-й танковой бригадой составлен мной в основном из огромного массива имеющихся на сайте "Память народа" боевых документов из архивного фонда (№ 3068) бригады, дополненных десятками других советских и немецких боевых документов. Из-за разноголосицы в этих документах местами приведены сразу несколько версий событий, численного и боевого состава, времени боевых действий. Все имеющиеся в тексте предположения и выводы являются предварительными - на основе имеющегося массива информации - и со временем по мере доступности новых архивных документов, скорее всего, будут меняться
Командный состав
Командир бригады:
(с 27 августа 1941 г.) полковник, (с 9 ноября 1941 г.) генерал-майор Григорий Иванович Кузьмин [1].
Заместитель командира бригады по строевой части:
(с 11 января 1942 г.) полковник Георгий Иванович Копылов [1].
Помощник командира бригады по технической части:
(на конец 1941 г.) майор Николай Алексеевич Кишенков [72, л. 254].
Помощник командира бригады по снабжению:
(на 18 января 1942 г.) техник-интендант 1-го ранга Иван Михайлович Клинов [82, л. 44].
Военный комиссар:
(с 27 августа 1941 г.) полковой комиссар, бригадный комиссар Иван Захарович Бахтин [1].
Начальники штаба:
(до 1? сентября 1941 г.) полковник Михаил Ильич Левский [1];
(с 1 сентября 1941 г.) капитан, (с 7 ноября 1941 г.) майор Борис Петрович Товаченко [1]; [19, л. 58, 74]; [63, л. 151]
Начальник политотдела:
(с 27 августа 1941 г.) полковой комиссар Петр Михайлович Елисеев [1].
Начальник химической службы:
(на 29 октября 1941 г.) майор Немченко [19, л. 10].
Начальник Особого Отдела НКВД:
(на ноябрь 1941 г.) старший лейтенант Влас Васильевич Жеребчук [75, л. 288].
132-й танковый полк
Командиры полка:
(врид) (сентябрь 1941 г.) капитан Идль Григорьевич Охман [6, л. 83]; [70, л. 436];
(на 8 октября 1941 г.) майор Федор Михайлович Белозеров [70, л. 378]; [72, л. 110].
Военный комиссар:
(с формирования бригады) старший политрук, (с конца ноября 1941 г.) батальонный комиссар Леонид Иванович Охлопков [6, л. 83]; [71]; [75, л. 302, 385].
Начальник штаба:
(на 11 октября 1941 г.) капитан, (на 14 ноября 1941 г.) майор Идль Григорьевич Охман [19, л. 9]; [85, л. 34].
1-й танковый батальон
Командиры батальона:
(? – 10 сентября 1941 г.) капитан Верба [6, л. 83];
(10 сентября – 13 октября 1941 г.) старший лейтенант Иван Романович Маркевич (погиб) [6, л. 83, 112];
(13? октября 1941 г. - ?) капитан, (на 18 ноября 1941 г.) майор Николай Васильевич Ежелов [19, л. 25, 26]; [20, л. 3];
(на 29 ноября 1941 г.) капитан Верба [19, л. 112].
Помощники командира батальона по технической части:
(? – начало ноября 1941 г.) воентехник 1-го ранга Дмитрий Григорьевич Батруков (тяжело ранен между 5 и 10 ноября 1941 г.) [19, л. 71]; [77, л. 224];
(с начала ноября 1941 г.) лейтенант Федор Григорьевич Стоянов [72, л. 193].
Военные комиссары:
(ранен 7 сентября 1941 г.) старший политрук Максим Иванович Ковалев [5, л. 60];
(7? сентября 1941 г. - ?) политрук, (с ноября 1941 г.) старший политрук Андрей Семенович Бибиков [19, л. 110]; [70, л. 130].
Начальник связи:
(на 5 ноября 1941 г.) лейтенант Василий Иванович Перевалов [72, л. 130].
2-й танковый батальон
Командир батальона:
(? – 18 октября 1941 г.) капитан Иван Архипович Крутогузов (погиб) [2]; [19, л. 27].
Военный комиссар:
(на ноябрь 1941 г.) политрук Илларион Иванович Кучеренко [72, л. 176].
132-й зенитный дивизион
Командир дивизиона:
(на 5 декабря 1941 г.) майор Петр Васильевич Лоначевский [75, л. 191, 192].
Военный комиссар:
(на 5 декабря 1941 г.) старший политрук Семен Исаевич Миньковский [34]; [75, л. 191].
Начальник штаба:
(на начало декабря 1941 г.) лейтенант Виктор Павлович Карнаушенко [19, л. 118].
132-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон
Командиры батальона:
(на 10 сентября – 4 октября 1941 г.) капитан Александр Евстигнеевич Семенов (погиб) [2]; [6, л. 84];
(на 15 октября 1941 г. – 8 января 1942 г.) капитан, (на 8 декабря 1941 г.) майор Михаил Иванович Верхович (тяжело ранен) [6, л. 168]; [19, л. 138]; [76, л. 191];
(с 8? января 1942 г.) капитан Константин Григорьевич Будрин [82, л. 227].
Помощник командира батальона по хозяйственной части:
(на 12 ноября 1941 г.) техник-интендант 1-го ранга Иван Михайлович Клинов [75, л. 296].
Военные комиссары:
(25 августа – октябрь 1941 г.) политрук Михаил Иванович Рассохин (ранен) [74];
(12 октября 1941 г - ?) политрук, (на 8 декабря 1941 г.) старший политрук Николай Иванович Сыропятов [19, л. 138]; [75, л. 282];
(на 23 января 1942 г.) старший политрук Егор Егорович Климов [82, л. 90].
Старшие адъютанты (начальники штаба):
(? – 17 сентября 1941 г.) лейтенант Константин Анисимович Сытиков (пропал без вести) [2]; [75, л. 284];
(на 23 сентября 1941 г.) лейтенант Алексей Иванович Бабка (Бабко) [12, л. 136];
(на 13 октября 1941 г.) старший лейтенант Константин Григорьевич Будрин [75, л. 222];
Начальник химической службы:
(? – 27 ноября 1941 г.) младший лейтенант Макар Владимирович Баштовой (смертельно ранен) [2]; [6, л. 146].
Начальник продовольственного снабжения:
(? – 27 ноября 1941 г.) Егорин (или Егоренко) (ранен) [6, л. 146]; [19, л. 128].
132-й медико-санитарный батальон
Командир батальона:
(?) военврач 2-го ранга Кузьма Матвеевич Куренев [17, л. 375].
Комиссар батальона:
(?) политрук Ефим Самойлович Слуцкий [17, л. 375].
Формирование
В ночь на 31 августа 1941 г. на основании приказа № 0068 штаба Южного фронта от 27 августа действовавшая в районе города Запорожье 11-я танковая дивизия 12-й армии была главными силами отведена в тыл в район хуторов Георгиевский (ныне с. Георгиевское) и Вишневый (ныне с. Вишняки), где начиная с 31 августа была переформирована в 132-ю танковую бригаду [6, л. 70, 71].
Формировалась бригада по штатам № 010/75-010/83 от 23 августа 1941 г. в составе:
управление бригады (штат № 010/75);
рота управления (штат № 010/76);
разведывательная рота (штат № 010/77);
132-й танковый полк в составе 3 танковых батальонов (штат № 010/78);
132-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон (штат № 010/79);
132-й зенитный дивизион (штат № 010/80);
автотранспортная рота (штат № 010/81);
ремонтно-восстановительная рота (штат № 010/82);
медико-санитарный взвод (штат № 010/83) [1].
Полевая почтовая станция № 272.
Оба танковых полка 11-й танковой дивизии действительно были сведены в 132-й танковый полк, а разведывательный, автотранспортный и ремонтный батальоны переформированы в аналогичные роты. Однако зенитный дивизион из-за отсутствия в составе 11-й танковой дивизии зенитных подразделений первоначально так и не был сформирован, медико-санитарный батальон так и не был переформирован в медсанзвод, а 11-й мотострелковый полк так и не был переформирован в мотострелковый батальон. К началу формирования бригады полк оставался в обороне по левому берегу Днепра на участке: 2 км западнее хутора Орлов – Орлов (ныне с. Орловское) – Перун, а со 2 сентября занял оборону на участке: Улановские – Подорожный (ныне в северо-западной части г. Запорожье). В составе полка имелось всего 1 45-мм орудие ПТО [6, л. 69, 70, 73].
Первые потери формируемая 132-я танковая бригада понесла 3 сентября, когда в хуторе Андреевский мотоциклист роты управления красноармеец Петр Курбатов в пьяном виде из револьвера застрелил командира взвода бронемашин роты управления лейтенанта Дмитрия Елисеева, после чего и сам застрелился. Находившийся в обороне на левом берегу Днепра 11-й мотострелковый полк хоть и подвергался обстрелу со стороны противника, но потерь не имел [2]; [6, л. 75].
В ночь на 5 сентября на основании боевого распоряжения № 08 штаба 12-й армии от 4 сентября 132-я танковая бригада приступила к передислокации в район Полтавы в резерв Главкома Юго-Западного направления и к 16.30 главными силами убыла в Полтаву: танки и тракторы 3 эшелонами по железной дороге со станции Янцево, автомашины – своим ходом. Сменившись на своих позициях частями 270-й стрелковой дивизии, в ночь на 6 сентября в Полтаву убыл и мотострелковый полк [6, л. 76]; [24, л. 23, 26]. Будучи выведен из обороны, до 8 сентября он все же был переформирован в мотострелковый батальон [6, л. 80].
Уже в пути место новой дислокации 132-й танковой бригады было изменено, т.к. боевым распоряжением № 0281 Главкома Юго-Западного направления от 5 сентября 132-я танковая бригада была подчинена командующему Юго-Западным фронтом для уничтожения противника, форсировавшего Днепр у Дериевки на участке 38-й армии [22, с. 66]. В 17.00 6 сентября 132-я танковая бригада опергруппой своего штаба и танковым полком сосредоточилась в Александровке, войдя в состав 38-й армии. Одновременно с ней в районе деревни Лисовцы (южнее с. Андрейки) начала сосредоточиваться прибывающая в состав 38-й армии 199-я стрелковая дивизия [6, л. 77]; [7, л. 65].
В общей сложности к началу боевых действий 132-я танковая бригада насчитывала 63 танка (8 КВ-1, 17 Т-34, 24 Т-26, 14 БТ) (67,7 % от штатного количества) и 10 тракторов «Ворошиловец» [6, л. 95]. Судя по журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, танками были укомплектованы 1-й и 3-й танковые батальоны, а 2-й танковый батальон не имел танков вовсе. 132-я разведывательная рота имела 6 бронемашин БА-10 [12, л. 210].
Неудачное боевое крещение
К моменту прибытия 132-й танковой бригады немецкая 17-я армия сосредоточила на дериевском плацдарме уже 6 пехотных дивизий (76-я, 97-я, 100-я, 101-я, 125-я и 239-я) и их силами продолжала планомерно расширять плацдарм во все стороны, тесня противостоявшие им малочисленные 47-ю танковую, 300-ю и 304-ю стрелковые дивизии и 5-й кавалерийский корпус 38-й армии.
С 7.00-7.30 7 сентября немецкие войска возобновили наступление, в т.ч. 100-я легкопехотная дивизия, усиленная 1-й батареей 245-го дивизиона штурморудий (прим. – по состоянию на 6 сентября 7 исправных StuG III) и 3-й ротой 525-го противотанкового батальона (37-мм орудия ПТО), ударила с достигнутого ею накануне рубежа: (иск.) Кобелячок – западная окраина деревни Нестеренки – Троцьки (ныне с. Шевченки) – южная окраина деревни Мищенки [40, F. 208, 247, 260]. Противостоявшие ей 300-я и 304-я стрелковые дивизии не выдержали атаки и в панике отошли за позиции 199-й стрелковой дивизии, а вслед за ними к хуторам Лозки и Биловуськи откатился 1-й батальон 617-го стрелкового полка 199-й стрелковой дивизии, оставив населенные пункты Пригаревка (ныне с. Пригаровка) и Штефани (ныне в юго-западной части с. Пригаровка) [5, л. 46].
В 11.30 54-й и 227-й пехотные полки, пройдя до 9 километров с исходных позиций, достигли рубежа Штефани – Старчи (1,7 км юго-западнее Пригаревки) – конечной цели своего наступления в тот день, после чего оба полка перешли к обороне на достигнутом ими рубеже. Передний край 100-й ЛПД прошел по линии: высота 126,9 к югу от Старчи – перекресток дорог в 1 км восточнее Штефани – высота 136,4 к северу от Верхней Жужманивки – колхоз восточнее станции Галещина (ныне в составе села Новая Галещина). Правее него 207-й пехотный полк 97-й легкопехотной дивизии, наступавший при поддержке 2-й батареи 245-го дивизиона штурморудий, в 12.00-13.30 занял высоты 126,9 и 116,4 (севернее с. Сушки) и перешел к обороне на рубеже этих 2 высот [40, F. 208, 247]; [41, F. 727, 728].
Отошедший 617-й стрелковый полк к 13.00 закрепился на рубеже Тристани (ныне с. Панасовка) – Гусаки в 1,5-2 км от Пригаревки, а соседние 492-й (справа) и 584-й (слева) стрелковые полки 199-й СД остались обороняться на 2 участках: 1) отметка 117,5 – Кущивка к северо-западу от Пригаревки; 2) юго-восточная окраина Пригаревки – западная окраина Васильевки (ныне с. Красноселье), после чего на участке 199-й стрелковой дивизии образовалась линия фронта, вогнутая в глубину на 2 километра, что в дальнейшем угрожало разрывом линии фронта дивизии [4, л. 11]. Начиная с 13.38, занявшие оборону на участке Верхняя Жужманивка – Штефани, 1-й (справа) и 2-й (слева) батальоны 54-го ПП отбили несколько пехотных контратак на высоту 136,4 [40, F. 249].
После провала пехотных контратак на усиление 199-й стрелковой дивизии поступила 132-я танковая бригада, которая получила задачу: совместно с частями 199-й СД восстановить положение дивизии и в ходе дальнейшего наступления к исходу дня 7 сентября выйти на рубеж: Емцы – Еристовка – Пришиб, тем самым бригада должна была менее чем за полдня отодвинуть линию фронта на 19 километров в юго-западном направлении [5, л. 61].
К этому времени 132-я танковая бригада имела в наличии 55 танков (7 КВ-1, 16 Т-34, 23 Т-26, 9 БТ-7). Остальные 8 танков (1 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-26, 5 БТ), по всей видимости, в расположение бригады еще не прибыли. Из числа 55 танков по 10 танков Т-26 3-го танкового батальона было выделено для прикрытия правого и левого флангов 199-й дивизии для действий вдоль железной дороги и на левом фланге 584-го стрелкового полка. Остальные 35 танков были разделены на 3 танковые группы, которые действовали по следующим маршрутам:
1) высота 124,2 (2 км севернее х. Лозки) – Подгоровка – Великая Безугливка;
2) Лисовцы – Штефани – Пашкивка;
3) Лисовцы – Старчи – Прокопенко – Пришиб [5, л. 61].
Таким образом, 2 из 3 танковых групп действовали непосредственно против выступающей части фронта в районе Пригаревки и Штефани.
В качестве артиллерийской поддержки на 11-километровом участке 199-й стрелковой дивизии было задействовано в общей сложности лишь 29 орудий (4 152-мм, 4 122-мм, 10 85-мм, 11 76-мм) из состава 465-го гаубичного, 500-го легкоартиллерийского и 186-го артиллерийского полков. В целом артиллерийская поддержка была крайне не достаточной [8, л. 49].
Контрнаступление 199-й стрелковой дивизии со 132-й танковой бригадой и остатками 304-й стрелковой дивизии началось в 16.30 7 сентября [5, л. 61]; [8, л. 49]. В 16.45 правая танковая группа 132-й ТБр атаковала в районе высоты 136,4 левофланговый 2-й батальон 54-го ПП и соседний слева передовой отряд 100-й ЛПД (прим. – усиленный 100-й разведывательный батальон), который оборонялся между Верхней Жужманивкой и станцией Голещина. Атака была отбита немцами, пехоту немцы в этой атаке не отметили [40, F. 290]. По неизвестным причинам, 492-й стрелковый полк вместе с танкистами в атаку не перешел и остался на своих позициях. Наступление полка началось лишь в 17.20. По свидетельству штаба полка, в ходе артподготовки приданная полку батарея сделала лишь 3 выстрела, после чего батарея приступила к смене позиций и оставила полк без артподдержки [5, л. 38, 59].
Противостояли 492-му стрелковому полку 3 батальона 54-го пехотного полка 100-й ЛПД, усиленные 4 StuG III. По состоянию на 1 сентября полк имел 2379 человек личного состава (77 % штатной численности) [97, F. 277]. Никакого превосходства в живой силе наступавшие не имели. В ходе этого наступления до 19.35 492-й полк занял Кущивку и Ольгивку, куда немцы не входили, и к 20.00 закрепился на южной окраине Ольгивки [5, л. 47]; [8, л. 49]. С 20.30 немцами были отбиты новые атаки 492-го стрелкового полка против 54-го пехотного полка [40, F. 247]. По итогу наступления штаб 492-го СП в 1.00 8 сентября отчитался о выходе 2 стрелковых рот к высоте 136,4 и одной роты – в 300 метрах от Ольгивки [5, л. 59].
В ходе наступления, согласно донесению штаба 132-й ТБр, танки правой группы трижды выходили в незанятую немцами Подгоровку и трижды возвращались обратно за пехотой 492-го СП, которая выходила на рубеж высоты 124,3 и безымянной высоты, что к северу от Кущивки, откуда затем под минометным огнем противника отходила к Кущивке [5, л. 61]. По итогу боевых действий, не имевшие пехотной поддержки 7 танков Т-34, прорвавшись в очередной раз в направлении Подгоровки, пропали без вести [5, л. 60]. В документах штаба 100-й ЛПД об уничтожении этих танков не говорится, однако в журнале боевых действий 101-й легкопехотной дивизии сказано, что за день дивизия уничтожила как раз именно 7 советских танков [42, F. 773]. Линия обороны ее правофлангового 228-го пехотного полка проходила на участке северных окраин населенных пунктов Соломица (ныне с. Солоница), Радьки и Биланы, боевое охранение находилось на станции Голещина и в Ревивке. По всей видимости, танки 132-й ТБр попытались обойти позиции 100-й ЛПД с запада, атаковали позиции соседней 101-й ЛПД в районе станции Голещина или у Ревивки и погибли в бою против этой дивизии [42, F. 773].
Отражая советское контрнаступление, 54-й пехотный полк 100-й ЛПД 7 сентября, по предварительным данным, потерял 60 человек личного состава [41, F. 759]. Потери противостоявшего ему 492-го стрелкового полка 199-й СД пока что не известны.
В отличие от соседнего 492-го полка, 617-й стрелковый полк совместно со средней танковой группой 132-й ТБр атаковал Пригаревку (прим. – не занята немцами) ровно в 16.30, ворвался в нее и двинулся далее в юго-западном направлении [5, л. 41]. Вместе с полком должны были атаковать из хутора Лозки на Штефани 1-й и 2-й батальоны 807-го стрелкового полка (304-я СД), но они уклонились от боя и остались на окраинах колхоза им. Сталина и у хутора Безугли к западу и востоку от Лозков; таким образом, 617-й стрелковый полк в одиночку был вынужден действовать против 227-го пехотного полка 100-й ЛПД, который имел на усилении 3 StuG III 245-го дивизиона штурморудий [4, л. 12]. По состоянию на 1 сентября 227-й пехотный полк насчитывал 2424 человека личного состава – 79,5 % своей штатной численности [97, F. 277].
Развивая наступление, с 17.40 танки 132-й ТБр с пехотой 617-го СП атаковали из Пригаревки позиции 227-го пехотного полка в Штефани и Пашкивке, ворвались в Пашкивку, после чего, по сведениям штаба 132-й ТБр, 617-й стрелковый полк небольшими силами в 60-70 человек занял западную и южную окраины Пашкивки [5, л. 61]; [40, F. 247]. После этого на усиление 227-го полка поступил взвод 37-мм орудий 1-й роты 523-го противотанкового батальона, в ходе дальнейших боевых действий немцам удалось до 18.45 сжечь 2 танка Т-34 из 7, отбить атаку танков и удержать за собой Пашкивку [40, F. 247, 276, 291]. В одном из танков Т-34 сгорел весь его экипаж из 4 человек [5, л. 60]. В 20.05 штаб 100-й ЛПД отчитался наверх об отражении атаки 8 танков Т-34, а также, что получило прямое попадание и сгорело 1 StuG III 245-го дивизиона штурморудий. Скорее всего, оно было сожжено танками Т-34 132-й ТБр [41, F. 759].
После ликвидации немцами танкового прорыва в Пашкивку 617-й стрелковый полк перешел к обороне на северо-восточной окраине Пригаревки, проведенные разведка и опрос местных жителей выявили на юго-западной окраине Пригаревки и в Штефани отдельные группы пехоты противника и 2-3 StuG III [5, л. 35, 50].
Левая танковая группа 132-й ТБр совместно с пехотой 584-го СП атаковала позиции 1-го и 2-го батальонов 207-го пехотного полка 97-й легкопехотной дивизии, которые оборонялись на линии высот 126,9 и 116,4. Непосредственно перед позициями этих батальонов танки появились в 17.45. Всего штаб 97-й ЛПД отчитался о 15 танках. Первая танковая атака была отбита немцами уже в 18.00, а вслед за этим отбито еще 2 атаки [41, F. 716]. Далее деревни Старчи (севернее высоты 126,9) танковая группа продвижения вперед не имела, а соседняя с ней рота танков Т-26 вышла в Васильевку, усилив левый фланг 584-го СП [5, л. 61]. В 22.00 штаб 97-й ЛПД отчитался наверх об отражении всех танковых атак на участке 207-го пехотного полка, о прорыве через немецкие позиции 4 танков и об уничтожении 4 танков [49, F. 759].
По итогу наступления 584-й стрелковый полк особого продвижения вперед не имел и к 20.00 7 сентября находился на рубеже: высота 120,6 – Васильевка [8, л. 49]. Всего на участке 97-й легкопехотной дивизии 7 сентября было подбито 4 советских танка. Потери самой 97-й легкопехотной дивизии 7 сентября составили 57 человек личного состава (12 – убитыми, 45 – ранеными), большую часть из них (прим. – 41 человек личного состава: 11 – убитыми, 30 – ранеными) 207-й пехотный полк потерял в утреннем наступлении и при взятии высот 117,2 и 126,9; таким образом, потери дивизии при контрнаступлении 199-й СД и танкистов 132-й ТБр были крайне незначительными [41, F. 717, 745].
В целом контрнаступление 199-й стрелковой дивизии и 132-й танковой бригады полностью провалилось, нигде вклиниться надолго в немецкие позиции так и не удалось. Штаб 132-й ТБр об успехах бригады отчитался, что «на поле боя обнаружено одна пушка ПТО с убитым возле нее расчетом, имеется много убитых немцев». Сама же 132-я танковая бригада в бою 7 сентября, по предварительным данным, потеряла 9 человек личного состава (5 – убитыми, 4 – ранеными) и 13 танков Т-34 (7 – пропавшими без вести, 2 – сгоревшими, 4 – подбитыми). Среди прочих был ранен комиссар 1-го ТБ старший политрук Ковалев. С учетом того, что экипаж каждого танка Т-34 составлял 4 человека, к потерям личного состава можно прибавить еще 28 пропавших без вести, таким образом, реальные потери личного состава 132-й танковой бригады в бою 7 сентября составили как минимум 37 человек [5, л. 60].
В своем журнале боевых действий штаб 132-й ТБр также указал, что было потеряно 13 танков, однако были подбиты не 4 Т-34, а 4 Т-26. Скорее всего, это ошибка, т.к. танки Т-26 в атаках в тот день не участвовали [6, л. 79]. Есть также данные, что только из района Пригаревки 7 сентября эвакоотделением 132-го ТП было эвакуировано с поля боя 10 подбитых танков, но эти цифры ничем больше не подтверждены из других источников [17, л. 337]. Так что в целом потери 132-й танковой бригады в бою 7 сентября представляются именно как 13 танков Т-34, 7 из которых были потеряны на участке 101-й легкопехотной дивизии, 2 – на участке 100-й легкопехотной дивизии, 4 – на участке 97-й легкопехотной дивизии.
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 7 сентября числится всего 1 убитый – радист танка сержант Иван Коробка. Имена остальных убитых, как и имена пропавших без вести, не известны [1].
Провал атак 8 сентября 1941 г.
В 2.15 8 сентября 1941 г. штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ № 005 о переходе в контрнаступление левофланговых частей армии (199-я, 212-я, 300-я и 304-я СД, 14-я КД, 47-я ТД, 132-я ТБр) с утра 8 сентября после 30-минутной артподготовки с целью окружения и ликвидации группировки противника на дериевском плацдарме. 2 танковых батальона 132-й ТБр должны были поддерживать наступление 300-й и 304-й стрелковых дивизий. В состав 304-й дивизии временно включался правофланговый 492-й стрелковый полк 199-й СД. На усилении 199-й стрелковой дивизии, сократившейся до 2 стрелковых полков, остались лишь 1 танковый и мотострелковый батальоны 132-й ТБр [3, л. 116].
В наступление 38-я армия перешла в 7.00 8 сентября. Вопреки боевому приказу № 005 132-я танковая бригада не оказывала танковой поддержки 300-й стрелковой дивизии [6, л. 80]. В ходе наступления к 16.30 300-я дивизия вышла на рубеж: Малая Безугливка – Сохинивка – высота 117,5, так и не прорвав немецкие позиции [10, л. 88]. Из документов 101-й легкопехотной дивизии следует, что перед оборонявшим станцию Голещина усиленным взводом 101-й ЛПД пехота 300-й СД появилась только уже вечером. Атака проводилась силами до роты пехоты и была остановлена немецким взводом в 300 метрах к северо-востоку от этой станции [42, F. 773, 775].
Вместо поддержки наступления 300-й дивизии рота из 10 танков Т-26 3-го ТБ, согласно боевому донесению штаба 132-й ТБр, действовала по маршруту: Андрийки – Лозки – Кущивка – Ольгивка, т.е. на участке 492-го стрелкового полка, и к исходу дня заняла рубеж: высота 117,5 – Ольгивка [6, л. 80]. Однако ни немецкие документы, ни донесения 492-го полка не фиксируют даже появления танков Т-26 на участке данного полка, так что в бою 8 сентября они участия фактически не принимали.
1-й танковый батальон в составе 13 танков (6 КВ-1, 4 Т-34, 3 БТ-7), согласно боевому донесению штаба 132-й ТБр, наступал через Пригаревку на деревню Старчи [6, л. 80]. Батальон оказался распределен сразу по двум стрелковым дивизиям – 199-й и 304-й. Первоначально командир 304-й СД выделил на поддержку правофлангового 492-го стрелкового полка сводный взвод из 3 танков (1 КВ-1, 2 Т-34), но позже отозвал 2 танка, и в наступлении принял участие только 1 танк Т-34 [5, л. 56, 101].
Наступление началось в 7.00, перед позициями 100-й ЛПД наступавшие появились в 7.30 [5, л. 56]; [40, F. 308]. Начиная с 7.30 и с 9.00 оборонявший высоту 136,4 2-й батальон 54-го пехотного полка отбил 2 атаки пехоты 492-го СП, а с 10.30 отбил и 3-ю атаку с участием того самого танка Т-34, который был встречен огнем немцев и отошел назад [40, F. 292, 308].
В ходе этих атак до 13.00 492-й стрелковый полк достиг рубежа: северная окраина Верхней Жужманивки – высоты с отметками + 2,4 и 1,5 у южной окраины Ольгивки, однако на позиции пехоты 54-го ПП ему ворваться так и не удалось [5, л. 92]. В ходе этого наступления до 14.00 был ранен командир танка Т-34 132-й ТБр [5, л. 101].
Главный удар состоялся со стороны 617-го и 807-го стрелковых полков 199-й и 304-й стрелковых дивизий, которых поддерживали главные силы 1-го танкового батальона. Согласно дневному донесению штаба 100-й ЛПД, каждую ударную советскую группу силою до батальона пехоты поддерживало по 4-5 танков и до 4 артиллерийских батарей. Согласно другому документу штаба 100-й ЛПД, с 10.30 3-й батальон 54-го ПП в Штефани был атакован 6 танками, а 227-й пехотный полк в Старчи – 3 танками [40, F. 292, 308].
По свидетельству немцев, за утро отдельные «тяжелые» танки (т.е. Т-34 и КВ-1) 132-й ТБр неоднократно прорывались на немецкие позиции, но ни один из них немцам не удалось подбить имеющимся противотанковым вооружением и штурмовыми орудиями. Также немцы отмечали следующую тактику танкистов: 1 тяжелый танк подходил на 600-800 метров к переднему краю немцев, вызывая на себя огонь немецких орудий ПТО, а 2-3 других танка своим огнем прикрывали его с более дальних дистанций, подавляя каждое обнаруживавшее себя орудие ПТО [40, F. 308]. Согласно боевому донесению штаба 132-й ТБр, танки бригады были вынуждены брать на себя роль артиллерии и вести огонь с места из-за отсутствия собственно артиллерийской поддержки наступления танков, так что данная тактика была скорее вынужденной мерой [6, л. 80].
Не имея возможности имеющимся вооружением подбить на дальних дистанциях советские танки, в 12.07 штаб 100-й ЛПД запросил у штаба корпуса 88-мм зенитное орудие, после чего дивизии была направлена боевая группа с 88-мм зенитным орудием 2-го дивизиона 24-го зенитного полка, однако прибыла в расположение дивизии она только в 15.30 – до того, как на участке дивизии было подбито 3 танка 132-й ТБр [40, F. 292]; [41, F. 803].
Согласно донесению немецкого 83-го артполка, в 12.30 1 танк был подожжен 4-м дивизионом 221-го артполка, а в 13.00 2-й танк был подбит 1-м дивизионом 83-го АП и остался подбитым стоять на поле боя [40, F. 305, 306]. В 14.15 из штаба 100-й ЛПД сообщили в штаб 52-го АК о 3-м подбитом танке [41, F. 805].
С 15.30 последовала новая атака пехоты с танками на Штефани против оборонявшегося здесь 3-го батальона 54-го ПП. После ранее понесенных потерь в танках танкисты стали еще более осторожными. В 16.30 штаб 100-й ЛПД докладывал наверх, что советские танки стоят на дальних дистанциях в 1500 метрах перед немецкими позициями и ведут огонь с места, нанося немцам большие потери [41, F. 790].
Однако полностью подавить немецкую оборону огнем с места танкистам оказалось невозможно. В итоге 3-й батальон 54-го ПП отбил и эту атаку, и последовавшую с 17.00 новую атаку на Штефани пехоты с танками [40, F. 292]. По итогу наступления 807-й стрелковый полк не продвинулся дальше района Кущивки, так и не достигнув немецких позиций, а в общей сложности к 16.30 304-я стрелковая дивизия вышла на рубеж: Верхняя Жужманивка – Ольгивка – Бички [8, л. 50]; [10, л. 89]. Соседний слева 617-й стрелковый полк (199-я СД) до исхода дня полностью занял Пригаревку и вышел на ее юго-западную окраину, где и перешел к обороне перед позициями немецкого 227-го пехотного полка. При этом 617-й полк понес большие потери и к исходу дня насчитывал всего 120 активных штыков [5, л. 62]; [8, л. 50].
Поддерживая действия 199-й и 304-й стрелковых дивизий, 1-й танковый батальон 132-й ТБр в общей сложности 8 сентября потерял 5 танков (1 КВ-1, 3 Т-34, 1 БТ-7) подбитыми и 1 БТ-7 сгоревшим [6, л. 80]. Подбитым танком БТ-7 был танк сержанта Владимира Козлова. Согласно наградному листу на механика-водителя младшего сержанта Александра Ханцева, в районе Пригаревки в поединке с орудиями ПТО противника экипаж уничтожил 1 пушку, но снаряд 2-й пушки пробил башню танка, убив командира танка Козлова и башенного стрелка сержанта Федора Палагуту. Сам механик-водитель Ханцев был тяжело ранен, однако смог вывести подбитый танк с поля боя, за что позже был награжден орденом Красной Звезды [2]; [72, л. 323].
Рота легких танков 3-го ТБ, насчитывавшая, по разным данным, 12-13 танков Т-26, 8 сентября была выделена на усиление 584-го стрелкового полка 199-й СД и действовала по маршруту: Васильевка – Фешенки – Лошкани [6, л. 80]; [5, л. 69]. Согласно донесению штаба 584-го полка, первоначально танковая рота сверху не получила никаких указаний о подчинении 584-му полку, а лишь имела указание на занятие обороны. В результате этого вместо запланированного времени (7.00) наступление 584-го полка с танковой ротой началось с опозданием на 1,5 часа, в 8.30, и началось оно безо всякой артподготовки и поддержки огнем орудий 2 приданных батарей 500-го ЛАП (4 12-мм и 4 76-мм орудий), которые только в 9.15 сделали свой первый выстрел [5, л. 50, 52, 69].
Противостояли 584-му полку 1-й и 2-й батальоны 207-го пехотного полка 97-й легкопехотной дивизии. Позиции правофлангового 1-го батальона проходили по западной окраине деревни Лошкани. Согласно донесению штаба 97-й ЛПД, 1-я атака силою до батальона пехоты с танками на Лошкани последовала только около 12.00, а 2-я атака – с 15.30. Танки 132-й ТБр были рассредоточены на весьма широком фронте, что облегчало немцам их уничтожение. Пропустив над собой танки, пехотинцы 2-й роты 207-го ПП отрезали от них следовавшую за танками пехоту, после чего прорвавшиеся вперед 8 танков Т-26 были подорваны и сожжены связками гранат выделенной для этого группой саперов. Еще 3 танка Т-26 были подбиты, после чего в 17.00 штаб 97-й ЛПД отчитался наверх об уничтожении 11 советских танков. Также успешно 2-м батальоном 207-го ПП были отбиты атаки одиночных танков Т-26 в районе высоты 126,9 [41, F. 777, 789].
Благодаря танковой поддержке и выходу танков на северную окраину Лошкани уже в ходе 1-й своей атаки 584-й стрелковый полк также ворвался в Лошкани, где затем увяз в уличном бою против 1-го батальона 207-го ПП. В 15.30 штаб полка докладывал наверх, что противник укрепился на южной и западной окраинах деревни, засев в домах, и ведет огонь с чердаков из крупнокалиберных пулеметов и автоматов, после чего командир 584-го СП дал указание жечь эти дома бутылками с зажигательной смесью [5, л. 69]; [6, л. 80].
Однако выбить 1-й батальон 207-го ПП с западной окраины деревни и освободить Лошкани полку до исхода дня так и не удалось, после чего на ночь 584-й стрелковый полк перешел к обороне на северной окраине Лошкани [5, л. 53]. Штаб 97-й ЛПД к исходу дня доложил наверх, что в восточной части Лошкани закрепилось примерно 2 роты советской пехоты [41, F. 777].
Всего 8 сентября 97-я легкопехотная дивизия, по собственным подсчетам, вывела из строя 11 танков, в т.ч. 8 танков сожгла [41, F. 777]. Штаб 132-й ТБр отчитался о своих потерях в 8 танков Т-26: 4 – сгоревшими, 4 – подбитыми [6, л. 80]. Штаб 584-го СП в 22.00 8 сентября также отчитался, что приданная полку танковая рота потеряла 8 танков Т-26, однако отметил, что в роте осталось лишь 2 командирских танка Т-26, отсюда следует, что за день рота действительно потеряла 10-11 танков Т-26, из них 2-3 танка, скорее всего, выбыли из строя по техпричинам [5, л. 53].
В целом 132-я танковая бригада в боях 8 сентября, по подсчетам своего штаба, танками уничтожила 4 батареи ПТО и несколько минометов [6, л. 80]. Противостоявшие ей 97-я и 100-я легкопехотные дивизии в боях 8 сентября потеряли в общей сложности 95 человек личного состава: 72 человека – 100-я дивизия, 23 человека (2 – убитыми, 21 – раненым) – 97-я дивизия. О действительных потерях этих дивизий в орудиях и минометах из донесений штабов этих дивизий ничего не известно [40, F. 308]; [41, F. 778].
Потери самой 132-й танковой бригады 8 сентября составили 7 человек личного состава (2 – убитыми, 5 – ранеными) и 14 танков (1 КВ-1, 3 Т-34, 8 Т-26, 2 БТ-7): 5 танков (4 Т-26, 1 БТ-7) – сгоревшими, 9 танков (1 КВ-1, 3 Т-34, 4 Т-26, 1 БТ-7) – подбитыми [6, л. 80].
В общей сложности 7-8 сентября 132-я танковая бригада, согласно своему журналу боевых действий, потеряла 27 танков (1 КВ-1, 12 Т-34, 12 Т-26, 2 БТ-7): 7 танков Т-34 – пропавшими без вести, 7 танков (2 Т-34, 4 Т-26, 1 БТ-7) – сгоревшими, 13 танков (1 КВ-1, 3 Т-34, 8 Т-26, 1 БТ-7) – подбитыми. К исходу дня 8 сентября 132-я танковая бригада сократилась до 28 исправных танков (5 КВ-1, 8 Т-34, 10 Т-26, 5 БТ-7) [6, л. 79, 80].
Бои 9 сентября 1941 г.
В 14.00 8 сентября 1942 г. штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ № 006 о возобновлении с 8.00 9 сентября наступления левофланговых частей армии с целью ликвидации Кременчугского плацдарма немцев. В этот раз главный удар должен был нанести 5-й кавалерийский корпус, усиленный прибывающими в состав армии 3-й и 142-й танковыми бригадами. Правее него должны были наступать 199-я, 300-я и 304-я стрелковые дивизии, все так же усиленные танковыми батальонами 132-й ТБр [3, л. 118].
Непосредственно на усиление 300-й стрелковой дивизии было направлено 5 танков Т-34 под командой лейтенанта Александра Даниловича и 4 бронемашины БА-10 под командой лейтенанта Петра Андрющенко [6, л. 81]. Из-за опоздания с прибытием 3-й и 142-й танковых бригад наступление было сначала перенесено на 12.00 9 сентября, а затем и вовсе перенесено на следующий день [3, л. 120]; [11, л. 19/1]. Вовремя получив приказ на отмену наступления, 300-я стрелковая дивизия весь день 9 сентября оставалась в обороне на рубеже: Горбани – Сохинивка – (иск.) высота 117,5 [13, л. 60]. 2 танка 132-й ТБр были в тот день замечены немцами к северу от станции Голещина напротив правофлангового 228-го пехотного полка 101-й легкопехотной дивизии. Возможно, это действительно были танки Т-34 группы Даниловича или же бронемашины Андрющенко, ошибочно опознанные немцами как танки. Собственно бронемашины лейтенанта Андрющенко, судя по всему, были направлены на широкий разрыв линии фронта между 300-й и соседней справа 212-й стрелковой дивизиями. 10-11 сентября все 4 бронемашины, ошибочно опознанные немцами как легкие танки, наблюдались со стороны 101-й легкопехотной дивизии в Кривой Руде (ныне с. Зарудье) и западнее нее [42, F. 775, 777, 779].
На усиление 304-й стрелковой дивизии сначала был передан 3-й танковый батальон, и штаб 304-й СД своим боевым приказом № 6 в 22.40 8 сентября подчинил его правофланговому 492-му стрелковому полку, приказав полку с 7.00 9 сентября атаковать на участке: Верхняя Жужманивка – курганы с отметкой +2,4 южнее Ольгивки [9, л. 49]. В итоге для совместных действий с 492-м стрелковым полком на юго-восточных скатах высоты 117,5 сосредоточилась лишь сводная танковая рота 3-го ТБ в составе 12 танков (3 Т-34, 7 Т-26, 2 БТ-7) под командой капитана Ивана Крутогузова [6, л. 81]. Возможно, что приказ о переносе наступления до штаба 492-го СП дошел не вовремя, в итоге в 8.30 пехота 492-го СП силою до 2 рот пехоты с 4 танками группы Крутогузова (прим. – так по подсчетам немцев) все же атаковала на высоту 136,4. Ранее оборонявшийся здесь 2-й батальон 54-го пехотного полка до 5.00 9 сентября был сменен свежим 3-м батальоном 217-го пехотного полка 57-й пехотной дивизии (прим. – полк перешел на усиление 100-й легкопехотной дивизии) и сместился к юго-востоку от этой высоты, уплотнив боевые порядки 54-го пехотного полка. Наступавшие были встречены огнем полнокровного немецкого батальона и успеха не имели. Танки группы Крутогузова все же дошли до наблюдательных пунктов немецкой артиллерии, но, не имея поддержки пехоты, попытались вернуться за ней. При этом 3 из 4 танков были подбиты, после чего атакующая пехота 492-го полка в 9.00, свернув атаку, отошла назад [40, F. 312]; [43, с. 99]; [48, F. 655].
По итогу своего наступления 492-й стрелковый полк вышел на рубеж: 200 метров от высоты 136,4 – 300 метров от Ольгивки. Потери полка составили 78 человек личного состава [5, л. 66].
В боевом донесении штаба 132-й ТБр от 9 сентября (18.00), которое приводится в журнале боевых действий штаба 132-й ТБр, сказано, что 9 сентября бригада боевых действий не вела и никаких потерь не имела, однако это явно не так [6, л. 81]. Например, в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 9 сентября числится 5 убитых (старшие механики-водители сержанты Алексей Репин, Александр Филиппов, младший сержант Тимофей Нестеренко, командир орудия старшина Владимир Неликович, радист младший сержант Владимир Лещенко). Похоронены они в Подгоровке, так что, скорее всего, все 5 танкистов погибли в утренней атаке на высоту 136,4 [2]. Также в тот день 100-й легкопехотной дивизией были захвачены первые пленные из состава 132-го танкового полка, вероятно, из состава экипажей погибших в утренней атаке танков группы Крутогузова [48, F. 655].
1-й танковый батальон в составе 8 танков (6 КВ-1, 2 Т-34) 9 сентября сосредоточился в Пригаревке на участке 617-го стрелкового полка (199-я СД) [6, л. 81]. Как и 617-й стрелковый полк, батальон не был введен в бой, тем не менее, согласно документам штаба 100-й ЛПД, потери он все же понес. В 12.48-13.00 немцами были замечены выдвинувшиеся из колхоза им. Сталина на юг на Штефани 8 танков (прим. – ошибочно опознаны немцами как 2 тяжелых, 3 средних, 3 легких), взяты под обстрел 10-й батареей 83-го артполка и повернули в сторону. Согласно донесению штаба 100-й ЛПД, при этом 1 из 8 танков был уничтожен. Штаб 83-го артполка же отчитался, что 1 танк в колхозе им. Сталина в 14.45 был подбит огнем 1-го дивизиона 83-го АП [40, F. 312, 326, 333, 335].
В целом из немецких документов выходит, что в полосе действия 100-й легкопехотной дивизии 132-я танковая бригада 9 сентября потеряла как минимум 4 танка подбитыми.
Т.к. ранее поддерживавшая 584-й стрелковый полк 199-й СД танковая рота 3-го ТБ сократилась до 2 танков Т-26, на усиление полка было переброшено еще 7 танков БТ-7, и в общей сложности на участке этого полка 9 сентября в Лошканах было сосредоточено 9 танков (2 Т-26, 7 БТ-7) 3-го ТБ [6, л. 81]. Собственно 584-й стрелковый полк активности 9 сентября не проявлял и оставался в обороне. Танки 3-го ТБ немцами в тот день на его участке не наблюдались [5, л. 67].
Бой за деревню Суки
Одновременно с началом контрнаступления ударной группы 38-й армии 8 сентября 1941 г. ранее действовавшая на западном берегу реки Псел 212-я стрелковая дивизия форсировала Псел и к утру 9 сентября заняла оборону на рубеже:
587-й стрелковый полк – Малюки – Суки (прим. – ныне обе деревни в составе с. Крамаренки);
692-й стрелковый полк – (иск.) Суки – Деркачи (3 км восточнее д. Суки) [10, л. 88]; [13, л. 60].
Ранее не участвовавший в боевых действиях мотострелковый батальон 132-й ТБр на основании приказа члена Военного Совета 38-й армии с 13.30 8 сентября убыл в район села Запсилля (ныне с. Запселье) на усиление 212-й дивизии, к 13.00 9 сентября достиг хутора Гаражи (5 км юго-восточнее с. Запселье), после чего распоряжением члена Военного Совета 38-й армии был отведен в район деревни Бутенки, вероятно, составив резерв командира 212-й СД [6, л. 80, 81].
Противостоял 212-й дивизии левофланговый 229-й пехотный полк 101-й легкопехотной дивизии, оборонявшийся к юго-востоку от деревни Суки на рубеже: северо-восточная окраина деревни Романюхи – южная окраина деревни Шульги [42, F. 773]. В 14.15 9 сентября на участке левофлангового 1-го батальона 229-го ПП были брошены в наступление 6-я и 7-я роты 229-го ПП, усиленные взводом 75-мм пехотных орудий, взводом 37-мм орудий ПТО, 81-мм минометами, станковыми пулеметами, а также саперным взводом. Около 17.00 6-я рота вышла к западу от деревни Суки, а 7-я рота вышла к югу от этой деревни, где была остановлена сильным огнем из Сук. Подавив оборону 587-го стрелкового полка на окраине Сук огнем имеющего тяжелого вооружения и поддерживающей артиллерии, 7-я рота в 19.30 ворвалась в дома на южной окраине, после чего с юго-запада и юго-востока на Суки также были брошены в атаку 6-я и 3-я роты 229-го ПП. Отчет штаба 229-го ПП отмечает крайне упорное сопротивление советских солдат, которые приспособили к обороне каждый из домов. В итоге до наступления ночи немецкие роты так и не смогли полностью овладеть Суками, хотя штаб 101-й ЛПД в своем журнале боевых действий и записал, что Суки были заняты немцами в 20.30. Силы 587-го стрелкового полка в Суках немцы оценили в 1 батальон пехоты, который поддерживало 2 батареи артиллерии [42, F. 775, 878, 879].
Согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, отведенный к Бутенкам 132-й мотострелковый батальон был придан командиром 212-й СД командиру 587-го СП и получил задачу: совместно с остатками 587-го СП отбить Суки. Батальон прибыл на участок 212-й СД с 1 станковым пулеметом и без единого миномета и был брошен в атаку также без артминометной поддержки, тем не менее в результате разгоревшегося с 20.00 9 сентября до 2.00 10 сентября ночного боя овладел северной половиной деревни [6, л. 81, 84].
Согласно отчету штаба 229-го ПП, ночь в Суках «прошла спокойно, кроме несущественных перестрелок» [42, F. 879]. Скорее всего, в действительности мотострелки с 20.00 9 сентября вошли во все еще занятую 587-м стрелковым полком северную половину Сук, отбили последние попытки немецкой пехоты овладеть ими и перешли здесь к обороне вместе с 587-м полком.
С утра 10 сентября 132-й мотострелковый батальон совместно с 587-м полком атаковал занятую немцами южную окраину Сук и, согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, выбил оттуда немцев [6, л. 81].
Согласно отчету штаба 229-го пехотного полка, около 6.00 с северной части Сук позиции 7-й роты 229-го ПП внутри этой деревни атаковало до батальона советской пехоты, а от Малюков против позиций левофланговой 6-й роты 229-го ПП атаковало еще до роты пехоты. При поддержке артиллерии и в ходе своих контратак немецкие роты смогли отбить все советские контратаки. После этого из резерва штаба 229-го ПП на усиление прибыла 1-я рота 229-го ПП, после чего 3-я и 7-я роты 229-го ПП перешли в наступление на Суки [42, F. 879].
Согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, в результате немецкой атаки 587-й стрелковый полк разбежался и лишился какого-либо управления, после чего 132-й мотострелковый батальон отошел на северную окраину Сук, где некоторое время, несмотря на отсутствие артминометной поддержки, удерживался и только после 10-часового боя под воздействием ураганного огня противника отошел в село Запсилля [6, л. 81, 84].
Согласно отчету штаба 229-го ПП, разгоревшийся в Суках уличный бой действительно был для немцев очень тяжелый, но при поддержке 2 дивизионов артиллерии в 12.30 7-я рота 229-го ПП все же достигла северной окраины Сук. В это же время 3-я рота 229-го ПП штурмом овладела юго-восточной частью Сук, после чего брошенная в атаку 1-я рота 229-го ПП ударом через центральную часть деревни после тяжелого боя в 13.30 достигла северо-восточной части Сук. В 14.30 все 3 роты завершили зачистку деревни и заняли здесь оборону. В целом, если верить немецкому отчету, бой за деревню Суки 10 сентября длился не более 8,5 часов [42, F. 879].
Сдав Суки, 10 сентября 212-я стрелковая дивизия отошла на рубеж:
587-й СП – южная окраина Запсилля – юго-восточная окраина Севакуни;
692-й СП – южная окраина Щербаков – восточная окраина Деркачей – восточная окраина Остапци [13, л. 61]. Собственно 132-й мотострелковый батальон занял оборону в 1,5 км севернее Запсилля позади 587-го стрелкового полка [6, л. 84].
В общей сложности в боях 9-10 сентября за деревню Суки 132-й мотострелковый батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил около 2 рот пехоты противника, но и сам потерял около 200 человек – около 40 % всего личного состава [6, л. 84].
Примечательно, что в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 10 сентября числится всего 9 убитых мотострелков (командиры отделений старший сержант Николай Каширин, сержант Николай Киселев, пулеметчики красноармейцы Петр Ирошкин, Николай Кнутов, стрелки красноармейцы Василий Белецкий, Михаил Гореславский, Иван Кисилев, Атамбек Кондрашков, Михаил Литвинов) [2]. В действительности Николай Кнутов не погиб и даже не был ранен. В бою за Суки в качестве санитара он вынес с поля боя 16 раненых, за что позже был награжден медалью «За боевые заслуги» [75, л. 361].
Большая часть погибших и пропавших без вести мотострелков и вовсе не отмечена в именных списках безвозвратных потерь. Так, например, согласно своим наградным листам, 10 сентября погибли командир стрелкового отделения 132-го МСПБ сержант Петр Игнатов и стрелок красноармеец Федосий Субботин, имен которых нет в именном списке потерь 132-й ТБр [75, л. 189, 278].
Несмотря на то, что бой за Суки окончился для 132-го мотострелкового батальона поражением, множество его бойцов и командиров было награждено за этот бой. Согласно этим наградным листам и журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, наиболее отличились в бою за Суки:
секретарь партбюро 132-го МСПБ политрук Ефим Слуцкий (огнем из автомата убил до 20 пехотинцев и 1 минометный расчет) [72, л. 135];
замполитрука Кучель (убил до 20 немцев) [6, л. 81];
стрелок красноармеец Григорий Маловичко (убил 12 немцев, вынес с поля боя 3 раненых) [75, л. 367];
командир взвода сержант Яков Герасимов (убил более 10 немцев) [75, л. 181];
отсекр партбюро 132-го МСПБ политрук Петр Иванов (уничтожил 9 пехотинцев и пулеметную точку) [75, л. 188];
стрелок красноармеец Дмитрий Дереновский (убил 9 немцев) [75, л. 230];
командир роты истребителей танков лейтенант Александр Овчаренко (убил до 9 немцев) [75, л. 270];
взводный младший лейтенант Павел Таран (убил до 8 немцев; был ранен, но оставался в строю до конца боя) [75, л. 341];
комиссар роты истребителей танков политрук Николай Суржик (уничтожил 7 немцев и пулеметную точку) [75, л. 280];
комиссар роты политрук Борис Яковлев (уничтожил 7 пехотинцев и расчет тяжелого миномета) [75, л. 294];
пом. ком. взвода старший сержант Федор Лохманов (уничтожил 7 пехотинцев и расчет станкового пулемета; вынес с поля боя 3 раненых) [75, л. 256];
старший адъютант 132-го МСПБ лейтенант Константин Анисимович Сытиков (убил 7 немцев) [75, л. 284];
стрелок красноармеец Дмитрий Чепиль (убил до 6 немцев, вынес с поля боя 3 раненых) [75, л. 383];
стрелки красноармейцы Павел Брянцев и Поликарп Литовченко (убили по 5 немцев каждый) [75, л. 306, 332];
командир взвода лейтенант Александр Кузнецов (штыком заколол 4 немцев) [75, л. 196];
стрелок красноармеец Никита Лысенко (9 сентября снял 3 «кукушки», вынес с поля боя 2 раненых; сам был ранен, но остался в строю до конца боя) [75, л. 334];
стрелок красноармеец Петр Перелыгин (9 сентября, будучи в разведке, убил 3 немцев; 10 сентября был ранен, но остался в строю до конца боя) [75, л. 336];
стрелок красноармеец Иван Полищук (будучи в разведке, уничтожил 2 автоматчиков и минометный расчет, принес с собой из расположения противника в качестве трофеев ручной пулемет и автомат) [75, л. 338].
