Если бы на следующую ночь писателю Алисию сказали бы так: "Алисий! Мать твою за ногу! Тебя расстреляют, если ты сию минуту не ляжешь спать!" — Алисий ответил бы томным, чуть слышным голосом: "Расстреливайте, делайте со мною, что хотите, но я не буду больше спать. Ни-ког-да». И налил бы себе кофею.
А всё почему? А потому что вчерась, напившись рому, Алисий таки вломился в квартиру к сплагиатившей его писательнице. Ну… то есть – он фигурально открыл чёрную-чёрную дверь в квартиру №50 и вошёл в. В. Вввввв.
Ну и естественно, полетел вглубь бесконечной кротовой норы. Пока летел – уснул. Проснулся на стоге сена.
И вот, стряхнув с себя сухую траву и тщетные надежды, Алисий обнаружил, что находится перед перекосившимся деревянным мухомором, на котором кто-то вывел недрогнувшей рукой сакральное: «Ламантина – в президенты!»
И тут раздался зловещий скрип, и на шляпку псевдомухомора выползла голубая гусеница. Гусеница от танка.
Алисий фыркнул:
- А кальян где? А рот? А мундштук? Да и цвет у вас такой… неоднозначный для аллюзии.
Гусеница лязгнула в ответ:
- Да ты расист!
Алисий гордо задрал подбородок и ответил:
- Со стажем!
И тут же проснулся. В первый раз.
Тремя этажами ниже прихотливый кибернетический бурундучок по имени Теофраст Гогенштейн Шестой обнаружил пыльное чучело белой крысы. И крохотное его сердечко дрогнуло. Крыса была так прекрасна в лучах чахлой луны!
Алисий осторожно заглянул за порог квартиры №50. Там была какая-то невозможная тьма и глубина. Маститый писатель набрал воздуха и вопросительно гаркнул прямо во тьму: «Ауууу!»
Тут же эхо ответило ему: «Тьфууу!»
Алисий обиделся на эхо и кинул прямо туда пустую бутылку из-под рома. Тьма ответила обиженным женским басом:
- Жлоб! Мог бы полную кинуть. И закусочку принести. Мальчик! А лучше принеси нам водочки. И мы полетим домой.
Алисий всхрюкнул и хлопнул было дверью, но было уже поздно. Он проснулся во второй раз.
Тремя этажами ниже прихотливый кибернетический бурундучок по имени Теофраст Гогенштейн Шестой застенчиво покусывал пыльный крысиный хвостик, мечтая о потомстве, о бесконечных ордах крысобурундучков, неуклонно и неотвратимо захватывающих планету, чтобы…
Алисий осторожно, не открывая глаз, пошарил рукой в пространстве. Пространство глумливо зашуршало в ответ. Так. Это пустая бутылка. Это отломанная дверная ручка. Это… И тут кто-то укусил маститого писателя прямо за мастито-писательский палец. От возмущения глаза Алисия распахнулись и он обнаружил прямо перед собой чучело белой крысы.
Взгляд у неживой грызунихи был какой-то избыточно романтичный. Стеклянные бусинки глаз были затуманены непонятными Алисию мыслями. Да и стояла она как-то кривоватенько.
Внезапно прямо в лицо писателю метнулась какая-то тень и…
И Алисий проснулся в третий раз.
Оказывается, он уснул прямо за стойкой бара, где и пил свой ром. И никакой квартиры не было. И никакой белой кры…
В кармане мастито-писательского пиджака что-то задумчиво зашевелилось. Алисий осторожно скосил глаза влево и обнаружил, что смотрит на взъерошенного бурундука. И было в бурундячьем взгляде что-то очень знакомо похотливое. Или мечтательное. Или похотливо-мечтательное.
- Ну. По крайней мере, мой густоволосатый друг, ты что-то очень новое в моей картине мира. Эдакий внезапный помощник в моих путешествиях духом. Возможно, ты укажешь мне путь к себе. Или…
Бурундук, до этого момента внимательно слушавший писателя, подпрыгнул и впился острыми зубками прямо в воздух.
И повис.
Невидимая хрономантрическая ткань бытия распоролась и Алисий проснулся в самый последний раз.