Жестокая метель беспощадно стучала в окна снежными хлопьями и выла волком в сточных трубах. Огромный трехэтажный дом, стоящий посреди древнего леса, казался заброшенным и был занесён снегом по второй этаж. Никаких следов ни в дом, ни прочь из него не было- лишь вой метели, белая мгла да чернеющие скелеты вековых деревьев.
Но ночью, ровно в десять часов, в одной из комнат на третьем этаже загорался тусклый свет настольной лампы. И это была единственная жилая комната этого гигантского строения. Выглядела она так же, как и её владелец- заброшенная, сжатая и опустошённая. Трещины в стенах, покрытых ветхими гобеленами и пыльными коврами, узкие оконца-бойницы, сквозь которые внутрь едва проникал свет, протекающий потолок и отвратительные скрипучие половицы. В левом углу комнаты- старая койка с бельём, что стало грязно-серым и дырявым в некоторых местах от времени и моли, справа- стоящие в беспорядке вещи самых разных видов- здесь и кувшины, вазы с грязной посудой, и наваленная друг на друга сломанная мебель, покрывшаяся пылью и сетями паутины.
Грязные холодные доски с разводами и всевозможными пятнами представляли собой пол этой комнаты, а в стене перед рабочим столом было самое большое окно в доме, из которого было видно всю территорию до горизонта. Все остальные комнаты этого здания были пусты, холодны и заколочены либо заперты на замки, ключи от которых теперь уже нельзя было найти среди всего этого хаоса и безумия.
За рабочим столом сидел, скрючившись, заросший человек с усталыми глазами. Его рука энергично выводила слова в большом толстом журнале, лишь иногда на мгновение останавливаясь, когда человек отвлекался на что-то важное. Он был одет в затёртый полушубок, валенки и пуховые штаны-в помещении было очень холодно. Он лихорадочно записывал что-то в журнал, изредка бросая опасливый взгляд в пространство за окном, словно ждал появления кого-то...или чего-то?
В подобном ужасающем ожидании проходило три часа-и после этого, ровно в час ночи он гасил свет лампы, зажигал большую парафиновую свечу и делал обход здания по коридору. Каждый день. Каждую ночь. Уже восемь лет подряд он делает одно и то же, лишь раз в месяц отвлекаясь на поставку припасов из города. Ведь его дом- не просто дом, а научная станция, пусть и почти заброшенная, но всё еще исправно выполняющая свою функцию- наблюдать изменения в природе, земле и воздухе. Когда-то давно это место дышало жизнью- множество учёных, шаги, смех, шарканье и шорохи бумаг, опыты, шёпоты... теперь же любой подобный звук здесь был подобен смерти-если здесь будет посторонний шум или, ещё хуже, кто-то сюда войдет... это будет конец. Поэтому Он дважды в сутки и делает обход. Проверяет, нет ли дыр в стенах или полу, не разбилось ли нигде окно? Здесь нечего воровать и нечего искать, но желающих пробраться сюда во все времена было немало. За годы, проведённые в этом пугающем негостеприимном месте, Он будто сросся с этим местом. Слышит его усталое дыхание, чувствует каждый скрип, каждый шум, каждый вздох старого дома, что давно уже желает рухнуть. Но отчего-то не разваливается подобно тем, другим старым монументам. Видимо, не хочет оставлять своего жильца без крова. Верен до конца. Как и Он сам.
"Зачем же этот человек не бросит всё и не уедет? Чего он ждет?"- наверняка подумаете вы. Что ж, вопрос справедливый. И причина у Него на это тоже веская, раз он не покинул это здание со всеми своими друзьями и коллегами восемь лет назад, а остался здесь до конца и согласился работать за еду, продал дом и перевёз все пожитки в это ветхое старое здание. А причиной тому было вот что.
Когда-то, двадцать лет назад, Он был молодым бакалавром биологических наук, и после учёбы желал, как и все молодые люди, найти себе пару и обзавестись семьёй. Так и сложилось- он нашёл себе прелестную девушку на биологической практике. Они сразу приглянулись друг другу. Вместе работали, вместе учились, гуляли после занятий и работы... И в итоге через два года после знакомства поженились, получили небольшую квартиру как семейная пара,вместе заработали на машину и потихоньку строили своё семейное гнёздышко, работая на научной станции. Но счастье их было недолгим: Она умерла при родах, успев произвести на этот свет очаровательное дитя- девочку. Аннушку. Так назвал её папа-это было желание его супруги. Она всегда хотела, чтобы дочь звали Аней.