Действительные потери 229-го пехотного полка за 2 дня боев за Суки, согласно отчету его штаба, составили лишь 93 человека личного состава (19 – убитыми, 74 – ранеными). Таким образом, его безвозвратные потери раздуты штабом 132-го МСПБ в 10 раз. За эти же 2 дня 229-й полк захватил 1 орудие ПТО, 5 пулеметов, 2 автомата, 22 винтовки, 1 радиостанцию, 1 телефонный аппарат, насчитал в Суках 251 убитого и 253 пленных советских солдат и офицеров. Пленные оказались из 587-го стрелкового полка. Никто из мотострелков 132-й ТБр в плен не попал [42, F. 879, 882]. Позже было уточнено, что с 9 по 13 сентября, мотострелковый батальон в боях на участке 212-й СД потерял в общей сложности 268 человек личного состава: 57 – убитыми, 211 – ранеными. Пропавших без вести с его стороны, по данным штаба 132-й ТБр, не было [6, л. 86]; [12, л. 210]. Большая часть потерь пришлась на бой за деревню Суки 9-10 сентября. В последующие дни немцы активных боевых действий на этом участке не предпринимали.
Провал наступления 10 сентября 1941 г.
По официальным данным, с 8.00 10 сентября 1941 г. после 30-минутной артподготовки вся оперативная группа 38-й армии возобновила свое наступление против Кременчугского плацдарма немцев, в т.ч. атаковали усиленные танковыми группами 132-й ТБр 300-я, 304-я и 199-я стрелковые дивизии [13, л. 60].
4 танка Т-34 лейтенанта Александра Даниловича совместно с 300-й стрелковой дивизией действовали в районе хутора Сохинивка (ныне в северо-восточной части с. Новая Галещина) у железной дороги, а танковая рота 3-го ТБ во главе с капитаном Иваном Крутогузовым, насчитывавшая к утру 9 сентября 12 танков (3 Т-34, 7 Т-26, 2 БТ-7), поддерживала соседний 492-й стрелковый полк [6, л. 81, 82].
Судя по немецким документам, наступление пехоты 300-й СД и 492-го СП 199-й СД началось лишь вечером 10 сентября. До этого в 10.00 с севера на высоту 136,4 против 3-го батальона 217-го пехотного полка атаковали без пехотной поддержки 3 танка группы Крутогузова. Приблизившись к позициям этого батальона на 300 метров, танки по неизвестным причинам свернули в сторону и двинулись вдоль немецких позиций, тем самым подставив немцам свои борта, после чего все 3 танка были подбиты немцами, о чем штаб 217-го ПП отчитался наверх в 10.30. Возможно, это была танковая разведка боем [40, F. 336, 359]; [43, с. 100].
В 17.00 штаб 217-го ПП сообщил в штаб 100-й ЛПД о замеченном им выходе 3 батальонов советской пехоты (прим. – 300-я СД) на исходные позиции в районе хутора Горбани, однако в наступление они так и не перешли [40, F. 336].
В 18.30, по подсчетам немцев, 20 танков 132-й ТБр (прим. – явно преувеличенные цифры) выдвинулись с севера на Кущивку. Вероятно, это выходила на исходные позиции для наступления танковая группа Крутогузова. Сразу 2 немецких дивизиона артиллерии открыли огонь по Кущивке и остановили продвижение танков. Несколько позже 4 танка атаковали 2-й батальон 54-го ПП к юго-востоку от высоты 136,4. До 19.00 1 из 4 танков был подбит, остальные повернули назад [40, F. 336, 338]; [43, с. 100].
Согласно документам штаба 100-й ЛПД, общее наступление советской пехоты и танков с севера против левофлангового 217-го пехотного полка началось лишь с 19.00, всего немцы насчитали до батальона пехоты с 12 танками, в т.ч. 9 танков танковой группы Крутогузова атаковали 3-й батальон 217-го ПП в Верхней Жужманивке, а 3 танка Т-34 группы Даниловича – левофланговый 1-й батальон 217-го ПП [40, F. 336].
Согласно журналу боевых действий штаба 101-й ЛПД и карте штаба 100-й ЛПД, 3 Т-34 группы Даниловича с северо-восточного направления, со стороны Горбани атаковали боевое охранение 16-й роты правофлангового 228-го пехотного полка 101-й ЛПД в Ревивке. Возможно, остановленные огнем противника на участке 1-го батальона 217-го ПП, они повернули на юго-запад и таким образом оказались перед 16-й ротой. В ходе атаки танки уничтожили 1 орудие ПТО 101-й ЛПД; также 16-я рота потеряла 5 человек личного состава (2 – убитыми, 3 – ранеными). После этого все 3 танка остановились к северу от Ревивки, немцы предполагали, что они застряли в болоте, однако за ночь они смогли оттуда выбраться. Т.к. снаряды противотанковых орудий броню танков Т-34 не пробивали, в ночь на 11 сентября на передний край 228-го ПП были переброшены 3 105-мм гаубицы с противотанковыми снарядами [40, F. 338]; [42, F. 777].
Неизвестно, участвовала ли вообще в наступлении танковой группы Даниловича 300-я стрелковая дивизия. По данным штаба 38-й армии, в ходе наступления 10 сентября дивизия вышла на рубеж: Ревивка – северная часть станции Голещина – (иск.) высота 129,7 у Верхней Жужманивки, что абсолютно никак не подтверждено какими-либо другими документами [13, л. 61].
Общие потери 101-й легкопехотной дивизии в боях 9-10 сентября составили 104 человека личного состава (21 – убитым, 83 – ранеными), в т.ч. 93 человека личного состава (19 – убитыми, 74 – ранеными) потерял 229-й пехотный полк в бою за Суки, а значит, на долю остальных подразделений 101-й ЛПД, как раз противостоявших 300-й стрелковой дивизии и танковой группе Даниловича, пришлись потери всего в 11 человек (2 – убитыми, 9 – ранеными) [42, F. 778, 879].
Как и атака танковой группы Даниловича, начавшаяся с 19.00 10 сентября атака сводного 1-го батальона 492-го стрелкового полка и 9 танков группы Крутогузова была в коротком бою остановлена 217-м пехотным полком [40, F. 336]; [43, с. 100, 101]. В 19.15 штаб 492-го СП докладывал наверх, что сводный стрелковый батальон полка увяз в бою за Ольгивку, что продвижение пехоты и танков сдерживается огнем минометной батареи и орудий ПТО, расположенных у стогов сена левее курганов с отметкой +2,4 (южнее Ольгивки), после чего танкистам была поставлена задача уничтожить эти огневые точки [5, л. 73].
С 19.30, по подсчетам немцев, теперь уже 15 танков без поддержки пехоты вновь атаковали у Ольгивки 2-й батальон 54-го ПП. 3 из 15 танков были уничтожены немцами, остальные отошли в Кущивку и в западном направлении [40, F. 336-338]; [43, с. 100, 101]. Всего, по подсчетам немцев, в полосе наступления 492-го стрелкового полка было 10 сентября потеряно 7 танков 132-й ТБр, из них 3 танка записали на счет 217-го пехотного полка, 4 танка – на счет 2-го батальона 54-го ПП [40, F. 361].
По итогу наступления 10 сентября сводный 1-й батальон 492-го СП 2 ротами все же вошел в Верхнюю Жужманивку, а 3-й ротой – в Ольгивку [5, л. 72]. По данным штаба 38-й армии, батальон вышел на рубеж: северная окраина Верхней Жужманивки – центр Ольгивки – Кущивка [13, л. 61].
Согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, поддерживавшая 492-й полк танковая группа Крутогузова все же заняла Ольгивку, за день уничтожила несколько минометов, однако потеряла 8 человек личного состава убитыми и 6 танков (1 Т-34, 3 Т-26, 2 БТ-7): 3 танка (1 Т-34, 2 БТ-7) – пропавшими без вести вместе с экипажами, 3 Т-26 – подбитыми (прим. – с поля боя не эвакуированы, т.к. находились под обстрелом противника). После понесенных потерь танковая группа сократилась до 7 боеспособных танков (2 Т-34, 5 Т-26) [6, л. 82].
Соотнося сведения штаба 132-й ТБр с немецкими документами, можно предположить, что 3 танка Т-26 были подбиты утром 10 сентября перед высотой 136,4, а те 3 пропавших без вести танка были уничтожены немцами у Ольгивки вечером.
1-й танковый батальон поддерживал 617-й стрелковый полк 199-й СД, по всей видимости, в составе 10 танков (6 КВ-1, 4 Т-34) и перешел в наступление на Штефани и Старчи в 8.00 10 сентября [6, л. 82]. Непосредственная атака оборонявшегося в деревне Старчи 3-го батальона 227-го пехотного полка состоялась в 8.45, при этом немцы насчитали перед собой лишь до роты пехоты и 3 танка. Атака была немцами отбита [40, F. 361]; [41, F. 876].
Время начала следующей танковой атаки в документах штаба 100-й ЛПД не отражено, но говорится, что в 12.00-12.15 2 танка ворвались на позиции левофлангового 1-го батальона 227-го ПП в Штефани. Позже к ним присоединился еще и 3-й танк. До 12.50 2 из 3 танков были уничтожены немцами, а оставшемуся 3-му танку удалось прорваться в немецкий тыл, после чего с 13.00 на этом участке временно наступило затишье [40, F. 336]; [41, F. 886].
Согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, атакующие танки 1-го ТБ с дистанции 300-500 метров были встречены ураганным огнем 12 тяжелых орудий, в результате чего как раз именно 2 танка КВ-1 сгорели, экипажи 2 танков Т-34 от прямых попаданий снарядов были буквально «разорваны на куски», а 3 других танка были повреждены, в т.ч. у одного КВ-1 заклинило башню и были выведены из строя курсовой и кормовой пулеметы, у 2-го КВ-1 сбит верхний люк башни, у 3-го танка (Т-34) была сорвана крышка отделения трансмиссии. Согласно все тому же журналу боевых действий, командир роты тяжелых танков лейтенант Константин Пилипенко горящим выскочил из своего танка, сбил с ног подбежавшего к нему немца и выбежал к уцелевшим танкам, где при помощи огнетушителя затушил на себя пламя. У Пилипенко обгорели вся голова (включая лицо) и руки [6, л. 82].
В наградном листе на Пилипенко, составленном уже в июне 1943 г., командование бригады еще больше героизировало спасение Пилипенко из горящего танка, придумав множество несуществующих подробностей: «Вражеским снарядом его танк был подожжен. Презирая смерть, отбиваясь гранатами от насевшей фашистской пехоты, он вышел с горящего танка с огнетушителем и начал тушить свой танк. Пламя обжигало его руки, лицо и грудь, но горящий сам продолжал тушить танк до полной ликвидации пожара. Превозмогая ранения и ожоги, тов. Пилипенко в рукопашной схватке у танка лично убил офицера и двух фашистов, пытавшихся пленить героя, после чего вывел свой танк с раненым экипажем с поля боя. Получив большие ожоги (27 % обгоревшей кожи) и 7 пулевых ранений, тов. Пилипенко был направлен в госпиталь, где пробыл 10 с половиной месяцев на излечении. По выходе из госпиталя отказался от представленной шестимесячной инвалидности – стал в строй защитников Родины» [73].
Понеся большие потери в танках и личном составе и израсходовав все боеприпасы, танковая группа 1-го ТБ отошла в район Пригаревки к командному пункту командира 617-го СП. За проявленную нерешительность при встрече с орудиями противника командир 1-го ТБ капитан Верба был понижен в звании до лейтенанта, а в должности – до командира взвода; новым командиром батальона был назначен старший лейтенант Иван Маркевич. В 15.00 в бригаду поступило пополнение в 51 человек, в Тристани (ныне с. Панасовка) в расположение 1-го танкового батальона командиром бригады были высланы командир и комиссар 132-го танкового полка, чтобы лично вывести пехоту и танки обратно в атаку, а с 16.00 штаб бригады также перешел из хутора Рибалки в Тристани. Пополнившись боеприпасами, танковая группа Маркевича вновь пошла в бой, и при ее поддержке к исходу дня 617-й стрелковый полк вышел к деревне Старчи [6, л. 82-84].
В общей сложности, согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, поддерживавшая 617-й полк танковая группа уничтожила 2 немецкие пушки, потеряв при этом 9 человек личного состава (4 – убитыми, 5 – ранеными) и 7 танков: 2 КВ-1 – сгоревшими, 2 КВ-1 и 3 Т-34 – поврежденными. После этого к исходу дня танковая группа сократилась до 7 танков (3 КВ-1, 4 Т-34), в т.ч. у одного КВ-1 была заклинена башня, у 2-го КВ-1 не было оптических приборов, а у 3-го КВ-1 была разбита КПП [6, л. 82].
Согласно донесению своего штаба, 10 сентября в противостоянии с танками 132-й ТБр 83-й артиллерийский полк 100-й ЛПД действительно потерял 2 орудия (1 105-мм гаубица, 1 105-мм тяжелое орудие) вышедшими из строя и 16 человек личного состава (5 – убитыми, 11 – ранеными) [40, F. 354, 355].
О прорвавшемся в немецкий тыл танке КВ-1 в журнале боевых действий штаба 132-й ТБр вообще не упоминается, однако в разведсводке штаба 304-й СД прямо говорится, что в 19.20 1 танк КВ-1 132-й ТБр прорвался в немецкий тыл в район деревни Селецьки (ныне не существует, 6 км юго-западнее с. Пригаровка), где он рассеял до 1,5 эскадрона кавалерии, выбив из строя до 15 всадников, на стыке дорог северо-восточнее Селецьки уничтожил дальнобойную батарею, на юго-западной окраине Штефани уничтожил орудие ПТО, а на высоте 146,6 к западу от Штефани уничтожил минометную батарею. С южных скатов высоты с отметкой +2,4 южнее Ольгивки танк был обстрелян 8 немецкими танками, за которые советские танкисты, вероятно, приняли штурмовые орудия [9, л. 50].
О судьбе этого прорвавшегося вперед танка в 23.50 10 сентября штаб 100-й ЛПД отчитался наверх, что находившийся позади немецких позиций одинокий советский танк был окружен 6 орудиями ПТО и уничтожен [41, F. 891]. Экипаж его, скорее всего, был добит командиром пулеметной группы 5-й роты 227-го ПП фельдфебелем Фридрихом Луцем, который заскочил на танк, открыл крышку люка и, забросив ручную гранату внутрь танка, уничтожил его экипаж [40, F. 357]; [43, с. 101]. В общей сложности на счет 227-го пехотного полка было записано 3 танка 132-й ТБр, уничтоженных 10 сентября [40, F. 361].
Примечательно, что в книге Х. Нейдхарда по истории 100-й ЛПД говорится, что 11 сентября этот прорвавшийся в немецкий тыл танк был найден немцами вблизи от командного пункта штаба 4-го дивизиона 83-го артполка совершенно неповрежденным, полностью заправленным горючим и укомплектованным боеприпасами. Экипаж по неизвестным причинам бросил свой танк. В документах самой 100-й дивизии версия о захвате полностью исправного танка никак не отражена, так что, скорее всего, это выдумка Нейдхарда [43, с. 101].
Левофланговый 584-й стрелковый полк поддерживало 9 танков (2 Т-26, 7 БТ-7) 3-го ТБ [6, л. 81]. С этой поддержкой полк атаковал позиции 207-го пехотного полка 97-й легкопехотной дивизии в Лошкани. Левее него совместно с 34-й кавалерийской дивизией атаковала 142-я танковая бригада в составе 65 танков [14, л. 1]. Атаки танков 142-й ТБр были отбиты немцами уже до 12.00, 142-я танковая бригада потеряла в общей сложности 41 танк из 65, в т.ч. множество танков сгорели или были подбиты на северо-западной окраине Лошкани, к северу и северо-западу от этой деревни. Оставшиеся танки бригады отошли в Лошкани, однако благодаря действиям танкистов правофланговый 99-й кавалерийский полк на время все же вышел на рубеж: Постарнаки – курган с отметкой +3,9 – отдельные домики южнее Лошкани, к 14.05 пробив брешь на стыке 204-го и 207-го пехотных полков. Позже немцы ликвидировали эту брешь и отбросили кавалеристов на исходные позиции [14, л. 2]; [15, л. 92]; [41, F. 887].
Некоторый успех первоначально имел и 584-й стрелковый полк. Штаб полка отчитался наверх, что полк к 19.00 полностью занял Лошкани и окопался на западной окраине деревни [5, л. 74]. В действительности в западной части Лошкани продолжали обороняться немецкие части, что подтверждено как штабом 97-й ЛПД 11 сентября, так и донесением штаба 34-й КД 12 сентября [3, л. 121]; [41, F. 959].
В общей сложности в бою 10 сентября 584-й стрелковый полк, по предварительным данным, потерял как минимум 28 человек личного состава [5, л. 74].
Танковая группа 3-го ТБ, по данным штаба 132-й ТБр, потеряла 3 человека личного состава убитыми и 4 танка (1 Т-26, 3 БТ-7) подбитыми (прим. – эвакуированы в ремонт), сократившись до 4 исправных танков (1 Т-26, 3 БТ-7) [6, л. 83].
Вопреки этой информации, по данным штаба 584-го СП, были подбиты не 4, а 3 танка, еще 2 танка пропали без вести, не вернувшись с поля боя, а 6-й танк вышел из строя, но до 19.00 был восстановлен силами самих танкистов. К 19.00 на ходу осталось 3 танка [5, л. 74].
Вероятно, именно к атаке танков 132-й ТБр на Лошкани 10 сентября относится и описание из наградных листов на командира взвода легких танков лейтенанта Виктора Матвеева и его механика-водителя младшего сержанта Базарбая Жаксимбетова. Согласно этим листам, взвод Матвеева атаковал на Лошкани в составе 2 танков БТ-7. Выйдя на окраину лесополосы (прим. – на карте никаких лесополос в районе Лошкани не значатся), экипаж Матвеева сначала обнаружил и уничтожил 2 немецких миномета, а затем уничтожил проявившее себя орудие ПТО. После этого танк получил попадание в лобовую часть от 2-го орудия ПТО, был подбит и остался стоять на месте, механик-водитель Жаксимбетов тяжело ранен в ногу. Покинув танк, Матвеев был обстрелян 2 немецкими пехотинцами, убил одного из них из нагана, 2-го немца убили советские пехотинцы. Т.к. из-за сильного артобстрела эвакуация танка представлялась невозможной, Матвеев поднял за собой пехоту и повел ее в атаку. Еще позже Жаксимбетов вывел свой подбитый танк на сборный пункт [72, л. 93, 180].
Штаб 97-й ЛПД отчитался о 48 подбитых на участке дивизии танках. Потери всей 97-й легкопехотной дивизии составили 100 человек личного состава (22 – убитыми, 78 – ранеными); танками было уничтожено 12 орудий ПТО [41, F. 862, 891].
В общей сложности действовавший сразу на участке 3 стрелковых дивизий 132-й танковый полк 10 сентября, по предварительным данным штаба 132-й ТБр, уничтожил 2 пушки и несколько минометов, потеряв 20 человек личного состава (15 – убитыми, 5 – ранеными) и 17 танков (4 КВ-1, 4 Т-34, 4 Т-26, 5 БТ-7): 3 танка (1 Т-34, 2 БТ-7) – пропавшими без вести вместе с экипажами, 2 КВ-1 – сгоревшими, 7 танков (4 Т-26, 3 БТ-7) – подбитыми, 5 танков (2 КВ-1, 3 Т-34) – поврежденными [6, л. 82, 83].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 10 сентября числится как раз 15 погибших танкистов (взводный лейтенант Федор Беркингаген, командиры танков старшина Анатолий Заболотный, сержанты Георгий Зайцев, Василий Цебра, младший сержант Николай Левченко, механики-водители младшие сержанты Федор Дьяков, Иван Клюев, Александр Степанов, красноармейцы Николай Кулемин, Алексей Петров, Петр Трофимов, башенные стрелки младший сержант Филипп Петриченков, красноармейцы Петр Кузнецов, Николай Сухарьков, младший механик-водитель младший сержант Дмитрий Клименко). Все они захоронены в Подгоровке. Также пропали без вести танкисты младшие сержанты Сергей Игнатов, Алексей Черепнин, красноармеец Александр Полевой. Черепнин позже вернулся в бригаду и погиб, воюя в ее составе уже в феврале 1942 г. С учетом сразу 3 пропавших без вести танков число пропавших без вести танкистов должно быть еще больше – как минимум 10 человек [2].
Провал атак 11 сентября 1941 г.
После ранее понесенных потерь в общей сложности к 11 сентября 1941 г. 132-я танковая бригада насчитывала 25 боеготовых танков (3 КВ-1, 10 Т-34, 7 Т-26, 5 БТ-7) и 4 бронемашины БА-10 [6, л. 83].
Возобновление наступления было запланировано штабом 38-й армии на 10.00 11 сентября. По решению командования поддерживать дальнейшие атаки 199-й стрелковой дивизии должна была 3-я танковая бригада, а 132-я танковая бригада оставалась поддерживать наступление 300-й и 304-й стрелковых дивизий. 212-й стрелковой дивизии приказывалось прочно оборонять рубеж: Малюки – Деркачи [3, л. 122].
Весь день 11 сентября 212-я стрелковая дивизия вместе со 132-м мотострелковым батальоном оставалась в обороне на участке: Запсилля – Деркачи - и активных боевых действий не вела [13, л. 59].
Танковая группа лейтенанта Даниловича из 4 танков Т-34 по-прежнему поддерживала 300-ю стрелковую дивизию, а группа капитана Крутогузова из 7 танков Т-26 поддерживала соседний 492-й стрелковый полк 199-й СД [6, л. 85]. Согласно документам штаба 100-й ЛПД, в 8.30, т.е. за 1,5 часа до запланированного наступления, 6 танков (прим. – судя по местоположению, вероятно, танковая группа Даниловича) атаковали у хутора Животовский (ныне в северо-восточной части с. Новая Галещина) левофланговый 1-й батальон 217-го пехотного полка, но были остановлены огнем немецкой артиллерии и отошли на исходные позиции. Возможно, что это была не атака, а разведка боем [40, F. 364, 365].
В 12.00-12.40 217-м пехотным полком была отбита атака силою до батальона пехоты с 4 танками. Опасаясь немецкой артиллерии, танки в этот раз держались на значительном расстоянии от своей пехоты [40, F. 364]. В ходе наступления 300-я стрелковая дивизия, по советским данным, к 17.00 вышла на рубеж: северная окраина Липки – отдельные дворики севернее станции Голещина – западные скаты высоты 129,7, откуда под воздействием огня противника отошла на свой прежний рубеж обороны: Ревивка – 200-300 метров севернее станции Голещина – изгиб дороги 100-150 метрах западнее высоты 129,7, потеряв за день 76 человек личного состава убитыми и ранеными [12, л. 219]; [13, л. 59].
Атаковавший с рубежа: северная окраина Верхней Жужманивки – южная окраина Ольгивки - 492-й стрелковый полк, по данным штаба 38-й армии, к 14.00 занял больше половины Верхней Жужманивки, а танки 132-й ТБр подавили на южных скатах высоты 146,6 огонь 2 орудий ПТО и расстреляли 10-15 кавалеристов в Бутояривке (или с. Бутояровка) [13, л. 59]. Согласно донесению самого штаба 492-го СП все 3 атаки полка оказались безуспешными, причем в 3-й раз противник пропустил 3-ю стрелковую и резервную роты к высоте с курганом +2,4, после чего расстрелял их огнем с фронта и с левого фланга. К 17.00 492-й стрелковый полк потерял до 50 % личного состава и из-за начавшейся немецкой контратаки по приказу командира полка капитана Ефимова перешел к обороне. Приданные танки Т-26 Ефимов приказал использовать в качестве неподвижных огневых точек [5, л. 77]. Тем не менее, уже в 18.30 3 танка Т-26 группы Крутогузова без какой-либо пехотной поддержки вновь атаковали позиции 217-го ПП, при этом все 3 танка до 19.00 были подбиты зенитными орудиями из состава прибывшей на усиление 100-й легкопехотной дивизии в ночь на 11 сентября 2-й батареи 277-го армейского зенитного дивизиона [40, F. 364, 378].
В общей сложности в бою 11 сентября группа Крутогузова потеряла 3 человека убитыми и 4 танка Т-26 сгоревшими, а соседняя группа Даниловича – 2 танка Т-34 поврежденными, в т.ч. у одного танка снарядом была пробита пушка, и танк был эвакуирован на ремонт в Белики, на 2-м танке был пробит левый бензобак, но танк остался в строю [6, л. 85].
1-й танковый батальон, вероятно, из-за запоздания с прибытием танков 3-й ТБр остался поддерживать 617-й стрелковый полк 199-й СД и в составе 4 танков (1 КВ-1, 3 Т-34) наступал на деревню Старчи, а 3-й танковый батальон в составе 7 танков (2 Т-26, 5 БТ-7) совместно с 584-м стрелковым полком атаковал на Лошкани [6, л. 85].
По данным штаба опергруппы 38-й армии, с 13.00 до 15.00 11 сентября 199-я стрелковая дивизия вела огневой бой на рубеже: южная окраина Пригаревки – Лошкани - и только с 15.00 перешла в наступление, продвинувшись вперед на 200-300 метров [13, л. 59]. По данным штаба 100-й ЛПД, конкретно в 14.35 3 танка (прим. – судя по всему, все Т-34) атаковали из Пригаревки позиции 227-го пехотного полка в Старчи, при этом все 3 танка были подбиты, в т.ч. 1 танк, дымящийся, отошел обратно в Пригаревку [40, F. 364]; [41, F. 946].
Наступавший правее 617-го полка на Штефани 807-й стрелковый полк под огнем противника в беспорядке бежал в тыл, после чего в 19 часов противник контратаковал со стороны Штефани на Пригаревку силами до 1,5 рот пехоты, но был остановлен пехотой 617-го СП и танками 132-й ТБр [5, л. 81]. Вместо разбежавшегося 807-го полка в 19.00 на высоты севернее Пригаревки была выброшена в пешем строю разведрота 132-й ТБр, где она находилась до 10.00 12 сентября [6, л. 85, 86].
По итогу наступления 11 сентября 617-й стрелковый полк, закрепившись правым флангом на южной окраине Пригаревки, левым флангом лишь вышел в 1 километре северо-восточнее Старчи. Потери полка составили 24 человека личного состава убитыми и ранеными [5, л. 81].
По данным штаба 132-й ТБр, в общей сложности в атаках на Старчи танковая группа 1-го ТБ 11 сентября уничтожила 1 пушку и 1 миномет, но потеряла 4 человека личного состава ранеными и 2 танка Т-34 подбитыми (эвакуированы в тыл) [6, л. 85]. Донесение штаба 617-го СП подтверждает потери танковой группы 1-го ТБ в личном составе как 4 человека ранеными и в то же время подтверждает немецкие данные о потерях танковой группы не в 2, а в 3 танка подбитыми, из них 2 танка остались в строю. В общей сложности к исходу дня танковая группа 1-го ТБ, как и накануне, насчитывала 7 танков (3 КВ-1, 4 Т-34), но из них только 4 танка – в строю [5, л. 80, 81].
3-й танковый батальон 132-й ТБр был задействован в атаках на Лошкани, возможно, до прибытия на участок 584-го стрелкового полка танков 3-й ТБр, а может, действовал рядом с этой танковой бригадой. По соседству с ними на южную окраину Лошкани атаковала поддерживавшая 99-й кавалерийский полк 34-й кавалерийской дивизии 142-я танковая бригада, из-за этого весьма проблематично отличить в немецких документах танки одной танковой бригады от танков другой бригады.
К этому времени 584-й стрелковый полк понес крайне тяжелые потери в непрекращающихся оборонительных и наступательных боях и уже не был способен к наступлению. Утром 11 сентября штаб 199-й СД приказал направить на укомплектование 2 сводных батальонов полка весь не имеющий матчасти личный состав 465-го и 500-го артиллерийских полков. Этими наспех сформированными из артиллеристов батальонами и предполагалось наступать на направлении главного удара 199-й СД [11, л. 22].
В ночь на 11 сентября немцы перебросили на западную окраину Лошкани в расположение 1-го батальона 207-го пехотного полка не менее 2 StuG III 245-го дивизиона штурморудий, а в садах в 200 метрах от советских позиции были замаскированы 2 105-мм гаубицы 4-й батареи 81-го артполка. Командир одного из орудий впоследствии составил подробный отчет о случившемся 11 сентября бое. Согласно этому отчету, мощная артподготовка началась около 10 часов. Помимо собственно артиллерии, минометов и орудий ПТО в ней приняли участие советские танки и станковые пулеметы, однако окопавшиеся за ночь немецкие артиллеристы обошлись без потерь. К 13 часам огонь стих, после чего позиции 1-го батальона 207-го ПП на западной окраине Лошкани атаковали танки [50, с. 91, 92].
1-м же снарядом расчет одной 105-мм гаубицы вывел из строя пулемет приближающегося танка, а затем с 4 других снарядов поджег этот танк. После этого расчет обстрелял 2 других появившихся танка и вынудил их отойти в укрытие. Находившийся в 300 метрах от него расчет 2-й 105-мм гаубицы в это же время уничтожил еще 1 танк, после чего танковая атака на некоторое время прекратилась [50, с. 92]. Согласно донесению штаба 97-й ЛПД, эта 1-я танковая атака была отбита 1-м батальоном 207-го ПП в 14.30, оба подбитых танка опознаны немцами как тяжелые, а с 15.20 соседним слева 2-м батальоном 207-го ПП была отбита атака силою до 2 рот пехоты с 2 танками, при этом оба танка были подбиты, в т.ч. 1 танк горящим уехал назад на исходные позиции [48, F. 641].
Новая атака на Лошкани состоялась в 15.41 [48, F. 641]. Согласно отчету командира 105-мм гаубицы, под прикрытием начавшегося артналета 4 танка сблизились с немецкими позициями и, застав врасплох немецких артиллеристов, атаковали одну из гаубиц. Находившееся невдалеке штурмовое орудие подожгло 1 танк, однако 2-й танк, пользуясь тем, что расчет гаубицы все еще находился в окопах на некотором расстоянии от своего орудия, наехал на это орудие, раздавил его, а затем, проехав 300 метров, атаковал 2-ю 105-мм гаубицу. В 1-й свой наезд танк лишь повредил механизм горизонтальной наводки, и танку пришлось трижды развернуться, чтобы полностью раздавить эту гаубицу. При этом расчет успел сделать 2 выстрела по танку, но не смог его подбить. В очередной свой наезд танк раздавил и одного из артиллеристов [50, с. 92, 93].
2 других танка в это время сначала проутюжили позиции немецкой пехоты, затем один танк протаранил здание, где ранее находился перевязочный пункт, однако немцы уже успели эвакуировать оттуда раненых. 2-й танк попытался раздавить расчет уже раздавленной гаубицы, однако артиллеристы, согласно все тому же отчету, смогли ускользнуть от танка, прячась от него в сгоревшем рядом здании и буквально играя с танкистами в кошки-мышки. Чуть позже вновь появилось штурмовое орудие, которое сначала сожгло эти 2 танка, а затем уничтожило тот танк, который уже успел раздавить 2 гаубицы. Таким образом, все 4 атаковавших танка были уничтожены немцами ценой потери 2 105-мм гаубиц [50, с. 92].
Из донесений штаба 97-й ЛПД явствует несколько иная картина боевых действий. В 17.00 штаб 97-й ЛПД отчитался наверх, что в Лошкани немцами наблюдались большие скопления советских танков, но лишь небольшая часть этих танков участвовала в атаках [41, F. 945]. Согласно следующему донесению штаба 97-й ЛПД, в 17.30 позиции 1-го и 3-го батальонов 207-го пехотного полка в Лошкани и к северу от Лошкани подверглись более массированной танковой атаке, при этом уже к 17.48 несколько советских танков, опознанных немцами как тяжелые, прорвались через немецкие позиции, однако следовавшую за ними пехоту немцы смогли остановить и уничтожить. Прорвавшиеся танки уничтожили несколько занятых немцами домов, в т.ч. дом со штабом батальона и дом с перевязочным пунктом. Тараня дома, 6 танков, опознанных немцами, как тяжелые, застряли в домах и позже были уничтожены 2-й батареей 245-го дивизиона штурморудий. Об уничтожении этих танков и потере 2 105-мм гаубиц штаб 97-й ЛПД отчитался наверх в 19.12 [41, F. 934, 958, 960].
За день 11 сентября 584-й стрелковый полк продвинулся вперед на 1 километр, но потерял при этом 26 человек личного состава. Штаб полка отчитался, что из числа поддерживавших полк танков 1 Т-34 сгорел и 1 танк вышел из строя. Вероятно, речь идет о танках 3-й ТБр [5, л. 82]. Соседний с ним 29-й кавалерийский полк 34-й кавалерийской дивизии успеха в продвижении не имел и к вечеру оставался в южной части Лошкани [15, л. 101].
Штаб 132-й ТБр отчитался, что в этом бою Лошкани было занято советскими войсками, что с немецкой стороны не подтверждено. Из числа танкистов танковой группы 3-го ТБ 132-й ТБр наиболее отличился политрук Павлов, который, будучи раненым, возглавил группу пехоты и повел ее в атаку. После боя танковая группа 3-го ТБ сосредоточилась на северной окраине Лошкани [6, л. 85].
В общей сложности в бою за Лошкани 11 сентября танковая группа 3-го ТБ 132-й ТБр потеряла 3 человека личного состава ранеными и 2 танка (1 Т-26, 1 БТ-7) – подбитыми [14, л. 85]. Соседние с ней 3-я и 142-я танковые бригады 11 сентября потеряли 9 танков [7, л. 2]; [12, л. 220]. В сумме это 11 подбитых танков.
В то же время штаб 97-й ЛПД отчитался о 24 советских танках, подбитых дивизией 11 сентября [41, F. 934]. Возможно, что действительные потери советских танковых частей в танках 11 сентября были несколько больше заявленных их штабами.
В общей сложности за время боевых действий 11 сентября 132-й танковый полк, согласно донесению своего штаба, потерял 10 человек личного состава (3 – убитыми, 7 – ранеными) и 9 танков (3 Т-34, 5 Т-26, 1 БТ-7): 4 танка Т-26 – сгоревшими, 5 танков (3 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ-7) – подбитыми. 10-й танк, поврежденный в бою Т-34, штаб 132-й ТБр в число подбитых включать не стал [6, л. 85, 86].
Примечательно, что далее штаб 132-й ТБр пишет, что за день 132-я танковая бригада сократилась до 18 танков (4 КВ-1, 10 Т-34, 3 Т-26, 1 БТ-7), следовательно, из строя выбыло 8 легких танков (4 Т-26, 4 БТ-7), и ни одного танка Т-34, в т.ч. вышли из строя почти все танки БТ-7 3-го ТБ, задействованные в атаках на Лошкани [6, л. 83, 86].
В именных списках безвозвратных потерь 132-й ТБр за 11 сентября числится также не 3, а 15 убитых:
адъютант из управления штаба бригады лейтенант Иван Волокитин;
14 танкистов (старший адъютант батальона лейтенант Борис Лебедев, комиссар роты политрук Антон Палов, пом. ком. роты по тех. части старшина Серафим Стецюк, взводные лейтенант Виктор Ткаченко, младший лейтенант Владимир Малкин, старшина Алексей Логачев, командир танка сержант Дмитрий Дегтеренко, механики-водители сержант Григорий Межов, младший сержант Владимир Филиппов, башенные стрелки замполитрука Иван Семиниченко, старший сержант Петр Хрущев, младшие сержанты Рафаил Конюков, Александр Носик, красноармеец Василий Козачек). Все убитые танкисты захоронены в Подгоровке [2].
Боевые действия 12-13 сентября 1941 г.
В 9.00 12 сентября 1941 г. на основании директивы № 0333 Главкома Юго-Западного направления от 12 сентября штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ № 008 на переход к обороне занимаемого рубежа [3, л. 127]. Оставшиеся в боевых порядках 199-й, 300-й и 304-й стрелковых дивизий танки 132-й ТБр с 12 сентября также перешли к оборонительным действиям и должны были вести огонь с места в качестве огневых точек. Из-за отсутствия активности со стороны противника ни в каких боевых действиях они в тот день не участвовали и потерь не имели [6, л. 86]. 132-й мотострелковый батальон по состоянию на 12 сентября оборонялся между 587-м и 669-м стрелковыми полками 212-й стрелковой дивизии к северу от занятой немцами деревни Суки на 2-ккилометровом участке: (иск.) Харченки – южная окраина Савакуни [13, л. 57].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 12 сентября числится лишь 1 убитый. Им был младший механик-водитель младший сержант Василий Калашников, который был задавлен танком и захоронен в селе Александровка 2-я (ныне с. Анновка) [2].
Пока на левом фланге 38-й армии сохранялось затишье, на ее правом фланге в 10.00 12 сентября перешли в наступление 125-я пехотная и 16-я танковая дивизии 11-й армейского и 48-го танкового корпусов. Оборона советских частей была прорвана тем же утром, после чего 16-я танковая дивизия двинулась в прорыв в северном направлении на Лубны навстречу 3-й танковой дивизии 24-го танкового корпуса для последующего окружения армий Юго-Западного фронта, а 125-я пехотная дивизия ударила вдоль западного берега Псела. К обеду правофланговый 419-й пехотный полк вышел к селу Омельник и после тяжелого уличного боя в 16.20 занял его, а перевалившие боевые порядки пехоты 419-го ПП передовой отряд 14-й танковой дивизии 14-го моторизованного корпуса вышел на высоты к северу от Омельника. Вышедшие в Омельник немецкие части подверглись фланговому минометному обстрелу со стороны 587-го стрелкового полка с восточного берега Псела, в особенности из района деревни Запсилля [44, F. 579, 581, 585]; [45, F. 252].
В связи с резко обострившимся положением на правом фланге в 23.00 12 сентября штаб 38-й армии отдал боевой приказ № 009: в ночь на 13 сентября вывести 132-ю танковую бригаду в армейский резерв в район населенных пунктов Ненадиха-Павловка (ныне с. Павловка), Александровка 1-я (ныне с. Александровка), т.е. в тыл 300-й стрелковой дивизии [3, л. 132]. На основании этого приказа в 11.00 13 сентября штаб бригады перешел на новый командный пункт на северную окраину Демидовки (ныне с. Квиты), что к востоку от Ненадихи-Павловки. Для прикрытия штаба бригады в ночь на 14 сентября оборону на юго-восточной окраине Демидовки занял личный состав 132-й разведроты, не имевший бронемашин и мотоциклов. 2 бронемашины БА-10 разведроты остались в распоряжении командира 300-й СД, а 2 другие бронемашины были в тот же день высланы на усиление мотострелкового батальона. Еще 2 неходовые бронемашины находились в ремонте. Автотранспортная и ремонтная роты к этому времени находились в тылу в Кустолово Кущах, медсанбат расположился в хуторе Задовга № 2 к северу от Демидовки [6, л. 87]; [12, л. 210].
Вывод из боевых порядков 199-й, 300-й и 304-й стрелковых дивизий в район Нанадихи-Павловки оставшихся танков 132-го танкового полка растянулся, по всей видимости, на весь день 13 сентября. Всего по состоянию на 13 сентября 132-й танковый полк насчитывал 28 танков (2 КВ-1, 18 Т-34, 1 Т-26, 7 БТ-7): 14 танков (2 КВ-1, 10 Т-34, 2 БТ-7) – в строю, 14 танков (8 Т-34, 1 Т-26, 5 БТ-7) – в ремонте. Еще 17 подбитых танков (4 КВ-1, 5 Т-34, 1 Т-26, 7 БТ-7) было эвакуировано с поля боя в ночь на 13 сентября [6, л. 86]; [12, л. 210].
Оставшиеся в боевых порядках 617-го стрелкового полка 199-й стрелковой дивизии танки 13 сентября перед своей эвакуацией в тыл успели принять небольшое участие в боевых действиях. Штаб 617-го полка отчитался, что в 9.00 противник силою до батальона пехоты атаковал из района деревни Старчи левый фланг полка, но был отражен огнем артиллерии и танков и отошел обратно на юго-восточную окраину Старчи. Потери полка за день составили 16 человек ранеными [5, л. 97]. Штаб противостоявшей полку 97-й легкопехотной дивизии, напротив, отчитался, что утром после артподготовки до 2 рот советской пехоты с 1 танком безуспешно атаковали с северного направления против 2-го батальона 207-го пехотного полка, но эта версия представляется менее вероятной, т.к. у 199-й дивизии не стояло задач ни на наступление, ни на разведку боем [41, F. 1041]. В оперативной сводке штаба 132-й ТБр вообще не сказано о каких-либо боевых действиях танкистов, однако к этому времени только танки 132-й ТБр оставались на усилении 199-й стрелковой дивизии, так что их участие в боевых действиях 13 сентября несомненно [12, л. 210].
Уже в ночь на 14 сентября на участке 584-го стрелкового полка (199-я СД) под прикрытием пехоты этого полка было эвакуировано еще 7 подбитых танков, в т.ч. 2 танка КВ-1. Скорее всего, это были танки разных танковых бригад, ранее действовавших на этом участке, а не одной только 132-й танковой бригады [5, л. 103].
Отход 212-й стрелковой дивизии
Тем временем на правом фланге 212-й стрелковой дивизии положение продолжало ухудшаться. Перешедший в наступление с 8.00 13 сентября 1941 г. передовой отряд 14-й танковой дивизии ударом вдоль западного берега Псела в 18.00 взял село Манжелия, оттеснив ранее отошедший сюда 692-й стрелковый полк 212-й СД на восточный берег реки, а уже в темноте 40-й разведывательный батальон этой дивизии захватил мост через Хорол у Федоровки [15, л. 203, 211]; [45, F. 254, 256].
В целом весь правый фланг 212-й стрелковой дивизии был обойден 14-й танковой и 125-й пехотной дивизиями, а линия фронта дивизии образовала собой выступ, который противник в любой момент мог попытаться срезать. В 13.00 14 сентября штаб 212-й СД отдал войскам боевой приказ № 026 на случай вынужденного отхода. Новый рубеж обороны должен был пролегать на участке: Манжелия – Писки – Корецьки (ныне с. Вишняки) – Михайленки (ныне с. Гаевое) – Александровка 1-я. Тем самым линия фронта спрямлялась. Непосредственно 132-му мотострелковому батальону предписывалось отойти на рубеж: (иск.) северо-западная окраина Корецьки – юго-западная окраина Михайленки [12, л. 208]. В тот же день на усиление 132-го мотострелкового батальона был направлен танк БТ-7, после чего на усилении батальона оказались 1 танк и 2 броневика БА-10 из 132-й разведроты [21, л. 214].
В 14.00 14 сентября после 10-минутной артподготовки ранее находившаяся в обороне 101-я легкопехотная дивизия перешла в наступление, нанеся 2 своими полками удар на своем правом фланге против малочисленной 300-й стрелковой дивизии. За день 101-я дивизия, медленно продвигаясь вперед, вышла на рубеж: Горбани – перекресток к северу от Горбани – южная окраина Кривой Руды, тем самым обойдя левый фланг 212-й стрелковой дивизии у Деркачей [42, F. 783]; [46, F. 217].
С утра 15 сентября по приказу своего командира 212-я стрелковая дивизия начала отход на промежуточный рубеж обороны: Писки – Балашки – курган в 1 км северо-восточнее Александровки 1-й. Вместе с пехотой 212-й дивизии отходил и 132-й мотострелковый батальон [12, л. 200]. Отход батальона прикрывал арьергард во главе со старшим адъютантом 132-го МСПБ лейтенантом Константином Сытиковым [75, л. 284]. С утра 15 сентября 101-я легкопехотная дивизия попыталась ударами в западном и северо-западном направлениях окружить и разгромить 212-ю стрелковую дивизию. До 19.30 ударивший от Кривой Руды в северо-западном направлении 101-й разведывательный батальон, усиленный 3-й ротой 228-го пехотного полка, достиг дороги Запсилля – Дяченки в 1 км юго-восточнее Книшевки, уничтожив при этом 1 танк (прим. – вероятно, БТ-7 132-й ТБр) и 1 грузовик и захватив 193 пленных. Ударивший от Кривой Руды в западном направлении 229-й пехотный полк совместно с ударившей с юга боевой группой Кисселя (5-я, 6-я, 7-я роты, 2 взвода 16-й роты 229-го ПП, 500-й отдельный батальон, 1-й дивизион 85-го АП, взвод саперов) до 19.30 произвел зачистку местности до линии Запсилля – Миловка, уничтожил при этом 1 броневик и захватил 500 пленных [42, F. 783, 785].
Судя по всему, из-за прорыва 101-го разведывательного батальона к дороге Запсилля – Дяченки прикрывавший отход мотострелков арьергард Сытикова оказался в окружении и, возможно, был разгромлен. Наиболее отличились в этом бою собственно сам Сытиков и ручной пулеметчик красноармеец Иосиф Рустамов. Согласно наградному листу на Сытикова, в боях под Запсилля он на своей бронемашине уничтожил до 65 немцев. В батальон Сытиков уже не вернулся. По состоянию на 30 сентября командование батальона полагало, что он остался в 212-й стрелковой дивизии, однако, по данным Главного Управления формирования и комплектования войск КА, он пропал без вести 17 сентября, т.е. при отходе. Возможно, что на той, уничтоженной немцами 15 сентября бронемашине БА-10, собственно и находился Сытиков [75, л. 284].
Прикрывая отход мотострелков, ручной пулеметчик красноармеец Иосиф Рустамов, согласно своему наградному листу, уничтожил 3 пулеметных расчета противника, однако погиб в кольце окружения. В ОБД «Мемориал» имени его нет вовсе [75, л. 272]. Остается только гадать, сколько еще мотострелков погибло и пропало без вести в этих боях в составе арьергарда Сытикова.
В районе города Кобеляки
В 19.00 14 сентября 1941 г. на основании распоряжения командующего 38-й армией 132-й танковый полк сосредоточился в деревне Сухая (ныне с. Сухое) в 10 км к юго-западу от города Кобеляки с задачей совместно с 34-й кавалерийской дивизией уничтожить противника в районе деревень Генераловка (ныне в юго-восточной части с. Криничное), Ковали (ныне с. Коваленковка). Но к моменту прибытия танков 34-я кавалерийская дивизия отступила далеко на север в район населенных пунктов Андрийки, Худенки (6 км севернее с. Сухое), сделав неактуальной поставленную танкистам задачу. К исходу дня 14 сентября под ударами 76-й пехотной дивизии ранее действовавшая на правом фланге 38-й армии 47-я танковая дивизия отступила к юго-западу от Кобеляк на рубеж: Пищики – Сухая – высоты 118,8 и 118,9 к юго-востоку от Сухой, встав впереди 132-го танкового полка, после чего командиру 132-го ТП было отдано распоряжение в ночь на 15 сентября отойти в тыл в район высоты 116,9 и деревни Колодочки (5-6 км северо-восточнее с. Сухое), где и занять оборону [6, л. 88]; [12, л. 205].
С 7.00-8.00 15 сентября вышедшая напротив 47-й танковой дивизии немецкая 295-я пехотная дивизия с занятого накануне рубежа Улиновка – Ковали возобновила наступление в северо-восточном направлении [41, F. 1076, 1130]. Почти сразу же немцы к северу от Улиновки столкнулись с советской пехотой (численностью примерно рота) и танками. В последовавшем затем бою немцы насчитали 6 подбитых танков, в т.ч. 1 тяжелый танк, опознанный немцами как 52-тонный (т.е. КВ-1), и 2 средних танка были подбиты 50-мм орудиями ПТО, 1 легкий танк был подбит противотанковыми ружьями, 1 легкий танк подбит бронебойными патронами [47, F. 47].
Тяжелые и средние танки, вероятно, принадлежали 47-й танковой дивизии, а за легкие танки немцами, скорее всего, были приняты бронемашины БА-10 132-й разведроты. Согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, с утра 15 сентября бронемашины разведроты вели разведку боем в районе деревень Сухая, Шенгуры, Ковали, при этом они потеряли 2 БА-10 и 5 человек личного состава (3 – убитыми, 2 – ранеными). Оставшиеся бронемашины отошли в Сухую, после чего, расстреляв все боеприпасы, в 9.30 отошли на южную окраину Кирова, а вслед за этим в 10.00 295-я пехотная дивизия заняла Сухую [6, л. 89]. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр числится лишь 1 погибший 15 сентября у Сухой разведчик – пулеметчик разведроты красноармеец Николай Когут. Имена 2 остальных погибших не известны [2].
132-й танковый полк в 6.30 15 сентября на основании распоряжения командующего армией перешел к деревне Ляшенки (ныне с. Чкалово) и расположился по восточным скатам высоты 113,4 к северу от этой деревни, прикрыв город Кобеляки с запада [6, л. 89]. Далее в журнале боевых действий 132-й ТБр говорится, что в 14.00 по приказу штаба армии 12 танков 132-го ТП совместно с пехотой контратаковали противника в направлении Александровки (ныне с. Александровка Вторая), т.е. в северо-западном направлении. Пехота действовала пассивно, из-за чего танки часто останавливались и вели огонь с места. Тем не менее, по подсчетам самих танкистов, в ходе контратаки они уничтожили до 50 немцев, 4 орудия, 3 миномета, 2 наблюдательных пункта, потеряв 4 человека личного состава (2 – убитыми, 2 – ранеными) и 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) поврежденными (сбиты верхние люки башни) [6, л. 89].
Наиболее отличился в этом бою экипаж танка КВ-1 врио командира роты тяжелых танков 1-го ТБ младшего лейтенанта Аркадия Васильева, который, согласно наградному листу на Васильева, уничтожил 2 орудия ПТО и 1 миномет [70, л. 378]. Когда танк подожгли, раненый Васильев выскочил из горящего танка и был убит осколком снаряда. Оставшийся экипаж танка потушил пожар и спас машину. Все танки своим ходом отошли с поля боя и отступили на северную окраину Кобеляк. С 14.00 немецкая артиллерия открыла огонь по Кобелякам, в результате чего осколками снарядов была разбита 1 легковая машина-пикап, 2 легковые машины М-1 частично повреждены, ранено 4 человека личного состава 132-й ТБр [6, л. 89].
О каких-либо дальнейших боевых действиях в районе Кобеляк в журнале боевых действий штаба 132-й ТБр не сообщается, в свою очередь в немецких документах вообще нет никаких упоминаний о танковой контратаке 132-й ТБр в направлении Александровки. Согласно журналу боевых действий штаба 295-й ПД, после утреннего боя против советских танков к северу от Ульяновки 295-я пехотная дивизия, ведя бои против советских арьергардов с танками, около 12.30 достигла высот 120,4 и 116,8 по обе стороны от деревни Песиголовцы (ныне с. Лебединое) к юго-западу от деревни Ляшенки, где встретила усилившееся сопротивление советских войск, в т.ч. из Песиголовцев немцев обстреляли советские танки. Обнаружив танки, немцы сосредоточили по ним огонь своей артиллерии и орудий ПТО, после чего танки отошли в Кобеляки [47, F. 47].
