32.
-Уезжаю, Еремей.
-Я знал. Куда, на восток или на запад?
-Тебе ведь известно, что если двигаешься, то внутри себя.
-Уже двигаешься?
-Скоро. Мне хорошо у тебя.
-Оставайся.
-Может быть. Не сейчас. А что примар? Мною интересовались у него.
-Интересовались. – Еремей приостановился, посмотрел на Комлева. – Не хватило денег. – Последняя фраза преобразовалась в улыбку и медленно исчезла на полке с книгами.
33.
Не забыл, как обволакивать туманом пространство и слушателей в нём. Разной плотности и вязкости. Его гитара подключала электричество к проводникам, известным и памятным. Именно этого хотелось и не хватало. Не понимали, что происходит, плыли, парили, кувыркались. Забыли себя, время. Вспомнили. Нашли, рассматривали с разных сторон.
Вышли, взявшись за руки, сделав вместе несколько шагов навстречу гулу, шуму, восторгу. Выдохнули, перегнулись в животах. – «Это мы… это мы…»
Уходил, в ушах ещё вибрировало.
- Комлев, это вы?
- А кто же?
- Я думала, умерли давно.
- И я так думал… Значит, это уже не я. Откуда известно про Комлева? Это было давно даже для меня.
- Знаете, …я умею петь.
34.
Время потеряло его. Всё это было уже? Когда? Или не было. В первый раз? Крутится по кругу, по спирали. Кто он? Где он? Зачем столько шума? Так громко…
- Да, ты умеешь,… не знаю, петь ли, не в этом дело. Это подходит.
- Почему не спрашиваете моё имя?
- Имя?.. Рита…
- Хорошо…Рита.. Значит, мы скоро едем?
- Мы уже уехали.