Ему помогали всем коллективом- девушки помогали продуктами и пёленками, парни доставали лекарства и поддерживали деньгами. Никто из коллектива не остался равнодушным, каждый помогал, чем смог. Так и росла Аннушка в стенах научной станции вместе со всем коллективом. Она росла послушным и добрым ребёнком, радовала отца успехами в школе, всегда поддерживала и помогала по мере сил. И коллектив, конечно же, тоже здорово привязался к ребёнку и ей даже позволяли быть рядом с отцом на работе, так как сидеть с ней кроме него было некому.
И вот однажды осенью, едва ей стукнуло десять, Аннушка, как обычно, гуляла на поляне недалеко от леса. Она всегда оставалась на виду перед большим окном на наблюдательном пункте и не заходила в лес, как ей говорили взрослые. Отец, работая в наблюдательном пункте, всегда видел, что дочь на месте и с ней всё в порядке, пока ближе к вечеру он вдруг не обнаружил её пропажу. Конечно же, Он поставил на уши весь персонал, её искали по всему зданию и возле поляны до самой ночи, пока все окончательно не стали валиться с ног. И вдруг, уже совсем обессилевший, Он посмотрел в лесную чащу и увидел среди деревьев Аню. Её вёл за руку кто-то неестественно огромный. Его искажённые черты в темноте казались неестественными, а голову венчали ...оленьи рога?! Увидев это, Он вскочил и помчался в чащу леса вслед за дочерью, но едва он переступил чертоги леса- что-то невероятно сильное свалило его с ног и он потерял сознание. Последнее, что успело воспринять его угасающее сознание- это слова Аннушки: "Не бойся, папа! Я вернусь! Не через год, не через пять, но вернусь! Тоже ночью. Ты только жди. И увидишь!".
Очнулся Он уже на кровати, коллеги сказали, что нашли его без сознания лежавшего на поляне. Сам Он не стал никому рассказывать , что видел и слышал в последние секунды перед обмороком, но одно было точно- Он изменился. Замкнулся в себе. Пил много успокоительных, кричал по ночам, звал Анюту. Часто мучился кошмарами и бессонницей. И только и делал, что часами смотрел в это огромное окно наблюдательного пункта. И даже когда в тяжёлые времена все перевелись в другие места или уволились, он остался в этом здании и в итоге совсем переехал в эту комнату с большим окном. За годы, проведённые здесь, он стал нелюдимым и совсем себя забросил. Он всё время ждал и с надеждой бросал взгляд на проклятый лес. Ждал, когда же он снова увидит свою дорогую, любимую дочь. А пока ждал, немного тронулся рассудком. С каждым своим забытым воспоминанием он закрывал на ключ одну из комнат и выбрасывал ключ в сливную яму. За эти годы он закрыл на замок чуть ли не половину комнат. Бродя по сырым мёртвым коридорам, освещая окружение светом свечей, он вскоре перестал ощущать разницу между сном и явью.
И вот однажды возвращаясь с очередного обхода в эту жуткую холодную ночь, Он снова зажёг свет лампы в комнате и бросил усталый взгляд на мёртвый лес. И...Он был готов поклясться, что увидел там женский силуэт, девушку в белом. Взрослую, лет двадцати. Не помня себя от вихря переполняющих его чувств, Он тут же схватил с собой электрический фонарик, который хранил на особый случай и помчался на второй этаж,чтобы выйти наружу, ведь первый этаж занесло снегом. Высадив окно, он помчался на место, где видел силуэт последний раз. И чуть не умер от счастья, узнав в силуэте знакомые черты. Он помчался к нему и, не помня себя от радости, начал кричать имя дочери.
-Аня, Аня! Ты вернулась! Я верил! Я ждал и верил всё это время, я... - его голос вдруг замер на полуслове и замолк навеки. Из пустых глазниц белого, как снег, черепа на него смотрела смерть. И он не пережил этого взгляда.
Его мёртвое тело нашли лишь в начале весны, когда сошёл снег. Когда его обнаружили, он прижимал к себе белый саван, испачканный кровью и грязью, а на его лице навсегда застыла гримаса первобытного ужаса.