Вышедший к этому же времени к самим Кобелякам левофланговый 517-й пехотный полк 295-й ПД взял под артобстрел замеченные ими 6 танков у южной окраины города, после чего танки, не вступая в бой, отошли в сами Кобеляки [47, F. 47].
Выйдя к городу, 295-я пехотная дивизия в уличном бою преодолела сопротивление в юго-восточной части Кобеляк, в 17.50 с боем захватила исправные мосты через Ворсклу у отметки 73,0 и у Куновки, к югу и юго-востоку от Кобеляк, однако мост в самих Кобеляках отходящим советским войскам удалось взорвать [47, F. 47]. С наступлением темноты 295-я пехотная дивизия полностью заняла Кобеляки и вышла на их восточную окраину [41, F. 1106].
Штаб 295-й ПД в своем журнале боевых действий написал, что за день дивизией было уничтожено 10 советских танков, однако непосредственно в штаб 52-го АК в тот день он отчитался о 9 взорванных или захваченных танках. Еще 1 танк – абсолютно новый, не имевший никаких повреждений Т-34 захватила соседняя справа 76-я пехотная дивизия. Как выяснили немцы, танк вечером 14 сентября во время отхода заехал в болото, после чего и был оставлен танкистами [41, F. 1107, 1113]; [47, F. 48]; [48, F. 618].
Действительные потери 132-й танковой бригады в бою 15 сентября под Кобеляками не известны, но весьма маловероятно, чтобы они соответствовали заявленным штабом бригады 2 подбитым танкам и 4 танкистам. Например, согласно наградному листу комиссара 1-го ТБ политрука Андрея Бибикова, экипаж его танка (вероятно, КВ-1) в бою 15 сентября уничтожил до взвода пехоты, 3 орудия ПТО, 4 миномета. Танк был подбит, 3 члена экипажа тяжело ранены, после чего Бибиков, взяв на буксир подбитый танк Т-34, вывел свой танк с ранеными танкистами с поля боя [70, л. 130].
Еще 2 пушки и 1 миномет с прислугой уничтожил экипаж Т-34 комиссара роты средних танков 1-го ТБ младшего политрука Григория Трофимова. Сам Трофимов в этом бою был ранен, но остался в строю [70, л. 132].
Только из этих наградных листов выходит, что под Кобеляками 132-я танковая бригада потеряла минимум 1 танк (КВ-1 Васильева) подожженным, минимум 2 танка подбитыми, минимум 4 танкиста ранеными.
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 16 сентября числится 6 убитых танкистов (взводный лейтенант Борис Кедров, старший механик-водитель сержант Александр Егоров, механик-водитель младший сержант Хасан Хамитвалеев, командир башни красноармеец Владимир Накоркешко, командир орудия младший сержант Владимир Березкин, радист красноармеец Николай Ким). Также в тот день пропал без вести танкист старшина Дмитрий Кравченко. Все погибшие записаны как сгоревшие в танках [2]. Березкин и Егоров, входившие в один экипаж танка КВ-1, были посмертно награждены орденами Красного Знамени. В их наградных листах сказано, что они погибли под Кобеляками, т.е. не 16, а 15 сентября. Возможно, тогда же погибли и остальные 4 танкиста [70, л. 15, 115].
В 24.00 15 сентября штаб 38-й армии своим боевым приказом № 0013 поставил 132-й танковой бригаде задачу: к утру 16 сентября сосредоточиться в армейском резерве в районе деревень Копильцы, Шапки, однако получен этот приказ был только в 13.00 16 сентября, и в данный район бригада уже не перешла [3, л. 135]; [6, л. 90].
Согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр,в течение дня 16 сентября танки 132-й ТБр занимали район высот 121,3, 128,2 и хутор Ковали на западных подступах к селу Белики (северо-восточнее г. Кобеляки). Впоследствии из-за отхода пехоты за Ворсклу, взрыва железнодорожного моста и минирования шоссейного моста из Беликов на Кустолово Кущи танки также отошли за Ворсклу и заняли оборону в районе Кустолово Кущей. Здесь с 17.00 до 19.00 танки подверглись обстрелу со стороны немецкой артиллерии, после чего с 19.00 приступили к отходу на Малое Перещепино и к 5.00 17 сентября сосредоточились на юго-западной окраине этого села. При этом, начиная с 19.00 16 сентября, штабом бригады была утеряна связь со штабом армии [6, л. 90, 91]. Собственно боестолкновений с немцами танкисты 16 сентября не имели. Наступавший на этом направлении 207-й пехотный полк 97-й легкопехотной дивизии (LII.AK) только в 18.15 авангардом достиг станции Лещиновка к северу от Беликов, а затем вышел к взорванному железнодорожному мосту через Ворсклу, где закрепился на ночь. Каких-либо действий танкистов немцы перед собой на противоположном берегу Ворсклы не отметили [41, F. 1141].
Левее 97-й легкопехотной дивизии наступала 57-я пехотная дивизия (LV.AK), передовой отряд которой составлял 157-й разведывательный батальон, усиленный пехотной ротой 2-го батальона 217-го пехотного полка, противотанковой ротой и взводом тяжелых орудий 157-го противотанкового батальона, 3-й ротой 157-го саперного батальона и StuG III 197-го дивизиона штурморудий [52, F. 460]. Согласно донесениям разведывательного батальона, в 17.45 16 сентября передовой отряд занял Новые Санжары и мост через Ворсклу, а в 20.00 образовал плацдарм на восточном берегу. Чуть раньше этого, в 19.30, командир батальона послал наверх короткое донесение: «Танки у 2-й роты!» [51, F. 198, 200, 202].
Это были танки 132-й ТБр. Согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, когда в 18.00 в Новые Санжары ворвались конница и мотопехота противника с отдельными штурмовыми орудиями, находившиеся здесь советские части не организовали никакого отпора противнику и начали отход за Ворсклу. В это время в Новых Санжарах находились в ожидании эвакуации на ремонт 7 подбитых танков (2 КВ-1, 4 Т-34, 1 Т-26) 132-й ТБр. На основании приказания начальника АБТУ армии полковника Ермолаева танки были оставлены на месте в качестве огневых точек для прикрытия отхода штаба армии из Новых Санжар. Далее штаб 132-й ТБр пишет, что «в результате боя с наступающими немецкими войсками, организованной обороной танками было задержано наступление немцев, что дало возможность отойти нашим частям» [6, л. 90].
Наступавший левее передового отряда 199-й пехотный полк в 19.30 достиг рубежа: Лелюховка – Безручкы (ныне с. Малый Кобелячек), после чего в 21.00 командир полка доложил, что во время наступления огнем 1 StuG III 197-го дивизиона штурморудий был подбит 1 советский тяжелый танк [51, F. 203].
По всей видимости, это был танк Т-34 сержанта Федора Ковальчука (башенный стрелок красноармеец Степан Костенко, радист красноармеец Иван Андреев), который действительно был подбит в этом бою, а самому Ковальчуку снарядом перебило руку, после чего экипаж вывел свой подбитый танк с поля боя. Помимо Ковальчука в этом бою было ранено еще 2 танкиста. Это все известные потери 132-й танковой бригады за день 16 сентября [6, л. 91]; [70, л. 159, 436, 558]
В резерве 38-й армии
17 сентября 1941 г. 132-я танковая бригада, по всей видимости, оставалась в Малом Перещепино, не имея связи со штабом армии. Отправленные в штаб армии делегат связи, а следом за ним начальник штаба бригады капитан Товаченко штаб армии не нашли, не дал ничего и запрос по радио. Связь со штабом армии, согласно одной записи в журнале боевых действий штаба 132-й ТБр, была установлена в 5.00 18 сентября, а согласно другой записи – только в 14.00 18 сентября через делегата связи [6, л. 91-93].
Тем временем в 23.20 17 сентября штаб 38-й армии своим боевым приказом № 0015 подчинил 132-ю танковую бригаду, а также 47-ю танковую дивизию и 555-й пушечный артиллерийский полк 199-й стрелковой дивизии, поставив дивизии задачу: занять и прочно оборонять обширный рубеж по восточному берегу Ворсклы на участке от Головача до Беликов [3, л. 137]. Т.к. 132-я танковая бригада изначально располагалась за боевыми порядками 199-й дивизии, местоположение бригады после получения этого приказа не изменилось.
В боевых действиях 18 сентября бригада не участвовала, однако потери все же понесла, когда ее тылы в селе Дмитриевка подверглись авиабомбардировке, при этом было потеряно 10 человек личного состава: 7 – убитыми, 3 – ранеными (в т.ч. ранен старший лейтенант Федосей Негода) [6, л. 93]. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр числится не 7, а 6 погибших при бомбардировке в Дмитриевке, это командир танка красноармеец Николай Положенцев, башенные стрелки красноармейцы Степан Белецкий, Иван Бобров, Джабар Хаджаев, радиомастер 132-го ТП старший сержант Николай Сафонов, слесарь 132-го ТП красноармеец Алексей Лаптев. Имя 7-го погибшего неизвестно [2].
В тот же день осложнилось положение к северу от расположения 132-й танковой бригады в районе Полтавы. Ворвавшаяся в город немецкая 57-я пехотная дивизия за день в боях против усиленной 10-й танковой бригады овладела Полтавой, а также захватила 16-тонный понтонный мост через Ворсклу и переправила на плацдарм усиленную роту [46, F. 277]. Главные силы 10-й танковой бригады из-за подрыва мостов оказались отрезаны противником в городе и выходили из окружения уже ночью [12, л. 186]. Чтобы закрыть образовавшийся в районе Полтавы разрыв линии фронта и не допустить дальнейшего распространения немцев из Полтавы в восточном направлении, только что вернувшийся в 132-ю танковую бригаду от 212-й стрелковой дивизии 132-й мотострелковый батальон был подчинен 1053-му стрелковому полку 300-й стрелковой дивизии и к 23.00 18 сентября 1941 г. занял оборону на правом фланге этого полка по восточному берегу Ворсклы напротив Полтавы на рубеже: Крутой Берег – станция Ворскла южная (ныне ст. Полтава-Южная) [6, л. 93]; [18]; [21, л. 213].
Одновременно с этим штаб 38-й армии в 18.00 18 сентября отдал боевое распоряжение № 013 о выводе к утру 19 сентября 34-й кавалерийской дивизии и 132-й танковой бригады в армейский резерв в район Параскавеевки (прим. – ныне с. Коломакское), что к востоку от Полтавы [3, л. 140]. В ходе ночной передислокации бригады перевернулся штабной автобус из состава 2-го эшелона штаба бригады. Перевернувшийся автобус вновь поставили на колеса, и тот продолжил движение своим ходом. Других значительных происшествий во время этого перехода, по всей видимости, не случилось [6, л. 93].
19 сентября, по сведениям штаба 38-й армии, главные силы 132-й танковой бригады (без 132-го МСПБ) сосредоточились в армейском резерве в районе хутора Браиловка (ныне не существует, 6 км восточнее ст. Полтава-Южная) [18]. Штаб самой 132-й ТБр в журнале боевых действий записал, что в 17.30 штаб бригады сосредоточился в Пяськовке (ныне с. Смородщина), танки и гаубичная батарея – в соседней Рубановке, 2-й эшелон штаба бригады, рота управления и медсанбат – в Коломаке, тылы 132-го ТП и 132-го МСПБ – в Валках, автотранспортная и ремонтная рота – в хуторе северо-восточнее Валок [6, л. 94]. Вероятно, в тот же день последние 4 исправных танка 132-го ТП и 2 бронемашины БА-10 разведроты были направлены на усиление 132-го мотострелкового батальона [12, л. 71].
Тогда же, 19 сентября, осложнилась обстановка и на левом фланге 38-й армии, где под давлением немецкой 97-й легкопехотной дивизии малочисленная 47-я танковая дивизия оставила рубеж обороны: Писаревка – Малое Перещепино – Шевченки – высота 95,0 к востоку от Шевченков - и отошла на северный берег реки Тагамлык на рубеж: Васильевка (ныне с. Вольное) – Сухоносовка – Селещина - фронтом на юг [18]. После этого все 4 танка 132-й ТБр были отозваны штабом армии с участка обороны мотострелкового батальона и в 14.00 19 сентября высланы на усиление 47-й танковой дивизии для контратаки в направлении Малого Перещепино [12, л. 71]; [16, л. 567, 568, 573]. В распоряжение штаба 47-й ТД сводная танковая рота младшего лейтенанта Ивана Гадюченко в составе 3 танков Т-34 прибыла только к утру 21 сентября [12, л. 159]. Также на основании боевого распоряжения № 021 командующего армией от 20 сентября командиру 47-й ТД была передана в полном составе 122-мм гаубичная батарея (5 орудий), которая ранее находилась на усилении 132-й танковой бригады [6, л. 95].
Всего по состоянию на 20 сентября 132-я танковая бригада насчитывала в строю 3 танка Т-34, а также 8 тракторов «Ворошиловец»; еще 1 танк БТ-7 был передан в другую часть. Судя по тому, что в 47-ю танковую дивизию прибыло конкретно 3 танка Т-34, танк БТ-7, вероятно, был передан в близлежащую 10-ю танковую бригаду [6, л. 95].
До 22 сентября 132-я танковая бригада главными силами (без танков, бронемашин и мотострелков) оставалась стоять в резерве 38-й армии к востоку от Полтавы, не участвуя в боевых действиях. Из понесенных ею потерь известно, что 20 сентября был задавлен автомашиной старший сапожник 132-го ТП красноармеец Михаил Милованов, а 21 сентября во время некоей «катастрофы самолета» погиб слесарь 132-го ТП красноармеец Николай Бурмистров [2]. За это же время 132-й танковый полк получил небольшое пополнение: 20 сентября в полк был направлен сводный отряд старшего лейтенанта Василия Лунтовского, который начиная с 24 августа в составе 115 человек 22-го танкового полка 11-й ТД оборонял переправу через Днепр в Запорожье [6, л. 62, 95].
22 сентября штаб 38-й армии своим приказом № 05 поставил 132-й танковой бригаде задачу передать свой мотострелковый батальон на пополнение мотострелкового батальона 10-й танковой бригады, а танки, тракторы «Ворошиловец» и ремонтные летучки передать на пополнение 132-го отдельного танкового батальона [3, л. 149].
В течение 22 сентября 132-я танковая бригада главными силами (кроме 132-го МСПБ) сосредоточилась в районе города Валки и села Черемушная. Высланный в тот день 132-й разведротой в западном направлении на Рябковку и Трухановку на разведку мотоциклист красноармеец Карашин пропал без вести вместе со своим мотоциклом. Произведенные позже поиски его результатов не дали [6, л. 97, 99]. С 16.00 23 сентября на основании боевого распоряжения командующего 38-й армией 132-я танковая бригада совершила переход от Валок и Черемушной и к 20.00 сосредоточилась в районе к юго-западу от Харькова:
штаб бригады, рота управления, разведрота, медсанвзвод и тылы 132-го МСПБ – в поселке Южный (ныне с. Пивденное);
132-й ТП – в поселке Буды;
автотранспортная и ремонтная роты – в поселке Высокий.
Здесь с 24 сентября бригада приступила к переформированию [6, л. 98, 99].
Имевшиеся в бригаде по состоянию на 20 сентября 3 исправных танка Т-34 так и остались действовать на участке 47-й танковой дивизии. Остался действовать самостоятельно на правом фланге 38-й армии и 132-й мотострелковый батальон. В 10-ю танковую бригаду он передан так и не был, и позже командир батальона капитан Семенов докладывал в штаб 38-й армии, что «в связи с приказом о передаче личного состава в 10 ТБр батальон нигде не считают, боеприпасов и продовольствия нигде не дают» [12, л. 7].
В общей сложности, переброшенная в состав 38-й армии 132-я танковая бригада своими главными силами участвовала в боевых действиях ориентировочно 10 дней (7-16 сентября) (прим. – действовавшие с 18-19 сентября отдельно от главных сил бригады мотострелковый батальон и 3 танка 132-го ТП продолжали воевать и позднее), из них 5 дней – в наступлении. За время боевых действий 132-я танковая бригада, согласно своему журналу боевых действий, из числа имеющихся 63 танков (8 КВ-1, 17 Т-34, 24 Т-26, 14 БТ) в результате боев потеряла 58 танков (8 КВ-1, 14 Т-34, 24 Т-26, 12 БТ-7): 22 танка (2 КВ-1, 4 Т-34, 11 Т-26, 5 БТ-7) – сгоревшими, 29 танков (4 КВ-1, 8 Т-34, 10 Т-26, 7 БТ-7) – подбитыми, 7 танков (2 КВ-1, 2 Т-34, 3 Т-26) - сломавшимися. Правда, дальше в журнале боевых действий говорится, что с поля боя было эвакуировано на ремонт 38 танков (6 КВ-1, 10 Т-34, 12 Т-26, 10 БТ-7), а 22 танка (2 КВ-1, 4 Т-34, 12 Т-26, 4 БТ-7) (или 35 % всего танкового парка) остались на поле боя, составив безвозвратные потери. Т.е. общие потери были не 58, а 60 танков (8 КВ-1, 14 Т-34, 24 Т-26, 14 БТ-7). Также было потеряно 2 из 10 тракторов «Ворошиловец» подбитыми (прим. – эвакуированы с поля боя в ремонт) и, скорее всего, все 6 бронемашин БА-10 безвозвратно. Потери в остальной технике и вооружении, как и потери в личном составе, пока что не известны. Оставшиеся после боев и отправки на капремонт 4 танка (3 Т-34, 1 БТ-7) были переданы в другие части [6, л. 95].
Действия танковой роты Ивана Гадюченко
Как писалось выше, в распоряжение штаба 47-й танковой дивизии сводная танковая рота младшего лейтенанта Ивана Гадюченко в составе 3 танков Т-34 прибыла к утру 21 сентября 1941 г. [12, л. 159]. 22 сентября 47-я танковая дивизия по приказу командования была выведена из занимаемой полосы обороны, чтобы убыть на переформирование в район Богодухова [12, л. 125]. Однако отвод ее на переформирование так и не состоялся, т.к. дивизия была брошена в бой, чтобы остановить продвижение немецкой 9-й пехотной дивизии (LII.AK). К 15.30 22 сентября ее 116-й пехотный полк с частью сил 36-го пехотного полка достиг высоты 138,8 чуть севернее деревни Алексеевка, перерезав дорогу Кошмановка – Дудниковка (ныне с. Дудниково), а также вышел на высоту западнее населенного пункта Военстрой Селещина (ныне юго-восточная часть пос. Степное), где закрепился [49, F. 401]. Севернее 116-го полка 199-й пехотный полк 57-й пехотной дивизии достиг села Большой Ладыжин (ныне с. Великое Ладыжино) и отбросил только что введенную в бой 226-ю стрелковую дивизию на восточный берег безымянной речки, протекавшей по этому селу [12, л. 133]; [46, F. 333]; [511, F. 393].
Срочно переброшенная на это направление 47-я танковая дивизия заняла оборону в районе высоты 138,3 (прим. – вероятно, все же имеется в виду высота 138,8), встав на пути немецкого 116-го пехотного полка [12, л. 120]. В ходе разведки немцы 22 сентября выявили окопавшуюся пехоту сводного батальона 47-го мотострелкового полка с танками 132-й ТБр и артиллерией за оврагом к востоку и юго-востоку от высоты 138,8 [98, F. 986].
23 сентября события главным образом разворачивались к северу от расположения 47-й танковой дивизии на участке 226-й и 300-й стрелковых дивизий и 10-й танковой бригады, которые под ударами 57-й пехотной дивизии сдали Васильевку и отошли в Войновку, после чего правый фланг 47-й ТД был глубоко обойден немцами [12, л. 119]. Непосредственно противостоявший 47-й ТД с фронта 116-й пехотный полк 9-й ПД активности не проявлял.
За день 23 сентября сводный батальон 47-го МСП при поддержке танков 132-й ТБр и артиллерии 57-го артполка отбил 3 атаки со стороны немцев [12, л. 120]. В наградных листах на танкистов 132-й ТБр говорится, что до 2 батальонов пехоты противника при поддержке артиллерии и минометов атаковали оборону сводного батальона 47-го мотострелкового полка в районе высоты 128,3 (прим. – вероятно, все же имеется в виду высота 138,3). Приданные батальону 2 танка Т-34 (в т.ч. и танк комиссара танковой роты политрука Давида Корсунского) огнем с места рассеяли батальон пехоты и в ходе последующих коротких атак уничтожили до роты пехоты [69, л. 481, 533]. Один из танков, где башенным стрелком был младший сержант Михаил Моисеев, вероятно, сломался и вынужденно остановился на поле боя. Обнаружив, что к танку крадется немецкий пехотинец со связками гранат, Моисеев открыл башенный люк и из револьвера убил немца, за что позже был награжден орденом Красной Звезды [69, л. 134].
Штаб 47-й ТД отчитался об уничтожении до 2 рот пехоты, 1 бронемашины, 1 орудия ПТО и минометной батареи, а также о захвате 1 пленного. Потери дивизии составили 46 человек убитыми и ранеными и 1 бронемашина сгоревшей. Танкисты 132-й ТБр потерь в этом бою не имели [12, л. 120].
К утру 24 сентября сводный батальон 47-го МСП с 47-м артполком и 3 Т-34 132-й ТБр занимал рубеж обороны: высота 144,0 – хутор Магденка (или Новый Николаев, ныне в восточной части с. Старицковка), не имея соседей ни справа, ни слева [12, л. 103]. На этом рубеже батальон оборонялся весь день 24 сентября. Уже в ночь на 25 сентября, отражая действия немецкой разведки силою до роты пехоты, батальон вывел из строя до 30 немцев, потеряв 16 человек убитыми и ранеными [12, л. 64].
К утру 25 сентября вышедшая из окружения 169-я стрелковая дивизия заняла оборону правее 47-й ТД на участке: юго-восточная окраина Большого Ладыжена – Магденка, откуда затем к исходу дня отошла на новый рубеж: западнее и юго-западнее Мартыновки (ныне с. Смородщина), а к утру 26 сентября сместилась влево и заняла оборону западнее Максимовки, встав левее 47-й ТД [99, л. 29]. Ни о каких возможных боевых действиях 47-й танковой дивизии и танковой роты Гадюченко 25 сентября ничего не известно.
В 11.00 26 сентября 57-я пехотная дивизия вновь перешла в наступление, в т.ч. на ее правом фланге против 47-й танковой дивизии атаковал 217-й пехотный полк с подчиненным ему 1-м батальоном 179-го пехотного полка и StuG III 197-го дивизиона штурморудий [46, F. 383, 386]; [52, F. 444]. Штаб 47-й ТД отчитался, что в общей сложности на Мартыновку атаковало до батальона пехоты с 5 «танками», 2 артиллерийскими и 2 минометными батареями [12, л. 18]. Под натиском противника к 12.30 47-я танковая дивизия отошла на юго-западную окраину Мартыновки [12, л. 47].
Одновременно с разгоревшимся боем за Мартыновку 199-й пехотный полк 57-й ПД начал теснить 34-ю кавалерийскую дивизию – правого соседа 47-й ТД, а 9-я пехотная дивизия начала теснить остатки 169-й и 199-й стрелковых дивизий, таким образом 47-я танковая дивизия оказалась обойдена с флангов, после чего приступила к отходу к Чутово, где сосредоточилась в 9.00 27 сентября, отойдя от Мартыновки на 15 километров в северо-восточном направлении [12, л. 18].
В общей сложности в бою 26 сентября 47-я танковая дивизия танками 132-й ТБр уничтожила, по подсчетам своего штаба, до роты пехоты, 2 танка, 1 бронемашину, 2 орудия ПТО, захватила 1 37-мм орудие ПТО, отбила 1 советский миномет и 2 советских станковых пулемета. Потери дивизии составили 66 человек личного состава [12, л. 18].
В наградных листах на танкистов 132-й ТБр говорится, что в ходе атаки на хутор Ладыжин танковая рота во главе с ротным младшим лейтенантом Иваном Гадюченко, врезавшись в боевые порядки атакующего противника, подбила 2 танка и 1 бронемашину, уничтожила до 2 минометных батарей. Уничтожение минометных батарей приписали на счет экипажей танков Т-34 механиков-водителей сержанта Григория Долкова и младшего сержанта Семена Лютенко. В наградном листе на Лютенко сказано, что один из танков был поврежден, но по инициативе Лютенко выведен с поля боя [69, л. 481, 533]; [70, л. 276, 413]. Судя по цифрам немецких потерь, скорее всего, в наградных листах описывается именно бой за Мартыновку 26 сентября.
За день 26 сентября действовавший на участке 57-й ПД 197-й дивизион штурморудий потерял 1 StuG III, который был подбит огнем советского танка, правда, еще не факт, что это штурмовое орудие пришлось на счет танков 132-й ТБр, т.к. штаб соседней 10-й танковой бригады отчитался, что бригадой также было выведено из строя 3 немецких «танка» [12, л. 15]; [46, F. 386].
Сразу после прибытия в Чутово 47-я танковая дивизия была выведена в резерв 38-й армии и более уже в боевых действиях не участвовала. Танки Т-34 роты Гадюченко, вероятно, тогда же 27 сентября на основании приказа № 05 штаба 38-й армии от 22 сентября были переданы в состав 132-го отдельного танкового батальона, который как раз находился на доукомплектовании в Чутово.
Уже в начале октября командование 47-й ТД представило к награждению командира и комиссара танковой роты младшего лейтенанта Ивана Гадюченко и политрука Давида Корсунского, а также 8 рядовых танкистов 132-й ТБр (механики-водители старший сержант Митрофан Харабаров, сержанты Григорий Долков, Николай Кочетов, младший сержант Семен Лютенко, башенные стрелки старший сержант Кирилл Лукьянчиков, младший сержант Михаил Моисеев, стрелки-радисты красноармейцы Илья Вазагашвили, Владимир Гуленко) [69, л. 134, 210, 252, 266, 467, 481, 533]; [70, л. 204, 276, 413].
Между Ворсклой и Свинковкой
Переданный на усиление 1053-го стрелкового полка 132-й мотострелковый батальон под командой капитана Александра Семенова с 18 сентября 1941 г. занимал оборону по восточному берегу Ворсклы напротив Полтавы на рубеже: Крутой Берег – станция Ворскла южная (ныне ст. Полтава-Южная) - на правом фланге 1053-го полка. Согласно немецким документам, уже 18 сентября занявшая Полтаву 57-я пехотная дивизия захватила мост через Ворсклу и небольшой плацдарм на восточном берегу [46, F. 277]. Утром 19 сентября 179-й пехотный полк 57-й ПД расширил плацдарм на 800 метров в глубину и на 1800 метров в ширину, а с 16.00 снова атаковал и до вечера достиг реки Коломак по обе стороны от дороги Полтава – Харьков [46, F. 294, 295].
Главные события происходили на участке 1053-го стрелкового полка. 132-й мотострелковый батальон, по данным штаба 132-й ТБр, в течение дня 19 сентября лишь подвергался артминометному и пулеметному обстрелу и только в 15.00 отбил попытку со стороны противника силами до батальона пехоты переправиться на восточный берег. Чуть позже, в 18.00 19 сентября командир батальона капитан Семенов донес наверх: «Кузьмину. Ворвались бронемашины, мотоциклы, кавалерия противника. Уничтожил его 1 бронемашину, 3 мотоцикла, 1 автомашину с офицером и до взвода солдат. Перешел КП Чернышевка». Т.е., согласно документам штаба 132-й ТБр, на участке мотострелков немцы прорвались только между 15.00 и 18.00 [6, л. 93, 94]; [21, л. 213].
С 10.00 20 сентября усиленный 179-й пехотный полк перешел в наступление от реки Коломак в восточном направлении и, прорвав оборону 1053-го стрелкового полка, до исхода дня продвинулся до 10 километров в восточном направлении, выйдя в район отметки +1,0 (1,5 км северо-восточнее с. Давыдовка) [46, F. 309, 315]. На усиление 1053-го полка поступили мотострелковый батальон и танковая рота 10-й танковой бригады, а оторвавшийся от 1053-го полка 132-й мотострелковый батальон остался действовать в одиночестве [12, л. 165].
Уже во 2-й половине дня 20 сентября из Полтавы в северо-восточном направлении был выброшен усиленный пехотный взвод Штибера из состава передового отряда 100-й легкопехотной дивизии. Выдвинувшись вдоль железной дороги, взвод в 15.00 достиг пересечения железных дорог в Крутом Береге и обнаружил в 1 километре к северо-востоку от этой развилки позиции 132-го мотострелкового батальона, насчитав здесь до роты пехоты, после чего окопался на достигнутом рубеже [40, F. 717, 745]; [43, с. 112]. Это все, что известно о боевых действиях в районе Крутого Берега с немецкой стороны.
Командир самого 132-го МСПБ в 17.00 20 сентября донес, что «в район обороны батальона ворвалось 18 танков, 42 мотоцикла, до 2 рот пехоты, бронемашины пр-ка. В результате упорного боя батальона, который дрался один без поддержки артиллерии и соседа, уничтожено: одна автомашина с офицерами, две легковые с экипажами, 2 бронемашины, 6 мотоциклов, до роты румынских солдат. Взято трофей: ручных пулеметов 2, крупнокалиберных пулеметов – 1, бронемашин – 1, биноклей – 4 шт., револьверов – 4, винтпатроны и магазины с коробками к станковому пулемету. Батальон с большими потерями отошел на разъезд Свинковка, взорвал ЖД и деревянные мосты через р. Свинковка, задержал продвижение танков и других сил пр-ка. Противник продолжает свой натиск на батальон. Батальон выдохся»» [6, л. 95].
В наградном листе на командира стрелковой роты лейтенанта Александра Кузнецова говорится, что рота открыла огонь по противнику со 100-150 метров, при этом уничтожила до 40 немцев, бронемашину и 1 грузовик. Сам Кузнецов был тяжело ранен [75, л. 196]. Автомашину с 3 офицерами уничтожил броском гранаты 18-летний воспитанник минометной роты Николай Боронило [75, л. 220].
Сдача Чернышевки
В 6.15 21 сентября 1941 г. 100-й передовой отряд главными силами (прим. – состав отряда – 100-й разведывательный батальон, 2-я рота 54-го пехотного полка, 12-я рота 227-го пехотного полка) вошел в Полтаву, откуда ударил в северо-восточном направлении, вошел в Крутой Берег, где подхватил оборонявшийся здесь усиленный пехотный взвод Штибера, после чего атаковал на Чернышевку (или д. Терентьевка, ныне с. Пасковка), перед которой около 10.00 столкнулся со 132-м мотострелковым батальоном. Всего передовой отряд 101-й ЛПД насчитал перед собой здесь до батальона пехоты, отметив также обстрел танками (прим. – вероятно, броневики 132-й разведроты) и 2 легкими артиллерийскими батареями. Сам передовой отряд по состоянию на 21 сентября насчитывал 510 человек личного состава, т.е. примерно равные 132-му мотострелковому батальону силы. Передовой отряд попытался с ходу ворваться в Чернышевку и захватить железнодорожный и шоссейный мосты через речку Свинковка, но ему это не удалось. После этого немцы окопались на достигнутом рубеже и отправили на юг разведгруппы, чтобы выявить пути обхода Чернышевки, что немцам также не удалось сделать до наступления темноты [40, F. 760]; [43, с. 113]; [97, F. 279].
К вечеру передовой отряд силами одного эскадрона 101-го разведывательного батальона и 12-й роты 227-го пехотного полка вновь атаковал Чернышевку и ворвался в нее, где подвергся фланговому артминометному обстрелу с северного и северо-западного направлений из лесов к северу от Чернышевки и вынужден был перейти к обороне. Несмотря на прорыв в Чернышевку, немцам не удалось захватить мосты через Свинковку, т.к. за день 21 сентября мотострелки подорвали железнодорожный мост и сожгли деревянный шоссейный мост [40, F. 760, 787]; [43, с. 114].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 21 сентября числится лишь 1 убитый (командир стрелковой роты 132-го МСПБ старший лейтенант Леонид Волков). Захоронен он был в Свинковке [2]. Также, согласно наградному листу, в тот день погиб отсекр бюро ВЛКСМ 132-го МСПБ младший политрук Петр Петрусенко [75, л. 208]. Согласно наградному листу на воспитанника минометной роты Николая Боронило, как минимум 18 мотострелков было ранено (прим. – именно столько раненых вынес на себе с поля боя Боронило) [75, л. 220].
Наиболее отличились в этом бою:
Николай Боронило (огнем из винтовки убил 12 немцев) [75, л. 220];
отсекр партбюро 132-го МСПБ политрук Петр Иванов (при удержании моста через Свинковку в ходе контратаки лично убил 9 немцев; сам он при этом был ранен) [75, л. 188].
Утром 22 сентября разведгруппа 100-го передового отряда обнаружила неразрушенный мост через Свинковку южнее Чернышевки у деревни Богановка (ныне с. Бочановка), который оказался не прикрытым мотострелками 132-й ТБр. К 7.35 передовой отряд создал небольшой плацдарм на восточном берегу этой речки. К этому времени в Крутой Берег были переброшены 1-й и 3-й батальоны 54-го пехотного полка. Перейдя мост у Богановки, оба батальона перешли в наступление с захваченного плацдарма, в т.ч. левофланговый 3-й батальон при поддержке штурмовых орудий атаковал мотострелков с юга, с левого фланга [40, F. 791, 802]; [43, с. 114].
По состоянию на 21 сентября 54-й пехотный полк все еще насчитывал 2331 человека личного состава – 76,4 % своей штатной численности, таким образом, против 132-го мотострелкового батальона атаковали сразу 2 сравнительно полнокровных немецких пехотных батальона [97, F. 279]. Сами немцы в ходе наступления насчитали в районе Чернышевки до батальона пехоты и несколько танков, за которые, вероятно, ими были приняты 2 бронемашины 132-й разведроты. Не выдержав фланговый удар, мотострелковый батальон приступил к отходу от Чернышевки в северо-восточном направлении. В 12.30 54-й пехотный полк занял высоту 112,2 к востоку от Чернышевки, где и закрепился. Всего немцами было захвачено около 200 пленных, а от Чернышевки, по подсчетам немцев, отошло всего не более роты пехоты. При этом в бою с арьергардом 132-го МСПБ был ранен командир 54-го полка подполковник Зайфферт [40, F. 791]; [43, с. 114]; [46, F. 334].
В 15.25 немецкая разведка выявила, что мост через Свинковку на дороге Крутой Берег – Руновщина к северо-западу от Чернышевки исправен, после чего 100-й передовой отряд перешел Свинковку по этому мосту, ударил в восточном направлении и в 20.10 достиг высот к северу от Черкасовки, где и закрепился. Штаб передового отряда отчитался в 21.35 наверх, что советские войска силою до 2 рот пехоты отошли в северном направлении [40, F. 791, 809].
Судя по разным советским документам, 132-й мотострелковый батальон после боев за Чернышевку сначала откатился на северо-восток в Крюково, после чего отошел на север в Руновщину и далее по северному берегу Свинковки отошел во Флоровку, где и занял оборону к утру 23 сентября [12, л. 109, 122, 123]
Около 17.30 22 сентября следовавшие из деревни Зеленовка (ныне с. Зеленковка) в Ковалевку в расположение своего батальона 4 автомашины 132-го МСПБ, еще не зная об отходе мотострелков, вышли к высоте 112,2, где столкнулись с противником (вероятно, 3-й батальон 54-го ПП) силою около 30 человек. 3 автомашины смогли уйти в северном направлении, но 4-я санитарная машина была подбита и захвачена немцами. 4 находившихся в ней красноармейца попали в плен, а военфельдшер Степан Девятов, водитель Хаит Самеев, красноармейцы Петр Соловьев и Фаази Жержаланов отошли в восточном направлении и до 23.00 22 сентября смогли выйти в расположение 226-й стрелковой дивизии [12, л. 122, 123].
В общей сложности 22 сентября 100-я легкопехотная дивизия захватила 220 пленных и 6 пулеметов (1 станковой, 5 ручных). О захваченных трофейных автомашинах не сообщалось [46, F. 336].
Бои за Флоровку
Отойдя за минувший день от Свинковки в общей сложности на 18 километров в северо-восточном направлении, 132-й мотострелковый батальон к утру 23 сентября 1941 г. занял оборону на участке: южная окраина Флоровки – хутор Черничена (ныне в южной части с. Вольница) - по обе стороны от речки Свинковка, действуя в отрыве от каких-либо других частей 38-й армии. После прошедших боев батальон был крайне малочислен; личный состав его был вооружен одними только винтовками, не имея какого-либо тяжелого вооружения [12, л. 124].
В общей сложности в боях к северо-востоку от Полтавы по состоянию на 23.00 23 сентября 132-й мотострелковый батальон потерял уже 300 человек убитыми и ранеными, а находившиеся на усилении батальона 2 бронемашины БА-10 были подбиты, одна из них сгорела вместе с экипажем [12, л. 71]. С учетом ранее понесенных потерь в боях под деревней Суки (268 человек), возможных потерь при отходе 15 сентября, а также того факта, что первоначально немцы наблюдали перед собой в Чернышевке до батальона пехоты, скорее всего, переброшенный под Полтаву 132-й мотострелковый батальон получил некоторое пополнение личным составом и, возможно, даже был доукомплектован до штатного состава.
Противостоявший мотострелкам 100-й передовой отряд, действовавший далеко впереди главных сил 100-й ЛПД, за день ограничился продвижением в район отметки 151,2, что в 5 километрах к югу от Флоровки, и ведением разведки, в ходе которой захватил у деревни Грини (ныне южная часть с. Флоровка) 3 пленных и обнаружил в районе соседней деревни Грыбы (ныне с. Карнаухи) 50-60 советских пехотинцев и конную разведгруппу в 6 человек [40, F. 820, 842]. В первый боевой контакт с мотострелками разведка передового отряда вступила только к северо-востоку от Грини, т.е. примерно у юго-восточной окраины Флоровки, попав под ружейный и минометный огонь [40, F. 844].
Штаб 132-го МСПБ в 10.00 23 сентября отчитался в штаб армии, что батальон ведет бой с противником на южной окраине Флоровки, что в полосе батальона действует до батальона пехоты, 52 мотоциклиста, 3 танка и 5 бронемашин [12, л. 136]. Из потерь мотострелков в тот день известно лишь об 1 погибшем. Им был командир взвода 132-го МСПБ сержант Яков Герасимов [2]. В наградном листе на Герасимова сказано, что перед гибелью он успел уничтожить до 10 пехотинцев и расчет станкового пулемета [75, л. 181].
В этот же день во Флоровку отошел 987-й стрелковый полк 226-й стрелковой дивизии, ранее оборонявшийся на восточном берегу Ворсклы к северу от Полтавы. Решением командира 987-го СП главные силы полка были переброшены в Войновку к главным силам 226-й СД, а 1-й стрелковый батальон остался прикрывать этот отход, расположившись рядом с мотострелками, хотя штаб 132-го МСПБ в своих донесениях о нем и не упоминает. В общей сложности по состоянию на 23 сентября этот стрелковый батальон насчитывал 214 человек личного состава, 2 76-мм полковых орудия, 1 120-мм миномет и 4 пулемета [12, л. 76, 100]; [28, л. 97]. К утру 24 сентября его батарея из 2 76-мм орудий перешла на поддержку и соседнего 132-го мотострелкового батальона, но из-за отсутствия боеприпасов усиление это оказалось весьма относительным [12, л. 104].
Первые бои за Ново-Кочубеевку
В 10.30 24 сентября 1941 г. передовой отряд 100-й ЛПД атаковал в северном направлении по обе стороны от речки Свинковка и с боем продвинулся до деревни Силки (ныне в центральной части с. Вольница), заняв Флоровку и Черничену, после чего перешел здесь к обороне силами 12-й роты 227-го пехотного полка [40, F. 852]; [43, с. 116]. Противостоявший ему 132-й мотострелковый батальон отошел на северо-восток на южную окраину деревни Бабичи (ныне с. Лысовщина), где закрепился. Направленный на поддержку мотострелков бронепоезд юго-восточнее деревни Силки подвергся бомбардировке и артобстрелу со стороны противника и отошел назад, никак не повлияв на боевые действия. После всех боев к вечеру в мотострелковом батальоне оставалось 200 активных штыков. В 20.00 командир 132-го МСПБ доложил в штаб армии, что противник силою до 2 батальонов пехоты с танками, бронемашинами и артиллерией, группой мотоциклистов обошел батальон с обеих сторон до километра в глубину, после чего штаб батальона заявил: «Во избежание полного окружения ввиду отсутствия соседей справа и слева вынужден с рассветом отойти в новый район обороны Слобода Ново-Кочубеевка». Т.к. 100-й передовой отряд не имел задачи продвигаться далее деревни Бабичи и не продвигался туда, вероятно, штаб 132-го МСПБ запаниковал от одной только немецкой разведки на мотоциклах [12, л. 41].
К утру 25 сентября 132-й мотострелковый батальон действительно отошел на южную окраину села Ново-Кочубеевка, заняв оборону фронтом на юг [12, л. 52]. Левее него на участке: (иск.) южная окраина Ново-Кочубеевки – станция Кочубеевка - занял оборону 1-й батальон 987-го СП. Оба батальона были объединены в сводный отряд под командованием некоего майора Дука. Согласно донесению майора Дуки, мотострелковый батальон помимо Ново-Кочубеевки оборонялся также на рубеже оврага к западу от Ново-Кочубеевки на участке: (иск.) Бедраты (3 км западнее с. Ново-Кочубеевка) – (иск.) Лисовщина, но донесениями штаба 132-го МСПБ это не подтверждено [12, л. 32].
Утром 25 сентября противостоявший мотострелкам 100-й передовой отряд ограничивался лишь действиями разведгрупп, которые до 10.30 продвинулись до южной окраины хутора при станции Кочубеевка (ныне с. Петровка), не обнаружив здесь советских войск. После этого передовой отряд получил задачу продвинуться до линии: Ново-Лисовщина (ныне в северо-восточной части с. Лысовщина) – Кочубеевка, а в 11.45 своим авангардом достиг деревни Лисовщина (ныне в северо-западной части с. Лысовщина) 54-й пехотный полк [40, F. 885].
С 13.00 оборонявшийся в Ново-Кочубеевке 132-й мотострелковый батальон наблюдал выдвижение противника на Ново-Кочубеевку с юго-запада, со стороны Бабичей, и с юго-востока, со стороны лесопосадок южнее станции Кочубеевка, насчитав здесь до 2 рот пехоты, группы мотоциклистов и велосипедистов и 4 бронемашины [12, л. 51].
Командир сводного отряда майор Дук отчитался, что собственно мотострелков с юго-запада атаковало до роты пехоты с 1 танком, еще до 2 рот пехоты с бронемашиной – 1-й батальон 987-го СП [12, л. 32, 33].
Согласно донесению штаба 132-го МСПБ, «огнем артиллерии и минометов противник был рассеян и в беспорядке отошел на исходный рубеж». Согласно донесению майора Дука, противник закрепился в 600-700 метрах от советских позиций. Мотострелки потерь не имели, а соседний 1-й батальон 987-го СП потерял 6-8 человек убитыми и ранеными [12, л. 33, 51].
Из немецких документов следует, что перед отрядом Дука в основном действовали 12-я рота 227-го ПП (слева) и 2-й эскадрон 100-го разведывательного батальона (справа), которые по итогу своего наступления закрепились на участке: северо-восточная окраина Трудолюбовки (ныне в северной части с. Вольница) – перекресток дорог в пристанционном хуторе Кочубеевка. Немцы насчитали перед собой на рубеже: Ново-Кочубеевка – северная часть хутора Кочубеевка - до батальона пехоты и легкую артиллерийскую батарею. По всей видимости, приданная мотострелкам батарея из 2 76-мм орудий ночью или утром 25 сентября все же получила снаряды. Начиная с 11.45 в район между Лисовщиной и деревней Грини был стянут 54-й пехотный полк, но в бой он введен в тот день так и не был [40, F. 885, 886, 897, 907].
Поддерживавший отряд Дука бронепоезд № 2, согласно донесению командира бронепоезда, в 17.00 вышел на станцию Кочубеевка, где его паровоз был подбит артогнем, после чего поврежденный бронепоезд задним ходом отошел со станции [12, л. 39]. По версии штаба 100-й ЛПД, бронепоезд подорвался на мине [40, F. 885].
Начало боев под Искровкой
26 сентября 1941 г., перейдя к обороне перед Ново-Кочубеевкой, 100-я легкопехотная дивизия сосредоточила свои усилия в северо-восточном направлении, оставив в стороне отряд майора Дука, против которого находились в обороне 2 роты 100-го передового отряда, а позади них расположились 1-й и 2-й батальоны 54-го ПП [40, F. 943]. Весь день 132-й мотострелковый батальон вместе с 1-м батальоном 987-го СП оставался в обороне на участке: восточные скаты оврага восточнее деревни Бедраты – Ново-Кочубеевка – (иск.) станция Кочубеевка. В ходе разведки мотострелки выявили перед собой до 4 рот пехоты, до 2 батарей артиллерии и 1 миномет. В столкновении с разведкой противника разведгруппа 132-го МСПБ убила 6 немцев, потеряв со своей стороны 5 человек (3 – убитыми, 2 – ранеными). Имена убитых неизвестны [12, л. 37]. В свою очередь разведка 100-го передового отряда на 2 автомашинах с 15 мотоциклистами в 17.00 проникла в село Первозванка (ныне с. Первозвановка) к северу от Ново-Кочубеевки [12, л. 7].
До 2 октября активных боевых действий на этом участке не происходило, а уже 2 октября на основании боевого приказа № 02 штаба 76-й горнострелковой дивизии 132-й мотострелковый батальон с подчиненным ему 1-м батальоном 987-го СП оставил Ново-Кочубеевку и отошел в резерв командира 76-й дивизии в лес южнее станции Искровка, выставив усиленный взвод на правом фланге 76-й ГСД для обороны Степановки [13, л. 32]; [26, л. 43]. Согласно донесению штаба 57-й пехотной дивизии отход мотострелков из Ново-Кочубеевки происходил в полдень. Ударивший сразу же следом за мотострелками 199-й пехотный полк 57-й ПД без боя занял Ново-Кочубеевку [46, F. 461].
Оборона 76-й горнострелковой дивизии проходила на рубеже: станция Скороходово – совхоз Артемовский (ныне в черте пос. Скороходово) – западная окраина деревни Стенка. Противостояла ей немецкая 100-я легкопехотная дивизия [13, л. 32]. В 9.00 3 октября 100-й передовой отряд перешел в наступление и в 12.00 занял высоту 179,0 к северу от станции Скороходово, однако его атаку на саму станцию 76-й горнострелковой дивизии удалось отбить. В 14.00 следом за передовым отрядом выдвинулся 227-й пехотный полк, который в 18.45 с боем занял станцию, сахарный завод южнее нее, а также, согласно оперативной сводке штаба 38-й армии, занял совхоз Артемовский. Для восстановления положения в бой были введены 132-й мотострелковый батальон, 1-й батальон 987-го стрелкового полка, 207-й стрелковый полк и подразделения 216-го стрелкового полка [13, л. 35, 38]; [40, F. 1079].
Все их контратаки были немцами отражены, после чего 100-й передовой отряд и 227-й пехотный полк вышли на рубеж: сахарный завод – станция Скороходово – Степановка [40, F. 1099].
В 15.25 4 октября, введя в бой на стыке между передовым отрядом и 227-м пехотным полком 217-й пехотный полк, 100-я легкопехотная дивизия почти всеми имеющимися в своем распоряжении силами перешла в наступление против 76-й горнострелковой дивизии, в т.ч. 100-й передовой отряд атаковал вдоль железной дороги в северо-восточном направлении на Искровку [43, с. 124]. Согласно версии штаба 76-й ГСД, в 15.00 противник силою до полка пехоты атаковал со стороны Рябковки и Шевченко, т.е. с северо-запада, 132-й мотострелковый батальон и к 16.30 отбросил его в Искровку [26, л. 45]. По версии штаба 38-й армии, в 16.30 до 2 батальонов пехоты противника из района Степановки и Молочной фермы с северо-запада атаковали отряд в составе 132-го мотострелкового батальона с 1-м батальоном 987-го СП на рубеже: тригонометрический пункт в 4 км севернее Степановки – западные скаты высоты южнее Степановки. В 16.45 отряд начал отход на Искровку [13, л. 34]. По итогу наступления 100-й передовой отряд достиг высот в 2 км к западу от станции Искровка [43, с. 124]; [46, F. 482].
Общие потери 132-го мотострелкового батальона в этом бою не известны. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 4 октября числится 9 убитых мотострелков (командир 132-го МСПБ капитан Александр Семенов, командиры отделений сержант Михаил Силоткин, младший сержант Алибек Акибаев, радиотелефонист красноармеец Михаил Мачалов, пулеметчик красноармеец Александр Беликов, стрелки красноармейцы Александр Дон, Семен Хандуринов, Гоббасс Шамсудинов, Григорий Шармак) [2].
Боевые действия 10 октября 1941 г.
5 октября 1941 г. 100-я легкопехотная дивизия сосредоточила свои усилия в районе Кочубеевки, а ее 100-й передовой отряд остался в обороне на высотах перед Искровкой [46, F. 496]. С переходом немцев к обороне до 10 октября на этом участке царило затишье. Противостоявший 100-му передовому отряду 132-й мотострелковый батальон перешел в подчинение 137-го горнострелкового полка. По состоянию на 6 октября этот полк, усиленный мотострелками и 2-м дивизионом 80-го артполка, оборонял рубеж: станция Искровка – изгиб шоссе – западный выступ леса южнее Искровки [26, л. 48]. По состоянию на 9 октября 132-й мотострелковый батальон все еще насчитывал около 250 человек личного состава [6, л. 108].
Утром 10 октября осложнилось положение на участке 7-й танковой бригады (правый сосед 76-й ГСД), против которой перешла в наступление немецкая 57-я пехотная дивизия. В ходе наступления к 13.45 199-й и 217-й пехотные полки, усиленные 2-й батареей 197-го дивизиона штурморудий, вышли на рубеж: Сурдовка (ныне с. Петропавловка) – Пащеновка – Трудолюбовка – железная дорога южнее и северо-восточнее Панасовки и Покровки, отбросив 7-ю танковую бригаду с подчиненным ей 1049-м стрелковым полком 300-й стрелковой дивизии к железной дороге [46, F. 540]. В 13.50 в 132-й мотострелковый батальон по радио и конным делегатом было отправлено приказание: убыть в распоряжение командира 7-й ТБр в Пащеновку [26, л. 53].
Точное время поступления этого приказа в штаб 132-го МСПБ и время убытия мотострелкового батальона не известно. Скорее всего, перед своей переброской он успел принять участие в отражении наступления 100-й легкопехотной дивизии. Это наступление началось в 12.45 10 октября с целью сковать противостоявшие дивизии советские части (76-я ГСД) и этим облегчить продвижение 57-й ПД. Беспрерывный дождь и размокший вследствие этого грунт сильно затруднили продвижение немецким пехотинцам. Атаковавшие на станцию Искровка к северу от железной дороги 2 батальона 54-го пехотного полка встретили сильное сопротивление с советской стороны и были остановлены уже в 1 км юго-западнее станции Искровка, а 227-й пехотный полк, выйдя левым флангом на этот же рубеж, главными силами увяз в лесу южнее станции [43, с. 127]; [46, F. 540].
Штаб 76-й ГСД отчитался, что в 16.30 правофланговый 137-й горнострелковый полк отбил атаку противника силою до роты пехоты, а левофланговый 216-й горнострелковый полк с 16.30 на своем левом фланге отбил атаку еще до роты пехоты противника [26, л. 54].
Об участии мотострелков в боевых действиях 10 октября известно, что в тот день в районе Искровки с их стороны была произведена разведка, в ходе которой разведгруппа во главе со взводным истребительной роты старшим сержантом Леонидом Ольховским столкнулась с немецкой разведгруппой, убила 5 немцев, а 3 других немцев вместе с их мотоциклом и документами доставила в часть пленными [72, л. 144].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 10 октября числится 2 убитых мотострелка (стрелки красноармейцы Павел Бирюков, Батер Хайдеров). Возможно, они погибли во время этой разведки или же при отражении немецкого наступления [2].
Под Панасовкой и Покровкой
11 октября 1941 г. под давлением 57-й пехотной дивизии 7-я танковая бригада с 1049-м стрелковым полком отошла за железную дорогу и заняла оборону между населенными пунктами Цепочкин и Пащеновка, а в образовавшемся 6-километровом разрыве линии фронта между 7-й танковой бригадой и соседним справа 669-м стрелковым полком 212-й стрелковой дивизии вдоль железной дороги от северо-западной опушки леса в 2 км южнее Алексеевки до хутора Цепочкин заняли оборону 3 так называемых истребительных отряда 38-й армии: 132-й мотострелковый батальон, истребительный батальон 300-й стрелковой дивизии и кавалерийский эскадрон 47-й горнострелковой дивизии [13, л. 15-17].
12-13 октября 1941 г. 57-я пехотная дивизия наступления не вела, перейдя к обороне на высотах к северу от железной дороги. Пробыв 2 дня в обороне, с наступлением темноты 13 октября 132-й мотострелковый батальон совместно с истребительным батальоном 300-й СД перешел в наступление и к 21.00, не встречая перед собой противника, занял Покровку и Панасовку чуть севернее железной дороги, где и закрепился [13, л. 11]. Мотострелки перешли к обороне на северо-восточной, северной и западной окраинах Покровки, а батальон 300-й СД – на северной и западной окраинах Панасовки [27, л. 472].
По данным штаба 38-й армии, к 22.00 15 октября под давлением 57-й пехотной дивизии оба батальона оставили Покровку и Панасовку, однако в ночь на 16 октября перешли в контрнаступление и к 5.00 16 октября отбили обратно эти населенные пункты [27, л. 494]. Примечательно, что в донесениях штаба 57-й ПД ни о повторном взятии немцами этих деревень, ни об их оставлении немцами ничего не говорится, так что остается только гадать, что же в действительности происходило в ту ночь в расположении мотострелков и пехоты 300-й СД.
В ту же ночь 38-я армия приступила к сокращению линии фронта на своем центральном участке. После отхода 132-й мотострелковый батальон вместе с истребительным отрядом 300-й СД 16 октября расположился в лесах восточнее хутора Перекоп. В 15.45 штаб 38-й армии своим боевым приказом № 0055 вновь влил мотострелковый батальон в состав 132-й танковой бригады, поставив ему задачу к утру 17 октября поступить в подчинение командира 132-й ТБр в районе Ольшан [3, л. 184]. На этом боевые действия 132-го мотострелкового батальона отдельно от главных сил 132-й танковой бригады завершились.
Ввод в бой под Богодуховым
Пока действовавший в качестве отдельной боевой части 132-й мотострелковый батальон капитана Семенова продолжал вести бои в составе 38-й армии между Полтавой и Харьковом, находившаяся юго-западнее Харькова 132-я танковая бригада к началу октября 1941 г. в основном завершила переформирование, в т.ч. был сформирован новый 132-й мотострелковый батальон, а 132-й танковый полк 30 сентября перешел на штат № 010/87: 3-й танковый батальон был расформирован, а его личный состав передан на доукомплектование 1-го и 2-го танковых батальонов. Техника и вооружение в основном были получены от формирующейся в Харьковском военном округе 35-й танковой бригады [6, л. 102].
Всего по состоянию на 18 часов 4 октября 132-я танковая бригада насчитывала в своем составе 61 танк (4 КВ-1, 23 Т-34, 10 Т-26, 3 БТ-7М, 12 БТ-7, 4 БТ-5, 5 БТ-2, в т.ч. 2 танка – 1 БТ-7, 1 БТ-5 – в среднем ремонте), 8 бронетракторов ХТЗ-16 (в разведроте), 8 самоходных установок ЗиС-30 (в 132-м МСПБ), 10 бронемашин БА-10 (4 БА-10 – в 132-м ТП, 4 БА-10 – в разведроте, 2 БА-10 – в 132-м МСПБ), 9 мотоциклов с колясками с поставленными на них ручными пулеметами (в разведроте), 6 37-мм зенитных орудий (в зенитном дивизионе) [21, л. 70]. Также в мотострелковом батальоне имелось 16 огнеметов РОКС-3, входивших в состав взвода ранцевых огнеметов роты истребителей танков [21, л. 64].
Все начало октября 132-я танковая бригада ограничивалась дальней разведкой и обстрелом зенитными орудиями пролетающих над ее расположением самолетов. Боестолкновений с противником бригада не имела и вследствие этого потерь практически не несла.
В 18.30 5 октября был расстрелян красноармеец Максим Власенко, приговоренный Военным Трибуналом 132-й ТБр к расстрелу «за попытку покушения на командира роты управления» [6, л. 105]. А 9 октября в районе Власовки автомашина ГАЗ-АА с разведгруппой из 5 человек во главе с лейтенантом Федоровым подорвалась на советском минном поле, в результате чего машина была разбита, а 2 красноармейца были легко ранены и госпитализированы [6, л. 107].
К 12 октября осложнилось положение на стыке 21-й и 38-й армий, где прорвавшиеся немецкие 239-я пехотная и 101-я легкопехотная дивизии (XVII.AK, 6.Armee) образовали большой выступ фронта, направленный на город Богодухов. Ранее задействованные здесь танковые части 38-й армии были слишком малочисленны для запланированного советским командованием контрнаступления, а потому штаб Юго-Западного фронта принял решение ввести в бой завершившую переформирование 132-ю танковую бригаду. В 3.00 12 октября штаб фронта своим боевым распоряжением № 0145/ОП поставил ей следующие задачи: немедленно выступить из деревни Буды по маршруту: Старый Люботин – Ольшаны – станция Максимовка, не позднее 12.00 12 октября сосредоточиться в районе сел Кияны, Павлово, Сухины (южнее г. Богодухов), где войти в подчинение командира 212-й стрелковой дивизии и совместно с частями этой дивизии 12-13 октября уничтожить прорвавшиеся на Богодухов немецкие части. Получив данное боевое распоряжение в 6.00 12 октября, в 8.30 штаб бригады отдал подразделениям боевой приказ № 01 на выступление в новый район сосредоточения, затем выслал в район сосредоточения разведку, следом за которой в 9.30 выступили главные силы 132-й ТБр [6, л. 109]; [19, л. 1].
Весь день 12 октября шел дождь со снегом, из-за чего дороги стали крайне труднопроходимыми для автотранспорта. Задержавшись по этой причине в пути, 132-й танковый полк только к 20.00 в составе 41 танка (4 КВ-1, 22 Т-34, 15 БТ) сосредоточился в Максимовке, расположившись в лесах к западу и к северо-западу от станции Максимовка. К утру 13 октября к Максимовке частью сил прибыл также 132-й мотострелковый батальон, но главные его силы, все отставшие в пути танки танкового полка и колесный транспорт с зенитным дивизионом прибыли в район сосредоточения только к вечеру 13 октября [6, л. 110, 111]; [19, л. 25].
Тем временем, пока 132-я танковая бригада находилась в пути, за день 12 октября обстановка на участке 212-й стрелковой дивизии несколько изменилась. Сдав свой ранее занимаемый рубеж обороны: Семенов Яр – Щегловка (ныне в северо-западной части с. Семенов Яр) - к югу от Богодухова, 692-й стрелковый полк 212-й СД к 18.00 отошел в юго-восточном направлении на рубеж: высота 183,2 (3,4 км восточнее с. Семенов Яр) – Голованов – северная половина хутора Бабынки (ныне оба хутора в составе с. Бабенки), а противостоявший ему 228-й пехотный полк 101-й легкопехотной дивизии занял станцию Гавриши [27, л. 414, 417]; [42, F. 815]. Собственно Богодухов к 23.00 12 октября полностью заняли 372-й и 444-й пехотные полки 239-й пехотной дивизии, выбив отсюда 587-й стрелковый полк 212-й СД [53, F. 718, 720]. В целом линия фронта была отодвинута немцами на восток, в т.ч. немцами оказался занят запланированный советским командованием исходный район для наступления танкистов.
Тем же вечером 12 октября в разведку на станцию Гавриши были высланы 3 танка 132-й ТБр. Во время разведки немецкими автоматчиками был убит механик-водитель младший сержант Александр Холодняк [2]; [6, л. 111]. Помимо него в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 12 октября числится в убитых минометчик красноармеец Кирил Зацорный. Т.к. похоронен он в районе Гавришей, скорее всего, в реальности он погиб либо на следующий день, 13 октября, в боях за эту станцию, либо еще позже. Также 12 октября покончил жизнь самоубийством взводный лейтенант Алексей Прокопенко. В целом потери 132-й танковой бригады 12 октября представляются как 2 человека личного состава убитыми [2].
1-й день контрнаступления. Освобождение станции Гавриши
В 2.00 13 октября командир 212-й СД своим боевым приказом № 026 поставил 132-й танковой бригаде следующие задачи: к 7.00 занять исходные позиции в районе высоты 188,1 (восточнее х. Голованов), хутора Голованов и рощи к востоку от станции Гавриши, после чего, содействуя в наступлении 692-му стрелковому полку, уничтожить огневые средства и живую силу противника в районе совхоза Гавриши, отметки 186,0 (юго-западнее х. Семенов Яр) и резервы противника в районе Миролюбовки и совхоза Карловка (ныне с. Першотравневое). Наступление должно было проходить по маршруту: Голованов – Семенов Яр – Дубовое (ныне в юго-восточной части с. Павловка) - навстречу 5-му кавалерийскому корпусу [6, л. 111].
Из-за задержки с заправкой горючим утром 13 октября 132-й танковый полк в наступление так и не перешел, а уже в 10.00 полк получил новую задачу: выйти в район деревни Кияны, откуда наступать через Миролюбовку на Крючик (ныне с. Кручик), тем самым ось наступления танков смещалась несколько левее первоначально запланированного удара [19, л. 25]. Со стороны 132-го мотострелкового батальона с 8.00 13 октября в направлении Гавришей и Киян была выслана разведгруппа в составе 2 взводов роты истребителей танков и саперного отделения сержанта Ивана Федулова во главе с командиром роты лейтенантом Леонидом Мехом, которую по железной дороге сопровождал бронепоезд, выполнявший роль артиллерийской поддержки [6, л. 111]; [19, л. 31]; [76, л. 211].
У железнодорожной будки к востоку от станции Гавриши группа Меха встретила сопротивление противника силою до взвода пехоты с 2 минометами – вероятно, боевое охранение немцев. Под артогнем бронепоезда немцы оставили свои позиции и отошли влево в лес. Сблизившись с ними на 200-250 метров, группа Меха подверглась минометному обстрелу, после чего, потеряв 1 человека легкораненым, отошла к железнодорожной будке в 2 км восточнее станции, а бронепоезд отошел на 3 километра в тыл. Обо всем происшедшем Мех доложил в 14.30, а в 15.30 доложил результаты разведки второй половины своей группы, что населенные пункты Сухины, Малики (ныне в южной части с. Сухины), Кияны свободны от противника [6, л. 111]; [19, л. 31]. Во время проведения разведки станции Гавриши особенно отличился взводный истребительной роты лейтенант Иван Сохин, который, согласно своему наградному листу, убил 7 немцев [72, л. 191].
На станции Гавриши оборонялась выдвинутая впереди главных сил пехотная рота 101-й легкопехотной дивизии. Согласно журналу боевых действий штаба 101-й ЛПД, атака на эту роту с северо-восточного направления началась около 11.00 13 октября силами до 2 рот пехоты с 15 танками [42, F. 815]. Действия мотострелков в бою за эту станцию поддерживала, по всей видимости, лишь рота легких танков лейтенанта Александра Мороза (2-й ТБ), а главные силы танкового полка атаковали на Кияны [76, л. 203].
Бой за Гавриши был тяжелым. Оборонявшаяся здесь немецкая рота отбила 2 атаки мотострелков и только после прорыва 15 танков 132-й ТБр в ее тыл под угрозой окружения оставила станцию и отошла на основной рубеж обороны 228-го пехотного полка к северу от Хрущевой Никитовки [42, F. 815]. Штаб 132-го МСПБ отчитался, что «фашистские войска, неся большие потери, оставляя на поле боя большое количество убитых, раненых и трофеи, стремились остановить натиск нашего батальона: оставляли в каждом доме и в укрытых местах автоматчиков. Несмотря на трудности ночного боя за населенный пункт и ликвидацию отдельных групп, героическими усилиями красноармейцев и командиров ст. Гавриши и Кияны были полностью очищены от противника» [19, л. 31].
И Гавриши, и Кияны были заняты 132-й танковой бригадой уже вечером 13 октября [6, л. 112]; [19, л. 31]. В отличие от мотострелков штаб бригады отчитался, что Кияны противник оставил без боя, однако огнем немецких одиночек-пехотинцев здесь был убит командир 1-го ТБ старший лейтенант Иван Маркевич [19, л. 25].
Согласно отчетам штабов 132-й ТБр и 132-го МСПБ, в бою за Гавриши мотострелковый батальон сжег склад боеприпасов и мин с 30 немцами, которые находились на складе, захватил 3 автомашины (прим. – 2 машины забраны 692-м стрелковым полком, 3-я машина направлена в штаб 132-й ТБр), 2 кухни (конную и механизированную), 20 лошадей, 3 мотоцикла, 2 велосипеда, 3 миномета, 4 станковых пулемета, 8 автоматов, радиостанцию, телефонный аппарат, фотоаппараты, 200 одеял. Согласно отчету штаба 132-й ТБр, батальон уничтожил около 73 немцев, а согласно отчету штаба 132-го МСПБ – около 172 человек [19, л. 28, 31, 32]. [19, л. 28, 31].
Непосредственно склад, по одним данным, сжег взвод ранцевых огнеметов младшего лейтенанта Георгия Маркелова, а по другим данным, склад был взорван орудийным огнем танков [6, л. 112]; [75, л. 202]. Согласно наградным листам в бою за станцию Гавриши, как и ранее при ее разведке, вновь наиболее отличился взводный истребительной роты лейтенант Иван Сохин, который убил 7 немцев, захватил несколько лошадей с упряжью и несколько автоматов [72, л. 191].
Сам 132-й мотострелковый батальон потерял 17 человек личного состава (2 – убитыми, 15 – ранеными), в т.ч. начальник связи 132-го МСПБ лейтенант Безнос был ранен при захвате радиостанции остававшимся у радиостанции немецким офицером, который при этом был убит [19, л. 28, 32].
В то же время в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 13 октября числится 4 убитых мотострелков (номер расчета красноармеец Василий Галаниев, стрелки красноармейцы Иван Абрамов, Алексей Краснов, Василий Рыбачук). Убитый в Киянах командир 1-го ТБ старший лейтенант Маркевич в именном списке потерь ошибочно числится в убитых за 14 октября [2]. Также в наградном листе на медсестру 132-го МСПБ Дарью Конягу говорится, что 13 октября в бою за Гавриши она вынесла с поля боя 16 раненых, что также идет вразрез с официальными цифрами потерь мотострелков в бою за эту станцию [76, л. 199].
Штаб 132-го ТП отчитался о захвате не 3, а 2 автомашин, в т.ч. в районе Киян танкистами была захвачена брошенная советская автомашина ЗИС-5 с противогазами, патронами и горохом, а также захвачена машина с трофейным имуществом. В подбитой бричке были захвачены немецкие документы. Потери самих танкистов составили лишь 3 танка (2 БТ-7, 1 БТ-5) сломавшимися и 1 человек убитым (Маркевич) [6, л. 112].
В целом, действительные потери 132-й танковой бригады в бою 13 октября представляются как минимум 22 человека личного состава: 5 – убитыми (Маркевич, Галаниев, Абрамов, Краснов, Рыбачук, Зацорный), минимум 16 – ранеными.
В отличие от заявленных штабом 132-го МСПБ цифр действительные потери 101-й легкопехотной дивизии на всем ее фронте 13 октября составили лишь 54 человека личного состава (9 – убитыми, 17 – пропавшими без вести, 28 – ранеными). В общей сложности цифры потерь противника в Гавришах завышены штабом 132-й ТБр как минимум в 2,8 раз, а штабом 132-го МСПБ – как минимум в 6,6 раз [42, F. 818].
Провал танковых атак на Хрущевую Никитовку 14 октября 1941 г.
В ночь на 14 октября 1941 г. штаб фронта своим боевым распоряжением подчинил 212-ю стрелковую дивизию со 132-й танковой бригадой командиру 2-го кавалерийского корпуса, приказав им с 9.00 наступать по маршруту: станция Гавриши – высота 186,0 – Крючик [27, л. 374]. Собственно штаб 212-й СД приказал бригаде с исходного рубежа: станция Гавриши – Голованов – наступать на Семенов Яр и Миролюбовку [6, л. 112].
К 9.00 14 октября 132-й танковый полк вместе с 1-й стрелковой ротой и штабом 132-го МСПБ располагался на северо-западной окраине Киян, а главные силы 132-го МСПБ – на станции Гавриши. Наступление началось в 10.00. 2-я стрелковая рота во главе с младшим политруком Свиридом Ясиком и истребительная рота лейтенанта Меха со станции Гавриши без танковой поддержки атаковали вдоль железной дороги в северо-западном направлении. Собственно 132-й танковый полк при поддержке 1-й стрелковой роты 132-го МСПБ атаковал первоначально на Хрущевую Никитовку [6, л. 112]; [19, л. 25, 32].
Непосредственно Хрущевую Никитовку обороняли 2 пехотные роты (6-я, 12-я) и 13-я рота с пехотными орудиями 228-го пехотного полка, там же располагалась 3-я батарея 85-го артполка, а позади Хрущевой Никитовки в совхозе Карловка находились огневые позиции 4-й батареи 85-го артполка [42, F. 950]. Штаб немецкого 2-го дивизиона 85-го АП отчитался, что около 10 часов с командного пункта и наблюдательных пунктов дивизиона рассмотрели около 18 танков 132-й ТБр, которые появились со стороны станции Гавриши. Развернувшись между Киянами и высотой 195,1, танки около 10.30 атаковали в обход высоты 195,1 с юга на восточную и юго-восточную окраины Хрущевой Никитовки. В общей сложности, по подсчетам штаба 101-й ЛПД, против 228-го пехотного полка атаковало 20-30 танков. Одновременно с танковой атакой немцами было замечено занятие 1-й стрелковой ротой 132-го МСПБ исходных позиций в рощах между Хрущевой Никитовкой и высотой 195,1 [42, F. 817, 947, 950].
Сразу после того, как танки были замечены в 1 километре к северо-западу от Киян, по ним открыла огонь с дальней дистанции 4-я батарея 85-го АП, а после того как танки вышли на уровень мельницы и школы в Хрущевой Никитовке, прямой наводкой по ним ударила 3-я батарея 85-го АП в составе 4 105-мм гаубиц [6, л. 112]; [42, F. 947]. Хотя снаряды немецких гаубиц и не смогли пробить лобовую броню советских танков, попав под их огонь, танки 132-й ТБр нарушили строй и разбрелись на местности в поисках укрытий. Большинство танков укрылось за домами, где засела немецкая пехота, а потому дома не простреливались 3-й батареей 85-го АП [42, F. 947]. Согласно оперативной сводке штаба 132-го ТП, атака из-за сильного огня противника была приостановлена уже в 11.00, спустя всего час после ее начала [6, л. 112]. Однако к этому времени, по подсчетам штаба 228-го ПП, на юго-восточную окраину Хрущево-Никитовки прорвалось уже 14 танков 132-й ТБр [57, F. 239].
6 танков из-за укрытий открыли огонь по 3-й батарее 85-го АП и нанесли ей серьезные потери в личном составе, для восполнения которых на огневых позициях батареи были задействованы водители автомашин, четверть которых при этом также вышла из строя. В общей сложности в бою 14 октября 3-я батарея 85-го АП потеряла 20 человек личного состава (4 – убитыми, 16 – ранеными), 2 из 4 орудий вышли из строя (прим. – получили прямые попадания снарядов в щитки, колеса и станины лафета), как и 2 автомашины (прим. – легковая автомашина связи и грузовик с боеприпасами, в т.ч. грузовик получил прямое попадание снаряда и взорвался). Также погибло 10 лошадей 3-й батареи и 5 лошадей отделения связи 2-го дивизиона, которое находилось на позициях 2-го батальона 228-го ПП [42, F. 947, 948].
В это время штаб 2-го дивизиона вновь восстановил ранее прерванную телефонную связь со своей 4-й батареей и скорректировал ее огонь по укрывшимся за домами танкам 132-й ТБр. Стрельба велась на дистанции примерно 5 километров. Вновь попав под огонь немецких гаубиц, танки оставили свои укрытия и стали отходить в восточном и северо-восточном направлениях. После этого оставшиеся 2 105-мм гаубицы 3-й батареи 85-го АП открыли огонь по отходящим танкам с тыла и подбили 3 танка, которые подбитыми остались стоять на поле боя. Еще 2 танка подорвались на минах, их экипажи еще некоторое время вели огонь с места и пытались своими силами устранить повреждения, но под огнем орудий 3-й батареи они были вынуждены оставить свои попытки ремонта и прекратили стрелять [42, F. 947, 948].
Штаб 228-го ПП в 12.09 отчитался наверх, что из числа атаковавших 2-й батальон 17 танков 1 танк подорвался на мине, а другой танк был уничтожен артогнем [57, F. 240]. Остальные танки, вероятно, были подбиты позже, после чего в 15.50 штаб полка отчитался об уничтожении в общей сложности 6 танков: 2 танков – огнем 50-мм орудий ПТО, 1 танка – огнем артиллерии, 3 танков – минами [57, F. 249]. Таким образом, 2 подбитых танка одинаково записали на счет как гаубиц 3-й батареи 85-го АП, так и 50-мм орудий ПТО.
После провала 1-й танковой атаки, получив поддержку огнем 2 бронепоездов (№ 4 и 5) со станции Гавриши, танкисты 132-й ТБр атаковали повторно, на этот раз направив свои усилия в обход Хрущевой Никитовки с севера. Танки заняли высоту 202,1 и продвинулись до юго-восточных скатов высоты в 1,5 километрах от Миролюбовки, где окончательно были остановлены артиллерией противника. Еще 8 танков Т-34 прорвались в лощину в 3 км юго-восточнее Миролюбовки, где, по подсчетам танкистов, уничтожили до роты пехоты противника. В конце концов, из-за отсутствия пехотной поддержки в 20.00 танки отошли обратно в район Киян. Об артиллерийской поддержке бронепоездами командир 132-го ТП майор Белозеров на следующее утро доложил, что «бронепоезд плохо наблюдает за своим огнем, вчера он бил по нашим танкам» [6, л. 112, 113, 115]. В то же время штаб 101-й ЛПД высоко оценил огонь 2 бронепоездов со станции Гавриши, отчитавшись, что они нанесли дивизии большие материальные потери [42, F. 817].
В ходе этих боев 14 октября 132-й танковый полк, по подсчетам штаба 132-го ТП, уничтожил 300 немцев, 5 танков, 6 автомашин, 5 орудий ПТО, 11 пулеметов, захватил 1 станковый пулемет, 1 винтовку, 1 перископ. Потери полка составили 6 человек личного состава (3 – убитыми, 3 – ранеными) и 11 танков: 1 Т-34 – сгоревшим, 9 Т-34 – подбитыми, 1 КВ-1 – сломавшимся [6, л. 113]. Из этого числа 6 танков Т-34 (в т.ч. 1 сгоревший) к утру 15 октября оставались стоять на поле боя [6, л. 115]. Вероятно, это были как раз те 6 подбитых танков, о которых отчитался штаб 228-го ПП в 15.50 14 октября. Остальные 4 подбитых танка Т-34 смогли своим ходом отойти с поля боя, а потому немцы не засчитали их на свой счет подбитыми. Впоследствии, вероятно, 3 подбитых танка Т-34 удалось эвакуировать с поля боя, а остальные 3 танка Т-34 составили безвозвратные потери 132-й ТБр за октябрь.
Наиболее отличился в бою в Хрущевой Никитовке стрелок-радист танка Т-34 старший сержант Павел Некрасов. Когда его танк был подбит в расположении противника, а пулемет Некрасова вышел из строя, Некрасов покинул танк, забросал гранатами оказавшихся поблизости немцев, после чего из захваченной им винтовки застрелил 2 и прикладом убил еще 2 немцев, остальные немцы разбежались. В качестве трофеев Некрасов захватил ручной пулемет, несколько винтовок и стереотрубу [75, л. 268].
Другой экипаж танка Т-34 Алексея Соколова (механик-водитель Николай Осмулькевич, башенный стрелок Завялов, стрелок-радист Владимир Андык) в боях 14 октября уничтожил 2 грузовика (в т.ч. 1 с прицепленным к нему орудием ПТО) [6, л. 113]. Возможно, что именно экипаж Соколова и разбил своим огнем те 2 автомашины 3-й батареи 85-го АП.
Также в оперативной сводке штаба 132-го ТП отмечено, что экипаж Т-34 Шевченко (механик-водитель Качанов, башенный стрелок Гунько, стрелок-радист Грищенко) бросил свой подбитый танк и бежал с поля боя, а экипаж Т-34 лейтенанта Шульги вывел свой незначительно поврежденный танк с поля боя, мотивируя тем, что танк небоеспособен, но после проведенной проверки танк был признан боеспособным и вновь направлен в бой [6, л. 113].
Поддерживавшая танкистов в районе Хрущевой Никитовки 1-я стрелковая рота 132-го МСПБ потеряла 10 человек личного состава (2 – убитыми, 8 – ранеными), в т.ч. был ранен в руку и госпитализирован командир роты лейтенант Ткачук. Приданный 1-й роте взвод из 5 50-мм минометов в роще у Хрущевой Никитовки попал под сильный минометный огонь противника и был полностью уничтожен, сократившись до 5 человек личного состава. Выживший командир минометного взвода младший лейтенант Андрей Макагонов временно возглавил 1-ю роту. Будучи раненым, он продолжал командовать ротой [6, л. 113, 115]; [19, л. 28, 33]; [75, л. 200].
По данным штаба 132-го МСПБ, в ходе наступления 1-я стрелковая рота заняла Хрущевую Никитовку и вышла на ее западную окраину, откуда была выбита немцами 15 октября и отошла на западную окраину Киян (прим. – в отчете штаба 132-й ТБр говорится, что рота отошла на высоту 202,1). Из немецких источников прорыв мотострелков на западную окраину Хрущевой Никитовки не подтверждается [19, л. 28, 33].
Пока главные сил танкового полка атаковали на Хрущевую Никитовку и Миролюбовку, 4 танка (2 Т-26, 2 БТ) под командой лейтенанта Левченко по распоряжению командира 212-й СД были отправлены на поддержку 692-го стрелкового полка и брошены в атаку на хутор Мусийки к востоку от Семенова Яра [19, л. 26]. Атака на Мусийки началась в тот момент, когда 2-й батальон 444-го пехотного полка 239-й пехотной дивизии сменял здесь 101-й передовой отряд – усиленный 101-й разведывательный батальон 101-й ЛПД, в результате чего в отражении советской атаки приняли участие сразу 2 немецких батальона. Силы атакующей советской пехоты немцы оценили не более чем в роту, таким образом, никакого превосходства в живой силе атакующие не имели изначально [42, F. 817]; [53, F. 728]; [57, F. 244].
Штаб 132-й ТБр отчитался, что танки подверглись огню немецкой артиллерии с юго-восточной окраины Мусийков, а штаб 212-й СД – лишь об 1 орудии ПТО, которое огнем с северной окраины Мусийков подбило 3 из 4 танков [19, л. 26]; [30, л. 223]. В ходе наступления при поддержке танков 692-й стрелковый полк несколько продвинулся вперед и овладел рубежом: восточная окраина Лозовой – южная и восточная окраины Мусийков – восточная окраина Семенова Яра – железнодорожная будка в 1 км южнее Семенова Яра – (иск.) высота 186,0 [30, л. 223]. В 12.30 101-й разведывательный батальон отчитался наверх об отражении наступления 692-го полка, также заявив об уничтожении 3 танков 132-й ТБр [57, F. 244].
В действительности в бою 14 октября танковая группа Левченко потеряла не 3, а все свои 4 танка: 1 Т-26 – сгоревшим, 3 других танка (1 Т-26, 2 БТ) – подбитыми. Уже в ночь на 15 октября 692-й стрелковый полк 2 своими батальонами занял оставленные немцами Мусийки и середину рощи севернее Мусийков, благодаря чему в ту же ночь все вышедшие из строя танки оказались в расположении советских войск и были эвакуированы с поля боя в ремонт [19, л. 26]; [30, л. 196].
3-й батальон 692-го СП действовал у железнодорожной будки южнее Семенова Яра [30, л. 196]. Сюда же в район будки к исходу дня ударом вдоль железной дороги вышла 2-я стрелковая рота 132-го МСПБ, поддерживаемая 2 минометами минометной роты [6, л. 113]. В самом Семенове Яре оборонялся отступивший сюда 101-й передовой отряд 101-й ЛПД.
В общей сложности в бою 14 октября 132-й танковый полк (включая группу Левченко), по подсчетам штаба 132-й ТБр, потерял 5 человек личного состава (2 – убитыми, 3 – ранеными) и 15 танков: 1 Т-34 – сгоревшим, 14 танков (9 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ) – подбитыми [19, л. 2, 25].
132-й мотострелковый батальон 14 октября потерял 87 человек личного состава (17 – убитыми, 70 – ранеными), 1 САУ ЗиС-30 и, вероятно, 10 минометов вышедшими из строя, после чего его минометная рота сократилась до 2 исправных 82-мм минометов. Сам батальон захватил 2 пленных, 2 миномета, 2 пулемета (1 станковый, 1 ручной), несколько автоматов, винтовок, рацию, 2 фотоаппарата [6, л. 113, 114]; [19, л. 2].
Суммируя цифры из различных документов штабов 132-й ТБр, 132-го ТП и 132-го МСПБ, получаем, что 14 октября 132-я танковая бригада уничтожила 300 немцев, 5 танков, 6 автомашин, 5 орудий ПТО, 11 пулеметов, захватила 2 пленных, 2 миномета, 3 пулемета, несколько автоматов и винтовок, 1 рацию, 1 перископ. Потери бригады составили 16 танков (1 КВ-1, 10 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ), 1 САУ ЗиС-30 и до 93 человек личного состава (20 – убитыми, 73 – ранеными).
В отличие от этих цифр в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 14 октября числится 31 убитый:
8 танкистов (командир 1-го ТБ старший лейтенант Иван Маркевич, взводные лейтенант Федор Сурначев, младший лейтенант Иван Вервес, командир танка младший сержант Антон Жарин, старший механик-водитель младший сержант Петр Вовчок, механики-водители старший сержант Дмитрий Воробьев, младший сержант Василий Моргачев, командир башни красноармеец Михаил Фирзеев);
23 мотострелка (ранцевый огнеметчик красноармеец Петр Воробьев, минометчики красноармейцы Ракимьям, Ахметгуляев, Василий Воловодюк, Афанасий Гонор, Федор Гунич, Николай Дубина, Григорий Компаниец, Федор Мазур, Сергей Маршуна, Константин Минаев, Иван Погонченко, Федор Субботин, Мухорт Шакиров, Иван Черный, пулеметчик красноармеец Александр Фортовов, стрелки красноармейцы Иван Абрамов, Ц.А. Агаджанов, Иван Бачкуров, Файзула Гайфулин, Макар Маритуна, Алексей Роташник, Василий Рыбачук, Сергей Самсонов) [2].
Из этого числа, согласно другим документам, старший лейтенант Маркевич погиб еще 13 октября, минометчики Дубина и Субботин – 15 и 16 октября соответственно. Возможно, в действительности погибли в другие дни и некоторые другие числящиеся погибшими 14 октября танкисты и мотострелки; [75, л. 175, 210].
Правда, и есть те, кто не включен в эти именные списки потерь. Согласно отчету штаба 132-го МСПБ, 14 октября во время атаки на Семенов Яр получил одно за другим 4 ранения (в ногу, грудь и плечо) и умер от полученных ран красноармеец истребительной роты Тимофей Голод, но его фамилии в именных списках потерь 132-й ТБр нет вовсе [19, л. 32, 38].
Противостоявшая танкистам 101-я легкопехотная дивизия 14 октября в общей сложности потеряла 73 человека личного состава: 17 – убитыми, 56 ранеными. Штаб самой дивизии насчитал 10 уничтоженных дивизией танков (прим. – 6 Т-34 – перед Хрущевой Никитовкой, 4 танка – у Мусийков), а также 3 трофейных миномета и несколько пулеметов. Также в тот день, судя по записи в журнале боевых действий штаба 101-й ЛПД, несколько человек из состава 132-й танковой бригады попало в плен к немцам. Т.к. в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр сведения о пропавших без вести отсутствуют, в плен попали, скорее всего, записанные в убитые танкисты [42, F. 819, 820].
Прорыв в Семенов Яр 15 октября 1941 г.
После прошедших накануне тяжелых боев к 8.00 15 октября 1941 г. 132-й танковый полк имел в своем расположении лишь 26 танков (4 КВ-1, 19 Т-34, 3 БТ-7): 21 танк (3 КВ-1, 15 Т-34, 3 БТ-7) – в строю, 5 танков (1 КВ-1, 4 Т-34) – в ремонте [6, л. 115]. Из этого числа 10 танков Т-34 во главе с командиром 1-го ТБ капитаном Николаем Ежеловым распоряжением командира бригады было выделено для поддержки атак главных сил 132-го мотострелкового батальона на Семенов Яр [19, л. 25, 26].
В 14.00 15 октября штаб 212-й СД отдал боевой приказ № 040 о возобновлении наступления с 15.30 15 октября. 587-й стрелковый полк совместно со 132-й танковой бригадой при поддержке дивизиона 354-го ГАП должен был наступать через Мусийки и Семенов Яр на Дубовое, а 692-й стрелковый полк своим 3-м батальоном – овладеть Щегловкой и выйти на южный берег реки Мерла. 132-й танковой бригаде ставилась задача совместно с разведротой 212-й СД овладеть Миролюбовкой и Крючиком. Наступление танкистов и 587-го полка должен был поддерживать бронепоезд № 4 со станции Гавриши [30, л. 210].
Наступление 132-го мотострелкового батальона началось через полчаса после намеченного времени, в 16.00 [19, л. 28]. Выдвижение танков Ежелова вдоль железной дороги на высоту 186,0 к югу от Семенова Яра началось еще раньше: уже в 14.10 штаб 101-го разведывательного батальона доложил наверх о замеченных им в районе этой высоты 7 танков Т-34 из состава группы Ежелова [19, л. 26]; [57, F. 254].
До 18.30 мотострелки, подвергаясь артобстрелу со стороны немцев, сближались со стороны станции Гавриши к Семенову Яру, а в 18.30 с юго-восточного направления атаковали непосредственно позиции 101-го передового отряда в Семенове Яре. В последовавшем затем часовом бою атака, по свидетельству штаба 101-й ЛПД, была отбита немцами [42, F. 819].
Впрочем, это было не так. К 20.00 танки группы Ежелова вышли непосредственно к южной окраине Семенова Яра, и при их поддержке в 20.00 истребительная рота 132-го МСПБ с боем ворвалась в Семенов Яр, после чего, по сведениям штаба 132-й ТБр, в 23.00 заняла Семенов Яр, уничтожив при этом до 100 немцев. По другим данным, зачистка мотострелками Семенова Яра продолжалась и на следующий день, 16 октября [19, л. 26, 28, 33]; [72, л. 156]. Этому способствовало то обстоятельство, что истребительная рота вынуждена была действовать в одиночестве, т.к. действовавший правее нее 3-й батальон 692-го СП оставался у кургана к юго-востоку от Семенова Яра, не входя в сам Семенов Яр [30, л. 204].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 15 октября числится 2 убитых мотострелка (пулеметчик красноармеец Иван Никитин, стрелок красноармеец Сергей Сулич) [2]. Среди прочих в бою за Семенов Яр 15 октября был ранен командир стрелкового взвода младший лейтенант Трофим Чуприн [75, л. 351].
Общие потери 101-й легкопехотной дивизии 15 октября, по подсчетам ее штаба, составили лишь 36 человек личного состава (5 – убитыми, 1 – пропавшим без вести, 30 – ранеными) [42, F. 820].
Пока главные события дня развивались вокруг Семенова Яра, не задействованная в составе танковой группы Ежелова оставшаяся половина боеспособных танков 132-го ТП, согласно отчету штаба 132-й ТБр, огнем с места с западной окраины Киян прикрывала действия группы Ежелова и мотострелков (прим. – вероятно, огнем по Хрущевой Никитовке), где в свою очередь подвергалась обстрелу немецкой артиллерией [19, л. 26].
В представленной в журнале боевых действий штаба 132-й ТБр оперативной сводке штаба 132-го ТП данные события изложены несколько по- иному. Согласно этому документу, 15 октября 132-й танковый полк при поддержке остатков 1-й стрелковой роты (53 человека) продолжил свои атаки на Хрущевую Никитовку. При этом танки смогли отбросить противника на западную окраину Хрущевой Никитовки, однако поддерживавшая танки 1-я стрелковая рота рассеялась и отдельными группами возвратилась обратно в Кияны, после чего следом за ней в Кияны отошли и танки. Собственно 1-я стрелковая рота, по подсчетам танкистов, вывела из строя 15 немцев, потеряв всего 2 человека личного состава (1 – убитым, 1 – раненым). По версии штаба 132-го ТП бронепоезд артиллерийской поддержки танкистам не оказывал [6, л. 116]. Штаб самой 101-й ЛПД все же отметил огонь 2 бронепоездов со станции Гавриши по немецким позициям, однако ответным огнем немецкая артиллерия заставила их замолчать [42, F. 819].
В ходе наступления танкисты выявили в Хрущевой Никитовке до 300 немцев, на южной окраине села – 2 пулемета, в лесу у северной окраины – 2 пушки. В общей сложности в атаках на Хрущевую Никитовку 132-й танковый полк без каких-либо собственных потерь, по подсчетам своего штаба, подбил некий «тяжелый танк», уничтожил 15 немцев, 2 транспортные машины, 9 75-мм орудий, 3 миномета [6, л. 116].
В этом бою наиболее отличились экипажи танков:
КВ-1 воентехника 2-го ранга Дмитрия Рябова (подбил «тяжелый танк» и разбил транспортную машину) [6, л. 116];
Т-34 лейтенанта Николая Сумарева (огнем из укрытия уничтожил 9 75-мм орудий) [6, л. 116].
Примечательно, что в журнале боевых действий штаба 101-й ЛПД вообще не упоминается никаких советских атак против Хрущевой Никитовки 15 октября, так что можно только догадываться, откуда штаб 132-го ТП вообще взял все приведенные выше сведения о боевых действиях танкистов 15 октября.
Помимо танкистов также 15 октября отличился располагавшийся в районе станции Максимовка 132-й зенитный дивизион, который в 15.25 обстрелял звено немецких самолетов и сбил предположительно 1 самолет Ju.88, который упал в районе совхоза юго-западнее Максимовки [6, л. 116].
Последний день контрнаступления, 16 октября 1941 г.
После фактически провалившегося советского 3-дневного контрнаступления под Богодуховым в 3.00 16 октября 1941 г. штаб 38-й армии отдал боевой приказ № 0054 о переходе к обороне 212-й стрелковой дивизии и об отводе 132-й танковой бригады к 9.00 16 октября в армейский резерв в район деревень Нижнее-Яблочное (ныне с. Яблочное), Новые Замниусы (ныне с. Скосогоровка), Петропавловка, что к югу от станции Максимовка [27, л. 528]. Однако этот приказ был получен штабом 212-й СД только в 9.40, когда дивизия со 132-й танковой бригадой вновь вступила в бой южнее Богодухова [27, л. 512, 513].
За ночь наступавший правее мотострелков 587-й стрелковый полк отошел на совхоз Гавриши, а между мотострелками и соседним слева разведывательным батальоном 212-й СД образовался разрыв линии фронта более чем в 2 километра [19, л. 28]. В этих условиях в 7.00 132-й мотострелковый батальон главными силами возобновил наступление в направлении высоты 186,0 (юго-западнее х. Семенов Яр) и Дубового, а истребительная рота лейтенанта Меха с 7.45 при поддержке танковой группы капитана Ежелова и огня бронепоезда со станции Гавриши атаковала позиции 101-го передового отряда в Щегловке [19, л. 33]; [42, F. 821].
По версии штаба 132-го МСПБ, зачищая Семенов Яр от остатков противника, истребительная рота 132-го МСПБ смогла выйти к южной окраине Богодухова, где соединилась с 587-м стрелковым полком 212-й СД, а 2-я и 3-я стрелковые роты 132-го МСПБ во главе с младшими лейтенантами Айзиком Курчинским и Петром Фомичевым с боем выбили немцев с их позиций на высоте 186,0. Поддерживавшая пехоту танковая группа Ежелова, насчитывавшая все так же 10 танков Т-34, согласно отчету штаба 132-й ТБр, достигла хутора Дубовое и с боем заняла его восточную часть [6, л. 117]; [19, л. 26, 33, 34].
Согласно немецким документам, за день оборонявшийся в Щегловке 101-й передовой отряд отбил 3 атаки силою до батальона пехоты с 7-10 танками, а оборонявший высоту 186,0 229-й пехотный полк в 11.40 успешно отбил атаку на эту высоту 8 танков группы Ежелова, так что никаких успехов в наступлении 132-я танковая бригада, по сути, и не имела [42, F. 821]; [57, F. 260].
Пока танковая группа Ежелова атаковала на Дубовое, остальные танки 132-го ТП во главе с командиром полка майором Белозеровым действовали между высотами 186,0 и 202,0, прикрывая действия 132-го мотострелкового батальона и полков 212-й СД слева [19, л. 26]. По свидетельству штаба 101-й ЛПД, в ночь на 16 октября 4 танка 132-й ТБр появились к востоку от Хрущевой Никитовки, а уже днем немцы насчитали напротив этого села 6-8 танков 132-й ТБр с малочисленной пехотой. Активных действий эти танки не проводили [42, F. 821].
В 10.10 представитель штаба армии генерал-майор Лопатин отдал приказ приостановить наступление, закрепиться на достигнутом рубеже и отвести танки на южную окраину Семенова Яра, а в 11.00 уже штаб 212-й СД отдал войскам боевой приказ № 041 о прекращении наступления и переходе к обороне, согласно которому справа, на участке: Лозовая – северо-западная окраина Семенова Яра, переходил к обороне 692-й стрелковый полк, а 587-й стрелковый полк перегруппировывался влево и занимал оборону на дороге от Семенова Яра до Хрущевой Никитовки 19, л. 26]; [30, л. 235]. Собственно 132-й танковой бригадой этот приказ на переход к обороне был получен только в 14.00 [6, л. 117].
К этому времени, около 12.30 3-й батальон 229-го ПП из района к северу от Щегловки перешел в контрнаступление [57, F. 260]. Не выдержав удара, 587-й и 692-й стрелковые полки 212-й СД в панике начали отходить, после чего немцы сосредоточили против 132-го мотострелкового до батальона своей пехоты. Приданный мотострелкам разведывательный батальон 212-й СД, действовавший левее мотострелкового батальона, по разным данным, 2 или 4 раза пытался бежать с поля боя, однако каждый раз командованием 132-го МСПБ он останавливался и снова направлялся в бой [6, л. 118]; [19, л. 34].
В районе боевых действий истребительной роты соседние справа 7-я и 9-я роты 587-го СП трижды отходили без приказа с поля боя, после чего мотострелки задерживали их силой оружия и снова направляли в атаку. При этом особенно отличился огнеметчик истребительной роты ефрейтор Павел Яковлев, который остановил 2 эти роты и возглавил их атаку, во время которой и был убит [6, л. 118]; [72, л. 156].
Сразу после получения штабом бригады приказа № 041 с 14.00 16 октября 132-й мотострелковый батальон перешел к обороне, главными силами закрепившись на высоте 186,0. К этому времени в очередной раз разведывательный батальон 212-й СД в составе 70 человек оставил свои позиции и начал беспорядочно отходить на станцию Гавриши. Воспользовавшись отходом подразделений 212-й СД, с 17.00 немцы начали обходить фланги мотострелкового батальона, замыкая кольцо окружения [6, л. 118]; [19, л. 28, 34].
Командир 212-й СД Шутов отчитался наверх, что противник силами до 2 рот пехоты перешел в контрнаступление со стороны Богодухова с 15 часов. Сдав Мусийки и Лозовую, 587-й и 692-й стрелковые полки в беспорядке отошли на Крысино. Путем расстрела паникеров Шутов смог до 17.45 задержать часть сил 692-го полка на рубеже: 2,5 км южнее Лозовой – высота 183,2 (юго-восточнее х. Мусийки) – железнодорожная будка в 1 км южнее Семенова Яра, а также выбросил на высоту 183,2 свой последний резерв в 60 человек. Также Шутов обратился за содействием в восстановлении положения к командиру 132-й ТБр [27, л. 516, 517, 520].
После прорыва немцев в тыл мотострелкам минометная рота 132-го МСПБ была окружена и понесла тяжелые потери, немцы вышли в тыл 2-й стрелковой роте на высоте 186,0 и окружили командный пункт батальона, была окружена в Семенове Яре и истребительная рота, однако мотострелки продолжали вести бой в условиях окружения [19, л. 34].
Согласно документам 132-й ТБр, мотострелковый батальон вел бой на высоте 186,0 и в Семенове Яре до 19.00, после чего на основании полученного приказа штаба бригады при поддержке танков группы Ежелова главными силами (минометная, 2-я и 3-я стрелковые роты) организованно отошел и занял оборону к северо-западу от станции Гавриши, прикрыв ремонт бронепоезда № 5, локомотив которого был подбит с 3 прямых попаданий снарядов, а сам бронепоезд сошел с рельсов. Получив приказ на отход от командира 587-го СП, из Семенова Яра с 19.00 отошла и истребительная рота [6, л. 118]; [19, л. 26, 28, 34]; [56, F. 36].
Прикрывать отход главных сил мотострелкового батальона были оставлены пулеметный взвод 3-й стрелковой роты и пулеметный расчет 2-й стрелковой роты во главе с командиром отделения младшим сержантом Минаевым. Согласно отчету штаба 132-го МСПБ, расчет Минаева в течение суток до получения приказа на отход вел бой, потеряв 5 из 9 человек убитыми [19, л. 34, 35]. В наградном листе на Минаева события изложены по-другому. Согласно этому наградному листу, отделение Минаева потеряло связь со своей ротой еще при наступлении батальона, после чего в течение 3 дней самостоятельно вело бои с противником, не имея какого-либо снабжения. За эти 3 дня 5 из 10 человек отделения погибли, и только на 3-й день, получив приказ на отход, остатки отделения отошли к своей 2-й роте. Впрочем, эта версия представляется менее вероятной [75, л. 206].
По версии штаба 101-й ЛПД, уже до 18.00 16 октября мотострелки были отброшены из Семенова Яра и с высоты 186,0, а вся местность к западу от железной дороги зачищена немцами от советских солдат [42, F. 821].
Еще до отхода мотострелков на прикрытие подбитого бронепоезда было выделено 5 танков (1 КВ-1, 4 Т-34) и 3 самоходки ЗиС-30, которые заняли оборону между высотами 202,1 и 186,0, откуда вели огонь с места по орудиям ПТО противника в районе Миролюбовки. Позже к ним присоединились отходившие вместе с мотострелками 10 танков Т-34 группы Ежелова, занявшие оборону в 2 км северо-западнее станции Гавриши. Еще 10 танков (2 Т-34, 3 Т-26, 3 БТ-7, 2 БТ-2) и 1 САУ ЗиС-30 оставались в обороне в районе Киян. Это все, чем 132-я танковая бригада располагала после 4 дней боев к исходу дня 16 октября [6, л. 117]; [19, л. 26].
Всего за день 16 октября 132-й танковый полк без каких-либо собственных потерь, по данным штабов 132-го ТП и 132-й ТБр, силами танковой группы Ежелова уничтожил 2 танка, 2-3 орудия ПТО и несколько пулеметных точек [6, л. 117]; [19, л. 26].
В свою очередь штаб 132-го МСПБ отчитался об уничтожении танками 132-й ТБр и самоходками ЗиС-30 3 закопанных в землю немецких танков [19, л. 34]. Уже в наградных листах он записал уничтожение 3 танков на счет экипажа самоходки ЗиС-30 сержанта Орудьена Григорьяна, а еще 1 танк – на счет экипажа ЗиС-30 красноармейца Николая Ваховского, который также в этом бою уничтожил несколько домов с немцами [75, л. 308, 314]. Впрочем, в действительности на усилении немецкой 101-й легкопехотной дивизии к этому времени не было ни танков, ни штурмовых орудий.
Общие успехи и потери 132-го мотострелкового батальона в бою 16 октября не известны. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 16 октября числится 26 убитых мотострелков (взводные младшие лейтенанты Николай Железняк, Андрей Макагонов, Георгий Маркелов, командиры отделений сержанты Александр Куприков, Иван Петров, санинструктор Иван Брехунец, минометчики красноармейцы Рахимз Ахметгалиев, Султан Ахметишин, Александр Барановский, Николай Лобачев, Николай Тарасов, Александр Тюганков, Иван Чубай, огнеметчики ефрейтор Павел Яковлев, красноармеец Дмитрий Безручко, пулеметчики красноармейцы Алих Масаев, Александр Фолипович, стрелки красноармейцы Хайдан Кулиев, Федор Махальчук, Иван Мялов, Макей Роджанов, Иван Стеблин, Анатолий Фоминых, Габранур Хисанов, Миногмет Шарипов, Григорий Щербино) [2].
Среди прочих в бою в Семенове Яре были тяжело ранены взводные истребительной роты лейтенант Иван Сохин и младший лейтенант Иван Лесиков, командир саперного отделения сержант Иван Федулов [72, л. 191]; [75, л. 254]; [76, л. 211].
Также, если судить по наградному листу на водителя 1 ЗиС-30 батареи ПТО красноармейца Владимира Сизова, в атаках на Дубовое 16 октября было подбито как минимум 2 САУ ЗиС-30. Собственно Сизов смог вывести свою подбитую осколками мин самоходку с поля боя, взяв на буксир 2-ю подбитую самоходку, за что позже был награжден медалью «За отвагу» [75, л. 344].
Противостоявшая 132-й танковой бригаде 101-я легкопехотная дивизия 16 октября потеряла 53 человека личного состава (5 – убитыми, 48 – ранеными), в т.ч. погиб командир 4-го дивизиона 85-го АП капитан Эммельхайнц и осколком снаряда танка ранен в плечо командир 3-го дивизиона 85-го АП капитан Бекер [42, F. 822]. Также штаб 101-й ЛПД отчитался, что утром 16 октября танки 132-й ТБр, ведя огонь с большой дистанции, уничтожили 2 гаубицы [42, F. 823].
Отражение атак на Кияны 17 октября 1941 г.
В 20.10 16 октября 1941 г. штаб 38-й армии отдал командиру 212-й СД приказ остановить отходящие части и восстановить прежнее положение, для чего в распоряжении командира дивизии оставалась 132-я танковая бригада [27, л. 521]. Однако восстановить прежнее положение было уже невозможно. К утру 17 октября 692-й и 587-й стрелковые полки, занимавшие 7-километровый рубеж обороны от юго-западных скатов высоты 183,2 до высоты 202,1, насчитывали всего по 200-300 активных штыков и после вчерашнего отхода отличались слабой боеспособностью [27, л. 524, 525].
На рассвете 17 октября 101-я легкопехотная дивизия выслала разведку, которая обнаружила 6 советских танков в Александровке, 3 танка – восточнее Хрущевой Никитовки, 2 танка – западнее станции Гавриши, а между Гавришами и Семеновым Яром – еще 5-10 танков. То была танковая группа капитана Ежелова (10 Т-34), которая прикрывала подбитый бронепоезд № 5 и вела огонь с места в направлении Семенова Яра. Приблизившуюся южнее Семенова Яра немецкую разведгруппу советские войска (прим. – вероятно, мотострелки) контратаковали силами до взвода пехоты [19, л. 27]; [42, F. 823].
Выброшенная на Кияны вечером 17 октября боевая разведгруппа 228-го пехотного полка при подходе к Киянам была обстреляна, а затем рассеяна танками 132-й ТБр. Направленная сюда следом другая разведгруппа насчитала здесь 10 танков. Еще несколько танков разведка 228-го ПП обнаружила тем же вечером в соседнем Павлово [55, с. 217].
Штаб 101-й ЛПД отчитался, что в ходе этой разведки боем, встретив слабое сопротивление с советской стороны, немецкие разведгруппы заняли Александровку, Павлово, Кияны и Мусийки [42, F. 825]; [56, F. 34]. С 16.00 оборонявшиеся в Киянах танки, а также бронепоезд № 4 со стороны железной дороги вели обстрел одной такой разведгруппы, которая по лощинам отдельными группами вошла с юго-запада на южную окраину Киян. После прорыва немцев в Кияны была организована контратака, в которой приняли участие находившиеся в Киянах 1-я стрелковая рота 132-го МСПБ, комендантский взвод 132-го ТП и 2 танка БТ. В 18.00 они с боем отбили западную окраину Киян, где захватили, по одним данным, 9 пленных из состава 228-го пехотного полка, 2 миномета, 1 ручной пулемет и несколько автоматов. По другим данным, было захвачено не 9, а 6 пленных из состава 12-й роты 228-го ПП, а также 5 красноармейцев-перебежчиков из состава 587-го стрелкового полка [19, л. 5, 26, 27]. Штаб самой 101-й ЛПД в своем журнале боевых действий отчитался, что лишь около 18.30 10 танков 132-й ТБр атаковали немецкие подразделения в Киянах, заняли Кияны, после чего 4 танка двинулись дальше на занятое немцами Павлово, в итоге Павлово также было оставлено немцами [42, F. 825].
Примечательно, что общие потери 101-й легкопехотной дивизии, согласно ее журналу боевых действий, 17 октября составили лишь 6 человек ранеными. Вероятно, все попавшие в плен в тот день немцы входили в число тех 13 солдат 101-й ЛПД, что в ее журнале боевых действий числятся пропавшими без вести 18 октября [42, F. 824, 826].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 17 октября числится 5 убитых (командир 2-го ТБ капитан Иван Крутогузов, взводный 132-го ТП младший лейтенант Ярослав Третьяков, снайпер красноармеец Марк Галла, гранатометчик красноармеец Федор Нестеров, стрелок красноармеец Наум Келин). Из этого числа Крутогузов погиб в действительности на следующий день, 18 октября, вероятно, тогда же погиб и Третьяков, захороненный в Киянах. Все погибшие мотострелки захоронены в Семенове Яре, так что, возможно, в действительности они погибли ранее 17 октября [2].
Также 17 октября пропал без вести красноармеец 132-го ТП Куприян Коротюк. Уже в 1944 г. он был вновь призван в Красную Армию из родной Кировоградской области, где к этому времени очутился. Возможно, что 17 октября он дезертировал или же попал в плен [2].
Сдача Киян и Павлово 18 октября 1941 г.
В ночь на 18 октября 1941 г. минометным огнем противника была оборвана проводная связь с мотострелковым батальоном. Высланные на линию для устранения повреждения 3 связиста 132-й ТБр под продолжающимся минометным огнем потеряли 1 человека убитым. Погибшим был некий телефонист Шатилов, который в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр не отмечен вовсе [19, л. 30].
В 9.00-9.30 18 октября противостоявшие 212-й стрелковой дивизии 228-й и 229-й пехотные полки 101-й ЛПД перешли в наступление. Главные события разворачивались на левом фланге 132-й танковой бригады, где наступал 228-й пехотный полк. Его 3-й батальон с 9.00 с 2 орудиями ПТО атаковал из северной части Хрущевой Никитовки на Кияны, а на Павлово ударил соседний справа 2-й батальон. Из-за плотного тумана и слабой видимости (прим. – до 50 метров) немцы атаковали без артподдержки, а потому их атака оказалась совершенно неожиданной для 132-й танковой бригады. Пройдя овраги к востоку от Хрущевой Никитовки, 2-й и 3-й батальоны вышли к Киянам и Павлово [55, с. 218].
Штаб самой 132-й ТБр позже отчитался, что в обороне Киян 18 октября в общей сложности было задействовано 6 танков (3 Т-34, 2 БТ-7, 1 БТ-2) и 4 САУ ЗиС-30, в т.ч. 3 танка (2 Т-34, 1 БТ-7) и 4 ЗиС-30 действовали на правом фланге у северо-западной окраины Киян, а 3 танка (1 Т-34, 1 БТ-7, 1 БТ-2) и 20 пехотинцев во главе с командиром взвода 2-го ТБ лейтенантом Иваном Потаповым – на левом фланге у юго-западной окраины [19, л. 27]. В то же время в 11.12 18 октября немцами была перехвачена радиограмма командира 132-го ТП майора Белозерова, что к этому времени в кустарниках перед Киянами находилось 19 танков 132-й ТБр, т.е., согласно этой радиограмме, под Киянами были задействованы главные силы танкового полка [55, с. 218].
Первыми к 10.25 вступили в бой с подошедшим к Павлово 2-м батальоном 228-го ПП танки группы лейтенанта Потапова [55, с. 218]. Согласно отчету штаба 132-й ТБр, группа Потапова свыше 2 часов сдерживала немецкую пехоту [19, л. 27]. Встретив сильное сопротивление со стороны советских танков и пехоты, в 12 часов 2-й батальон 228-го ПП все еще находился перед юго-западной окраиной Павлово. Только в 14.45 он передал по радио о выходе на восточную окраину Павлово, полной зачистке этого села и отходе 17 советских танков в Кияны [55, с. 218, 220]. При взятии Павлово немцами было захвачено 20 пленных [57, F. 277].
Согласно отчету штаба 132-й ТБр, танковая группа Потапова организованно отошла на восточную окраину Киян. По советским данным, эта группа уничтожила 50 немцев, потеряв 5 из 20 красноармейцев убитыми [19, л. 27]. В наградном листе на Потапова количество уничтоженного его группой немцев раздули до 100 человек [76, л. 195].
Уже после начала боев за Павлово около 11 часов 3-й батальон 228-го ПП вышел к окраине Киян, где также столкнулся с танками 132-й ТБр и оборонявшимися между танками пехотой. Из-за тумана и слабой видимости столкновение 3-го батальона 228-го ПП со 132-й танковой бригадой оказалось полной неожиданностью для обеих сторон, однако немцы опомнились первыми и, открыв ружейный огонь, броском ворвались в Кияны, отбросив советскую пехоту за ручей, который разделяет Кияны на 2 части. По свидетельству немцев, большинство танков также вслед за пехотой отошло назад, но оставшиеся в западной части Киян несколько танков вступили в бой, при этом 1 танк раздавил 50-мм орудие ПТО 3-го батальона, а 37-мм орудие ПТО батальона было захвачено и отбуксировано с поля боя 2-м танком. Причем, по некоторым данным, оно было захвачено вместе с тягачом [55, с. 220, 221]; [42, F. 825]; [56, F. 27].
Согласно отчету штаба 132-й ТБр, 18 октября как раз 1 орудие ПТО, а также 1 автомашину уничтожил Т-34 Сергеева, действовавший на правом фланге танкового полка [19, л. 27].
Ворвавшиеся в Кияны пехотинцы 3-го батальона 228-го ПП по одиночке или малыми группами закрепились в домах, укрывшись от танков 132-й ТБр. Со временем немцы объединились в более крупные отряды, которые, возобновив активные действия, продвинулись до восточной окраины Киян, а в 13.30 заняли северную окраину Киян [55, с. 219, 221].
В 13.15 по радио командиру 132-го ТП Белозерову был передан приказ: немедленно контратаковать из Киян через Павлово немецкую пехоту и уничтожить ее. Т.к. прорвавшимися немцами на северо-восточной окраине Киян был отрезан отходивший в пешем строю штаб 132-го танкового полка, первоначально была организована танковая контратака на северо-восточную окраину [19, л. 27]; [55, с. 219]. Согласно отчету штаба 132-й ТБр, в контратаку было брошено 2 танка БТ-7 во главе с командиром 2-го ТБ капитаном Иваном Крутогузовым [19, л. 27]. Сами немцы наблюдали 3 танка, и все 3 танка подорвались на противотанковых минах, выставленных немецкими саперами на улицах Киян на пути движения танков. Также между 13.50 и 14.00 штабом 101-й ЛПД были перехвачены радиограммы штаба 132-го ТП, сообщающие как раз о 3 подбитых в Киянах танках, а также о том, что командир 132-го ТП Белозеров тяжело ранен (прим. – в действительности тяжело ранен был капитан Крутогузов). 2 танка оставались стоять подбитыми до вечера, пока не были полностью уничтожены переброшенным сюда 88-мм зенитным орудием. О судьбе 3-го танка в немецких документах не упоминается [55, с. 219, 221].
Согласно отчету и журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, после подрыва танков на минах тяжело раненные экипажи 2 танков БТ-7 покинули свои танки и, отстреливаясь, стали пробиваться из окружения. При этом тяжелораненый капитан Крутогузов погиб; обратно в полк смог вернуться лишь тяжелораненый механик-водитель танка Крутогузова младший сержант Леонов, т.е. помимо Крутогузова погибло или пропало без вести еще как минимум 4 танкиста 132-й ТБр [6, л. 120]; [19, л. 27]. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр помимо Крутогузова числится погибшим в Киянах взводный 132-го ТП младший лейтенант Ярослав Третьяков. Имена остальных 3 танкистов (механик-водитель танка Третьякова и 2 башенных стрелка) не известны. Возможно, одним из них был красноармеец Куприян Коротюк, числящийся пропавшим без вести 17 октября [2].
Также в журнале боевых действий штаба 101-й ЛПД говорится о 4-м уничтоженном танке 132-й ТБр, который с дистанции в 30 метров был уничтожен из противотанкового ружья Pz.B.41 [42, F. 825].
После провала танковой контратаки оставшиеся танки 132-й ТБр еще некоторое время вели бой в Киянах, пока в 16.40 не получили по радио приказ на отход [55, с. 220]. После этого действовавшие в расположении немцев в районе Киян и высоты 202,1 танки с боем вышли из окружения и сосредоточились в районе железнодорожной будки в 1,5 км восточнее станции Гавриши. В 18.00 на сборном пункте сосредоточились все оставшиеся в полку танки. После ранее неудачных неоднократных попыток прорыва пробился из окружения с северо-восточной окраины Киян и штаб 132-го ТП [19, л. 27].
По подсчетам немцев, бой в Киянах продолжался свыше 5 часов [55, с. 221]. Дравшаяся вместе с танкистами в Киянах 1-я стрелковая рота 132-го МСПБ, возглавляемая младшим политруком Кирбабом, согласно отчету штаба 132-й ТБр, уничтожила около роты пехоты и захватила 12 пленных. Трижды за день рота прорывалась из окружения, за это время она потеряла около 50 % личного состава. Все 12 пленных немцев были расстреляны перед прорывом из окружения [19, л. 29, 35]. При защите командного пункта штаба 132-го ТП в Киянах отличился действовавший в составе 1-й стрелковой роты секретарь партбюро 132-го МСПБ политрук Егор Климов, который, согласно своему наградному листу, огнем из автомата убил 17 немцев и организовал прикрытие отхода штаба 132-го ТП [75, л. 244]. Прикрывая отход командного пункта, командир отделения роты управления 132-го ТП красноармеец Виктор Каратышев огнем ручного пулемета уничтожил пулеметный расчет противника [17, л. 349].
Штаб самого 132-го МСПБ отчитался, что 1-я стрелковая рота совместно с танками захватила не 12, а 17 пленных, из них 10 пленных расстреляла, а остальных 7 пленных (в т.ч. 1 офицера) направила в штаб бригады. В общей сложности из окружения вышло лишь 17 человек из состава 1-й стрелковой роты. В полном составе огнем противника был уничтожен действовавший в составе роты взвод 50-мм минометов [19, л. 35].
Общие потери 101-й легкопехотной дивизии 18 октября, по одним данным, составили 48 человек личного состава (6 – убитыми, 13 – пропавшими без вести, 29 – ранеными), а по другим данным – 41 человек личного состава (5 – убитыми, 13 – пропавшими без вести, 23 – ранеными) [42, F. 826]; [56, F. 28]. Никакой уничтоженной 1-й стрелковой ротой 132-го МСПБ роты немецкой пехоты (т.е. не менее 100 человек) и никаких 17 убитых Климовым немцев не было и в помине.
На правом фланге 132-й танковой бригады, не выдержав удара 229-го пехотного полка, утром 18 октября 587-й и 692-й стрелковые полки 212-й СД начали беспорядочный отход в восточном направлении, открыв правый фланг 132-го мотострелкового батальона. Неоднократные попытки командования батальона задержать отход стрелковых полков не дали никаких результатов. Около 12.45 левофланговый 229-й пехотный полк достиг высоты в 2,5 км западнее хутора Гавриши, обойдя с севера позиции мотострелков. Обойденный с севера 229-м пехотным полком, а с юга – 3-м батальоном 228-го ПП, 132-й мотострелковый батальон с 12.00 оказался в окружении в 3 отдельных местах в 3,5 и 7 километрах к востоку от станции Гавриши. После этого, согласно отчету штаба 132-го МСПБ, командованием батальона была организована круговая оборона на фронте в 15 км и в глубину до 7 км [19, л. 35]; [55, с. 218].
Батальон продолжал сражаться в окружении, пока 212-я стрелковая дивизия к 15.15 отошла со своих позиций далеко на восток на рубеж: высота 209,5 к северу от Максимовки – Максимовка – Нижнее Яблочное – Новый Остров (ныне с. Петропаловка) [31]. Дождавшись, пока бронепоезд № 5 был отремонтирован, на основании полученного приказа штаба бригады к 16.00 мотострелковый батальон под прикрытием танков и 3-й стрелковой роты начал отходить на станцию Максимовка. В пути мотострелкам неоднократно приходилось вступать в бой и прорывать кольцо окружения. На станцию Максимовка батальон отошел в 19.00 [19, л. 35, 36]. Здесь на станции мотострелки надолго не задержались: начиная с 18.00 18 октября 132-й танковый полк с мотострелковым батальоном начал отход на Ольшаны [6, л. 120]. Оставшаяся в прикрытии к востоку от станции Гавриши 3-я стрелковая рота, согласно журналу боевых действий штаба 101-й ЛПД, отошла со своих позиций только в ночь на 19 октября [42, F. 825]. Отход роты, скорее всего, прикрывали танки 132-й ТБр: в 8.00 19 октября подошедший к Максимовке 372-й пехотный полк 239-й пехотной дивизии насчитал здесь 6 танков 132-й ТБр, которые впоследствии также отошли на восток [53, F. 744]; [57, F. 299].
В наградном листе на командира пулеметного взвода 3-й стрелковой роты 132-го МСПБ младшего лейтенанта Петра Фомичева также упоминается, что при отходе танкистов один из танков свалился в наполненный водой противотанковый ров. Находившийся на броне танка со станковым пулеметом раненый пулеметчик также оказался в воде, при этом его прижало танком ко дну. Бросившийся в воду Фомичев лично вытащил раненого бойца из-под танка, а затем вытащил пулемет с дисками к нему [75, л. 214]. В отчете штаба 132-й ТБр факт застревания танка во рву совершенно не упоминается. Возможно, его все же удалось эвакуировать, поэтому командование посчитало ненужным сообщать об этом неприятном инциденте.
Общие потери 132-й танковой бригады в личном составе и технике 18 октября пока что не известны.
Отвод в резерв. Итоги боевых действий под Богодуховым
Выйдя из боя, к утру 19 октября 1941 г. 132-я танковая бригада сосредоточилась в районе хутора Балановка (ныне с. Сазоно-Балановка) к северо-западу от Ольшан, где приводила себя в порядок [28, л. 40]. 132-й танковый полк сосредоточился на северо-западной окраине деревни Крупчаны (ныне с. Крупчино), что к северу от Балановки [19, л. 27]. В Ольшанах по приказу командующего армией и штаба бригады 132-й мотострелковый батальон соединился со 132-м мотострелковым батальоном 1-го формирования, который, начиная с сентября, действовал отдельно от главных сил 132-й танковой бригады и до 16 октября включительно участвовал в боях на правом фланге 38-й армии [19, л. 36].
Тем временем еще в 15.00 18 октября на основании приказа Главкома Юго-Западного направления штаб Юго-Западного фронта своим боевым распоряжением № 0173/ОП приказал штабу 38-й армии: не позднее исхода дня 19 октября вывести 132-ю танковую бригаду в фронтовой резерв в Малиновку (3 км южнее г. Чугуев) [32, л. 308]. Боевое распоряжение № 0058 штаба 38-й армии от 19 октября о выходе в фронтовой резерв в Малиновку было получено 132-й танковой бригадой в 9.35 19 октября. Сосредоточение в Малиновке и Печенегах бригада совершила уже 20 октября [6, л. 121].
После всех передислокаций и недели боевых действий в общей сложности по состоянию на 21 октября 132-й танковый полк насчитывал 49 танков (4 КВ-1, 20 Т-34, 9 Т-26, 12 БТ-7, 4 БТ-5), в т.ч. лишь 17 танков (1 КВ-1, 10 Т-34, 3 Т-26, 3 БТ-7) – в строю [6, л. 122].
21 октября 132-я танковая бригада на основании полученного ею в 4.45 боевого распоряжения № 0193/оп штаба Юго-Западного фронта от 21 октября приступила к переходу из Малиновки в Купянск, куда постепенно прибыла 22-23 октября [6, л. 122, 123]. 22 октября Главком Юго-Западного направления отдал приказ о переброске 132-й танковой бригады в состав войск Южного фронта [32, л. 287]. 24-27 октября на основании боевого распоряжения № 207/оп штаба Юго-Западного фронта от 23 октября главные силы 132-й танковой бригады (штаб бригады, рота управления, 132-й ТП, 132-й МСПБ) погрузились в 7 эшелонов (№ 905-911) и по железной дороге были направлены в район города Красный Сулин (Ростовская область), а уже в пути все эшелоны были посланы разгружаться на станцию Ровеньки; тылы бригады отправлялись автотранспортом своим ходом [6, л. 123-125].
Всего по состоянию на 24 октября 132-я танковая бригада насчитывала 2154 человека личного состава, 54 танка (4 КВ-1, 20 Т-34, 30 БТ и Т-26), 8 бронетракторов ХТЗ-16 (в разведроте), 8 САУ ЗиС-30 (в 132-м МСПБ), 12 бронемашин (9 БА-10, 3 БА-20), 42 трактора (15 «Ворошиловец», 27 других тракторов), 406 автомашин (25 легковых, 274 грузовых, 107 специальных), 13 автокухонь, 9 мотоциклов, 6 37-мм зенитных орудий, 6 зенитно-пулеметных установок [33].
В общей сложности за время боевых действий к югу от Богодухова с 12 по 18 октября 132-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, уничтожила свыше 700 немцев, 7 танков, 7 грузовиков, 9 орудий ПТО, свыше 14 пулеметов (свыше 8 станковых, 6 ручных);
захватила 9 пленных, 20 лошадей, 2 кухни, 3 мотоцикла, 2 велосипеда, 5 минометов, 6 пулеметов (5 станковых, 1 ручной), свыше 12 автоматов, 1 винтовку, 1 радиостанцию, 1 телефонный аппарат, 1 перископ, 1 фотоаппарат, 200 одеял. Основная часть трофеев была передана бронепоезду, часть трофеев сдана разведотделу штаба Юго-Западного фронта [19, л. 30].
Согласно отчету штаба 132-й ТБр, в общей сложности 132-й мотострелковый батальон захватил 20 пленных, из них 12 человек расстреляли на месте (18 октября) [19, л. 29].
Штаб 132-го МСПБ отчитался, что батальоном было уничтожено 3 закопанных в землю танка, выведено из строя около 576 немцев, захвачено 20 лошадей, 2 кухни, 3 мотоцикла, 2 велосипеда, 3 82-мм миномета, 6 станковых пулеметов, 12 автоматов, около 25 винтовок, радиостанция, телефонный аппарат, 3 фотоаппарата, 200 одеял [19, л. 36].
Потери 101-й легкопехотной дивизии 15-19 октября, согласно ее отчету, составили 5 тягачей, 5 105-мм гаубиц и 2 орудия ПТО (37-мм и 50-мм), но конкретно советскими танками было уничтожено 3 орудия (2 105-мм гаубицы и 1 50-мм ПТО), захвачены 1 тягач и 1 37-мм орудие ПТО [56, F. 27]. Еще 2 105-мм гаубицы, 2 автомашины и 15 лошадей были выведены из строя танками 14 октября [42, F. 947, 948]. В общей сложности это 6 орудий (4 105-мм, 1 50-мм, 1 37-мм), которые, безусловно, пришлись на счет танкистов 132-й ТБр. Судя по отсутствии в числе трофеев 132-й ТБр орудия ПТО и тягача, оба они были уничтожены танкистами при отходе из Киян 18 октября и в число трофеев не включались.
В личном составе 101-я легкопехотная дивизия с 13 по 18 октября, согласно своему журналу боевых действий, потеряла 270 человек: 42 – убитыми, 31 – пропавшим без вести, 197 – ранеными [42, F. 818-826]. Таким образом, фактические безвозвратные потери противника (73 человека) была завышены штабом 132-й ТБр как минимум в 9,5 раз. Не было на усилении 101-й легкопехотной дивизии ни танков, ни штурмовых и самоходных орудий, так что никаких немецких «танков» 132-я танковая бригада не могла уничтожить в принципе.
Сама же 132-я танковая бригада 12-18 октября, согласно отчету своего штаба, потеряла 8 танков (5 Т-34, 3 БТ) безвозвратно и 264 человека личного состава (105 – убитыми, 159 – ранеными). Число пропавших без вести в отчете не указано [19, л. 27, 30]. В то же время штаб 132-го МСПБ отчитался, что только мотострелковый батальон с 12 октября по 1 ноября потерял 322 человека личного состава (54 – убитыми, 118 – пропавшими без вести, 150 – ранеными). Т.е. общие фактические потери 132-й танковой бригады 12-18 октября были как минимум 382 человека личного состава (105 – убитыми, не менее 118 – пропавшими без вести, 159 – ранеными) [19, л. 38]. Из числа безвозвратных потерь из именных списков потерь и других документов штаба 132-й ТБр известны имена 73 убитых и 1 пропавшего без вести. Имена еще как минимум 149 погибших и пропавших без вести военнослужащих 132-й ТБр пока что не известны.
Указанное число в 8 безвозвратно потерянных танков также внушает некоторое сомнение. В целом за время боев танковый парк бригады сократился с 61 до 54 танков, т.е. на 7 танков (3 Т-34, 4 БТ/Т-26). Отталкиваясь от отчета штаба 132-й ТБр, где танки Т-26 как безвозвратно потерянные не упоминаются, получаем, что фактические безвозвратные потери составили 3 Т-34 и 4 БТ. Судя по оставшемуся на 21 октября танковому парку, все безвозвратно потерянные танки БТ были марок БТ-7 и БТ-2. Отталкиваясь от документов 132-й танковой бригады и противостоявшей ей 101-й легкопехотной дивизии, получаем, что 3 Т-34 были безвозвратно потеряны 14 октября в Хрущевой Никитовке, а 4 БТ – 18 октября в Киянах (прим. – подбитые 14 октября в Мусийках 2 других танка БТ были эвакуированы с поля боя в ремонт и в безвозвратные потери никак не могли быть списаны).
Во 2-м эшелоне 9-й армии
28 октября 1941 г. 132-я танковая бригада главными силами выгрузилась из 7 эшелонов в Ровеньках, где и сосредоточилась [6, л. 125]; [35, л. 448, 454]. Следовавшие своим ходом автотранспортная и ремонтная роты прибыли позже. В пути движения 26 октября часовым эшелона № 906 на станции Чернухино был задержан некий немецкий шпион, сидевший в хвосте соседнего эшелона, который при допросе не произнес ни слова и был расстрелян [6, л. 125]; [19, л. 120]. При переброске автотранспорта из Купянска в Ровеньки пропали без вести шоферы красноармейцы Иван Белоусов, Василий Бондаренко, Яков Лебедев, Илларион Марченко, Петр Михайлов, Павел Чернюк. Собственно Белоусов позже нашелся и пережил войну. Чернюк вернулся в родную Одессу, где вновь был призван в армию в апреле 1944 г., уже в следующем месяце попал в плен, откуда освобожден и дожил до конца войны. Судьба 4 других красноармейцев неизвестна [2].
132-й танковый полк прибыл в Ровеньки в составе 39 танков (20 Т-34, 6 Т-26, 13 БТ). Из этого числа 8 танков (3 Т-34, 4 Т-26, 1 БТ) требовали заводского ремонта, а потому их даже не стали выгружать с платформ и позже отправили на завод. После выгрузки бригада насчитывала 31 танк (17 Т-34, 2 Т-26, 12 БТ): 21 танк (12 Т-34, 2 Т-26, 7 БТ) – в строю, 10 танков (5 Т-34, 5 БТ) – в ремонте. Неисправные танки Т-34 ремонтировались за счет отправляемых на завод 3 Т-34 [6, л. 126]. 29 или 30 октября один из танков Т-34 был заменен на танк КВ-1, после чего по состоянию на 30 октября 132-я танковая бригада, по данным штаба 9-й армии, насчитывала 31 танк (1 КВ-1, 16 Т-34, 2 Т-26, 8 БТ-7, 4 БТ-2), а также 8 бронетракторов ХТЗ-16 и 10 бронемашин [19, л. 83]; [37, л. 215]. В общей сложности, начиная с 24 октября, танковый парк 132-й ТБр «просел» на 23 танка (3 КВ-1, 4 Т-34, 8 Т-26, 8 БТ). Все они были отправлены на заводской ремонт.
В 0.30 29 октября автопарк 132-го МСПБ в лесу южнее станции Ровеньки подвергся налету немецкого бомбардировщика, который сбросил 6 крупных и несколько мелких бомб, в результате чего 2 человека (шоферы 132-го МСПБ красноармейцы Кастарнов и Катилов) были ранены, были разбиты 2 автомашины (1 ЗИС-5, 1 ГАЗ-АА), выведены из строя еще 2 автомашины (автокухня и грузовик ЗИС-5), несколько автомашин получили незначительные пробоины, а в соседнем полевом лазарете 136-й стрелковой дивизии убило 28 лошадей. После этого автопарк 132-го МСПБ был убран из леса и рассредоточен возле хат в Ровеньках [6, л. 126]; [19, л. 120].
29 октября, прорвав оборону правофланговой 30-й стрелковой дивизии 9-й армии, немецкая 16-я танковая дивизия (1.Panzerarmee) заняла Куйбышево, выйдя на восточный берег реки Миус. Для предотвращения дальнейшего прорыва немецких танков на стыке между 9-й и 18-й армиями 29 октября штаб Южного фронта своим боевым распоряжением № 0232/оп поставил 132-й танковой бригаде задачу: к 12.00 30 октября сосредоточиться в районе села Дьяково, что в 20 км к северо-востоку от Куйбышево, где поступить в распоряжение командующего 9-й армией и организовать противотанковую оборону на рубеже: Дьяково – Бобриково - в готовности к отражению танковых атак со стороны Куйбышево; свои танки зарыть в землю [23, л. 287].
132-я танковая бригада прибыла в район Дьяково к 17.00 30 октября [37, л. 215]. Согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, 132-й танковый полк прибыл в район Дьяково после 18-километрового перехода в составе 22 танков (13 Т-34, 2 Т-26, 4 БТ-7, 1 БТ-5, 2 БТ-2), расположив свои танковые батальоны в обороне на северных скатах высот в 1 км северо-восточнее и северо-западнее Дьяково, где танки были зарыты в землю [6, л. 127].
132-й мотострелковый батальон занял оборону на обратных скатах высот в 2 км южнее Дьяково. Согласно отчету своего штаба, к этому времени он насчитывал 776 человек личного состава, 2 бронемашины БА-10, 5 САУ ЗиС-30, 2 82-мм миномета, 24 пулемета, 52 ППД, 466 винтовок и 1 рацию 5-АК [6, л. 128]; [19, л. 120].
Согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, батальон имел не 2, а 9 минометов (3 82-мм, 6 50-мм), 11 пулеметов, 53 ППД, 4 рации 5-АК. Совершенно не было осколочных снарядов для 57-мм самоходок ЗиС-30 [6, л. 127].
31 октября при следовании из села Дьяково в расположение батальона прострелил себе руку и был госпитализирован оружейный мастер старшина Малинин [6, л. 127].
Штаб бригады вместе с разведротой к 1 ноября расположился в Егоровке (северо-восточнее с. Дьяково). На огневых позициях севернее Егоровки в 18.00 30 октября встал зенитный дивизион. Юго-восточнее Егоровки были выставлены для прикрытия бронетракторы ХТЗ-16 разведроты [19, л. 14, 114].
Впереди 132-й танковой бригады на рубеже: Дубровский – высота 191,4 – Петровский – в 3,5-7 километрах к западу, юго-западу и югу от Дьяково занимал оборону 733-й стрелковый полк 136-й стрелковой дивизии, образуя собой 2-й эшелон обороны 9-й армии. Позади него в Дьяково 1-2 ноября расположился во 2-м эшелоне 136-й дивизии 387-й стрелковый полк (без 3-го батальона). Находившаяся в 1-м эшелоне обороны 9-й армии 30-я стрелковая дивизия 1 ноября не выдержала удара перешедшей в наступление 16-й танковой дивизии и откатилась за позиции 733-го стрелкового полка, после чего 71-й стрелковый полк этой дивизии перешел к обороне левее 733-го полка на участке: (иск.) Петровский – Бирючий [37, л. 219, 221].
132-я танковая бригада 1 ноября оставалась стоять в районе Дьяково позади 136-й стрелковой дивизии, в боевых действиях не участвовала и лишь ограничивалась разведкой, которую проводили бронемашины [6, л. 128]. Снявшись со своих позиций южнее Дьяково, с 16.00 1 ноября 132-й мотострелковый батальон с 2 ЗиС-30 и 3 ХТЗ-16 разведроты перешел к обороне рубежа: развилка дорог в 2,5 км юго-западнее Бобриково – восточная окраина Бобриково, а с 18.00 занял оборону стыка дорог с 2 курганами в 4 км южнее Бобриково [19, л. 18, 45].
Всего по состоянию на 1 ноября 132-я танковая бригада имела в строю 1871 человек личного состава, 6 ЗиС-30, 6 37-мм зенитных орудий, 6 зенитно-пулеметных установок, 4 миномета, 27 пулеметов (5 станковых, 22 ручных), 77 ППД, 1031 винтовку (975 простых, 56 автоматических) [19, л. 46]; [39, л. 87]. 132-й танковый полк к утру 2 ноября располагал 26 танками (1 КВ-1, 16 Т-34, 2 Т-26, 6 БТ-7, 1 БТ-2), в т.ч. 1 танк Т-34 находился в ремонте [19, л. 45]. 136-я стрелковая дивизия на 1 ноября насчитывала 10422 человека личного состава (91 % штатной численности), таким образом, действовавший впереди 132-й танковой бригады 733-й стрелковый полк был вполне полнокровным стрелковым полком [39, л. 87].
До 5 ноября 132-я танковая бригада по-прежнему не участвовала в боевых действиях. Лишь 2 ноября высланный по дороге Дьяково – Октябрьский (ныне с. Леоново, южнее с. Дьяково) на разведку танк обстрелял немецкую бронемашину [6, л. 129].
В ночь на 3 ноября 132-й танковый полк произвел небольшую перегруппировку: 1-й танковый батальон перешел на юго-восточную окраину Дьяково, а на его место на северные скаты высот северо-восточнее Дьяково перешел 2-й танковый батальон [6, л. 129]. Всего по состоянию на 4 ноября 132-я танковая бригада имела в строю 26 танков (1 КВ-1, 15 Т-34, 2 Т-26, 6 БТ-7, 2 БТ-2) и 1 танк Т-34 – в ремонте [19, л. 49].
Боевые действия 5 ноября 1941 г.
В 8.00 5 ноября 1941 г. немецкий 14-й моторизованный корпус перешел в наступление против правого крыла 9-й армии, в т.ч. 16-я танковая дивизия атаковала 733-й стрелковый полк 136-й СД и своими танками проникла в глубину его обороны. Однако пехота 733-го СП осталась на своих позициях и, пропустив танки к себе в тыл, своим огнем остановила продвижение немецкой пехоты. Гораздо хуже обстояли дела у соседнего слева 71-го стрелкового полка 30-й стрелковой дивизии, который не выдержал ударов танков и стал неорганизованно отходить. За день полк был полностью разгромлен и рассеян; остатки его в составе штаба полка, 35 бойцов, 1 орудия ПТО и 1 миномета к исходу дня сосредоточились в Бобриково, отойдя за позиции 132-го мотострелкового батальона. После разгрома 71-го полка 16-я танковая дивизия хлынула в образовавшийся разрыв линии фронта и к исходу дня, по советским данным, главными силами вышла в район Красновки и Алексеевки-Тузловки, а передовыми подразделениями – в район села Верхнее Тузлово (ныне с. Верхнетузлово) [39, л. 114]; [100, л. 33].
Оборонявшийся в 1,5-2 км южнее Бобриково 132-й мотострелковый батальон вступил в бой с прорвавшимися немецкими танками с 10.15 и вел бой до наступления темноты [19, л. 51]. По подсчетам штаба 132-го МСПБ, в район обороны 3-й стрелковой роты 132-го МСПБ со стороны Первомайского (т.е. с юга) ворвалось 70-80 немецких танков. В этом бою артиллерией 136-й СД и танками 132-го ТП было уничтожено 36 танков, а 3-я стрелковая рота бутылками с горючей смесью сожгла 3 танка [19, л. 121].
Штаб самой 132-й ТБр отчитался, что на участке мотострелкового батальона было выведено из строя до 20 танков, из них 1 танк был эвакуирован 132-й танковой бригадой с поля боя, но из-за невозможности дальнейшей эвакуации в тыл был взорван. Выброшенный на участок мотострелков 2-й танковый батальон своими легкими танками без каких-либо своих потерь огнем с места разбил 3 автомашины и разогнал автоколонну противника [19, л. 51, 68].
1-й танковый батальон в составе 10 танков Т-34 со 2-м батальоном 387-го стрелкового полка на автомашинах, по разным данным, в 12.45-13.00 был отправлен на высоту с 9 курганами, что в 5-6 км к югу от Дьяково, с задачей овладеть хуторами Петровский, Бирючий и Первомайский, где и перейти к обороне [19, л. 51]; [100, л. 33]. По данным штаба Южного фронта, в 14.30 танки совместно со стрелковым батальоном контратаковали в направлении Цимлянки (7 км юго-восточнее с. Бобриково), подбили до 11 танков и оттеснили противника на рубеж Первомайский – Октябрьский [81, л. 44]. В наградном листе на командира танка Т-34 лейтенанта Андрея Федчика сказано, что 5 ноября 1-й танковый батальон уничтожил конкретно 8 немецких танков, в т.ч. 2 танка подбил экипаж Федчика [77, л. 248].
В свою очередь штаб самой 132-й танковой бригады отчитался лишь об атаке танками 1-го ТБ следовавшей из Первомайского моторизованной колонны противника. Без каких-либо собственных потерь танкисты уничтожили до 2 рот пехоты и до 17 автомашин, после чего отошли обратно на высоту с 9 курганами [19, л. 51]. На этой высоте танкисты с 3-м батальоном 387-го СП перешли к обороне [100, л. 33]. С немецкой стороны подробности об этих событиях пока что не известны.
Контрнаступление 6 ноября 1941 г.
На 7.00 6 ноября 1941 г. штабом 9-й армии было запланировано контрнаступление с целью ликвидации прорвавшейся группировки противника. В 21.20 5 ноября штаб армии своим боевым распоряжением № 0545 поставил командиру 136-й СД задачу: оставив в обороне 733-й стрелковый полк, остальными силами совместно со 132-й танковой бригадой и дивизионом 2-го Гв.МП атаковать в направлении Цимлянки и Красновки [80, л. 70]. Противостоял дивизии моторизованный полк СС «Нордланд», занявший оборону в 5 километрах к северу от Миллерово на высотах у Цимлянки [59, F. 7246543].
На поддержку наступления 132-й танковой бригады был выделен один только 1-й батальон 387-го стрелкового полка, который должен был атаковать левее мотострелкового батальона к юго-востоку от Бобриково от высоты 160,7 на высоту 128,0. Собственно мотострелковый батальон с исходных позиций на стыке дорог в 3 км южнее Бобриково во 2-эшелонном построении должен был наступать в юго-восточном направлении на высоту 206,7 (2,5 км северо-западнее д. Цимлянка). 1-ю и 2-ю стрелковые роты 1-го эшелона поддерживали 4 ЗиС-30; 5-е ЗиС-30 – 3-ю стрелковую роту 2-го эшелона. 1-й танковый батальон наступал с исходных позиций на южной окраине Бобриково по обе стороны от мотострелков: 1-я танковая рота атаковала с севера вдоль дороги на высоту 208,3 (севернее д. Цимлянка) и далее на восточную окраину Цимлянки. 2-я и 3-я танковые роты атаковали по маршруту: безымянный совхоз к юго-западу от высоты 206,7 – Бирючий – высота 188,0 западнее Цимлянки – южная окраина Цимлянки. 2-й танковый батальон должен был оставаться прикрывать левый фланг бригады, расставив танки на северо-западных скатах высоты 160,7. Артиллерийскую поддержку осуществляли 59-й артиллерийский полк и 1-й дивизион 121-го гаубичного артполка, а с вводом в бой – 1-й дивизион 291-го артполка [19, л. 52, 53]; [82, л. 402, 403].
Получив в 0.45 6 ноября приказ на наступление, в ту же ночь мотострелковый батальон выслал к Цимлянке разведгруппу в составе 16 человек во главе с командиром взвода 2-й стрелковой роты 132-го МСПБ сержантом Хачатуром Бекназарьяном. Зайдя в расположение немцев в Цимлянке и обнаружив помимо пехоты 8 танков, группа открыла огонь из автоматов и пулеметов, забросала немцев гранатами, по подсчетам самих мотострелков, уничтожила 1 танк и более 50 немцев и без каких-либо потерь вернулась из разведки в расположение своего батальона [19, л. 121]; [72, л. 153]. Помимо самого Бекназарьяна за эту разведку боем было награждено еще 8 человек (командир взвода старший сержант Михаил Малышев, командир отделения младший сержант Федор Тарасюк, стрелки красноармейцы Николай Градов, Борис Дранченко, Павел Крохин, Максим Митягин, Хаджи Сабиров, Василий Тельнов) [76, л. 209, 215, 219, 223, 227, 231, 233, 324].
Наступление мотострелкового и 1-го танкового батальона в составе 13 танков Т-34 началось в 8.00 6 ноября. При достижении гребня высот с 2 курганами в 2,5 км южнее Бобриково танки и мотострелки были встречены сильным артминометным огнем противника и одновременно, согласно отчету штаба 132-й ТБр, атакованы советской же авиацией. С этого гребня высот танкистами в 10.30 была замечена двигавшаяся из Первомайского на безымянный совхоз колонна автомашин. Огнем с места и с ходу, по подсчетам штаба 132-й ТБр, было уничтожено 43 автомашины (в т.ч. 3 легковые и 1 трактор-тягач), 8 орудий ПТО, выведено из строя около 100 немцев [19, л. 55, 69]; [20, л. 1].
Вместе с танками действовали самоходки ЗиС-30 132-го МСПБ, которые несколько раз ходили следом за танками в контратаку и уничтожили 2 гаубицы вместе с их расчетами [19, л. 122]. В наградном листе на комиссара батареи политрука Василия Хоменко говорится, что помимо 2 гаубиц самоходки в этом бою подбили 1 танк [72, л. 203]. Наиболее отличился за день наводчик САУ ЗиС-30 сержант Дмитрий Асеев, который, согласно своему наградному листу, уничтожил за день 3 автомашины и 1 гаубицу [72, л. 106].
Действовавшая на правом фланге мотострелкового батальона истребительная рота, ворвавшись в немецкую автоколонну, уничтожила 4 мотоцикла, сожгла бутылками с зажигательной смесью 10 автомашин, захватила 1 мотоцикл, 3 винтовки, 1 бинокль [19, л. 121, 122]; [77, л. 226].
Левее нее введенная в бой из 2-го эшелона 3-я стрелковая рота сначала атаковала совхоз в 4 км западнее Цимлянки, а затем – на Цимлянку. При поддержке танков Т-34 1-го ТБ рота уничтожила 22 автомашины, 7 мотоциклов, захватила 2 мотоцикла, 9 автоматов, несколько винтовок, 2 фотоаппарата, потеряв 4 человека личного состава (2 – убитыми, 2 – ранеными) [19, л. 122]. Пулеметный взвод младшего лейтенанта Петра Фомичева из состава 3-й стрелковой роты с 10.00 до 15.00, прикрывая правый фланг батальона, своим огнем отражал контратаку немцев [75, л. 214]
2-я стрелковая рота, опоздав с занятием исходных позиций, атаковала высоту 206,7, уничтожила 4 автомашины, 1 мотоцикл, 1 орудие ПТО, потеряв всего 2 человека убитыми, в т.ч. погиб взводный сержант Хачатур Бекназарьян [19, л. 122].
Штаб мотострелкового батальона отчитался, что 6 ноября батальон в боях на высоте 206,7 при поддержке танков вывел из строя более 600 немцев, уничтожил 46 автомашин, 1 трактор-тягач, 8 орудий ПТО [19, л. 123].
Впрочем, действительные потери дивизии СС «Викинг», 1-8 ноября составили 267 человек личного состава, в т.ч. 51 – безвозвратно [59, F. 7246965].
Атаковавшая на левом фланге 1-я стрелковая рота при поддержке танков Т-34 1-го ТБ трижды атаковала высоту 208,3, при этом, согласно отчету штаба 132-го МСПБ, уничтожила до роты пехоты, 1 орудие ПТО, 1 ДЗОТ, потеряв 24 человека личного состава (5 – убитыми, 19 – ранеными). Всего за 2 часа боя фельдшер Голдин вынес с поля боя и перевязал 18 раненых из состава 1-й стрелковой роты, а также спас жизнь расчету орудия ПТО [19, л. 122, 123]. По итогу наступления 1-я стрелковая рота 132-го МСПБ совместно с танкистами все же заняла высоту 208,3, где, по подсчетам штаба 132-го МСПБ, было уничтожено 4 средних танка, 2 автобуса со штабными документами, 13 грузовиков, 12 мотоциклов, 2 орудия ПТО, 1 ДЗОТ [19, л. 55, 123].
Наступавший левее 1-й роты 1-й батальон 387-го СП успеха не имел и, встретив сильное сопротивление со стороны противника, отошел к ручью к северу от высоты 208,3 [19, л. 122].
Поддерживая мотострелков, минометная рота 132-го МСПБ за день 6 ноября выпустила более 250 мин, уничтожив, по подсчетам штаба 132-го МСПБ, около 80 немцев [19, л. 122]. Наиболее отличился наводчик миномета красноармеец Петр Иванов, уничтоживший более 20 немцев [75, л. 359].
2-й танковый батальон своими легкими танками прикрывал левый фланг бригады на рубеже: восточная окраина Бобриково – высота 160,7. В 13.00 были получены данные, что по лощине юго-западнее Бобриково движется до батальона пехоты противника. Выдвинувшись вперед, легкие танки встретили огнем немцев и уничтожили 2 штабных автобуса с 3 офицерами, у которых были затем изъяты личные документы и штабная переписка дивизии СС «Викинг» [19, л. 55]. Одну из машин разбил танк замполитрука Виктора Дмитриева [75, л. 318].
1-й танковый батальон, согласно наградному листу на командира танка Т-34 лейтенанта Андрея Федчика, 6 ноября уничтожил 4 танка, 4 трактора, 60 автомашин, 10 орудий ПТО, в т.ч. до роты пехоты, 1 танк, 1 трактор с прицепом, 2 штабных автобуса, 13 других автомашин, 4 орудия уничтожил экипаж Федчика [77, л. 248]. Помимо экипажа Федчика наиболее отличились экипажи танков Т-34 старшины Ильи Ижко (уничтожил трактор с 2 прицепами, цистерну с горючим, 15 грузовиков и штабную автомашину) и старшины Александра Козия (уничтожил несколько орудий ПТО вместе с расчетами) [75, л. 246]; [76, л. 193].
Потери танкового полка составили 2 человека личного состава (прим. – погиб башенный стрелок старшина Михаил Фролов, был легко ранен командир роты тяжелых танков лейтенант Никита Попов) и 2 танка Т-34 подбитыми, из них 1 танк был восстановлен к утру 7 ноября, однако 2-й танк с пробитой пушкой исправить своими силами оказалось невозможно [19, л. 55].
132-й мотострелковый батальон 6 ноября, по подсчетам штаба 132-й ТБр, на высоте 208,2 и в безымянном совхозе вывел из строя свыше 500 немцев, уничтожил 4 танка, 2 автобуса, 2 грузовика, 6 мотоциклов, 2 орудия ПТО, 1 ДЗОТ, захватил штабной автобус, 5 мотоциклов, 13 автоматов, около 200 винтовок, много документов, топографических карт, снаряжения и обмундирования. Потери батальона составили 44 человека личного состава (4 – убитыми, 40 – ранеными) [19, л. 56, 69].
Штаб самого батальона также отчитался о своих потерях в 44 человека личного состава (4 – убитыми, 40 – ранеными), однако, сложив приведенные в том же отчете потери каждой роты батальона в отдельности, можно вывести его общие потери в 9 человек убитыми [19, л. 122, 123].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 6 ноября числится 7 убитых мотострелков (взводный Бекназарьян, командир отделения младший сержант Игнат Радул, санитар Алла Булкакова, стрелки красноармейцы Арыл Даташвили, Варлам Кицерашвили, Чубан Раджабов, Хамдам Разиев);
9 пропавших без вести мотострелков (командиры отделений сержант Иван Костенко, ефрейтор Иван Нестерчук, стрелки красноармейцы Султан Абдулаев, Хобе Атаджанов, Абе Ачилов, Иван Платонов, Петр Рачков, Прокофий Стриленко, Петр Тарасенко). Из числа пропавших без вести Петр Тарасенко вернулся в родной Волновахский район, где был вновь призван в армию в октябре 1943 г. и погиб в ноябре того же года, воюя уже в составе стрелковой дивизии [2].
Из числа мотострелков наиболее отличился в бою 6 ноября пом. ком. взвода стрелковой роты старший сержант Николай Крылов, который уничтожил до 30 немцев, убегавших от своей колонны, 5 немцев на наблюдательном пункте, расчет миномета, несколько ручных пулеметчиков и вывел из строя 2 автомашины [79, л. 117].
132-я разведрота 6 ноября вела разведку в восточном направлении на Ново-Красновку и Платоновку, занимала оборону на северо-западной окраине Бобриково и бронетракторами ХТЗ-16, которые были приданы танковому полку, участвовала в бою вместе с танкистами, в результате чего сгорел 1 ХТЗ-16 и был ранен командир взвода лейтенант Бондарь [19, л. 56].
В целом потери 132-й танковой бригады в бою 6 ноября представляются как 2 танка Т-34 подбитыми, 1 бронетрактор ХТЗ-16 сгоревшим и не менее 61 человека личного состава (10 – убитыми, 9 – пропавшими без вести, 42 ранеными).
Бои 7-8 ноября 1941 г.
После завершения контрнаступления с наступлением темноты 6 ноября 1941 г. на основании приказа командира 136-й СД 132-я танковая бригада с приданным 1-м батальоном 387-го СП приступила к отходу обратно к Дьяково, после чего 132-й мотострелковый батальон занял оборону южнее Дьяково, а 132-й танковый полк частью сил сосредоточился на южной окраине Дьяково, а средними и легкими танками – на высотах северо-западнее Бобриково, откуда он вновь должен был перейти в наступление 7 ноября. Новые позиции были заняты к 6.00 7 ноября [19, л. 63, 123]. Всего к утру 7 ноября 132-й танковый полк имел 25 танков (1 КВ-1, 14 Т-34, 2 Т-26, 6 БТ-7, 2 БТ-2) в строю и 2 танка Т-34 в ремонте [19, л. 55].
Вслед за этим командиром 136-й СД было приказано мотострелковому батальону своим левым флангом занять оборону на высотах к юго-востоку и югу от Бобриково, а танкам Т-34 выйти на юго-восточную окраину Бобриково. С 8.00 мотострелки и танкисты выдвинулись для занятия новых позиций, обнаружили в Бобриково до 50 немцев, которых выбили оттуда, после чего мотострелковый батальон занял северо-западные скаты высоты 160,7 к юго-востоку от Бобриково и высоты в 2 км южнее Бобриково. На его левом фланге расположились танки Т-34. При повторном взятии Бобриково были захвачены документы 79-го моторизованного полка 16-й ТД, которые были переданы 136-й стрелковой дивизии [19, л. 63, 123].
Об этих событиях вечером штаб дивизии СС «Викинг» кратко отчитался наверх, что в 13.30 ее моторизованный полк СС «Нордланд» отбил контратаку с севера силою до батальона пехоты с 6 танками [58, F. 326, 706].
Оставшаяся в обороне юго-восточнее Дьяково 3-я стрелковая рота 132-го МСПБ весь день 7 ноября вела бои против немецкой 1-й горной дивизии (XLIX. Gebirgskorps), которая, прорываясь через позиции 136-й СД, атаковала на Дьяково. При отражении этих атак 3-я стрелковая рота, согласно отчету штаба 132-го МСПБ, уничтожила до 85 немцев, потеряв при этом 1 станковый пулемет и 9 человек личного состава (1 – убитым, 8 – ранеными) [19, л. 123]; [59, F. 7246546].
Штаб самой 132-й ТБр отчитался конкретно о 2-й стрелковой роте, которая на подступах к Дьяково 7 ноября уничтожила до 50 немцев [19, л. 63].
Наиболее отличился в этом бою расчет станкового пулемета сержанта Федора Шмалько, который за день уничтожил свыше 15 немцев и подавил огонь 2 минометов; сам Шмалько был ранен осколками минами [72, л. 205].
К этому времени, утром 7 ноября на основании боевого распоряжения № 0252/оп штаба Южного фронта от 7 ноября 136-я стрелковая дивизия и 132-я танковая бригада перешли из 9-й в состав соседней справа 18-й армии [39, л. 117]; [83, л. 23]. С наступлением темноты, с 17.00 на основании поступившего приказа командующего 18-й армией 136-я стрелковая дивизия приступила к отходу на северный берег речки Нагольная [100, л. 35].
На основании приказа командира 136-й СД, начиная с 20.00 7 ноября, 132-й мотострелковый батальон должен был смениться 387-м стрелковым полком, однако из-за опоздания прибытия пехоты смена произошла только в 9 часов 8 ноября, и лишь с 9.30 батальон начал занимать заданные ему позиции во 2-м эшелоне 136-й СД на участке: высота 221,5 – отметка 171,9 к западу от Грибовахи – безымянная высота в 2-3 км юго-восточнее Егоровки – юго-западные скаты высоты 166,0 к западу от Егоровки. 1-я стрелковая рота снималась с обороны, уже завязав бой с атаковавшим на Бобриково противником, при этом она потеряла 11 человек личного состава (6 – убитыми, 5 – ранеными) [19, л. 63, 70].
Штаб бригады перешел в Егоровку, расположившись рядом со штабом 136-й СД. Танковый полк расположился в резерве командира 136-й СД к востоку от Егоровки. 132-й зенитный дивизион в 16.00 7 ноября по приказу штаба бригады отошел в Алмазную, что в 5 км западнее города Ровеньки, и занял огневые позиции на северной и южной окраинах этой деревни. Разведрота в составе 5 ХТЗ-16 и 2 БА-10 была выброшена в Грибоваху с задачей вести разведку на Платоновку и Дарьевку [19, л. 63, 70, 114].
В 9.00 8 ноября 1-я горная дивизия вновь перешла в наступление на Дьяково, к 13.00 силою до полка пехоты с 50 танками прорвала оборону 733-го стрелкового полка, ворвалась в Дьяково, заняла южную и юго-восточную окраины и вышла к мосту через Нагольную [19, л. 63]; [84, л. 209].
Вслед за этим в 14.00 штабом 132-й ТБр был получен приказ командира 136-й СД: контратаковать танками Т-34 и 2 ротами 132-го МСПБ противника в Дьяково и восстановить положение 733-го полка. Штаб 132-й ТБр отчитался, что в 15 часов танки и 2 мотострелковые роты прибыли на северную окраину Дьяково, но далее продвижение замедлилось из-за артобстрела и продолжавшейся с 16.00 до 16.20 авиабомбардировки, в итоге к наступлению темноты отряд лишь достиг северной окраины Дьяково, где остановился. За день 132-я танковая бригада трижды подвергалась бомбардировке с воздуха и потеряла 13 человек личного состава (4 – убитыми, 9 – ранеными, в т.ч. был ранен командир роты средних танков политрук Иван Костомаха), что расходится с отчетом штаба 132-го МСПБ, согласно которому только 1-я стрелковая рота 132-го МСПБ в тот день потеряла 6 человек убитыми [19, л. 63, 70].
Завершение боевых действий под Дьяково
В 20.25 8 ноября 1941 г. командир 132-й ТБр своим боевым приказом № 01 усилил мотострелковый батальон всеми танками 132-го ТП, поставив батальону задачу: с 6.40 9 ноября всеми имеющимся силами контратаковать противника на западной окраине Дьяково и к 8.00 вместе с 733-м стрелковым полком восстановить его ранее занимаемое положение. Командиром отряда был назначен командир 132-го МСПБ капитан Верхович [19, л. 62]. Тем временем, развивая наступление, к исходу дня 8 ноября 1-я горная дивизия, отбросив 733-й стрелковый полк в район к северу от Дьяково, полностью овладела Дьяково и садами западнее и передовыми отрядами вышла на высоты 153,0 и 96,0 к северу от Дьяково. К исходу дня 733-й стрелковый полк закрепился в 2 км южнее высоты 153,0 и на северо-восточной окраине Дьяково [84, л. 209, 211].
В этой связи задача группы Верховича изменилась, и теперь ему уже предстояло отбивать все Дьяково. В ночь на 9 ноября Верховичем была установлена связь с командиром 733-го полка Хованцевым, который заявил, что он идти в наступление на Дьяково не может из-за недостатка сил [20, л. 2].
В 6.00 9 ноября мотострелковый батальон вместе с танками занял исходные позиции, а 1-я стрелковая и танкоистребительная роты, согласно отчету штаба 132-го МСПБ, даже овладели северной окраиной Дьяково и вступили в бой с противником [19, л. 124]. В наградном листе на взводного 1-й роты младшего лейтенанта Федора Крамарчука говорится, что 1-я рота вступила в бой еще в ночь на 9 ноября, при этом взвод Крамарчука овладел северо-восточной окраиной Дьяково и уничтожил около 25 немцев [75, л. 363].
В 6.30 мотострелками было получено боевое распоряжение № 02 штаба бригады об отмене контрнаступления. Согласно этому распоряжению мотострелковый батальон до 12.00 должен был удерживать занимаемый им рубеж, а с 12.00, одновременно с началом отхода 733-го стрелкового полка, начать отходить на южную окраину Ровеньки. Отход полка и мотострелков должен быть прикрыть танковый полк [19, л. 64, 124].
С 10.00 9 ноября противник перешел в наступление, а с 12.00 136-я стрелковая дивизия приступила к запланированному отходу [84, л. 213]. Как и было запланировано, мотострелки отходили следом за 136-й дивизией перекатами под прикрытием танков 132-го ТП. Противник активности в преследовании не проявлял, и лишь его артиллерия вела обстрел в направлении Егоровки. Чуть позже в Алмазной отходящих мотострелков и танкистов атаковали 8 пикирующих бомбардировщиков, в результате налета которых мотострелковый батальон потерял 1 пикап разбитым и 2 человека личного состава (1 – убитым, 1 – раненым). Вечером 9 ноября мотострелки с танкистами сосредоточились на южной окраине Ровеньков [6, л. 134]; [19, л. 70, 124]. Гораздо раньше них, в 8.00 9 ноября на северной окраине Ровеньков сосредоточился 132-й зенитный дивизион, прикрыв новое расположение штаба бригады [19, л. 114].
К 17.00 9 ноября 132-я танковая бригада сосредоточилась:
штаб бригады – на северной окраине Ровеньков;
132-й ТП, 132-й МСПБ – на южной окраине Ровеньков;
132-й ЗАДН – в районе станции Ровеньки;
тылы бригады – в районе Краснодона и Варваровки [19, л. 65].
В 8.00 10 ноября прибывшая из Грибовахи разведрота сосредоточилась на юго-восточной окраине Ровеньков [19, л. 71].
Итоги боев под Дьяково
В общей сложности за время 5 дней боев (с 5 по 9 ноября 1941 г.) под Дьяково 132-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, вывела из строя до 700 немцев, уничтожила до 20 танков, до 100 автомашин, в т.ч. 2 штабных автобуса, 10 орудий ПТО [19, л. 71].
Потери бригады составили 64 человека личного состава (10 – убитыми, 11 – пропавшими без вести, 43 – ранеными), 4 танка Т-34 подбитыми (прим. – у 1 танка в бою выведена из строя пушка, 3 танка повреждены под бомбежкой), 1 бронетрактор ХТЗ-16 разведроты сгоревшим, 3 автомашины (в т.ч. 1 пикап) 132-го МСПБ подбитыми под бомбежкой. Непосредственно 132-й мотострелковый батальон потерял 59 человек личного состава (9 – убитыми, 11 – пропавшими без вести, 39 – ранеными); 132-й танковый полк – 5 человек личного состава: 1 – убитым (башенный стрелок старшина Фролов), 4 – ранеными (пом. ком. 1-го ТБ по тех. части воентехник 1-го ранга Дмитрий Батруков, ротные 1-го ТБ лейтенант Попов и политрук Костомаха, командир взвода лейтенант Шульга) [19, л. 71]; [85, л. 106].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 6 ноября числится 7 убитых и 9 пропавших без вести мотострелков. Имена 2 других погибших и 2 пропавших без вести мотострелков пока что не известны [2].
После выхода из боев по состоянию на 10 ноября 132-я танковая бригада, по некоторым данным, насчитывала 2011 человек личного состава, 28 танков (1 КВ-1, 15 Т-34, 2 Т-26, 10 БТ), 7 ЗиС-30, 5 ХТЗ-16, 8 бронемашин, 6 тракторов, 306 автомашин (14 легковых, 227 грузовых, 65 специальных), 18 мотоциклов, 6 37-мм зенитных орудий, 3 82-мм миномета, 43 пулемета (6 зенитных, 4 станковых, 33 ручных), 87 ППД, 1280 винтовок (в т.ч. 109 автоматических), 7 радиостанций [85, л. 67]. Еще 3 танка (1 Т-26, 1 БТ-7, 1 БТ-2) к этому времени были отправлены на капремонт: 2 танка (1 Т-26, 1 БТ-7) – на завод, 1 БТ-2 – на 125-й СПАМ [19, л. 83]. Из числа оставшихся 28 танков к утру 10 ноября, согласно боевому донесению штаба 132-й ТБр, в строю имелось 20 танков (1 КВ-1, 10 Т-34, 1 Т-26, 6 БТ-7, 2 БТ-2), 3 ЗиС-30, 6 37-мм зенитных орудий [19, л. 65].
В отчете штаба 132-й ТБр цифры несколько иные. Согласно этому отчету, в танковом полку осталось в строю 17 танков (1 КВ-1, 10 Т-34, 5 БТ-7, 1 БТ-2) и 1 бронемашина БА-10, еще 4 танка (3 Т-34, 1 БТ-2) подлежали ремонту своими силами, остальные танки не могли быть восстановлены из-за отсутствия запчастей. Мотострелковый батальон имел 6 ЗиС-30 (но из них 2 ЗиС-30 находились в пути в Ровеньки из Купянска, 1 ЗиС-30 отправлена на капремонт в Сталинград), 1 бронемашину БА-10, 3 82-мм миномета. Разведрота имела 7 ХТЗ-16 (в т.ч. 1 ХТЗ-16 отправлен на капремонт, 3 ХТЗ-16 требовали текущего ремонта) и 5 БА-10 (в т.ч. 2 БА-10 отправлены на капремонт, еще 2 БА-10 требовали текущего ремонта). Зенитный дивизион имел 5 37-мм зенитных орудий (в т.ч. 1 орудие в ремонте) и 6 счетверенных зенитно-пулеметных установок [19, л. 71].
По состоянию на 15 ноября 132-й танковый полк насчитывал 15 танков (1 КВ-1, 9 Т-34, 4 БТ-7, 1 БТ-2) – в строю и 13 танков (7 Т-34, 1 Т-26, 3 БТ-7, 2 БТ-2) – в среднем ремонте в Варваровке. Из-за наступивших морозов к 15 ноября вышло из строя еще 4 танка: у 1 Т-34 треснула крышка КПП, у 2 Т-34 лопнуло по одному траку гусениц, у 1 БТ-7 с целью избежать размораживания радиатора для спуска воды были порезаны дюритовые шланги [19, л. 87].
В целом же после окончания боев под Богодуховым, начиная с 24 октября до 10 ноября 1941 г., численность 132-й танковой бригадой сократилась на 143 человека личного состава, 26 танков (3 КВ-1, 5 Т-34, 18 Т-26/БТ), 3 САУ ЗиС-30, 2 бронетрактора ХТЗ-16, 7 бронемашин, 36 тракторов, 100 автомашин, 1 37-мм зенитное орудие. По всей видимости, кроме сгоревшего ХТЗ-16 вся остальная выбывшая из строя техника была отправлена на капитальный ремонт и в безвозвратные потери не списывалась.
В армейском резерве
До 17 ноября 1941 г. 132-я танковая бригада оставалась в Ровеньках и, кроме разведки, активных боевых действий не проводила.
В 12.50 12 ноября над расположением бригады появилось 2 немецких бомбардировщика Ju.88. Огнем зенитных орудий и зенитно-пулеметных установок 132-го ЗАДН 1 Ju.88 был подбит и пошел на снижение [19, л. 114].
В 3.30 12 ноября 1941 г. штаб Южного фронта отдал войскам директиву № 00277/оп о переходе в наступление с утра 16 ноября силами 9-й, 18-й и 37-й армий в южном направлении с целью окружения и разгрома прорвавшейся к Ростову немецкой 1-й танковой армии. Собственно 37-я армия вводилась в бой на стыке между 9-й и 18-й армиями, для чего ей переподчинялись ряд частей этих армий, в т.ч. 132-я танковая бригада [83, л. 57]. Непосредственно в состав 37-й армии 132-я танковая бригада перешла с 00.00 14 ноября [84, л. 225].
В 10.00 13 ноября штаб 37-й армии отдал войскам боевой приказ № 001/оп на переход в наступление. 132-я танковая бригада, 1-й дивизион 2-го Гв.МП, 754-й противотанковый и 269-й корпусной артиллерийские полки переходили на усиление правофланговой 96-й стрелковой дивизии 37-й армии, которая с исходного рубежа: совхоз Ровенецкий (ныне в юго-западной части с. Новодарьевка) – (иск.) Культтруд к востоку от Ровеньков - должна была наступать в южном направлении, уничтожить прикрытие противника на реке Нагольная и уже к исходу дня 16 ноября выйти на рубеж: высота 179,1 – дворы в 2 км западнее Гринфельда (ныне с. Зеленополье). Т.е. уже в 1-й день наступления дивизия должна была продвинуться с исходного рубежа на 16 километров в южном направлении. Следом за ней в армейском резерве должны была двигаться 2-я танковая бригада и 295-я стрелковая дивизия. Левее атаковала усиленная 3-й танковой бригадой 253-я стрелковая дивизия [36, л. 32, 33]. Позже из-за опоздания с прибытием некоторых предназначенных для наступления частей 37-й армии наступление было перенесено с 16 на 17 ноября.
Готовясь к переходу в наступление, 132-я танковая бригада активизировала разведку в южном направлении. 14 ноября во время проведения разведки разведгруппа 132-го МСПБ во главе с младшим лейтенантом Айзиком Курчинским зашла в хутор Бабы и оцепила дом, куда зашли немецкий офицер с солдатом, с целью взять их живыми в качестве «языков». Неожиданно с одной стороны дома появилась 3 конных немца, а с другой стороны – 8 пеших солдат. Как только офицер и солдат вышли из дома, завязалась перестрелка, в ходе которой старшина Минаев огнем из ППШ убил офицера и ранил солдата, после чего, отстреливаясь, разведчики отошли из Баб в район Дарьевки. При отходе они задержали и передали Особому Отделу переодетого в гражданскую одежду стрелка 686-го стрелкового полка 411-й стрелковой дивизии красноармейца Дмитрия Токового, который 12 ноября бежал из немецкого плена [6, л. 138].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 15 ноября числится погибшим во время разведки села Бобриково сапер красноармеец Иван Лопатин [2]. Сведений о том, как это произошло, в документах штаба 132-й ТБр найти не удалось. В журнале боевых действий штаба 132-й ТБр говорится, что действовавшая на этом направлении разведгруппа взводного 1-й стрелковой роты 132-го МСПБ младшего лейтенанта Федора Крамарчука 15 ноября до Бобриково не доходила, а лишь произвела разведку Грибовахи (9 км северо-восточнее с. Бобриково), выявила здесь до 2 батальонов пехоты с передним краем по северо-восточной окраине села, а в 14.00 на западной окраине Грибовахи была обстреляна из автоматов, однако обошлось без потерь в личном составе [6, л. 139]. Возможно, что в действительности Лопатин погиб еще в начале ноября, скорее всего, 5 ноября, а дата гибели 15 ноября – всего лишь досадная описка в документе.
Другая разведгруппа во главе со взводным истребительной роты старшим сержантом Леонидом Ольховским в 13.00 16 ноября устроила засаду на окраинах деревни Марьевка (11 км южнее г. Ровеньки). В 14.00 в Марьевку прибыла автомашина с 15 немцами во главе с офицером. Окружив немцев, разведчики попытались захватить в плен немецкого офицера. В ходе завязавшейся перестрелки, согласно отчету штаба 132-го МСПБ и наградному листу на Ольховского, разведчики без каких-либо своих потерь убили 3 немецких солдат и 1 офицера, ранили 6 солдат (в т.ч. стрелок красноармеец Авсей Берлин убил 1 и ранил 5 немцев), а красноармеец Сидоренко пленил тяжелораненого ефрейтора. Только 4 немецким солдатам удалось бежать. Пленный ефрейтор умер в пути при отходе разведгруппы в Ровеньки. Примечательно, но в журнале боевых действий штаба 132-й ТБр и в разведсводке штаба бригады ни о каких убитых немцах не говорится вовсе. В разведсводке говорится лишь о 6 тяжелораненых немцах, а в журнале боевых действий – о 3 тяжелораненых. По итогу этой засады разведчики вернулись в часть с трофейным автоматом, документами и письмами ефрейтора, из которых установили, что ефрейтор принадлежит 1-й роте 1-го батальона полка СС «Нордланд» дивизии СС «Викинг» [6, л. 139]; [19, л. 88, 124]; [72, л. 116, 144].
1-й день наступления, 17 ноября 1941 г.
В 15.30 16 ноября 1941 г. во изменение боевого приказа № 001/оп своим боевым распоряжением № 0011/оп штабом 37-й армии было приказано 96-й стрелковой дивизии: уже в ночь на 17 ноября передовым отрядом овладеть Марьевкой на южном берегу Нагольной, а к исходу дня 17 ноября выйти в район сел Мирское, Доброполье (8,5-10 км южнее с. Марьевка), передовым отрядом – в Васильево-Тузловский (14,5 км южнее с. Марьевка). Общее продвижение дивизии за сутки наступления должно было составить до 26 километров в южном направлении [90, л. 27, 28].
Всего по состоянию на 15 ноября 96-я стрелковая дивизия имела 6442 человека личного состава (56 % своей штатной численности), в т.ч. 2987 активных штыков. Собственно 132-я танковая бригада насчитывала 2012 человек личного состава [85, л. 86]. К вечеру 17 ноября бригада имела в строю 17 танков (1 КВ-1, 9 Т-34, 5 БТ-7, 2 БТ-2) из оставшихся 28, 3 ЗиС-30 (и 2 ЗиС-30 в ремонте), 2 ХТЗ-16, 3 бронемашины БА-10, 6 37-мм зенитных орудий, 6 зенитных пулеметов [19, л. 95].
Наступление 37-й армии началось в 9.00 17 ноября 1941 г. [81, л. 161]. Наступавшая впереди 132-й танковой бригады 96-я стрелковая дивизия, не встречая перед собой противника, к 11.55 вышла на рубеж: высота 196,7 в 2 км западнее Нагольной-Тарасовки – южная окраина Нагольной-Тарасовки, а к 15.00 – на рубеж: (иск.) высота 179,1 – 192,2 – (иск.) высота 240,3 в 4 км южнее Марьевки [19, л. 93]; [87, л. 180]. К исходу дня дивизия остановилась на достигнутом рубеже южных скатов высот 192,2 и 240,3 к западу от Гринфельда. Общее ее продвижение с исходного рубежа составило 16 километров [87, л. 188].
Следуя за 96-й дивизией, 132-я танковая бригада в 14.00 17 ноября из района Ровеньков в составе 13 исправных танков (9 Т-34, 3 БТ-7, 1 БТ-2) перешла на южную окраину поселка им. Дзержинского, а в 14.50 – в село Нагольная-Тарасовка, расположив свой танковый полк на юго-западной окраине села, а мотострелковый батальон – на западной окраине в районе высоты 162,0 [19, л. 95, 108]. Чуть раньше мотострелков в 13.00 в Нагольной-Тарасовке сосредоточился 132-й зенитный дивизион, прикрыв новое месторасположение бригады [19, л. 115].
Силами мотострелков было организовано полевое охранение на высоте 162,0, южной и юго-восточной окраинах села, организовано усиленное патрулирование улиц. В бой 132-я танковая бригада в тот день так и не вступила и каких-либо потерь не имела [19, л. 95]. 18 ноября на основании боевого распоряжения № 03 штаба бригады от 17 ноября на усиление мотострелкового батальона прибыло 2 бронетрактора ХТЗ-16 132-й разведроты с экипажами из 6 человек [6, л. 141].
2-й день наступления
В 21.30 17 ноября 1941 г. штаб 37-й армии своим боевым приказом № 002 поставил 96-й стрелковой дивизии задачу: с утра 18 ноября продолжать наступать на село Мирское и далее в южном направлении на хутор Зайцев [89, л. 6]. К 10.00 18 ноября дивизия главными силами вышла на северный берег ручья к западу от Гринфельда, а передовыми отрядами, форсировав ручей, вышла на рубеж высот 219,3, 220,6 и 216,0 к северу и северо-востоку от села Доброполье, достигнув, наконец, позиций полка СС «Нордланд» моторизованной дивизии СС «Викинг» [87, л. 197].
Утром 18 ноября 132-я танковая бригада оставалась в Нагольной-Тарасовке, ограничиваясь разведкой вдоль речки Нагольная в юго-западном направлении. Первым сменил месторасположение 132-й зенитный дивизион, который в 9.45-12.00 по приказу штаба бригады перешел из Нагольной-Тарасовки в Марьевку [19, л. 115]. Сразу после того, как зенитчики прикрыли переправу через Нагольную у Марьевки, в 12.00 при поддержке 9 танков Т-34 1-го ТБ двинулся по маршруту: Марьевка – высота 156,5 – 180,2 – 219,2 – 209,4 – Доброполье – Мирское – 132-й мотострелковый батальон [19, л. 125]; [20, л. 3]. 2 танка БТ-7 остались прикрывать правый фланг со стороны Бобриково, а 2 танка (1 БТ-7, 1 БТ-2) были направлены для связи в штаб бригады [19, л. 108]. В ходе продвижения на Доброполье одна стрелковая рота 132-го МСПБ была также выделена для прикрытия правого фланга, заняв оборону на высотах 184,1, 179,1, 204,3 в 7-3,5 км к северо-западу от Доброполье [63, л. 146].
Штаб 132-го ТП отчитался, что перед выходом к Доброполье танки Т-34 выбили засевших в селах Дарьевка и Марьевка немцев, которые отошли в сторону Платоновки, но данная информация (что эти деревни еще занимались немцами) ничем больше не подтверждена [19, л. 108]. Продвинувшись от Марьевки на 6 километров, в 14.35 танки с мотострелками позади достигли рубежа высот 219,3 и 220,6 к северу от Доброполье. Противник оставил на поле боя до 10 убитых, несколько сожженных автомашин, 2 орудия ПТО и 2 миномета, раздавленные танком [63, л. 146].
При подходе к высотам 219,3 и 220,6 1-й танковый батальон был встречен сильным огнем орудий ПТО противника. Воспользовавшись складками местности и имеющимися укрытиями, танки открыли огонь по орудиям и минометам противника, обеспечив продвижение пехоты 96-й СД. Всего в течение дня и вечера 18 ноября танки, согласно отчетам штабов 132-го ТП и 132-й ТБр, уничтожили до 150 немцев, 4 автомашины, 3 мотоцикла, 4 орудия ПТО, 5 ротных минометов, 6 пулеметов (4 станковых, 2 ручных) [19, л. 109]; [20, л. 3, 4]. В оперативной сводке штаба 132-й ТБр говорится лишь об уничтожении 3 орудий ПТО, из них 2 орудия противник отбуксировал в тыл [19, л. 90].
Об этих событиях штаб дивизии СС «Викинг» лишь кратко отчитался, что вечером 27 средних и тяжелых танков опрокинули подразделения прикрытия 2-го эскадрона 5-го разведывательного батальона на левом фланге полка СС «Нордланд» и прорвались в направлении Цимлянки, в связи с чем полк вынужден был отвести свой левый фланг на северную и западную окраины Мирского [58, F. 729].
В ходе наступления 132-й мотострелковый батальон с боем занял высоты 219,2 и 209,4 и село Доброполье [20, л. 3]. Согласно наградному листу на командира роты истребителей танков лейтенанта Леонида Меха, противник оставил Доброполье после того, как именно рота Меха десантом на танках обошла его с флангов [77, л. 246]. За день, по подсчетам штаба 132-й МСПБ, мотострелковый батальон уничтожил свыше 10 немцев, около 30 автомашин, 1 зенитное орудие, захватил 2 миномета, а также 100 советских винтовок [19, л. 125]; [20, л. 3].
Залпом РС 2-го Гв.МП были накрыты 2-я стрелковая рота 132-го МСПБ и соседняя слева 4-я рота 209-го стрелкового полка, при этом 2-я рота потеряла 2 человека убитыми, а 4-я рота – 26 человек, из-за чего 209-й полк дрогнул и в панике стал отходить [19, л. 125]. Танки бригады были брошены на восстановление положения этого полка, что и было ими с успехом выполнено [20, л. 3].
К 1.00 19 ноября 132-й мотострелковый батальон достиг восточных скатов высоты 208,9 к юго-западу от села Мирское и северной окраины Мирского. Т.к. телефонного кабеля не хватило, а радиостанция 5-АК из-за технических неисправностей осталась в тылу, батальон потерял всякую связь со штабом бригады и своей артиллерией, в результате чего в районе высоты 209,4 к западу от Мирского пехота подверглась обстрелу советской артиллерией [19, л. 125].
В 2.00 19 ноября из-за темноты движение танков было приостановлено, после чего мотострелки перешли к обороне, расположив весь личный состав для обогрева в копнах сена и выставив полевые караулы на высоте 209,4. Танки расположились в обороне в 200 метрах позади мотострелков [6, л. 141]; [19, л. 125].
Согласно оперативной сводке штаба 132-й ТБр, потери мотострелков 18 ноября составили 4 человека (1 – убитым, 3 – ранеными). Убитым был некий старшина 2-й стрелковой роты. В танковом полку было подбито 2 танка Т-34 (пробиты масляные баки), которые действовали в разведке впереди 1-го танкового батальона [19, л. 90, 109].
В отличие от штаба 132-й ТБр, штаб 132-го МСПБ отчитался о потерях своего батальона 18 ноября как 5 человек личного состава (1 – убитым, 4 – ранеными), что, впрочем, расходится с данными этого же отчета штаба 132-го МСПБ, что 2-я стрелковая рота потеряла 2 человека убитыми [19, л. 125, 126].
Судя по итоговым цифрам потерь мотострелкового батальона и приводимым в отчете штаба 132-го МСПБ потерям батальона за каждый день, конкретно 18 ноября батальон все же потерял именно 2 человека убитыми и 4 – ранеными – в общей сложности 6 человек личного состава. Оба погибших мотострелка в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр записаны погибшими 19 ноября. Один из них был наблюдатель 132-го МСПБ старшина Василий Прокопенко, имя 2-го погибшего неизвестно [2].
Поддерживаемая 132-й танковой бригадой, 96-я стрелковая дивизия 18 ноября потеряла 153 человека личного состава. По советским данным, при поддержке 132-й танковой бригады дивизия за день уничтожила до батальона пехоты, до 100 автомашин, 2 зенитных орудия, несколько пулеметов [91, л. 2]. Фактические потери дивизии СС «Викинг» в боях 18 ноября пока что не известны.
3-й день наступления
Одновременно с переходом к обороне главных сил мотострелкового батальона в 2.00 19 ноября 1941 г. рота истребителей танков в полном составе во главе с лейтенантом Леонидом Мехом была направлена на разведку боем в село Мирское. Рота бесшумно вошла в село с юго-запада, затем открыла автоматный огонь по немцам и стала забрасывать их гранатами, после чего противник, выставив сильное прикрытие из пехоты и минометчиков, начал в панике отходить из Мирского. В этом ночном бою противник, по подсчетам штаба 132-й ТБр, оставил убитыми 15 человек, бросил 22 автомашины (в т.ч. 4 тягача), 3 мотоцикла, 1 пушку, которые позже были подобраны 96-й стрелковой дивизией. Сама истребительная рота потеряла лишь 1 человека раненым [19, л. 125, 126]; [20, л. 4].
В другом отчете штаба 132-й ТБр говорится, что противник потерял до 20 человек убитыми, 1 орудие ПТО и 17 автомашин, в т.ч. 3 тягача, в Мирском был разогнан штаб немецкого пехотного батальона, а потерь со стороны истребительной роты не было вовсе [63, л. 146]. В наградном листе на самого Меха говорится о 2 тракторах, 18 автомашинах и 6 мотоциклах [77, л. 246]. Наиболее отличился в этом ночном бою командир взвода лейтенант Михаил Березкин, который убил 9 немцев [77, л. 226].
С рассветом 19 ноября мотострелковый батальон возобновил наступление в обход Мирского с юго-запада через высоту 208,9, имея слева от себя 209-й стрелковый полк и не имея соседей справа, однако продвижение обеих частей было остановлено сильным минометным огнем противника, от которого 209-й полк понес большие потери и отошел. Согласно одному из отчетов штаба 132-й ТБр, противник использовал в обороне закопанные танки. В общей сложности до 15.00 мотострелки предприняли 3 атаки и, по собственным подсчетам, уничтожили до батальона пехоты, однако взять Мирское так и не смогли [19, л. 126]; [63, л. 146]. В этом бою особо отличилась минометная рота 132-го МСПБ, которая по приказу командира бригады вела огонь по отходящим на Антониновский и Цимлянку автомашинам противника, выпустила за день 360 мин и подбила 23 автомашины [19, л. 126]; [20, л. 4].
После провала атак на Мирское мотострелков в бой на подавление огневых точек противника были брошены танки 132-й ТБр, которые и решили исход боя [19, л. 109]. Танки обошли позиции полка СС «Нордланд» слева, после чего полк наконец-то оставил Мирское и отошел дальше к югу [58, F. 732]. Развивая успех, к 17.00 209-й стрелковый полк вышел в 1 км юго-западнее Мирского, а 651-й стрелковый полк – в 500 метрах юго-восточнее Мирского [19, л. 96].
К этому же времени 132-я танковая бригада потеряла уже 2 танка Т-34 подбитыми, 2 бронетрактора ХТЗ-16 и 1 САУ ЗиС-30 сгоревшими [19, л. 96]. По другим данным, был подбит КВ-1 взводного 1-го ТБ воентехника 2-го ранга Дмитрия Рябова, т.е. только 1 из 2 подбитых танков был Т-34 [19, л. 109]. Согласно наградному листу на Рябова, немцы подожгли танк бутылками с горючей смесью, однако экипаж вывел танк в укрытие и затушил пожар, после чего отбуксировал с поля боя подбитый танк с разбитой гусеницей [75, л. 177].
Среди прочих сгорел ХТЗ-16 командира противотанковой батареи лейтенанта Ананьева, который успел до этого сжечь 1 немецкий танк. Ананьев был тяжело ранен, а экипаж его из 3 человек погиб, как и экипаж другого бронетрактора (3 человека) [19, л. 126].
В этот момент, когда 132-я танковая бригада уже понесла существенные потери в технике, а у оставшихся танков 132-го ТП осталось всего по нескольку снарядов, в 17.00 со стороны хутора Антониновский (т.е. с юго-запада) на Мирское контратаковало до 30 танков 16-й танковой дивизии, под ударом которых 209-й стрелковый полк отошел, бросив свои 4 орудия ПТО. По итогу этой контратаки 96-я стрелковая дивизия, оставив Мирское, отошла в Доброполье, а 4 танка Т-34 132-го ТП заняли оборону против атакующих 24 немецких танков в 1 км северо-западнее Мирского. Израсходовав последние снаряды, танки также вынуждены были отойти в укрытие, где и заняли оборону. Позже, пополнившись боеприпасами, танки обеспечили эвакуацию орудий 96-й СД [19, л. 96, 109, 127]; [87, л. 226].
В общей сложности в бою 19 ноября 132-й танковый полк, по подсчетам штаба 132-го ТП, сжег 2 средних танка, 4 средних танка подбил, уничтожил до 100 немцев, 1 трактор с 2 прицепами, нагруженными боеприпасами, до 5 минометных батарей, 2 станковых пулемета, 1 штабной автобус, в котором было убито 2 штабных офицера и шофер, а также захватил ряд документов, которые были переданы в штаб бригады [19, л. 109].
Отбросив 209-й стрелковый полк и танки 132-й ТБр, прорвавшиеся в Мирское танки 16-й ТД с пехотой позади контратаковали открытый левый фланг мотострелков на высоте 208,9 и с места открыли огонь из пушек и пулеметов по их боевым порядкам. Немецкая пехота была отсечена от танков ружейно-пулеметным огнем мотострелков, а с танками вступили в бой оставшиеся 2 ЗиС-30 противотанковой батареи батальона. Согласно отчету штаба 132-го МСПБ, батарея вела огонь до последнего снаряда, отбив 3 танковые контратаки. Наиболее отличился наводчик САУ ЗиС-30 сержант Дмитрий Асеев, который сжег 3 танка и подавил огонь батареи артиллерии, а также в тот день, согласно своему наградному листу, уничтожил 10 автомашин. В общей сложности за день 19 ноября противотанковая батарея сожгла 7 танков, а также подавила огонь 4 орудий артиллерии и минометной батареи, потеряв 2 бронетрактора ХТЗ-16 и 1 САУ ЗиС-30 сгоревшими и 6 человек личного состава (экипажи ХТЗ-16) убитыми [19, л. 126, 127]; [72, л. 106].
Согласно наградном листу на взводного батареи ПТО лейтенанта Дмитрия Александрова, оставшиеся в составе батареи 2 ЗиС-30 в ходе этого боя вышли из строя по техпричинам («отказали в стрельбе»), однако они были быстро восстановлены и вновь приняли участие в бою [72, л. 158]. Также в тот день был ранен комиссар батареи ПТО политрук Василий Хоменко [72, л. 203].
Под прикрытием своей противотанковой батареи мотострелковый батальон отошел на высоту 209,4 к западу от Мирского, откуда по приказу штаба бригады был выведен из боя и сосредоточился в районе колодца в лощинах к северу от высоты 219,3 [19, л. 127].
В общей сложности в бою 19 ноября за высоту 208,9 к юго-западу от Мирского 132-й мотострелковый батальон потерял 68 человек личного состава: 20 – убитыми (в т.ч. 6 человек разведроты), 48 – ранеными [19, л. 127].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 19 ноября числится 16 убитых мотострелков (командир 2-й стрелковой роты лейтенант Григорий Войтюк, взводный 1-й стрелковой роты младший лейтенант Федор Крамарчук, пом. ком. взвода старший сержант Иван Айдин, командир орудия младший сержант Виктор Мануйлов, наводчик красноармеец Михаил Половнев, ящичник красноармеец Митрофан Рыжих, наблюдатель старшина Василий Прокопенко, шофер красноармеец Федор Круимов, санитарка красноармеец София Мекертичан, пулеметчики красноармейцы Павел Колабек, Никита Сидоренко, Петр Уткин, стрелки красноармейцы Насердин Ачилов, Гамид Гасимов, Алексей Игнатьев, Николай Чурин). Прокопенко и один из других мотострелков из состава 2-й стрелковой роты в действительности погибли еще накануне, 18 ноября. Имена 6 погибших разведчиков – экипажи ХТЗ-16 – в именном списке потерь не отмечены вовсе [2]; [19, л. 127].
Всего, по советским данным, в бою 19 ноября 132-я танковая бригада уничтожила 10 танков, однако потеряла 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) подбитыми, 2 ХТЗ-16 и 1 ЗиС-30 сгоревшими и только ранеными 53 человека личного состава [87, л. 226]; [92, л. 361].
Поддерживаемая танкистами 96-я стрелковая дивизия 19 ноября, по уточненным данным, захватила 11 пленных, 26 автомашин (16 грузовых, 10 легковых), 16 мотоциклов, несколько велосипедов, 3 орудия ПТО, 3 миномета, 2 автомата [91, л. 4].
Наиболее отличились в боях 19 ноября:
экипаж КВ-1 взводного 1-го ТБ воентехника 2-го ранга Дмитрия Рябова (старший механик-водитель старшина Александр Водохлебов) (разбил 3 танка) (прим. – правда, в наградном листе на Водохлебова подбитые танки не упоминаются совершенно) [75, л. 177];
экипаж Т-34 комиссара 1-го ТБ старшего политрука Андрея Бибикова (подавил огонь 3 орудий ПТО и 2 станковых пулеметов) [19, л. 110];
экипаж Т-34 лейтенанта Андрея Федчика (поджег 1 средний танк и подбил 2-й средний танк) (прим. – в наградном листе на Федчика сказано, что его экипаж в одиночку вышел на поединок с 15 немецкими танками, имея всего 9 снарядов, которыми он поджег 2 и подбил 3 танка, а остальные 10 танков отошли обратно, что явное преувеличение) [19, л. 110]; [77, л. 248];
экипаж Т-34 взводного Николая Сумарева (уничтожил до взвода пехоты, 2 орудия ПТО и миномет с расчетами, 5 пулеметных расчетов) [72, л. 150];
пулеметчик стрелковой роты красноармеец Иван Гатченко (при начавшемся отходе немцев выдвинулся с ручным пулеметом вперед и огнем своего пулемета убил свыше 15 немцев) [72, л. 170];
командир отделения 132-го МСПБ старший сержант Николай Кнутов (уничтожил до 15 немцев, 1 орудие ПТО) [77, л. 296].
4-й день наступления
В 23.55 19 ноября 1941 г. штаб 37-й армии своим боевым приказом № 004/оп подчинил 132-ю танковую бригаду отдельному кавалерийскому корпусу, который должен был на участке 96-й стрелковой дивизии из района Миллерово, Русско-Денисовского (ныне х. Денисово-Николаевка) и Денисово-Алексеевки нанести удар в юго-восточном направлении на Барило-Крепинскую [89, л. 10].
После ночного перехода к утру 20 ноября кавалерийский корпус сосредоточился в районе Доброполье. Корпус состоял из 35-й и 56-й кавалерийских дивизий, но полностью к утру смогла выйти в район Доброполье только 56-я кавалерийская дивизия, которая по состоянию на 16 ноября насчитывала 2480 человек личного состава (84 % своей штатной численности), в т.ч. 1499 активных бойцов [36, л. 126]; [64, л. 16, 30].
С 8.00 20 ноября 56-я кавалерийская дивизия перешла в наступление и к 11.00, встречая упорное сопротивление со стороны противника, двумя своими кавалерийскими полками овладела безымянной высотой к западу и юго-западу от Доброполье [65, л. 41]. В 9.35 в Доброполье прибыл из Марьевки и в 10.00 занял огневые позиции на южной и северной окраинах села 132-й зенитный дивизион. Начиная с 13.40 и до 17.30 немецкая авиация непрерывно бомбила 132-ю танковую бригаду и части кавалерийского корпуса в районе Доброполье. Отражая эти удары всеми имеющимися орудиями и зенитно-пулеметными установками, дивизион за день выпустил 3900 снарядов и, согласно отчету 132-го ЗАДН и наградному листу на командира огневого взвода лейтенанта Николая Казакевича, подбил 2 самолета Ju.87 [19, л. 115]; [75, л. 191]. За эти подбитые самолеты были позже награждены командир орудия ефрейтор Иван Школин, наводчики красноармейцы Петр Мандриченко и Николай Туманов [75, л. 258, 290, 381]. Примечательно, но в журнале боевых действий штаба 132-й ТБр, говорится только об 1 подбитом Ju.88 [6, л. 142].
Удары авиации разогнали коноводов и задержали продвижение вперед конницы. Медленно продвигаясь вперед, согласно оперативной сводке штаба ОКК, только к 23.00 56-я кавалерийская дивизия овладела Уничиновкой и северной окраиной Антониновского (прим. – 4,5-5,5 км юго-западнее с. Мирское), однако затем танковой контратакой была отброшена из Антониновского обратно на Уничиновку [65, л. 41].
В журнале боевых действий штаба ОКК вообще не говорится о каком-либо прорыве к Антониновскому. Оба кавалерийских полка 56-й КД весь день вели бой за высоты 188,0, 208,0, 209,4, 208,6 к западу от Мирского, неся большие потери в людях и лошадях [64, л. 31].
Хотя в документах штаба ОКК и упоминается, что с 56-й кавалерийской дивизией действовала 132-я танковая бригада, из документов самой бригады следует, что весь день она провела в обороне, приводя себя в порядок, и в боевых действиях не участвовала (прим. – за исключением зенитчиков) [19, л. 127]; [63, л. 147]. В своем журнале боевых действий штаб ОКК отметил, что «132 ТБр, приданная корпусу, растеряла танки и до 8.00 20.11 еще не собрала их» [64, л. 30]. Только к вечеру 132-й мотострелковый батальон снялся со своих позиций к северу от высоты 219,3 и был переброшен на автомашинах в Доброполье с задачей выйти во фланг и тыл противнику в район Денисово-Николаевского [19, л. 127].
5-й день наступления
В ночь на 21 ноября 1941 г. немецкий 14-й моторизованный корпус, оставив арьергарды, планомерно отошел на новые позиции, в т.ч. противостоявший кавалеристам моторизованный полк СС «Нордланд» дивизии СС "Викинг" занял рубеж обороны: Балабанов – Денисово-Николаевский – южный берег речки Тузлов [58, F. 347, 742]; [59, F. 7246573]. В 24.00 20 ноября в Антониновский был выслан истребительный отряд из состава 155-го кавалерийского полка и рота истребителей танков во главе с лейтенантом Мехом [19, л. 127]; [66, л. 38]. Благодаря отходу главных сил полка СС «Нордланд», согласно отчету штаба 132-й ТБр и наградному листу на Меха, в ту же ночь они захватили Антониновский. Оставаясь в Антониновском, истребительная рота до подхода главных сил произвела разминирование этого хутора. Саперами роты было снято более 80 мин, однако на минах рота потеряла 3 человека ранеными [19, л. 127]; [63, л. 147]; [77, л. 246].
К 9.00 21 ноября 155-й и 161-й кавалерийские полки заняли исходные позиции на северо-восточных скатах высот 208,0 и 208,9 к западу и юго-западу от Мирского, а 159-й кавалерийский полк и 132-я танковая бригада – в ударной группе 56-й КД на северо-восточных скатах высоты 209,4. По плану наступление через Антониновский на Денисово-Николаевский должно было начаться с 9.30 [66, л. 38].
Начавшееся с утра 21 ноября наступление кавалеристов первоначально успеха никакого не имело. Находясь под непрерывными ударами с воздуха, кавалерийские полки 56-й КД вели тяжелый пехотный бой на северо-западной и юго-восточной окраинах Мирского. Только к 11.00 немецкие арьергарды без боя оставили Красновку, Цимлянку, Антониновский, Власово-Буртовку, после чего в конном строю 35-я и 56-я кавалерийские дивизии перешли в преследование отходящего противника и к 14.00 заняли Антониновский. Все дороги, сады, хаты оказались заминированы противником, что приостановило дальнейшее продвижение кавалеристов и 132-й танковой бригады [64, л. 31, 32]. По другим данным, Антониновский кавалеристы прошли еще в 10.00 [87, л. 254].
После 16.00 через Антониновский выдвинулись с высоты 208,9 на Денисово-Николаевский главные силы 132-го мотострелкового батальона. К 20.00 батальон достиг перекрестка дорог к западу от Власово-Буртовки. Идущая впереди конница подверглась артобстрелу со стороны Миллерово и отошла, после чего мотострелки заняли оборону на достигнутом рубеже, а в ночь на 22 ноября по приказу штаба бригады отошли на южную окраину Власово-Буртовки. Чуть раньше мотострелков на южной окраине села с 17.00 занял огневые позиции 132-й зенитный дивизион [19, л. 115, 127].
132-й танковый полк вошел в 18.00 в Антониновский, после чего экипажи вместе с саперным взводом 132-й ТБр приняли участие в разминировании дорог. За день 132-й танковый полк потерял 1 танк Т-34 подбитым (прим. – вероятно, подорвался на мине; эвакуирован с поля боя в ремонт) и 1 грузовик ЗИС-5 комендантского взвода подорвавшимся на мине и сгоревшим. После разминирования дорог ночью танковый полк перешел на южную окраину Власово-Буртовки, присоединившись к мотострелкам [19, л. 109, 110].
6-й день наступления
Возобновление наступления было запланировано штабом ОКК на 7.30 22 ноября 1941 г. 56-я кавалерийская дивизия со 132-й танковой бригадой должна была наступать по маршруту: Киевский (2,8 км юго-восточнее с. Власово-Буртовка) – высота 135,4 – высота 115,4 – Платово-Князевский (ныне в восточной части с. Плато-Ивановка). Правее нее должна была наступать через Балабанов на Платово-Ивановку введенная в бой из 2-го эшелона корпуса 35-я кавалерийская дивизия, усиливаемая 3-й танковой бригадой [64, л. 33].
После ночного перехода к 8.00 22 ноября 132-й мотострелковый батальон занял оборону на высоте 169,4 в 2 км юго-восточнее хутора Киевский, уже утром на усиление мотострелков на эту высоту вышел 132-й танковый полк в составе 9 танков (7 Т-34, 2 БТ-7). От командира 56-й КД мотострелковый батальон имел задачу: при поддержке танков наступать во 2-м эшелоне за 155-м кавалерийским полком на Платово-Ивановку [19, л. 110, 127]; [20, л. 5].
Наступление 56-й кавалерийской дивизии проходило медленно, и к 13.00 она смогла лишь выйти к высоте 155,5, что в 4,8 км от Киевского. Мотопехота противника под прикрытием огня артиллерии и минометов также медленно отходила назад [65, л. 27].
Наступавшая справа 35-я кавалерийская дивизия оказалась скована боями за хутор Балабанов, что в 2,7 км юго-западнее высоты 155,5. В 13.00 танки 3-й ТБр с боем ворвались в этот хутор и окружили оборонявшуюся здесь 2-ю роту 79-го моторизованного полка 16-й танковой дивизии [25, л. 22]; [58, F. 744]. Следом за танками в хутор ворвался 164-й кавалерийский полк 35-й КД [64, л. 34].
Штаб 253-й стрелковой дивизии отчитался, что Балабанов был взят в 14.30. В бою за него, по всей видимости, кроме кавалеристов и танкистов 3-й ТБр принял участие 983-й стрелковый полк 253-й СД с танками 2-й ТБр. По достижению Балабанова танки 2-й ТБр отошли в тыл [68].
Около 13.00 2-й танковый полк 16-й ТД в составе 16 танков перешел в контратаку на Балабанов [58, F. 744]. По данным штаба ОКК, контратака началась в 14.00. Помимо собственно танков в ней приняло участие до батальона немецкой пехоты. Не выдержав контратаки, 164-й кавалерийский полк и соседний с ним 691-й стрелковый полк 253-й стрелковой дивизии откатились в северном направлении [64, л. 34, 35]; [65, л. 27].
1-я контратака была отражена танками 3-й ТБр до 16 часов, при этом было подбито 7 немецких танков [58, F. 744]. В 16.00 оставшиеся на ходу 9 танков 16-й ТД повторно контратаковали с высот к западу от Балабанова, и одновременно танки 3-й ТБр подверглись авиабомбардировке. К этому времени в 3-часовом бою танки 3-й ТБр израсходовали снаряды, а потому, оставив Балабанов, отошли на высоту к северо-востоку от Балабанова. В это время с северо-востока, с высоты 169,4 подошли танки 132-й ТБр и атаковали немецкие танки, которые, не приняв бой, отошли в южном направлении. Так эта версия изложена в «Истории 3-й танковой бригады» [25, л. 22]; [58, F. 744].
Штаб 132-й ТБр и штаб 132-го ТП отчитались, что танки 132-й ТБр выдвинулись с высоты 169,4 на помощь танкам 3-й ТБр еще до того, как 132-й мотострелковый батальон с 14.00 перешел в наступление на Платово-Ивановку, т.е. между 13.00 и 14.00. Врио командира роты средних танков политрук Григорий Трофимов, увидев выдвинувшиеся из Балабанова 12 немецких танков, проявил инициативу и с 4 танками Т-34 контратаковал их от высоты 169,4. В результате этой контратаки, по подсчетам танкистов 132-й ТБр, рота Трофимова уничтожила до взвода пехоты, 3 средних танка и 1 орудие ПТО, однако потеряла 1 танкиста убитым (механик-водитель старший сержант Осмулькевич), 3 из 4 танков Т-34 подбитыми. Все они вышли с поля боя своим ходом [19, л. 110]; [20, л. 5]. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр ефрейтор (а не старший сержант, как в отчете штаба 132-го ТП) Николай Осмулькевич ошибочно числится погибшим 23 ноября [2].
Штаб 3-й танковой бригады отчитался, что бригада, потеряв 5 своих танков, уничтожила 6 немецких танков [63, л. 141]. Т.е. в сумме обе танковые бригады записали на свой счет 9 танков при собственных потерях в 8 танков. Штаб 35-й кавалерийской дивизии отчитался, что при отражении 2 танковых контратак на участке дивизии было уничтожено до роты пехоты, 5 танков и минометная батарея [93]. Штаб кавалерийского корпуса отчитался о захвате 6 немецких танков, в т.ч. 3 исправных. Из этого числа 3 танка были захвачены в Денисово-Алексеевке в самом начале наступления, т.е. 3 танка было захвачено конкретно под Балабановым [64, л. 34, 35]; [65, л. 27]. Сами немцы отчитались о выходе из строя в поединке с советскими танками до 16.10 22 ноября конкретно 7 из 16 танков 16-й ТД [140, F. 351, 744].
Пока танки Трофимова вели танковый бой, с 14.00 22 ноября 132-й мотострелковый батальон с оставшимися танками 132-го ТП по приказу командира 56-й КД перешел в наступление на Платово-Ивановку. Согласно отчету штаба 132-й ТБр, из-за того, что конница не продвигалась вперед, батальон вышел в 1-й эшелон 56-й КД [19, л. 127]; [20, л. 5].
В ходе наступления, подвергаясь ударам с воздуха, к 17.00 56-я кавалерийская дивизия своим передовым 155-м кавалерийским полком вышла на рубеж: южные скаты высоты 127,9 – (иск.) Золотарев (ныне х. Золотаревка) в 3 км к северу от Платово-Ивановки [66, л. 30]. Выйдя в 1-й эшелон, к 19.00 следом за отходящим противником 132-й мотострелковый батальон вошел в Платово-Ивановку и в 19 часов с боем занял это село и соседний хутор Платово-Князевский, после чего следом за мотострелками в эти населенные пункты вошла конница 56-й КД [19, л. 127]; [20, л. 5]. Все 3 стрелковые роты 132-го МСПБ расположились в Платово-Ивановке, выставив полевое охранение, а минометная и истребительная роты вместе с батареей ПТО расположились в Золотареве [6, л. 143]. Оставшиеся танки 132-го ТП вместе с мотострелками в ночь на 23 ноября заняли хутор Салантырь к северу от Золотарева, выбив оттуда находившихся здесь нескольких немецких пехотинцев [19, л. 110].
В общей сложности, 132-й мотострелковый батальон 22 ноября, согласно отчету штаба 132-го МСПБ, уничтожил более роты пехоты, захватил 9 автомашин (в т.ч. 1 – с горючим; 4 машины из 9 сожжены немцами), 1 офицерскую автокухню, 5 мотоциклов, 1 гаубицу, 3 миномета (1 50-мм, 2 82-мм), 3 пулемета (1 станковый, 2 ручных), 6 винтовок, 125 снарядов, 19 тысяч винтовочных патронов и другие трофеи. В отчете штаба 132-й ТБр говорится также о захвате мотострелками 1 легкого танка, в журнале боевых действий штаба 132-й ТБр – 1 неисправного среднего танка с вооружением и боеприпасами, но без горючего, а также о захвате 1 автомастерской и всего 1 ручного пулемета, а не 2. Захваченная 152-мм гаубица была передана в гаубичный артиллерийский полк. Судя по перечислению трофеев, большая часть их была, скорее всего, оставлена советскими же войсками при отходе с этой местности в начале ноября [6, л. 143]; [19, л. 127]; [20, л. 5].
Сам мотострелковый батальон, согласно журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, за день 22 ноября в результате бомбардировки потерял 4 автомашины вышедшими из строя без потерь в личном составе [6, л. 143]. Впрочем, это не так, ведь, как известно, одна только рота истребителей танков в Антониновском потеряла на минах 3 человека ранеными. Со стороны 56-й кавалерийской дивизии один только 155-й кавалерийский полк 22 ноября потерял, по предварительным данным, до 50 человек личного состава [65, л. 27].
7-й день наступления
В 21.00 22 ноября 1941 г. штаб ОКК своим боевым приказом № 5 поставил 56-й кавалерийской дивизии с 132-й танковой бригадой задачу: с наступлением темноты, обходя опорные пункты противника, ударом через Курлацкий (3 км северо-западнее Платово-Ивановки) с севера совместно с соседней 35-й кавалерийской дивизией овладеть Большекрепинской [64, л. 36].
В ночь на 23 ноября немецкий 14-й моторизованный корпус снова произвел отвод своих частей – на этот раз за речку Тузлов. В ходе последовавшего затем наступления к 14.00 кавалерийский корпус вышел в район оставленной немцами Большекрепинской [64, л. 37].
Впереди 56-й кавалерийской дивизии следовал 132-й мотострелковый батальон с танками 132-й ТБР. На маршруте: Золотарев – Платово-Ивановка – Большекрепинская - 1 танк Т-34 потерпел аварию и был эвакуирован в ремонт. Подошедшие к Большекрепинской мотострелки на своем правом фланге подверглись минометному обстрелу и обстрелу танков с западной окраины села. Согласно оперативной сводке штаба 56-й КД, противник имел в Большекрепинской небольшое прикрытие, которое при входе советских частей в село отошло на юг. При отходе за Тузлов немцы на 80-90 % сожгли Большекрепинскую, а дороги возле него заминировали. Под руководством командира 1-го ТБ майора Ежелова было снято 80 мин, после чего танки сосредоточились в центре Большекрепинской. Мотострелковый батальон после зачистки села занял оборону на его западной и южной окраинах. К 18.00 северо-западную окраину Большекрепинской заняла 56-я кавалерийская дивизия. За день дивизия захватила 1 45-мм орудие ПТО, 2 ручных пулемета, 1 автомат, 15 винтовок [19, л. 110]; [20, л. 5]; [66, л. 39].
В 13.00-15.00 23 ноября в Курлацкий из Власово-Буртовки перешел 132-й зенитный дивизион, заняв огневые позиции южнее и севернее Курлацкого. В 15.00 дивизион своим огнем отразил удар 12 Ju.87 на советские части в районе Курлацкого, а в 16.00 13 Ju.87 обрушилось на 1-ю зенитную батарею, однако в противоборстве с ними зенитчики без собственных потерь подбили 1 Ju.87 [19, л. 116].
В резерве
Весь день 24 ноября 1941 г. 132-я танковая бригада на основании боевого приказа № 011/оп штаба 37-й армии от 23 ноября оставалась в армейском резерве в Большекрепинской. В 6.30-9.35 24 ноября в село перешел зенитный дивизион, занявший огневые позиции на северной окраине Большекрепинской. Уже в 9.45 последовал 1-й удар немецкой авиации на Большекрепинскую, при отражении которого зенитчики сбили 2 Ju.87, которые загорелись и упали в районе Большекрепинской [19, л. 116]. Сбитые самолеты записали на счет расчетов 37-мм орудий ефрейтора Ивана Школина и красноармейца Матвея Янова (наводчики красноармейцы Петр Мандриченко и Николай Туманов) [75, л. 258, 290, 298]
В 11.40 последовал 2-й авианалет, в котором участвовало 16 самолетов. Частью самолеты атаковали позиции 2-й зенитной батареи, при этом 500-килограммовая бомба разорвалась в 1 метре от 37-мм зенитного орудия и полностью уничтожила это орудие, контузив 2 зенитчиков [19, л. 116].
132-й танковый полк 24 ноября под огнем противника потерял 1 человека убитым. Им был санинструктор Андрей Ковальчук, который в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр ошибочно числится убитым за 25 ноября [2]; [19, л. 111].
Штаб 132-й ТБр в разных своих отчетах приводит разные цифры потерь бригады под авиабомбардировками 23-24 ноября в Большекрепинской. Согласно одному отчету, помимо разбитого 37-мм зенитного орудия 1 человек погиб и 12 человек было ранено [20, л. 5]. Согласно другому отчету, бригада потеряла 17 человек личного состава: 10 – убитыми, 7 – ранеными [63, л. 147].
Уже в ночь на 25 ноября на минном поле в районе Большекрепинской подорвалась и сгорела автомашина ГАЗ-АА; находившиеся в автомашине врио командира батареи ПТО лейтенант Дмитрий Александров и комиссар батареи политрук Василий Хоменко были ранены [6, л. 144]; [19, л. 128]. В общей сложности 24-25 ноября мотострелковый батальон потерял 17 человек личного состава: 7 – убитыми, 10 – ранеными [19, л. 102].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за эти дни числится 6 погибших мотострелков: за 23 ноября – 1 убитый (повар 132-го МСПБ красноармеец Федор Елгазин; погиб под бомбежкой), а за 24 ноября – еще 5 убитых (командир отделения сержант Василий Кисилев, стрелки красноармейцы Нажмидин Мухединов, Халик Разиков, Хозин Хозиев, Иорбат Шафиев). Имя 7-го убитого неизвестно [2].
В 24.00 24 ноября штаб Южного фронта отдал боевое распоряжение № 0306/оп о выходе 2-й и 132-й танковых бригад в резерв штаба фронта в район села Новый Санбек [83, л. 121]. Утром 25 ноября на основании нового боевого приказа 132-я танковая бригада после 34-километрового перехода из Большекрепинской сосредоточилась в селе Новый Санбек, получив задачу: совместно с 216-й стрелковой дивизией действовать в южном направлении на село Генеральское [19, л. 102]; [20, л. 6]. В 11.00 в Новом Санбеке сосредоточился 132-й зенитный дивизион. При занятии зенитчиками огневых позиций в 11.25 1 самолет Ju.88 обстрелял их пулеметным огнем, при этом был убит старший дальномерщик 2-й батареи красноармеец Солдатов [6, л. 144, 145]; [19, л. 116]. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр имени его нет вообще. В 15.20 еще 2 Ju.88 атаковали на бреющем полете, при этом 1 самолет был сбит зенитным орудием старшего сержанта Федора Малого и упал в 10 км к западу от Нового Санбека [19, л. 116]; [75, л. 369].
По данным отдела укомплектования Южного фронта, по состоянию на 25 ноября 132-я танковая бригада насчитывала 2045 человек личного состава, 33 танка (1 КВ-1, 16 Т-34, 2 Т-26, 10 БТ, 4 Т-37), 8 бронемашин, 6 зенитных орудий, 3 82-мм миномета, 42 пулемета (6 зенитных, 4 станковых, 32 ручных), 1287 винтовок [85, л. 121]. Из этого числа к утру 26 ноября 132-я танковая бригада имела в своем расположении 12 танков (1 КВ-1, 10 Т-34, 1 Т-26, в т.ч. 2 Т-34 были небоеспособны), 4 САУ ЗиС-30 (в т.ч. 2 ЗиС-30 – в ремонте), 4 ХТЗ-16 (все в ремонте), 3 бронемашины БА-10 (в т.ч. 2 БА-10 – в ремонте) [19, л. 102].
Всего за время боевых действий с 18 по 23 ноября 132-я танковая бригада, поддерживая 96-ю стрелковую и 56-ю кавалерийскую дивизии 37-й армии, действуя против немецких 16-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Викинг», в ходе наступления продвинулась в южном направлении в общей сложности на 43 километра (от речки Нагольная у Марьевки до Тузлова у Большекрепинской).
За это время в боях 17-25 ноября 132-й мотострелковый батальон потерял 85 человек личного состава (23 – убитыми, 62 – ранеными), 1 ЗиС-30, 2 ХТЗ-16, 6 автомашин (1 ГАЗ-АА – на минном поле, 5 автомашин – разбитыми бомбами), 4 ручных пулемета, 3 ППД, 3 винтовки, 5 револьверов уничтоженными [19, л. 128]. Потери экипажей 2 ХТЗ-16 разведроты в 6 человек убитыми в это число не включены. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр числятся имена 22 погибших мотострелков, имя 23-го убитого неизвестно [2].
132-й танковый полк за это же время потерял 7 танков (1 КВ-1, 1 Т-34) подбитыми и 2 человека (Ковальчук, Осмулькевич) убитыми [19, л. 102, 110, 111]. 132-й зенитный дивизион потерял 1 37-мм зенитное орудие разбитым и 3 человека личного состава (1 – убитым, 2 – контуженными) [19, л. 116]. В общей сложности в боях 17-25 ноября 132-я танковая бригада потеряла как минимум 96 человек личного состава (32 – убитыми, 64 – ранеными).
Начало нового наступления, 27 ноября 1941 г.
26 ноября 1941 г. 132-я танковая бригада оставалась в Новом Санбеке в резерве 37-й армии, не участвуя в боевых действиях. Лишь во 2-й половине дня, получив сообщение, что 12 немецких танков прорвали оборону и двигаются из села Генеральское в северном направлении, бригада выдвинула все свои танки на высоту 129,4, что в 2,3 км юго-западнее Нового Санбека, и выслала разведку из 3 танков Т-34 к Генеральскому [19, л. 111]. В бой с прорвавшимися к Генеральскому танками 36-го танкового полка 14-й танковой дивизии танки 132-й ТБр так и не успели вступить, т.к. к этому времени все они отошли от Генеральского обратно в село Петровское, преследуемые танками 3-й танковой бригады [45, F. 446]; [63, л. 142, 143]. Также в 13.30 2 самолета Не.111 сбросили бомбы в расположении транспорта 132-го зенитного дивизиона, при этом была разбита радиостанция 5-АК 132-го ЗАДН [19, л. 117].
В 3.00 26 ноября штаб Южного фронта своей директивой № 00310/оп поставил 9-й и 37-й армиям задачу: с утра 27 ноября с рубежа реки Тузлов на участке: Стоянов – Буденный (ныне х. Октябрьский) – нанести удар в общем направлении на Ростов с целью окружения и разгрома немецкой 1-й танковой армии [83, л. 110]. Решением штаба 37-й армии ударную группировку армии составили 51-я (справа) и 150-я (слева) стрелковые дивизии, усиливаемые 3-й и 132-й танковыми бригадами соответственно и большим количеством артиллерии. Непосредственно 150-я стрелковая дивизия должна была наступать на 6,5-километровом участке: (иск.) Шахов – (иск.) Константиновка - по маршруту: Генеральское – Солтан-Салы – Ленинаван – западная окраина Ростова. Т.к. по состоянию на 25 ноября дивизия насчитывала лишь 5561 человек личного состава (48,6 % своей штатной численности), на усиление она также получила стрелковый полк 23-й стрелковой дивизии [85, л. 123]; [89, л. 17, 18]. С противоположной стороны Тузлова дивизии противостоял 108-й моторизованный полк 14-й танковой дивизии, усиленный 1-й ротой 13-го саперного батальона (без 1 взвода) и 8-й батареей зенитного учебного полка [45, F. 1263].
Наступление началось в 10.00 27 ноября [91, л. 25]. Атаковавшая впереди 132-й танковой бригады 150-я стрелковая дивизия за день, форсировав Тузлов, вышла к занятым немцами высотам 117,1 и 120,4 в 4-4,5 км юго-западнее Генеральского, где и была остановлена противником [87, л. 364]. Собственно 132-я танковая бригада в бой так и не была введена, а лишь по приказу командира 150-й СД перешла из Нового Санбека на выжидательные позиции в балку Марушкина к северу от Генеральского, где затем оставалась весь день без определенной задачи [20, л. 6].
В балке Марушкина с утра расположились главные силы 132-го мотострелкового батальона, а его истребительная рота была выдвинута на южную окраину Генеральского. 132-й танковый полк также занял оборону на подступах к Генеральскому [6, л. 146]; [19, л. 111, 128]. Выдвижение 11 танков 132-й ТБр с севера на Генеральское немцы зафиксировали в 9.30 27 ноября [45, F. 448].
Обнаружив сосредоточение танковой бригады, немцы подвергли ее минометному обстрелу и усиленной авиабомбардировке. Отражать авиаудары было нечем, т.к. из-за недостатка снарядов зенитчики 132-й ТБр огня в тот день не вели вовсе. В 17.30 мотострелки в балке Марушкина подверглись особенно сильному авиаудару, когда немецкие самолеты летали на высоте 30-50 метров, бомбили мелкокалиберными бомбами и обстреливали мотострелков и танкистов из пулеметов. В результате бомбежки батальон потерял 1 автомашину ГАЗ-АА и автокухню разбитыми и 54 человека личного состава (7 – убитыми, 47 – ранеными), в т.ч. были ранены нач. хим. службы батальона младший лейтенант Макар Баштовой, нач. прод. снабжения батальона Егорин (или Егоренко), командир и комиссар 1-й стрелковой роты лейтенант Александр Овчаренко и младший политрук Николай Дашкевич. Баштовой в тот же день умер от ран в медсанбате 150-й СД, а Дашкевич умер от ран 28 ноября уже в госпитале [6, л. 146]; [19, л. 104, 128].
По другим данным, в общей сложности, 27 ноября 132-я танковая бригада под авиаударами потеряла 3 автомашины, 2 автокухни и 59 человек личного состава 132-го МСПБ (8 – убитыми, 51 – раненым) [19, л. 128]; [20, л. 6]. В танковом полку обошлось без потерь [19, л. 111].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 27 ноября числится всего 2 убитых (повар красноармеец Михаил Толкачев, стрелок красноармеец Иван Давыдов). Имена 6 других погибших неизвестны [2].
Бой за высоту 120,4 28 ноября 1941 г.
Возобновление наступления было запланировано на 7.50 28 ноября 1941 г. С 7.00 132-й танковый полк и 132-й мотострелковый батальон должны были занять исходные позиции в 0,5-1 км южнее Генеральского соответственно, откуда с 7.50 атаковать из-за правого фланга 756-го стрелкового полка на высоту 120,4 и далее через высоту 106,2 – на западную окраину Красного Крыма [19, л. 103].
В ночь на 28 ноября саперный взвод бригады под минометным огнем противника оборудовал переправу для танков через Тузлов, при этом взвод потерял 3 человека личного состава: 1 – убитым (прим. – неизвестный красноармеец), 2 – ранеными, в т.ч. осколками мины в левую руку был тяжело ранен командир саперного взвода младший лейтенант Анатолий Серов, что привело к потере им руки и инвалидности [19, л. 104]; [78].
По наведенной саперами переправе в 7.20 28 ноября 132-й танковый полк вместе с мотострелковым батальоном форсировал вброд Тузлов и с 8.15 перешел в наступление [19, л. 104, 105]. Прорвать позиции 2-го батальона 103-го моторизованного полка на южном берегу Тузлова удалось довольно быстро: уже в 8.45 в штаб 14-й ТД поступила открытым текстом радиограмма о прорыве до батальона пехоты с танками на участке этого батальона, а в 13.42 последовало донесение о прорыве 19 танков на участке соседнего справа 2-го батальона 108-го моторизованного полка [45, F. 452, 454]. Вероятно, в число этих прорвавшихся танков входили и танки 142-й танковой бригады 9-й армии, которая, по данным штаба 132-й ТБр, вела наступление через восточную окраину Генеральского на высоту 117,9 (6,3 км юго-восточнее с. Генеральское) и далее на юг [19, л. 104].
Встреченные сплошным заградительным артминометным огнем, танки 132-й ТБр, тем не менее, смогли прорваться до высоты 120,4 к югу от Генеральского, где были контратакованы танками 36-го танкового полка 14-й ТД. При этом сосед мотострелков справа – 23-й стрелковый полк – разбежался, а сосед слева – 756-й стрелковый полк – и вовсе не выдвинулся с исходных позиций, таким образом, 132-я танковая бригада вступила в бой с немецкими танками лишь собственными силами [20, л. 6].
Танк КВ-1 взводного 1-го ТБ воентехника 2-го ранга Дмитрия Рябова выдвинулся на гребень высоты 120,4, где встал за укрытием и огнем с места уничтожил 2 тяжелых танка и несколько орудий ПТО. Расстреляв все снаряды, танк остался стоять на месте, приняв на себя артминометный огонь противника. Танк получил множество попаданий снарядов, но обошлось без сквозных пробитий [19, л. 111].
Другой танк Т-34 – командира роты средних танков лейтенанта Николая Сумарева – согласно отчету штаба 132-го ТП, уничтожил 1 орудие ПТО [19, л. 111]. В оперативной сводке штаба 132-й ТБр от 28 ноября на его счет записано уничтожение до 5 орудий ПТО [19, л. 104]. В наградном листе на Сумарева ему приписали уничтожение в этом бою 1 тяжелого танка, 3 минометов и 10 пулеметов. Орудия ПТО в наградном листе не упоминаются вовсе. Сам Сумарев в этом бою погиб [72, л. 150].
В общей сложности в этом бою было подбито 2 танка Т-34 132-й ТБр. У одного танка была подбита ходовая часть, у 2-го танка (прим. – вероятно, танк Сумарева) пробита башня. Оба танка своим ходом отошли с поля боя на ремонт [19, л. 104, 111]. О потерях действовавшей по соседству 142-й танковой бригады в этот день ничего не известно.
Немецкая версия этих событий несколько отличается от отчетов 132-й танковой бригады и ее подразделений. Согласно журналу боевых действий штаба 14-й ТД, в 14.30 36-й танковый полк без каких-либо своих потерь поджег 3 танка Т-34, а танк КВ-1 (прим. – в тексте «сверхтяжелый» танк) получил 5 попаданий снарядов, загорелся и горящим отошел с поля боя. В 16.05 штаб 108-го МП сообщил об отражении советского наступления и занятии войсками своих прежних позиций, однако в 16.24 последовала новая атака против 2-го батальона 108-го МП. Эта атака, проводившаяся юго-восточнее Генеральского с участием танков, была отбита немцами в 18.10 [45, F. 454, 456].
О вечерних боях за высоту 120,4 в немецких документах не упоминается, однако согласно боевому донесению штаба 132-й ТБр, в 18.30 танки и мотострелки 132-й ТБр все же смогли овладеть этой высотой [19, л. 105]. Штаб 132-го МСПБ в свою очередь отчитался, что мотострелки вышли на высоту только в 22.00 [19, л. 128].
Наиболее отличился при этом командир взвода роты истребителей танков лейтенант Михаил Березкин, который со своим бойцом Ивановым ворвался в траншеи противника, где убил 14 немцев. Уже расстреляв все патроны, Березкин с последней гранатой остался оборонять захваченную траншею до подхода главных сил мотострелков, но при этом он погиб [77, л. 226].
Согласно оперативной сводке штаба 132-й ТБр, вместе с танками на высоту смогла выйти лишь одна рота 132-го МСПБ (прим. – надо полагать, рота истребителей танков), но она вскоре отошла на северные скаты высоты, а действовавший в 2 километрах позади танков 756-й стрелковый полк, попав под минометный огонь противника, отошел к Тузлову [19, л. 111]. Согласно отчету штаба 132-го МСПБ, 756-й полк при выходе на высоту 120,4 8 средних немецких танков и последовавшем авиаударе запаниковал и отошел в Генеральское, где оставался в ночь на 29 ноября. Собственно мотострелки, когда противник начал обходить их с флангов, отошли с высоты 120,4 на 1,5 километра к северу [19, л. 128].
Однако отошли далеко не все мотострелки. Стрелковый взвод красноармейца Ивана Рыжикова из 7 человек остался на захваченных немецких позициях в 20 метрах от немцев и за ночь отбил 4 контратаки немцев, удержав свои позиции, при этом Рыжиков автоматным огнем убил 6 немцев [19, л. 129, 137]; [79, л. 89].
С наступлением темноты 132-й танковый полк, оставив 3 танка для поддержки своей пехоты, отошел к Тузлову на дозаправку боеприпасами и горючим, после чего бой стих [19, л. 111].
Уже ночью, согласно наградному листу на пулеметчика стрелковой роты красноармейца Ивана Гатченко, собственно Гатченко вместе со своим командиром взвода были посланы в разведку для установления расположения противника и его огневых точек. До 20 немцев окружили разведчиков, однако Гатченко огнем своего ручного пулемета убил 6 немцев и прорвался из кольца [72, л. 170].
Также в бою за высоту 120,4 в тот день наиболее отличились стрелок 1-й стрелковой роты 132-го МСПБ красноармеец Иван Калинин (убил 5 немцев) и командир отделения 3-й стрелковой роты старший сержант Николай Кнутов (убил 4 немцев) [17, л. 315]; [19, л. 137]; [77, л. 296].
В общей сложности в бою 28 ноября 132-й танковый полк, по подсчетам своего штаба, уничтожил до роты пехоты, 3 тяжелых танка, 2 орудия ПТО, 6 минометов, 12 пулеметов, потеряв 1 человека убитым (Сумарев) и 2 танка Т-34 подбитыми [19, л. 104, 111]. Согласно более позднему боевому донесению штаба бригады, всего 28 ноября танковый полк уничтожил до роты пехоты, 7 танков, 2 орудия ПТО, 6 минометов, 12 пулеметов [19, л. 106]. По завершении боевых действий по состоянию на 19.00 28 ноября 132-я танковая бригада имела в наличии 8 танков (1 КВ-1, 5 Т-34, 1 БТ, 1 Т-26) и 1 бронемашину БА-10 [19, л. 105].
По подсчетам штаба 132-й ТБр, в общей сложности 28 ноября (до 19.00) 132-й танковой бригадой было подбито 2 или 3 танка, опознанных как Pz.III, уничтожено до 5 орудий ПТО, захвачены 1 автомашина ГАЗ-АА с тарой для горючего и 3 полевые радиостанции [19, л. 104, 105].
Потери бригады 28 ноября (до 19.00) составили 2 танка Т-34 и 11 человек личного состава: 5 – убитыми, 6 – ранеными [19, л. 105].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 28 ноября помимо Сумарева числится только 2 убитых мотострелка (стрелки красноармейцы Евгений Кривенок, Александр Семенов; последний умер от ран). 4-м убитым был лейтенант Михаил Березкин. Имя 5-го погибшего неизвестно [2]; [77, л. 226].
Взятие высоты 120,4
На рассвете 29 ноября 1941 г. 132-й мотострелковый батальон при поддержке танков вновь атаковал на высоту 120,4. В атаку пошло всего 6 танков (1 КВ-1, 5 Т-34) [19, л. 112, 129]. Немцы зафиксировали начало общего наступления 37-й и 9-й армий с 7.00, уже в 8.00 в штаб 14-й ТД поступило донесение о советском прорыве южнее Генеральского, в 10.25 штаб 108-го МП сообщил наверх об отходе 103-го моторизованного полка, который не выдержал удара танков, а в 10.27 штаб 108-го МП сообщил уже о прорыве советских войск позиций своего полка [45, F. 460].
Несмотря на сильный артминометный огонь со стороны противника, танки 132-й ТБр вновь вышли на гребень высоты 120,4, где огнем из-за укрытий обеспечили выход на эту высоту своей пехоты [19, л. 112]. Бой за высоту 120,4 для 132-го мотострелкового батальона проходил крайне тяжело. К примеру, в наградном листе на пулеметчика стрелковой роты красноармейца Ивана Гатченко описывается, как Гатченко вместе с 3 бойцами занял немецкие окопы и около 4 часов вчетвером удерживал их до подхода своей роты, за это время огнем своего ручного пулемета отбив 3 контратаки немцев. Позже Гатченко подполз со своим пулеметом к пулеметной точке немцев, убил 3 немцев и захватил их пулемет. При дальнейшем наступлении на высоту 120,4 Гатченко был ранен, но остался в строю до конца боя [72, л. 170]. Также в тот день особенно отличился пом. ком. взвода стрелковой роты старший сержант Николай Крылов, который после отражения немецкой контратаки в ходе возобновившегося наступления ворвался в немецкие окопы и огнем из автомата убил 8 немцев [79, л. 117].
Только к 13.00 132-й мотострелковый батальон полностью занял высоту 120,4, а к 14.00 150-я стрелковая дивизия, по данным штаба 37-й армии, вышла на рубеж: 1 км южнее высоты 120,4 – высота 117,9 [19, л. 129]; [91, л. 34].
Согласно отчету штаба 132-го МСПБ, при занятии мотострелками высоты 120,4 полки 150-й СД находились в Генеральском в 3 километрах позади мотострелков и только после занятия мотострелками этой высоты по категорическому требованию командования выдвинулись к мотострелкам. При выдвижении на высоту 120,4 756-й стрелковый полк под минометным обстрелом неоднократно разбегался. Для его сбора со стороны мотострелков были выделены младший лейтенант Петр Фомичев и младший политрук Зенкин. К вечеру удалось собрать до роты пехоты 756-го СП и вывести их на эту высоту [19, л. 132].
Штаб 132-го МСПБ отчитался, что при выходе мотострелков на высоту до 50 немцев, оказавшись в окружении, сдалось им в плен, однако в это время батальон подвергся обстрелу и бомбежке со стороны 16 немецких самолетов и контратаке немецкой пехоты, после чего стрелковый взвод красноармейца Ивана Рыжикова огнем из автоматов и пулеметов расстрелял всех пленных. В отчете штаба 132-го МСПБ это объяснено тем, что «в плен брать не было времени». Всего в отчете штаба 132-й ТБр на счет взвода Рыжикова записано уничтожение на высоте 120,4 около 40 немцев, а в наградном листе на самого Рыжикова сказано, что «только один тов. Рыжиков в боях за высоту уничтожил более 45-ти человек фашистов». В этом же бою Рыжиков был ранен [19, л. 129, 137]; [79, л. 89].
По данным штаба 37-й армии, налету 14 немецких самолетов 150-я стрелковая дивизия подверглась конкретно в 10.30 [91, л. 34]. Возможно, именно во время этой бомбардировки прямым попаданием бомбы пробило моторное отделение танка Т-34 командира 1-го ТБ капитана Вербы. От разорвавшейся внутри танка бомбы танк загорелся и полностью сгорел, однако экипажу удалось спастись [19, л. 112].
Около 11.30 ударом с запада ко 2-му батальону 103-го моторизованного полка вышел 2-й батальон 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии, насчитывавший к этому времени, судя по отчету своего командира, примерно 8 исправных танков. В обед батальон при поддержке приданных ему артиллерийской батареи и противотанкового взвода попытался контратаковать в районе высоты 120,4, чтобы отбросить советские войска к Тузлову, однако был остановлен огнем танков 132-й ТБр. Немцы насчитали 4 или 5 танков 132-й ТБр (прим. – судя по всему, на поле боя действительно должно было оставаться еще 5 исправных танков: 1 КВ-1, 4 Т-34), которые из-за укрытий с места с дистанции в 1500-2000 метров подбили 2 из 5 танков Pz.III головной танковой роты немцев, после чего оставшиеся на ходу 3 танка Pz.III отошли назад в укрытие. Поддерживавший немецких танкистов противотанковый взвод потерял 1 орудие ПТО, а артиллерийская батарея сократилась до 1 исправного орудия [60, F. 625]. В целом немецкий танковый контрудар полностью провалился.
Штаб 132-го ТП отчитался об уничтожении 4 немецких тяжелых танков, которые были записаны на счет экипажа КВ-1 взводного 1-го ТБ воентехника 2-го ранга Дмитрия Рябова (командир орудия красноармеец Владимир Гуленко, младший механик-водитель красноармеец Григорий Алешин) [19, л. 112]; [75, л. 185].
Позже штаб 132-го МСПБ и в наградном листе на командира танка Т-34 лейтенанта Андрея Федчика (прим. – в 1942 г. назначен старшим адъютантом 132-го МСПБ) записал на счет его экипажа в бою 29 ноября 1 уничтоженный тяжелый танк, но, скорее всего, это более поздние приписки. Всего, согласно этому наградному листу, экипаж Федчика 29 ноября уничтожил до 140 немцев, сжег 1 тяжелый танк и 2 автомашины, подавил огонь 4 орудий ПТО, 10 пулеметов (4 станковых, 6 ручных). Расстреляв все боеприпасы своего танка, Федчик вышел из танка, поднял в атаку стрелковые подразделения, был ранен, но остался в строю. Возможно, что это цифры успехов экипажа Федчика не за один бой 29 ноября, а серию боев конца ноября [77, л. 248].
В общей сложности в бою 29 ноября 132-й танковый полк, по подсчетам своего штаба, уничтожил до 150 немцев, 4 тяжелых танка, 4 орудия ПТО, 9 минометов с расчетами, до 35 пулеметов (в т.ч. 5 крупнокалиберных). Сам полк потерял 3 танка Т-34 (1 танк – разбитым бомбой, 2 танка – поврежденными) и 3 человека личного состава: 1 – убитым (стрелок-радист красноармеец Павел Бабий), 2 – ранеными (взводные лейтенант Федчик, воентехник 2-го ранга Ефремов) [19, л. 112].
132-й мотострелковый батальон в 2-дневных боях за высоту 120,4 28-29 ноября, по подсчетам своего штаба, уничтожил до 300 немцев, 12 автомашин, подбил 3 средних танка (в т.ч. 1 танк сгорел), захватил 2 мотоцикла, 1 гаубицу, 3 ротных миномета, 6 станковых пулеметов, 3 радиостанции [19, л. 129]. 2 танка из 3 подбила, а также сожгла 4 автомашины противотанковая батарея 132-го МСПБ, которая, судя по более ранним сведениям, к этому времени имела в строю всего 2 самоходки ЗиС-30 [72, л. 203].
Общие потери мотострелкового батальона за 28-29 ноября составили 31 человек личного состава: 7 – убитыми, 24 – ранеными [19, л. 129]. В то же время в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 28-29 ноября числится лишь 3 убитых мотострелка: за 28 ноября – 2 убитых (Кривенок, Семенов), за 29 ноября – 1 убитый (пулеметчик красноармеец Серпай Матов). Также известно, что 28 ноября погиб лейтенант Березкин. Имена остальных 3 убитых мотострелков неизвестны [2]; [77, л. 226].
Штаб 132-й ТБр отчитался, что в общей сложности противник в боях за высоту 120,4 потерял свыше 400 человек убитыми, 14 танков, 1 бронемашину, 12 автомашин, 2 орудия ПТО, 9 минометов, 17 пулеметов (в т.ч. 5 крупнокалиберных), 3 радиостанции, но эти цифры, скорее всего, завышены в несколько раз [20, л. 6].
Провал рейда в тылы противника
29 ноября 1941 г., несколько переоценив начавшийся отход немецкого 3-го моторизованного корпуса из-под Ростова, штаб Южного фронта поставил 37-й армии задачу перейти в преследование отходящего противника, после чего в 17.00 штаб 37-й армии отдал войскам соответствующий боевой приказ № 0019/оп на переход в преследование. Этим же приказом штаб армии подчинил 132-ю танковую бригаду 96-й стрелковой дивизии, которая вводилась в бой на правом фланге 51-й стрелковой дивизии – соседа 150-й СД справа. Дивизии была поставлена задача: преследовать противника по маршруту: Стоянов – Баба Армянская – Чулек – Морской Чулек - и к утру 30 ноября овладеть перекрестком дорог в 6 км северо-восточнее хутора Веселий, а танками 132-й ТБр, мотострелковым батальоном и пехотой, посаженной на машины, перерезать дорогу Ростов – Самбек в районе Морского Чулека, примерно в 27 километрах к юго-западу от Стоянова [90, л. 67].
Снятый с занимаемого рубежа, к 21.00 29 ноября 132-й мотострелковый батальон на автомашинах прибыл в Новый Санбек, а в 24.00 там же сосредоточился 132-й танковый полк, выделив оставшиеся исправными 2 танка Т-34 под командой младшего политрука Григория Трофимова на усиление мотострелков. В Новом Санбеке мотострелковый батальон получил задачу: с приданными 2 танками Т-34, зенитным дивизионом в составе 5 37-мм орудий и 4 зенитно-пулеметных установок и отделения саперов к утру 30 ноября выйти на перекресток дорог в 2 км севернее Морского Чулека и перерезать пути отхода противника из Ростова [19, л. 112, 129].
В 22.00 29 ноября выступила головная походная застава (рота истребителей танков, усиленная минометной ротой, 2 зенитными орудиями, 2 зенитными пулеметами и отделением саперов), а в 22.30 – главные силы 132-го МСПБ. Прибыв в Стоянов в 4.00 30 ноября, начальник ГПЗ лейтенант Мех получил информацию от командира 209-го стрелкового полка 96-й стрелковой дивизии, что его полк, перейдя в наступление, сбил противника с его позиций и занял перекресток дорог южнее высоты 66,6 в 3,8 км юго-западнее Стоянова, и что путь для движения автоколонны свободен [19, л. 130]; [20, л. 7].
В действительности никакого отхода противника на участке 96-й стрелковой дивизии не было. Ранее противостоявшая 96-й дивизии немецкая 14-я танковая дивизия к утру 30 ноября была сменена 13-й танковой дивизией, которая своим левым флангом все так же занимала оборону по западному берегу реки Тузлов [45, F. 466, 1284]. 209-й стрелковый полк при попытке выйти из Стоянова был остановлен автоматным и минометным огнем противника с высот и в панике откатился обратно в Стоянов [19, л. 133].
Начальник ГПЗ лейтенант Мех не стал проверять информацию командира 209-го СП и высылать вперед разведку, за что вскоре и поплатился. В 6.00 30 ноября колонна ГПЗ достигла Тузлова в районе Стоянова, перешла здесь реку и, пройдя еще около 300 метров, была встречена сильным пулеметным, автоматным и минометным огнем противника с 3 сторон. Под огнем противника мотострелковый батальон потерял 6 автомашин (в т.ч. 2 – сожженными), 2 миномета и 32 человека личного состава (8 – убитыми, 24 – ранеными), в т.ч. был ранен в ногу и госпитализирован лейтенант Леонид Мех и погиб комиссар минометной роты старший политрук Борис Яковлев. 2-я зенитная батарея потеряла 10 человек личного состава (3 – убитыми, 7 – ранеными) и 1 грузовик ЗИС-5 вышедшим из строя. Вместе с грузовиком было брошено исправное 37-мм зенитное орудие. Примечательно, но в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр имени политрука Яковлева нет вовсе. В ОБД «Мемориал» он ошибочно числится пропавшим без вести в августе 1942 г. [2]; [19, л. 117, 130]; [20, л. 7].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 30 ноября числится всего 4 убитых (взводный 132-го МСПБ лейтенант Алексей Жирик, стрелок красноармеец Борис Чернявин, воспитанники 1926 г.р. Вячеслав Битюков и Борис Синютин) [2]. Кроме старшего политрука Бориса Яковлева в тот день погиб наблюдатель-минометчик сержант Андрей Дроздов. В наградном листе сказано, что он погиб в районе Савченко, правда, дата гибели ошибочно указана как 29 ноября [77, л. 234]. Имена остальных погибших в тот день мотострелков и зенитчиков 132-й ТБр не известны.
В общей сложности за время боевых действий с 27 по 30 ноября 132-й мотострелковый батальон потерял уже 119 человек личного состава (23 – убитыми, 96 – ранеными) [19, л. 107].
Наиболее отличился во время разгрома головной походной заставы шофер роты обеспечения 132-го МСПБ красноармеец Григорий Конач. Получив 2 пулевых ранения в ногу, он не бросил руля своей машины и вывел ее в безопасное место. После этого Конач вспомнил, что на поле боя осталась машина с ранеными бойцами, шофер которой погиб. Раненый Конач вернулся к этой машине и вывел ее с поля боя, чем спас жизнь 8 раненым бойцам, которые находились в машине, за что позже был награжден орденом Красной Звезды [72, л. 174].
Понеся тяжелые потери, остатки ГПЗ вернулись обратно в хутор Стоянов, туда же в панике отошел соседний 209-й стрелковый полк, таким образом, запланированный рейд в тылы противника полностью провалился [19, л. 130]. Чтобы не дать немцам приблизиться к брошенному на западном берегу зенитному орудию, на этом же берегу были выставлены 2 зенитно-пулеметные установки. Прикрывая подходы к орудию, их расчеты пулеметным огнем убили до 10 немцев [19, л. 117].
Штаб противостоявшей 132-й танковой бригаде 13-й танковой дивизии отчитался, что после того, как советская пехота силою до 3 рот пехоты между 6.00 и 7.00 30 ноября переправилась на южный берег Тузлова, 1-й батальон 66-го моторизованного полка, усиленный танками 13-й ТД, контратакой отбросил советские войска обратно на северный берег, захватив при этом 100 пленных и большие трофеи, в т.ч. 1 немецкий тяжелый миномет [61, F. 622]. Пленные, надо полагать, были из состава 96-й СД. Общие потери 13-й танковой дивизии 30 ноября составили 20 человек личного состава: 2 – убитыми, 18 – ранеными [61, F. 628].
После провала рейда в течение дня 30 ноября 132-й мотострелковый батальон проводил усиленную разведку по уточнению системы обороны противника, в ходе которой установил перед собой на высотах до батальона пехоты в окопах полного профиля [19, л. 130]; [20, л. 7]. Оба танка Т-34 оставались на восточном берегу Тузлова и поддерживали мотострелков огнем с места, т.к. переправ для танков в этом районе еще не было [19, л. 107]. В 13.35 оборонявшийся на западном берегу 93-й моторизованный полк обнаружил перед собой на дальней дистанции один из танков и 3 броневика [61, F. 624].
С 21.00 30 ноября 132-й мотострелковый батальон снова перешел в наступление, которое затянулось на всю ночь. Под прикрытием темноты 2 бронемашины во главе с командиром разведроты лейтенантом Домбровским при поддержке огня 2 танков Т-34 ворвались в оборону противника, уничтожили до 15 немцев, взяли на буксир 2 автомашины и зенитное орудие, подобрали до 10 человек раненых и все это вывели к своим [19, л. 106, 130]. 5 других автомашин остались на поле боя сгоревшими [63, л. 148].
Взятие высоты 66,6
С 24.00 30 ноября 1941 г. на основании директивы № 00316/оп штаба Южного фронта от 29 ноября левофланговые 51-я и 96-я стрелковые дивизии 37-й армии вместе с 3-й и 132-й танковыми бригадами были переданы из 37-й в состав соседней 9-й армии [83, л. 135]. В 4.00 1 декабря штаб 9-й армии своим боевым распоряжением № 00602 подчинил 132-ю танковую бригаду 51-й стрелковой дивизии [80, л. 161].
По состоянию на 1 декабря 51-я стрелковая дивизия насчитывала 7913 человек личного состава (69 % штатной численности), а 132-я танковая бригада – 1187 человек личного состава [85, л. 171, 172]. К утру 1 декабря бригада имела в строю 4 танка, 4 бронемашины БА-10, 1 САУ ЗиС-30, 5 37-мм зенитных орудий, 1 миномет. В боевом донесении штаба 132-й ТБр сказано о 2 Т-34 и 2 «Т-16», но, судя по более поздним документам, вместо ХТЗ-16, которые в штат танкового полка не входили, скорее всего, имелись в виду танки БТ-7. Еще 5 танков Т-34 находились в ремонте в Новом Санбеке, а 8 танков Т-34 было отправлено на заводской ремонт на станцию Дарьевка. Вышедший из строя в бою 29 ноября танк КВ-1, как и танки БТ и Т-26, в этом боевом донесении не упоминаются вовсе. Скорее всего, частью они также уже были отправлены на капремонт [19, л. 107].
Все оставшиеся в бригаде 4 исправных танка из-за сильно изношенной ходовой части требовали среднего ремонта, а все имеющиеся в бригаде тракторы «Ворошиловец» вышли из строя, из-за чего буксировка отправляемых на ремонт танков осуществлялась танками же (прим. – т.е. Т-34) [19, л. 107]. В целом 132-й танковый полк был практически небоеспособен. 132-й мотострелковый батальон, насчитывавший к ноябрю 776 человек личного состава, за время активных боевых действий в ноябре потерял 263 человека личного состава – треть своей численности – и в целом все еще оставался боеспособным.
Тем временем ранее противостоявшая мотострелкам 13-я танковая дивизия с 3.00 1 декабря главными силами отошла от Тузлова на рубеж реки Мокрый Самбек [61, F. 630]. Воспользовавшись этим, мотострелковый батальон в ходе ночных боевых действий к утру 1 декабря занял несколько окопов на высоте 66,6 [19, л. 130]. В 8.00 мотострелками был обнаружен отход противника на запад, после чего, преследуя отходящую пехоту противника, отход которой прикрывало до 6 немецких танков, к 10.00 мотострелковый батальон при поддержке огня зенитчиков с боем занял высоту 66,6 [19, л. 106, 117, 130]; [20, л. 8]. Наиболее отличился в этом бою взводный стрелковой роты старшина Семен Шаповаленко, который, согласно своему наградному листу, огнем из автомата убил 20 немцев [72, л. 138].
Поддерживая мотострелков огнем с восточного берега Тузлова, зенитчики и 2 оставшихся танка Т-34 132-го ТП также обстреляли отходящие из Петровского автоколонны 2-го батальона 93-го моторизованного полка, рассеяв при этом несколько подразделений батальона. Огнем зенитчиков и танкистов, по подсчетам штабов 132-го МСПБ и 132-й ТБр, было уничтожено до 100 немцев, 21 автомашина, а позже здесь было захвачено 3 автомашины (1 легковая, 2 грузовых) с запчастями и штабными документами [19, л. 130]; [20, л. 8]; [61, F. 630]. Штаб 132-го ЗАДН записал на счет своих зенитчиков уничтожение до 20 грузовиков, а штаб 142-го ТП – на счет 2 танков Т-34 под командой младшего политрука Трофимова уничтожение за 30 ноября и 1 декабря до 40 автомашин и 4 орудий ПТО [19, л. 112, 117].
Примечательно, что действительные общие потери 13-й танковой дивизии 1 декабря, согласно ее журналу боевых действий, составили лишь 28 человек личного состава (2 – убитыми, 15 – пропавшими без вести, 11 – ранеными) [61, F. 638]. Т.е. никаких 100 убитых немцев не было и в помине.
В 13.00 последовал авиаудар 9 немецких Ju.87 на скопление автомашин с санчастью 132-го МСПБ и 1-ю батарею 132-го ЗАДН в хуторе Стоянов, в ходе которого зенитный дивизион потерял 7 человек личного состава (1 – убитым, 6 – ранеными), 1 зенитное орудие разбитым (прим. – требовало заводского ремонта), 3 грузовика ЗИС-5 и 1 автокухню со всеми продуктами 132-го ЗАДН сгоревшими, 4 автомашины (3 грузовика ЗИС-5, 1 санитарная) сильно поврежденными (прим. – требовали капремонта) [19, л. 117, 118]. Погибшим был командир огневого взвода лейтенант Николай Казакевич [2]. 132-й мотострелковый батальон в результате этого же налета потерял 2 человека ранеными и 7 автомашин (5 грузовиков ГАЗ-АА, 2 санитарные) сгоревшими или разбитыми [19, л. 130]. Общие потери при авиаударе составили 9 человек личного состава (1 – убитым, 6 – ранеными), 1 37-мм орудие, 14 автомашин и 2 автокухни. Во время этой бомбежки отличился шофер санитарной машины 132-го МСПБ красноармеец Николай Зубарев. После того как его санитарная машина была сожжена зажигательной бомбой, он вскочил в горящую машину с боеприпасами, где уже начали рваться снаряды и патроны, затем вывел ее в безопасное место и потушил, за что позже был награжден медалью «За отвагу» [72, л. 223].
Общие потери 132-й танковой бригады за день 1 декабря не известны. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 1 декабря числится 3 убитых (лейтенант Казакевич, стрелки красноармейцы Иван Лашонов, Борис Чернявин) [2].
Боевые действия 2-3 декабря 1941 г.
Переправившись главными силами через Тузлов, вечером 1 декабря 1941 г. 132-я танковая бригада выступила сначала в южном направлении в Междорожный (4,2 км южнее х. Стоянов), откуда к утру 2 декабря перешла в хутор Водяной (ныне с. Водино), поступив в распоряжение командира 51-й стрелковой дивизии. Гораздо позже, в 18.00, после 65-километрового перехода из Нового Самбека в Водяном сосредоточился 132-й танковый полк в составе 5 танков (3 Т-34, 2 БТ-7). За день в Водяном бригада выдержала 16 авиаударов, при этом мотострелковый батальон потерял 1 человека раненым [19, л. 112, 118, 130]; [20, л. 8].
В 6.00 3 декабря 132-й мотострелковый батальон, усиленный 5 танками (3 Т-34, 2 БТ-7) под командой младшего политрука Трофимова, совместно с соседним справа 348-м стрелковым полком 51-й СД выступил по маршруту: Водяной – Абрамовка (ныне х. Некрасовка) – Суженое – высота 87,1 в 4 км к северо-западу от Суженого. Выйдя на высоту 87,1, мотострелки были остановлены сильным артминометным огнем противника (прим. – 108-й моторизованный полк 14-й танковой дивизии), который оборонялся за балкой Копани. Т.к. имеющиеся 82-мм минометы не могли достать до противника, вперед были выдвинуты танки Трофимова, которые выпустили 150 осколочных снарядов по минометным и артиллерийским позициям немцев и своим огнем отчасти подавили огонь противника [19, л. 112, 130, 131]; [20, л. 8].
В общей сложности танки Трофимова, по подсчетам штаба 132-го ТП, 3 декабря без каких-либо своих потерь уничтожили до 50 пехотинцев, 2 автомашины, 5 минометов [19, л. 112].
В 16 часов до батальона пехоты и 15 средних танков 14-й ТД контратаковали и отбросили соседние справа 23-й и 348-й стрелковые полки от балки Копани к балке Бузинова. При этом полки потеряли 461 человека личного состава [39, л. 131, 132]; [45, F. 474, 476]. Т.к. соседний слева отошел еще до появления немецких танков, оба фланга мотострелкового батальона оказались открытыми, и батальон, потеряв на высоте 87,1 всего 7 человек ранеными, к 17.00 оставил эту высоту и вместе с танками Трофимова отошел на обратные скаты высоты 207,1 (1,5 км юго-восточнее высоты 87,1), где занял оборону [19, л. 131, 141]; [20, л. 8]. Впереди него на высотах между балками Копани и Бузинова закрепились 40-й разведывательный батальон (слева) и 8-я рота 108-го моторизованного полка (справа) – арьергард 14-й танковой дивизии [45, F. 476].
Бои за деревню Копани
К 8.00 4 декабря 1941 г. на основании приказа командира 51-й СД 132-й мотострелковый батальон с приданными танками Трофимова перешел в деревню Благодать (6 км восточнее х. Копани), получив задачу быть готовым поддержать наступление полков 1-го эшелона 51-й СД [19, л. 131]; [20, л. 8]. Во время этого перехода около 1 часа 4 декабря все 5 танков группы Трофимова, возможно, сбившись с направления, появились перед арьергардом 14-й ТД, были обстреляны немцами и отошли в северо-восточном направлении [45, F. 476].
До начала боевых действий в Благодать из ремонта прибыло еще 4 танка Т-34, и 132-й танковый полк вырос до 9 исправных танков (7 Т-34, 2 БТ-7) [19, л. 112].
С утра 4 декабря 51-я стрелковая дивизия при поддержке танков 132-й ТБр возобновила наступление и днем вела бой к северо-востоку от Копани на рубеже: Бузинов – Садки. Согласно журналу боевых действий штаба 14-й ТД, в 10.00 всего на арьергард 14-й ТД атаковало до 2 рот пехоты с несколькими танками 132-й ТБр, которых поддерживала с открытых огневых позиций артиллерийская батарея. Немецкая артиллерия подавила эту батарею, а находившиеся позади позиций пехоты танки 14-й ТД в 11.00 перешли в контратаку на Копани. Согласно разным советским документам, в контратаке участвовало 12-14 танков 14-й ТД, но, скорее всего, это число весьма завышено: по состоянию на 2 декабря 36-й танковый полк насчитывал лишь 9 танков [19, л. 113]; [39, л. 131]; [45, F. 472, 476].
Танки отбросили 263-й стрелковый полк от Садков на восточные скаты высоты 107,5, нанеся ему большие потери. Однако при попытке развить контрудар в северо-восточном направлении немецкие танки натолкнулись на усилившийся оборонительный огонь с советской стороны и понесли потери. По советским данным, было подбито 3 немецких танка. По итогу контрудара 36-й танковый полк сократился до 3 боеспособных танков, которые до 17.00 оставались позади позиций своей пехоты, а затем были отведены в Покровское [39, л. 131]; [45, F. 476].
В 13 часов командир 51-й СД лично передал приказ командиру 132-го МСПБ: перейти в наступление с танками и совместно с 348-м стрелковым полком занять Копани [20, л. 8]. По свидетельству штаба 14-й ТД, атака на Копани началась в 16.00, при этом немцы насчитали эскадрон конницы и 15 танков [45, F. 476]. В действительности 132-й танковый полк по-прежнему имел всего 9 танков [20, л. 8].
1-я атака была остановлена огнем немецкой артиллерии и последовавшей затем контратакой немцев, но около 19.00 мотострелки начали 2-ю атаку, которую немецкий арьергард уже не выдержал, оставил хутор Копани и отошел на свои основные позиции за балкой Копани [45, F. 476, 478].
В 21.00 при поддержке 9 танков мотострелки достигли передовыми подразделениями восточной окраины Копани, однако соседний слева 348-й стрелковый полк отошел назад при появлении немецкого танка, а соседей справа не оказалось, в результате чего мотострелки вновь оказались с открытыми флангами. У восточной окраины Копани мотострелковый батальон был обстрелян 2 танками справа из района Садков и 2 танками из Копани, а также попал под заградительный артминометный огонь. После последовавшей затем артиллерийской дуэли между немецкими и советскими танками немецкие танки отошли в юго-западном направлении, а истребительная рота вошла в Копани и заняла здесь отдельные дома, установив, что в деревне осталось лишь несколько пехотинцев противника [20, л. 8, 9].
В этот момент из штаба 51-й СД было получено приказание: сосредоточиться на западной окраине хутора Бузинов. Как оказалось, начальник штаба 51-й СД не знал о приказе командира дивизии о наступлении мотострелкового батальона на Копани и полагал, что батальон все еще остается в Благодати. В итоге наступления на Копани мотострелковый батальон потерял 9 человек личного состава (1 – убитым, 8 – ранеными), но Копани так и не взял. [20, л. 9].
Имя убитого мотострелка неизвестно. 4 декабря пропал без вести пом. нач. штаба 132-й ТБр по разведке капитан Ефим Ребенок, имени которого также нет в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр [2].
В 24 часа 4 декабря 132-й мотострелковый батальон, прибыв на западную окраину Бузинова, вновь получил приказ: немедленно наступать на Копани и занять деревню ударом с северо-восточной стороны совместно с 23-м стрелковым полком. Под прикрытием темноты и метели к утру 5 декабря мотострелки с танками достигли деревни Садки, а затем передовыми ротами вошли в Копани, где в 7.00 вступили в бой с немецкой пехотой. В 8.00 неожиданно с юго-восточной окраины Копани контратаковал 36-й танковый полк 14-й ТД с мотопехотой. Штабы 132-й ТБр, 132-го МСПБ и 132-го ТП отчитались о 18-20 средних танках, но это число явно завышенное. Танки ворвались в расположение мотострелков. Не имея окопов, мотострелки частью бежали в Садки, частью остались в Копани. Также под ударом танков и сильным артминометным огнем противника откатились назад соседние 23-й и 348-й стрелковые полки 51-й СД. По итогу контрудара штаб 14-й ТД отчитался о повторном взятии Копани [19, л. 113, 131-133]; [20, л. 9]; [45, F. 478].
Встав в укрытия, танки 132-й ТБр в последовавшей затем часовой танковой дуэли подбили 8 средних танков (из них 5 танков сгорело), остальные немецкие танки отошли назад. После отражения танковой контратаки мотострелки при поддержке 7 танков Т-34 в 13 часов вновь заняли Копани [19, л. 113, 132]; [20, л. 9]; [45, F. 478]. Последовавшую из Копани атаку на хутор Дачники (1,5 км юго-западнее д. Копани), проводившуюся силою до 2 батальонов пехоты, немцы сосредоточенным огнем смогли отбить, однако по итогу боев в Дачники, по подсчетам немцев, вошло до 2 рот пехоты с 1 танком и 1 орудием [45, F. 478, 480].
К 17.00 51-я стрелковая дивизия вышла на рубеж: Копани – высота 108,2 в 2 км северо-западнее Копани [39, л. 131, 132]. После взятия Копани и Дачников танки 132-й ТБр по приказу штаба бригады поддержали наступление 263-го стрелкового полка на Седовский (4 км северо-западнее х. Копани), а мотострелковый батальон к 18.00 вышел из боя и отошел в тыл в хутор Ново-Строенко (ныне с. Новостроенка) [19, л. 132].
Атака на Седовский силою до батальона пехоты с танками началась около 18.00. Оборонявшийся здесь арьергард 13-й ТД отошел назад, после чего Седовский был занят пехотой 51-й СД. Всего к утру 6 декабря разведка 13-й ТД насчитала здесь 2 роты пехоты, 3 танка и 2 тяжелых орудия [61, F. 656, 657].
По подсчетам штаба 14-й ТД, в ходе контрудара 5 декабря танки 14-й ТД уничтожили 3 танка и 7 орудий. Действительные потери немцев в танках 5 декабря не известны, однако к исходу дня 36-й танковый полк насчитывал всего 2 исправных танка Pz.III [45, F. 478, 480].
132-й танковый полк потерял лишь 1 танк Т-34 подбитым, который продолжал вести бой и только в конце боя ушел на ремонт своим ходом. 132-й мотострелковый батальон потерял 43 человека личного состава (10 – убитыми, 33 – ранеными), 3 САУ ЗиС-30 (2 – сгоревшими, 1 – подбитой), 3 автомашины сгоревшими [19, л. 113, 132]; [20, л. 9].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 5 декабря числится не 10, а 11 убитых мотострелков (комиссар батареи ПТО политрук Василий Хоменко, командир стрелкового взвода младший лейтенант Василий Давыдов, командир минометного взвода младший лейтенант Григорий Пихтарев, командир ЗиС-30 сержант Иван Шкруднев, минометчики сержанты Георгий Рухадзе, Иван Шупков, красноармеец Петр Иванов, санитар красноармеец Дмитрий Фокин, пулеметчики красноармейцы Петр Дектеренко, Александр Казарин, стрелок красноармеец Михаил Пронин). Вероятно, кто-то из них в действительности погиб еще накануне, 4 декабря [2].
Среди прочих были ранены командир батареи ПТО воентехник 2-го ранга Петр Баранов, комиссар минометной роты политрук Павел Дорошенко, комиссар роты истребителей танков политрук Николай Суржик [19, л. 132]. На следующий день, 6 декабря, Суржик умер от ран [2].
Наиболее отличились в бою 5 декабря за Копани:
экипаж Т-34 старшины Сергея Табачкова (подбил 2 танка) [19, л. 113];
экипаж БТ-7 старшины Курбанова (подбил 1 танк) [19, л. 113];
стрелок истребительной роты красноармеец Авсей Берлин (уничтожил до 28 немцев и 3 мотоцикла) [72, л. 116];
орудийный номер батареи ПТО красноармеец Петр Горчинский (захватил и доставил в бригаду 2 миномета и ручной пулемет) [72, л. 214];
стрелок 3-й стрелковой роты красноармеец Трофим Чиж (во время контратаки немецких танков подполз к одному из танков и подбил его гранатой, при этом сам Чиж был тяжело ранен огнем другого танка) [72, л. 246].
В наградном листе на Табачкова ему также приписано уничтожение минометной батареи и до 5 пулеметных точек, но в отчете штаба 132-го ТП об этом нет ни слова. Скорее всего, данные сведения в наградном листе на Табачкова – более поздние приписки штаба 132-го ТП [17, л. 301].
Итоги боевых действий
Еще когда 132-я танковая бригада только вступила в бои за Копани, в 10.30 4 декабря 1941 г. штаб Южного фронта своим боевым распоряжением № 0334/оп приказал командующему 9-й армией вывести 132-ю танковую бригаду в район Барило-Крепинской и до 15 декабря привести ее в порядок [83, л. 163]. Отвод бригады на доукомплектование был отложен штабом армии до окончания боев за Копани. Выйдя из боя, вечером 5 декабря бригада приступила к переходу в районе Барило-Крепинской, где сосредоточилась, по всей видимости, уже ночью [6, л. 151]; [19, л. 118].
В ту же ночь на 6 декабря на основании полученного в 18.00 5 декабря приказа 132-я танковая бригада передала оставшиеся 6 исправных танков (5 Т-34, 1 БТ-7) без экипажей в состав 142-й танковой бригады, после чего 6-7 декабря совершила переход в город Ровеньки, где расположилась на переформировании в резерве Южного фронта [19, л. 113].
Уже 8 декабря штаб 132-го танкового полка отчитался, что в полку осталось 12 танков (10 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ-7), но все они подлежали отправке на заводской ремонт [19, л. 113]. Впрочем, эти данные неверные. По состоянию на 10 декабря в полку все еще оставалось 14 танков (10 Т-34, 4 БТ-7) [6, л. 153]. Между 15 и 18 декабря на заводской ремонт было отправлено 4 танка Т-34, а к 21 декабря на основании приказа штаба фронта во 2-ю танковую бригаду было передано еще 6 танков (2 Т-34, 4 БТ-7), после чего танковый полк сократился до 4 танков Т-34 [6, л. 156, 157, 159].
Сразу после выхода бригады в резерв штаб ее составил отчет, где подвел итоги боевым действиям бригады в составе войск Южного фронта в ноябре - декабре 1941 г. В целом бригада примерно 20 дней (5-9, 17-23, 27-30 ноября, 1-5 декабря) участвовала в боевых действиях, в основном в наступательных боях в составе 37-й армии. В общей сложности с 29 октября по 5 декабря 1941 г. 132-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, подбила 52 танка, уничтожила до 2000 немцев, 3 трактора, 216 автомашин (в т.ч. 3 легковых), 4 штабных автобуса, 26 орудий (3 полевых, 23 ПТО), 26 минометных батарей, 19 пулеметов;
захватила 30 автомашин (в т.ч. 1 легковую), 1 автобус, 13 мотоциклов, 3 орудия ПТО, 7 минометов, 4 ручных пулемета, 13 автоматов, 300 винтовок, 19000 патронов.
Потери бригады составили 215 человек личного состава (47 – убитыми, 168 – ранеными), 6 танков (1 – сгоревшим, 5 – подбитыми), 3 автомашины, 2 автокухни, 1 37-мм зенитное орудие [20, л. 10].
Сгоревший танк Т-34 составил безвозвратные потери бригады [92, л. 377].
Однако приводимые выше цифры потерь бригады явно занижены и не отражают реальной картины. Согласно отчету штаба 132-го МСПБ, один только 132-й мотострелковый батальон с 28 октября по 6 декабря 1941 г. потерял 595 человек личного состава (118 – убитыми, 9 – пропавшими без вести, 468 - ранеными) – 76,7 % первоначального состава, а также 5 САУ ЗиС-30 (3 – сгоревшими, 2 – подбитыми), 2 бронетрактора ХТЗ-16, приданных батальону из разведроты, сгоревшими, 21 автомашину (9 – сгоревшими, 12 – подбитыми), 3 автокухни разбитыми, 16 пулеметов (2 станковых, 14 ручных), 23 ППД, 14 винтовок, 5 револьверов уничтоженными [19, л. 134].
132-й танковый полк за время боевых действий, согласно отчету своего штаба и другим документам штаба 132-й ТБр, потерял 1 танк Т-34 и 1 автомашину ЗИС-5 сгоревшими, 17 танков (1 КВ-1, 16 Т-34) подбитыми и 11 человек личного состава (5 – убитыми, 6 – ранеными). 12 танков (7 Т-34, 5 БТ-7) было передано в другие танковые части, а, вероятно, 14 танков (1 КВ-1, 4 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ-7, 4 БТ-2) с 30 октября было отправлено на капремонт.
132-й зенитный дивизион за это время потерял 20 человек личного состава (5 – убитыми, 15 – ранеными), 2 37-мм зенитных орудия, 3 грузовые машины ЗИС-5, 1 автокухню, 1 радиостанцию разбитыми, 5 автомашин (4 грузовых ЗИС-5, 1 санитарную) поврежденными. Штаб дивизиона отчитался, что с 30 октября по 7 декабря зенитчики сбили 4 самолета и подбили еще 5 самолетов. Впрочем, из более ранних записей в отчете следует, что в действительности зенитчиками было сбито 7 самолетов (5 Ju.87, 2 Ju.88) (прим. – 12, 20, 23, 24 и 25 ноября), из них лишь 3 самолета (2 Ju.87, 1 Ju.88) упало [19, л. 118].
Потери остальных подразделений 132-й ТБр неизвестны. В целом, действительные потери 132-й танковой бригады с 28 октября по 6 декабря 1941 г. представляются как не менее чем 626 человек личного состава (128 – убитыми, 9 – пропавшими без вести, 489 – ранеными), 18 танков (в т.ч. 1 Т-34 – безвозвратно), 5 САУ ЗиС-30 (в т.ч. 3 – безвозвратно), 2 бронетрактора ХТЗ-16 (безвозвратно), не менее 30 автомашин (в т.ч. 13 – безвозвратно), 4 автокухни (безвозвратно). В ОБД «Мемориал» есть сведения на 56 погибших и 10 пропавших без вести военнослужащих 132-й ТБр за этот период времени. Имена остальных погибших не известны.
Переформирование
До конца декабря 1941 г. 132-я танковая бригада оставалась в городе Ровеньки на переформировании, где в основном занималась ремонтом вооружения и техники. В конце декабря 132-я танковая бригада была переформирована по штатам № 010/303-010/309 от 9 декабря 1941 г. Танковый полк и зенитный дивизион были расформированы, судя по журналу боевых действий штаба 132-й ТБр, между 25 и 27 декабря, после чего к 27 декабря бригада имела следующий состав:
управление бригады (штат № 010/303);
рота управления (штат № 010/304);
разведывательная рота (штат № 010/305);
1-й и 2-й танковые батальоны (штат № 010/306);
132-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон (штат № 010/307);
ремонтно-восстановительная рота (штат № 010/308);
автотранспортная рота (штат № 010/309);
медико-санитарный батальон [1]; [6, л. 161, 162].
Мотострелковый батальон насчитывал 2 самоходные установки ЗиС-30 в составе противотанковой батареи и 5 37-мм зенитных орудий в составе зенитной батареи [6, л. 162].
27 декабря на основании устного распоряжения генерал-майора Штевнева (прим. – помощник командующего по АБТВ Южного фронта) 132-я танковая бригада перешла из Ровеньков в Фащевку, расположившись рядом со штабом 18-й армии [6, л. 162]. Здесь 28 декабря осколком снаряда был убит красноармеец взвода управления 132-го МСПБ Иван Гануйленко. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр он ошибочно числится погибшим 29 декабря [2]; [6, л. 162].
24 декабря со станции Дарьевка за получением танков в Сталинград по железной дороге убыл личный состав 1-го танкового батальона [6, л. 160]. 1 января 1942 г. батальон с полученными танками Т-34 был вновь направлен из Сталинграда по железной дороге в расположение бригады [82, л. 26]. В эти же дни бригада приняла на пополнение 20 новых танков Т-60, которые по 10 штук были распределены по танковым батальонам [6, л. 165]. Всего по состоянию на 1 января 1942 г. 132-я танковая бригада насчитывала 1787 человек личного состава, 20 танков Т-60, 5 орудий, 4 миномета. Все ранее имевшиеся в составе бригады 4 танка Т-34, скорее всего, к этому времени были уже отправлены на капремонт [29, л. 37]; [82, л. 24].
4 января из-за халатного обращения с ручным пулеметом красноармеец 3-й стрелковой роты 132-го МСПБ Потайкин прострелил себе руку – это были первые потери бригады в новом году [6, л. 166].
Переброска под Изюм
В 22.20 27 декабря 1941 г. главнокомандующий Юго-Западным направлением своим боевым распоряжением № 06/оп приказал вывести 132-ю танковую бригаду в резерв ЮЗН, сосредоточив ее к исходу дня 1 января 1942 г. в Сватово, где она должна была встать на довольствие в 6-й армии Юго-Западного фронта [38, л. 6]. 5 января 132-я танковая бригада перешла из Фащевки в село Ивановка, а 6 января приступила к погрузке в эшелоны на станции Штеровка [6, л. 166, 167].
Погрузка и перевозка 132-й танковой бригады со станции Штеровка в 9 эшелонах затянулась с 4.15 6 января до 21.10 22 января 1942 г. – на 16 дней [86, л. 85]. Задержка была вызвана тем, что в ночь на 3 января в этом районе началась сильная вьюга, которая бушевала 3 дня, в результате чего станция Штеровка и железнодорожные пути были занесены снегом, что в свою очередь вызвало большую задержку с погрузкой и отправкой по железной дороге 132-й танковой бригады. В среднем составы простаивали на станции от подачи до отправления 24 часа, из них 14 часов занимала погрузка танковой бригады [86, л. 79, 82].
Убывший со станции Штеровка в 16.00 6 января, 1-й эшелон (№ 71103) бригады с мотострелковым батальоном 8 января на станции Валуйки подвергся авиаудару со стороны 7 немецких Ju.88, которые сбросили на эшелон с большой высоты 7 бомб разного калибра. Одна из бомб попала в платформу и прямым попаданием уничтожила легковую машину М-1 штаба бригады, остальные бомбы разорвались вблизи пассажирского вагона. Возникший в результате бомбежки в эшелоне пожар был ликвидирован силами личного состава эшелона и пожарных команд города Валуйки. В общей сложности во время авиаудара 132-я танковая бригада потеряла 26 человек личного состава: 8 – убитыми (командиры отделений сержант Афанасий Головин, младший сержант Еле Старнов, санитары красноармеец Иосиф Стародубцев, медсестра Мария Соболева, пулеметчики ефрейтор Иван Гузев, красноармейцы Григорий Кучеренко, Дмитрий Платонов, стрелок замполитрука Натан Барский), 18 – ранеными, в т.ч. были тяжело ранены командир 132-го МСПБ майор Михаил Верхович и старший политрук Михаил Рассохин [2]; [82, л. 25]. Вместо Верховича мотострелковый батальон возглавил бывший старший адъютант батальона капитан Константин Будрин [82, л. 227].
В вооружении и технике 132-я танковая бригада потеряла 8 автомашин ГАЗ-АА разбитыми (прим. – подлежали ремонту), уничтоженными: 3 автомашины (1 М-1, 2 ГАЗ-АА), 10 винтовок, 2 пистолета, 1 револьвер, 160 гранат, 80 бутылок с горючей смесью, а также большое количество патронов, мин, лопат, киркомотыг, топоров, противогазов, сапог, ботинок. Все разбитые, но подлежащие ремонту автомашины были погружены на платформы и отправлены в Сватово со 2-м эшелоном (№ 71104) [82, л. 25].
К 17.00 9 января 1-й эшелон 132-й ТБр с мотострелковым батальоном прибыл на станцию Сватово. В пути на станции Ровеньки от эшелона отстало 3 человека. Также в пути из-за неумелого обращения с ручным пулеметом сам себя ранил в плечо красноармеец 1-й стрелковой роты Кубанишев [82, л. 25]. Таким образом, общие потери за время передислокации 1-го эшелона составили 30 человек личного состава, 11 автомашин и большое количество вооружения, боеприпасов и вещевого имущества.
Убывший из Штеровки 2-й эшелон (№ 71104) с мотострелковым батальоном и частью медсанвзвода а 11.00 10 января на станции Двуречная подвергся бомбежке со стороны 1 Ju.88, который сбросил до 20 авиабомб. При этом 132-я танковая бригада потеряла 1 37-мм зенитное орудие и 1 50-мм миномет поврежденными, 2 винтовки разбитыми, 13 человек ранеными, из них 6 тяжелораненых было госпитализировано, легкораненые остались в своей роте. На станции Катран от эшелона отстали старший сержант Шалаев и младший сержант Яков Посохов [2]; [82, л. 25, 26]. Оба они вернулись в часть уже между 14 и 19 января [82, л. 46].
3-й по счету эшелон отправился со станции Ровеньки в 15.00 8 января. В пути обошлось без происшествий. После его разгрузки в 22.00 11 января 132-й мотострелковый батальон сосредоточился на северо-западной окраине Сватово по улицам Пролетарская и Шевченко [6, л. 169]; [82, л. 26].
7 и 13 января в Сватово прибыли 2 эшелона 1-го танкового батальона, а 11 января – эшелон со 2-м танковым батальоном. В пути между 7 и 11 января при прогреве танка угорел и умер механик-водитель Т-60 2-го ТБ старший сержант Иван Федорович Косолап [82, л. 26]. Примечательно, но в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр имени его нет вовсе. В ОБД «Мемориал» он числится пропавшим без вести [2]. По прибытии в Сватово 2-й танковый батальон к 13 января принял от 1-го танкового батальона 12 танков Т-34 [6, л. 170].
В 20.00 15 января своим боевым распоряжением № 070/оп Главком Юго-Западного направления подчинил 132-ю танковую бригаду командиру 5-го кавалерийского корпуса генерал-майору Гречко [38, л. 80]. В 10.00 16 января Гречко отдал боевой приказ № 02, согласно которому к утру 17 января войска корпуса должны были перейти в район населенных пунктов Радьковские Пески, Рубцово (ныне с. Рубцы), Лозовая (ныне с. Лозовое) – к востоку от города Изюм, где находиться в готовности войти в прорыв в полосе наступления 57-й армии Южного фронта на участке Каменка – Студенок для действий в направлении Малой Камышевахи и Барвенково. Собственно 132-я танковая бригада должна была к утру 18 января после 40-километрового перехода из Сватово сосредоточиться в Малеевке (ныне с. Малиевка) [95, л. 2].
По состоянию на 22.00 15 января 132-я танковая бригада прибыла в Сватово 5 эшелонами из 9 в составе мотострелкового и 2 танковых батальонов, разведроты и отчасти медсанбата. Штаб бригады, рота управления, автотранспортная и ремонтная роты, медсанбат и часть личного состава и матчасти прибывших частей еще находились в пути. На вооружении имелось 46 танков (26 Т-34, 20 Т-60), в т.ч. 3 танка (1 Т-34, 2 Т-60) не на ходу по техпричинам. У танков Т-34 совершенно отсутствовали бронебойные снаряды, у танков Т-60 был лишь 1 боекомплект 20-мм снарядов, мотострелковому батальону помимо штатного вооружения и техники не хватало 50-мм мин, ручных гранат и винтовочных патронов. Не было масла для танков и автомашин, не доставало вещевого имущества, в т.ч. совершенно не было маскхалатов и лыж [82, л. 30, 31, 33].
После перехода к 24.00 17 января 132-я танковая бригада в составе мотострелкового и танковых батальонов, а также разведроты и эвакороты медсанбата сосредоточилась в Малеевке [82, л. 48]. Во время совершения марша красноармеец батареи ПТО Диамидов получил травму правой ноги и вышел из строя, а 18 января посторонней автомашиной был сбит красноармеец 132-го МСПБ Николай Савченко, который с тяжелым ранением тазовой части был госпитализирован [6, л. 172, 173].
20 января на основании боевого приказа № 03 штаба 5-го КК от 20 января 132-я танковая бригада совершила 30-километровый переход из Малеевки и к исходу дня сосредоточилась на западном берегу Оскола на западной окраине села Красный Оскол (ныне с. Оскол) [82, л. 55].
Всего по состоянию на 20 января 132-я танковая бригада имела 35 танков (20 Т-34, 15 Т-60), 2 САУ ЗиС-30, 2 бронемашины БА-10 в строю, 11 танков (6 Т-34, 5 Т-60), 4 бронемашины БА-10 – в ремонте, в т.ч. 1 Т-60 и 1 БА-10 – в капитальном ремонте [82, л. 60]. Данный танк Т-60 к 21 января был отправлен на заводской ремонт [82, л. 69]. Количество личного состава в бригаде после всех передислокаций и небоевых потерь к 19 января сократилось до 1450 человек (в т.ч. 168 человек усиления) [82, л. 45].
Из Малеевки в 6.00 21 января 132-я танковая бригада выступила в район южной части Изюма на южном берегу Северского Донца. Переправа через Северский Донец состоялась у деревни Диброва [82, л. 62, 64]. Вышедшие в район Изюма первыми мотострелковый и 2-й танковый батальоны в 15.00 на основании боевого приказа № 04 штаба 5-го КК от 21 января во взаимодействии с 34-й и 60-й кавалерийскими дивизиями перешли в наступление по маршруту: Малая Камышеваха – Базалеевка – Барвенково - с задачей к исходу того же дня овладеть Барвенково. К 20.00, не встречая перед собой противника, они достигли Малой Камышевахи, откуда выступили дальше в Базалеевку [82, л. 69, 75].
1-й танковый батальон с разведротой сосредоточился в районе МТС к югу от Изюма только к 17.00. При переходе в Изюм танком Т-34 был поврежден задний мост бронемашины БА-10 разведроты. С 15.30 21 января на южной окраине Изюма расположился штаб бригады, который таки прибыл в расположение своей бригады. Медсанбат встал в Красном Осколе. Ремонтная и автотранспортная роты все еще не прибыли со своими эшелонами и находились в пути, что весьма затрудняло ремонт вышедших из строя танков и снабжение частей ГСМ и боеприпасами [82, л. 69].
Первые атаки на Барвенково
В ходе вполне успешного наступления действовавшая впереди 5-го кавалерийского корпуса 351-я стрелковая дивизия к исходу дня 21 января 1942 г. вышла на рубеж: Красная Поляна – Молочный (ныне с. Червоная Поляна) – Водяный (ныне с. Семиланное) – совхоз VII Съезда Советов (ныне с. Червоное) – Ново-Ивановка – совхоз Ильичевка (ныне с. Родное), выйдя в 7 километрах от северо-восточной окраины Барвенково [88, л. 10]. В 22.30 21 января штаб 5-го КК отдал войскам боевой приказ № 05 о переходе с 12.00 22 января к штурму Барвенково с исходного рубежа: высота 184,0 – безымянный колхоз в 2 км северо-восточнее Барвенково – высота 191,3. 132-я танковая бригада должна была атаковать вдоль дороги Базалеевка – Барвенково на стыке между 34-й (справа) и 60-й (слева) кавалерийскими дивизиями, которые атаковали на северо-западную и восточную окраины Барвенково соответственно. 79-я кавалерийская дивизия должна была ударить через Архангельскую (ныне с. Архангеловка) на Елканскую (ныне с. Богодарово), отрезая противнику в Барвенково пути отхода на северо-запад и юго-запад [95, л. 7]. К утру 22 января для действий совместно с 79-й дивизией и захвата Елканской штабом 132-й ТБр был выделен 1-й танковый батальон, усиленный стрелковой ротой 132-го МСПБ [82, л. 82].
По состоянию на 22 января 132-я танковая бригада имела 1400 человек личного состава, 46 танков (в т.ч. 32 танка – 18 Т-34, 14 Т-60 – на ходу), 2 САУ ЗиС-30 (на ходу), 5 бронемашин БА-10 (в т.ч. 1 – на ходу), 148 автомашин (7 легковых, 114 грузовых, 27 специальных; в т.ч. 134 автомашины – на ходу), 5 37-мм орудий (в т.ч. 3 – в строю), 5 исправных минометов (3 82-мм, 2 50-мм), 35 пулеметов (3 станковых, 32 ручных), 46 ППД и ППШ, 650 винтовок (в т.ч. 91 автоматическую), 10 радиостанций (4 РБ, 4 5-АК, 1 71-ТК, 1 РСБ) [82, л. 80]. Собственно 1-й танковый батальон располагал 13 исправными танками (6 Т-34, 7 Т-60), а 2-й танковый батальон – 19 исправными танками (12 Т-34, 7 Т-60) [82, л. 65]. Все кавалерийские дивизии 5-го КК по состоянию на 10 января насчитывали от 3295 до 3531 человека личного состава каждая [29, л. 65].
Перевалив боевые порядки 351-й СД, к 10.00 22 января головной 178-й кавалерийский полк 60-й кавалерийской дивизии завязал бой на северной окраине Барвенково, пока главные силы 60-й КД и 34-я кавалерийская дивизия все еще находились в районе Базалеевки и Ново-Ивановки вдали от Барвенково [94, л. 12]. Начало советской атаки на Барвенково вдоль шоссе Базалеевка – Барвенково немцы отметили с 7.00 [62, F. 35].
Действовавший вместе с 178-м кавалерийским полком 2-й танковый батальон 132-й ТБр к 12.00 достиг высоты 178,4 в 600 метрах от северо-восточной окраины Барвенково, откуда с 12.00 атаковал непосредственно на Барвенково. Одновременно с ним на Барвенково выступил из Базалеевки 132-й мотострелковый батальон (без одной стрелковой роты). Чуть позже, в 14.00, Базалеевку прошел 1-й танковый батальон со стрелковой ротой на броне. Далее батальон двинулся по маршруту 79-й кавалерийской дивизии: Ново-Ивановка – Архангельская – Елканская. Однако далее Ново-Ивановки батальон в тот день, по неизвестным причинам, не ушел [82, л. 84, 86].
Атаковавший на Барвенково 2-й танковый батальон встретил противотанковые препятствия, минное поле и 2 немецких танка, закопанных на северной окраине Барвенково, и успеха в наступлении не имел, израсходовав за день 1 боекомплект снарядов [82, л. 65, 84]. Всего немцы насчитали в атаках на Барвенково с северо-восточного, северного и северо-западного направлений 11 танков, т.е. танки 2-го ТБ действовали на весьма широком фронте наступления [62, F. 36].
Связи с командиром 60-й КД командир 2-го ТБ не имел, и танкисты действовали отдельно от 178-го кавалерийского полка, который после провала атаки на Барвенково к вечеру отошел в направлении Ново-Ивановки [82, л. 65, 84]. В целом в ходе наступления к 17.00 22 января 5-й кавалерийский корпус 34-й и 79-й кавалерийскими дивизиями вышел в 2 км к северу от Барвенково и в Архангельскую к западу от Барвенково, а действовавшая к северу и северо-западу от Барвенково 351-я стрелковая дивизия уже в 24.00 своим лыжным отрядом заняла Елканскую, перерезав противнику пути отхода в юго-западном направлении [88, л. 11]. С 23.00 22 января оказавшийся в полуокружении немецкий гарнизон Барвенково был переподчинен штабу соседней слева 68-й пехотной дивизии [54, F. 21].
Согласно оперативной сводке своего штаба, за день 22 января 132-я танковая бригада потерь в людях и технике не имела [82, л. 65]. Впрочем, в именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 22 января все же числится 4 убитых мотострелка (красноармейцы Павел Анищенко, Кузьма Катрага, Иргам Мурадов, Сидр Хатламаджиев) [2].
Освобождение Барвенково
В 18.00 22 января 1941 г. штаб 5-го КК своим боевым приказом № 06 поставил войскам задачу: возобновить наступление с 9.00 23 января. 132-я танковая бригада должна была выделить командиру 60-й КД взвод танков Т-34 для овладения той же ночью Ново-Дмитровкой (ныне с. Новая Дмитровка), что к юго-востоку от Ново-Ивановки, а главными силами во взаимодействии с 34-й и 60-й кавалерийскими дивизиями наступать через высоты 191,5 и 178,4 на северную и северо-восточную окраины Барвенково [95, л. 8].
В 21.50 22 января 972-й стрелковый полк 255-й стрелковой дивизией занял Ново-Дмитровку, таким образом, сделав неактуальной для 60-й кавалерийской дивизии задачу овладения этим селом [67].
В 2.00 23 января 132-й мотострелковый батальон со 2-м танковым батальоном занял исходные позиции в колхозе в 2 км севернее Барвенково, откуда в 9.00 во взаимодействии с соседним справа 142-м кавалерийским полком (34-я КД) перешел в наступление на Барвенково [82, л. 90]. Одновременно с ним, с 9.00, выступил из Ново-Ивановки на Архангельскую 1-й танковый батальон 132-й ТБр со стрелковой ротой на броне [82, л. 86].
Сами немцы начало атак советской пехоты с исходных позиций к северо-востоку, северу и северо-западу от Барвенково при поддержке танков Т-34 2-го ТБ 132-й ТБр отметили с 12.50 23 января. [54, F. 482]. Согласно немецким документам, силы противника в Барвенково по состоянию на 23 января были весьма и весьма слабыми. Так, в 10.25 командир 3-го батальона 169-го пехотного полка капитан Гебур докладывал в штаб 68-й ПД, что положение батальона в Барвенково бесперспективное, что тяжелого вооружения больше нет, что батальон имеет только 96 человек и потерял уже большую часть своего вооружения [54, F. 22, 23]. Штаб 68-й ПД докладывал наверх, что начавшийся в 12.45 штурм Барвенково первоначально удалось отбить только благодаря удару с воздуха немецких Ju.87, однако несколько танков 132-й ТБр все же обошли Барвенково с востока [54, F. 482].
Штаб 132-й ТБр докладывал наверх о беспрерывных ударах немецкой авиации, артиллерии и минометов, а также огне 2 танков, закопанных на северо-восточной окраине Барвенково. Соседний справа 142-й кавалерийский полк 34-й КД под огнем противника залег на западных скатах высоты 178,4 к северу от Барвенково, а соседняя слева 60-я кавалерийская дивизия объявилась только в 13.00, когда головой колонны вышла к лесопосадке у дороги в 500 метрах юго-восточнее оврага Муравьин (северо-восточнее г. Барвенково), где ее продвижение также было остановлено немецкой авиацией [82, л. 86, 90].
Встретив сильное сопротивление на северо-восточной окраине города, мотострелковый батальон с танками 2-го ТБ обошел город с востока и в 15.00 ворвался в Барвенково с юго-востока [82, л. 90]. В это время, в 15.00, мотострелки попали под очередной удар с воздуха, во время которого потеряли 4 человека ранеными [82, л. 86].
Здесь, на окраине города, особенно отличился стрелок 2-й стрелковой роты 132-го МСПБ ефрейтор Генар Манилевич, уничтоживший гранатами 3 противотанковых ружья и 4 немецких бронебойщика, которые вели огонь по танкам 132-й ТБр [79, л. 119].
После прорыва мотострелков в Барвенково немецкий гарнизон под угрозой окружения начал отходить в южном и юго-восточном направлениях. Зачищая город от оставшихся немцев, в 17.15 мотострелки с танками 2-го ТБ с боем вышли на южную окраину Барвенково, выставили здесь охранение и следом за немцами выслали разведку в южном и юго-восточном направлениях [82, л. 90]. Штаб 132-й ТБр отчитался, что только после занятия Барвенково мотострелками действовавшая правее 34-я кавалерийская дивизия вошла в Барвенково, а действовавшая левее 60-я кавалерийская дивизия и вовсе не принимала участия в освобождении Барвенково [82, л. 91].
Действовавший в обход Барвенково с запада 1-й танковый батальон в это же время занял Елканскую, после чего также перешел на южную окраину Барвенково [82, л. 90]. Высланный в Барвенково для уточнения положения частей танк Т-60 в 21.00 подорвался на мине. Для разминирования дорог в Барвенково были задействованы саперы 132-й ТБр [82, л. 89, 91].
По данным штаба 57-й армии, Барвенково было занято не одной только 132-й танковой бригадой, а совместными усилиями 5-го кавалерийского корпуса, 351-й стрелковой дивизии, 130-й и 132-й танковых бригад [88, л. 12].
В общей сложности при взятии Барвенково, по данным штаба 5-го КК, было захвачено 2 танка, 261 автомашина (245 грузовых, 16 легковых), 12 автобусов, 7 мотоциклов, 50 велосипедов, 19 орудий (в т.ч. 15 ПТО), 12 минометов, 8 ранцевых огнеметов, 4 зенитных крупнокалиберных пулемета, по одному складу с продовольствием, боеприпасами, авиабомбами, 160 железнодорожных вагонов [94, л. 14].
Штаб 132-й ТБр также отчитался, что было убито и ранено до 170 немцев [82, л. 91].
Сама 132-я танковая бригада 23 января потеряла 45 человек личного состава (10 – убитыми, 35 – ранеными), 2 танка (1 Т-34 – подбитым при авианалете, 1 Т-60 – подорвавшимся на мине), 2 пулемета ДП, 1 ППШ, 11 винтовок. Большая часть потерь пришлась на мотострелковый батальон, который потерял 40 человек (10 – убитыми, 30 – ранеными). Среди танкистов был ранен только один из механиков-водителей [82, л. 90, 91].
Штаб 5-го КК отчитался о потерях 132-й танковой бригады как 34 человека личного состава: 11 – убитыми, 23 – ранеными [94, л. 15].
Число убитых в 11 человек подтверждено именным списком безвозвратных потерь 132-й ТБр, где за 23 января числится как раз 11 убитых мотострелков (старшина Алексей Минаев, сержант Сергей Немцев, красноармейцы Федор Баталов, Григорий Гатченко, Михаил Генералов, Георгий Гросов, Павел Еремко, Василий Соколов, Василий Стеценко, Ситран Хатламаджиев, Николай Щетинин) [2]. В целом действительные потери 132-й танковой бригады 23 января представляются как 46 человек личного состава (11 – убитыми, 35 – ранеными).
24 января 132-я танковая бригада оставалась в Барвенково и в боевых действиях не участвовала [94, л. 14]. Для охраны захваченных в Барвенково трофеев была выставлена 2-я стрелковая рота 132-го МСПБ, организованы караулы, но, несмотря на это, согласно донесению штаба 132-й ТБр «части 5 ОКК и 351 СД растаскивали в беспорядке трофейное имущество, были случаи снятия часовых. Командир полка 351 СД подполковник Шевцев избил среднего командира (начальника караула), снял часового, и имущество начали растаскивать» [82, л. 92].
В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 24 января числится 2 убитых (шофер-сапер красноармеец Иван Копыленко, пекарь-хлебопек красноармеец Хаехель Дорфман). Дорфман погиб при авиабомбардировке, а Копыленко, по всей видимости, погиб при разминировании Барвенково [2].
В тот же день 24 января 1942 г. приказом № 20 НКО 132-я танковая бригада была преобразована в 4-ю гвардейскую танковую бригаду [96].
В целом до своего переименования 132-я танковая бригада успела провести всего 2 дня в боях за Барвенково в составе 57-й армии и, по данным своего штаба, потеряла 45 человек личного состава (10 – убитыми, 35 – ранеными), 2 танка (1 Т-34, 1 Т-60) подбитыми, 2 пулемета ДП, 1 ППШ, 11 винтовок. В именном списке безвозвратных потерь 132-й ТБр за 22-24 января числится 17 убитых. Возможно, было больше и фактическое число раненых [2].
За время своего переформирования и передислокации в район Изюма 132-я танковая бригада вне боевых действий потеряла еще как минимум 42 человека личного состава (9 – убитыми, 1 – умершим, 32 – ранеными), 11 автомашин,37-мм зенитное орудие, 50-мм миномет, 12 винтовок, 2 пистолета, 1 револьвер. Общие потери ее с конца декабря по 24 января составили как минимум 94 человека личного состава (26 – убитыми, 1 – умершим, как минимум 67 – ранеными), 2 танка, 11 автомашин, 37-мм зенитное орудие, 50-мм миномет, 2 пулемета ДП, 1 ППШ, 23 винтовки, 2 пистолета, 1 револьвер.
Предварительные общие итоги боевых действий 132-й танковой бригады
Сформированная в конце августа – начале сентября 1941 г., 132-я танковая бригада менее чем за полгода своего существования успела пройти достаточно большой боевой путь и дважды обновила свой танковый парк.
Полученных от 11-й танковой дивизии 63 танков (8 КВ-1, 17 Т-34, 24 Т-26, 14 БТ) хватило в общей сложности всего на 10 дней (7-16 сентября) боевых действий в составе 38-й армии Юго-Западного фронта, из них 5 дней (7-11 сентября) прошли в наступлении. По сути, никакого территориального успеха в этом наступлении танкисты не имели, а лишь на время наступления сковали продвигавшиеся с Кременчугского плацдарма немецкие 97-ю, 100-ю и 101-ю легкопехотные дивизии. За время боевых действий 132-я танковая бригада потеряла безвозвратно 22 танка (2 КВ-1, 4 Т-34, 12 Т-26, 4 БТ-7) – 35 % всего танкового парка. 4 танка (3 Т-34, 1 БТ-7) были переданы в другие части, остальные 37 танков (6 КВ-1, 10 Т-34, 12 Т-26, 9 БТ), вероятно, были отправлены на капремонт. Также безвозвратно было потеряно, скорее всего, все 6 бронемашин БА-10 132-й ТБр. Общие потери в личном составе не известны.
В конце сентября – начале октября 1941 г. был получен 2-й танковый парк в составе 61 танка (4 КВ-1, 23 Т-34, 10 Т-26, 3 БТ-7М, 12 БТ-7, 4 БТ-5, 5 БТ-2), а также 8 бронетракторов ХТЗ-16, 8 самоходных установок ЗиС-30 и 10 бронемашин БА-10. В этом составе бригада провела 7 дней боевых действий (13-19 октября) в составе 38-й армии, в т.ч. 4 дня – в наступлении, а также 20 дней (5-9, 17-23, 27-30 ноября, 1-5 декабря) – в боевых действиях в составе 9-й, 18-й и 37-й армий Южного фронта, в т.ч. 1 день – в контрнаступлении под Дьяково и 15 дней – в Ростовской наступательной операции. В общей сложности ориентировочно 27 дней боевых действий.
За время наступления под Богодуховым бригада достигла небольшого продвижения, освободив ряд населенных пунктов, но полностью выполнить поставленные задачи по разгрому противостоявшей ей 101-й легкопехотной дивизии и завершить окружение немецкой 239-й пехотной дивизии в городе Богодухов так и не смогла. Гораздо лучше бригада проявила себя в боях под Ростовом против моторизованной дивизии СС «Викинг», 13-й, 14-й и 16-й танковых дивизий, способствовав успеху в продвижении 56-й кавалерийской, 51-й, 96-й и 150-й стрелковых дивизий, в особенности в прорыве немецкой обороны в районе села Доброполье, на рубеже реки Тузлов и в районе деревни Копани. В то же время за эти 27 дней бригадой было потеряно как минимум 1008 человек личного состава (233 – убитыми, 127 – пропавшими без вести, 648 – ранеными), безвозвратно: 8 танков (4 Т-34, 4 БТ-2/7) (13 % танкового парка), 3 САУ ЗиС-30, 2 бронетрактора ХТЗ-16, 13 автомашин, 4 автокухни. Оставшиеся после боевых действий 12 исправных танков (7 Т-34, 5 БТ-7) были переданы в другие танковые части, а 41 танк (4 КВ-1, 12 Т-34, 10 Т-26, 15 БТ), вероятно, отправлен на капремонт. Также на капремонт были отправлены, по всей видимости, 6 бронетракторов ХТЗ-16, 3 самоходные установки ЗиС-30 и 5 бронемашин БА-10.
3-й танковый парк в составе 46 танков (26 Т-34, 20 Т-60) был получен 132-й танковой бригадой в конце декабря 1941 г. и начале января 1942 г. С этими танками и оставшимися в ее составе 2 самоходными установками ЗиС-30 и 5 бронемашинами БА-10 до момента своего переименования 132-я танковая бригада успела провести всего 3 дня в наступлении 57-й армии Южного фронта, в т.ч. 2 дня – непосредственно в боях за освобождение города Барвенково, где она поддерживала кавалерийские дивизии 5-го кавалерийского корпуса. В общей сложности с конца декабря по 24 января 1942 г. бригада потеряла как минимум 94 человека личного состава (26 – убитыми, 1 – умершим, как минимум 67 – ранеными) и 3 автомашины безвозвратно, в т.ч. как минимум 52 человека – непосредственно в боях за Барвенково.
В целом за 5 месяцев 132-я танковая бригада участвовала в боевых действиях в составе 5 различных армий (9-я, 18-я, 37-я, 38-я, 57-я) 2 различных фронтов (Южный и Юго-Западный) примерно 40 дней, в т.ч. 28 дней – в наступлении. Бригада поддерживала действия 12 различных соединений (47-я ТД, 34-я, 56-я, 60-я и 79-я КД, 51-я, 96-я, 150-я, 199-я, 212-я, 300-я, 304-я СД). За это время через бригаду прошло 170 танков (12 КВ-1, 66 Т-34, 20 Т-60, 34 Т-26, 38 БТ), 8 бронетракторов ХТЗ-16, 8 самоходных установок ЗиС-30 и 16 бронемашин БА-10.
Из этого числа безвозвратно было потеряно 30 танков (2 КВ-1, 8 Т-34, 12 Т-26, 8 БТ-7 или 17,6 % общего числа танков), 3 САУ ЗиС-30, 2 бронетрактора ХТЗ-16, ориентировочно 6 бронемашин БА-10. Ориентировочно 16 танков (10 Т-34, 6 БТ-7) были переданы в другие части, а примерно 78 танков (10 КВ-1, 22 Т-34, 22 Т-26, 24 БТ или 46 % общего числа танков), 6 бронетракторов ХТЗ-16, 3 САУ ЗиС-30 и 5 бронемашин БА-10 были отправлены на капремонт.
Список источников (ссылок)
1. Сайт «http://tankfront.ru/».
2. Именные списки безвозвратных потерь 132-й танковой бригады и прочие данные ОБД «Мемориал» (сайт «http://www.obd-memorial.ru»).
3. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 5. Документы штаба 199-й стрелковой дивизии.
4. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 14. Боевые донесения штаба 199-й стрелковой дивизии.
5. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 17. Боевые донесения штабов 132-й танковой бригады, 492-го, 584-го и 617-го стрелковых полков 199-й стрелковой дивизии.
6. ЦАМО, ф. 3068, оп. 1, д. 5. Журнал боевых действий штаба 132-й танковой бригады.
7. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 13. Оперативные сводки штаба 38-й армии.
8. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 22. Оперативные сводки штаба 199-й стрелковой дивизии.
9. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 8. Документы штаба 304-й стрелковой дивизии.
10. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 26. Боевые донесения штаба 38-й армии.
11. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 12. Документы штаба 199-й стрелковой дивизии.
12. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 15. Оперативные сводки штаба 132-й танковой бригады и другие документы штаба 38-й армии.
13. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 20. Оперативные сводки оперативной группы штаба 38-й армии.
14. ЦАМО, ф. 3309, оп. 1, д. 4. Документы штаба 142-й танковой бригады.
15. ЦАМО, ф. 3468, оп. 1, д. 18. Боевые донесения штаба 34-й кавалерийской дивизии.
16. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 27. Переговоры штаба 38-й армии со штабом Юго-Западного направления, Справка о наличии танков в соединениях, Ремонтный Фонд и количество отремонтированных машин на 12 сентября 1941 г.
17. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 520. Наградные листы на военнослужащих 132-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
18. ЦАМО, ф. 3468, оп. 1, д. 21, л. 50. Оперативная сводка № 080 штаба 38-й армии от 19 сентября 1941 г.
19. ЦАМО, ф. 3068, оп. 1, д. 3. Документы штаба 132-й танковой бригады.
20. ЦАМО, ф. 3068, оп. 1, д. 4. Доклад о боевых действиях 132-й танковой бригады за период с 30 октября по 7 декабря 1941 г.
21. ЦАМО, ф. 3068, оп. 1, д. 6. Документы штаба 132-й танковой бригады.
22. Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 40. — М.: Воениздат, 1960.
23. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 5. Боевые приказы и распоряжения штаба Южного фронта.
24. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 86. Оперативные сводки штаба Южного фронта.
25. ЦАМО, ф. 3065, оп. 1, д. 1. История 3-й танковой бригады.
26. ЦАМО, ф. 6529, оп. 2641сс, д. 7. Документы штаба 76-й горнострелковой дивизии.
27. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 45. Оперативные сводки, переговоры штаба 38-й армии со штабом Юго-Западного фронта.
28. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 46. Документы штаба 38-й армии.
29. ЦАМО, ф. 226, оп. 648, д. 100. Сведения о численном и боевом составе частей Южного фронта.
30. ЦАМО, ф. 3465, оп. 1, д. 8. Боевые донесения, приказы штаба 212-й стрелковой дивизии.
31. ЦАМО, ф. 1267, оп. 1, д. 11, л. 30. Боевое донесение штаба 212-й стрелковой дивизии от 18 октября 1941 г.
32. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 14. Боевые распоряжения штаба Юго-Западного фронта.
33. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 65, л. 46. Заявка на перевозку частей 132-й танковой бригады по железной дороге от 24 октября 1941 г.
34. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 149, л. 21. Наградной лист на майора Семена Исаевича Миньковского (сайт «http://podvignaroda.ru»).
35. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 224. Справки о погрузке и движении эшелонов Южного фронта.
36. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 251. Документы штаба 37-й армии.
37. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 90. Оперативные сводки штаба 9-й армии.
38. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 88. Боевые распоряжения оперативной группы Юго-Западного направления.
39. ЦАМО, ф. 464, оп. 5689, д. 71. Оперативные сводки, отчеты штаба 9-й армии.
40. NARA, T. 315, R. 1216. Документы штаба 100. leichte Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
41. NARA, T. 314, R. 1280. Документы штаба LII. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
42. NARA, T. 315, R. 1221. Документы штаба 101. leichte Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
43. Hanns Neidhardt. Mit Tanne und Eichenlaub - Kriegschronik der 100. J;ger Division vormals 100. leichte Infanterie Division. – Graz-Stuttgart: Leopold Stocker-Verlag, 1981 (собственный перевод с немецкого).
44. NARA, T. 315, R. 1343. Документы штаба 125. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
45. NARA, T. 315, R. 656. Журнал боевых действий штаба 14. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
46. NARA, T. 314, R. 1369. Документы штаба LV. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
47. NARA, T. 315, R. 1952. Документы штаба 295. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
48. NARA, T. 314, R. 1283. Документы разведывательного отдела штаба LII. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
49. NARA, T. 314, R. 1276. Журнал боевых действий штаба LII. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
50. Ernst Ott. J;ger am Feind. Geschichte und Opfergang der 97. J;ger-Division 1940 - 1945. - M;nchen: Verlag der Kameradschaft der Spielhahnj;ger, 1966 (собственный перевод с немецкого).
51. NARA, T. 315, R. 983. Документы штаба 57. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
52. NARA, T. 315, R. 984. Боевые приказы штаба 57. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
53. NARA, T. 315, R. 1713. Журнал боевых действий и другие документы штаба 239.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
54. NARA, T. 315, R. 1040. Журнал боевых действий и боевые донесения штаба 68.Infanterie-Divison (собственный перевод с немецкого).
55. Die 101. J;ger-Division in Dokumenten, Berichten und Bildern. Zusammengestellt und erl;utert von Willi Weinmann. - Traditionsverband - Soziales Hilfswerk, Offenburg, 1966 (собственный перевод с немецкого).
56. NARA, T. 315, R. 1222. Документы штаба 101. leichte Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
57. NARA, T. 315, R. 1223. Документы штаба 101. leichte Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
58. NARA, T. 314, R. 529. Документы штаба XIV. Armeekorps (mot.) (собственный перевод с немецкого).
59. NARA, T. 313, R. 18. Документы штаба 1. Panzerarmee (собственный перевод с немецкого).
60. NARA, T. 315, R. 641. Боевые отчеты подразделений 13. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
61. NARA, T. 315, R. 2325. Журнал боевых действий штаба 13. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
62. NARA, T. 315, R. 1805. Боевые донесения штаба 257.Infanterie-Divison (собственный перевод с немецкого).
63. ЦАМО, ф. 444, оп. 8928, д. 3. Итоги боевых действий 132-й танковой бригады за период с 18 ноября по 2 декабря 1941 г и другие документы штаба АБТВ 37-й армии.
64. ЦАМО, ф. 3464, оп. 1, д. 14. Журнал боевых действий 1-го кавалерийского корпуса.
65. ЦАМО, ф. 3464, оп. 1, д. 4. Документы штаба 1-го кавалерийского корпуса.
66. ЦАМО, ф. 3464, оп. 1, д. 7. Боевые донесения штаба 56-й кавалерийской дивизии.
67. ЦАМО, ф. 3464, оп. 1, д. 8, л. 49. Боевое донесение штаба 255-й стрелковой дивизии от 23 января 1942 г.
68. ЦАМО, ф. 10761, оп. 1, д. 5, л. 91. Оперативная сводка № 10 штаба 253-й стрелковой дивизии от 22 ноября 1941 г.
69. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 430. Наградные листы на военнослужащих 132-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
70. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 418. Наградные листы на военнослужащих 132-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
71. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 514, л. 17. Наградной лист на батальонного комиссара Леонида Ивановича Охлопкова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
72. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 517. Наградные листы на военнослужащих 132-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
73. ЦАМО, ф. 33, оп. 686043, д. 4, л. 218. Наградной лист на капитана Константина Романовича Пилипенко (сайт «http://podvignaroda.ru»).
74. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 429, л. 235. Наградной лист на политрука Михаила Ивановича Рассохина (сайт «http://podvignaroda.ru»).
75. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 500. Наградные листы на военнослужащих 132-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
76. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 488. Наградные листы на военнослужащих 132-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
77. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 535. Наградные листы на военнослужащих 132-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
78. ЦАМО, ф. 33, оп. 744808, д. 309, л. 5. Наградной лист на лейтенанта Анатолия Ивановича Серова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
79. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 526. Наградные листы на военнослужащих 132-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
80. ЦАМО, ф. 464, оп. 5689, д. 4. Боевые распоряжения штаба 37-й армии.
81. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 87. Оперативные сводки штаба Южного фронта.
82. ЦАМО, ф. 3068, оп. 1, д. 11. Документы штаба 132-й танковой бригады.
83. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 6. Боевые приказы и распоряжения штаба Южного фронта.
84. ЦАМО, ф. 1597,оп. 1, д. 15. Оперативные сводки штаба 18-й армии.
85. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 51. Сведения о численном и боевом составе, потерях частей Южного фронта.
86. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 1081, л. 76-97. Доклад-отчет о выполненных перевозках по железной дороге соединений и частей 9-й, 37-й и частично 56-й армий в период со 2 по 16 января 1942 г.
87. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 225. Справки по 9-й и 37-й армиям.
88. ЦАМО, ф. 425, оп. 10339, д. 51, л. 1-20. Итоговая оперативная сводка № 1 штаба 57-й армии с 18 января по 2 февраля 1942 г.
89. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 15. Боевые приказы штаба 37-й армии.
90. ЦАМО, ф. 3464, оп.1, д. 1. Боевые приказы и распоряжения штаба 37-й армии.
91. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 95. Оперативные сводки штаба 37-й армии.
92. ЦАМО, ф. 229, оп. 157, д. 5. Оперативные сводки АБТУ штаба Южного фронта.
93. ЦАМО, ф. 3464, оп. 1, д. 2, л. 77. Оперативная сводка № 31 штаба 35-й кавалерийской дивизии от 22 ноября 1941 г.
94. ЦАМО, ф. 3599, оп. 1, д. 3. Оперативные сводки штаба 5-го кавалерийского корпуса.
95. ЦАМО, ф. 3599, оп. 1, д. 7. Боевые приказы штаба 5-го кавалерийского корпуса.
96. ЦАМО, ф. 10730, оп. 1, д. 4, л. 251. Приказ № 20 Народного Комиссара Обороны СССР от 24 января 1942 г.
97. NARA, T. 315, R. 1219. Документы штаба 100. leichte Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
98. NARA, T. 314, R. 1282. Документы разведывательного отдела штаба LII. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
99. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 19. Журнал боевых действий штаба 169-й стрелковой дивизии с 18 июня 1941 г. по 7 апреля 1944 г.
100. ЦАМО, ф. 1078, оп. 1, д. 3. Журнал боевых действий 136-й стрелковой дивизии.