Свет озаряет лицо, правую руку и часть шеи человека. Мантия, натянутая по грудь в полутьме спадает с ложа живописными складками. По комнате торопливо проходят какие-то посторонние люди, в руках они несут рождественские подарки, и вместе с ними мечутся по стенам тени, но они не могут нарушить покой Уставшего.
Так велика его усталость, что отдых продолжается уже тысячи лет.
Если тени пробегающих мимо людей падают на постель, одеяло и фигуру дремлющего, то может показаться, что они внутри, словно он огромный памятник из стекла, аквариум для людей, которые в него верят и в нем плывут.
Но Уставший не замечает людей снаружи и внутри. Голова его полуповернута влево, и немного опущена вниз, так как левая рука провалилась под мантию, в темноту неизвестного, словно в шахтный провал. Благородный и красивый лоб прорезает трещина страдания, впрочем, неглубокая.
Скорее это только досада и недоумение, которым далеко до настоящего страдания. Источник досады - некий человек в облаке тьмы, что сгрудилась в углу и пульсирует тревожно. Кажется, сейчас исчезнет... Ну вот! Исчез! И в тот же миг снова назойливо обрел почти физическое существование.Откуда столько сил в том, кто так давно мёртв?
Кто он? Кажется в руке его меч, а на груди доспехи? Неужто силы Тьмы послали своего воина, чтобы в Рождественский Сочельник досадить тому, кто думает о всех людях на Земле? Не бывать этому! Пульсирует защитной стеной звёздно-серебристый свет, не даёт войти в комнату самозванцу. Идёт своим чередом Праздник, дети уже спят и видят во сне подарки. Взрослые пьяны или грезят наяву: в алкогольных парах не так страшен безжалостный призрак неуловимого счастья.
Где-то там в небесах, в которые давно уже никто не смотрит, зажглась та самая Звезда. В её беспристрастном ярком свете рассеялся туман Иллюзии. Я увидел правду, она проступила чётко и глубоко, как контрастный негативный снимок на фотобумаге.
Защищавший Уставшего прекрасный божественный свет, вдруг прилип к фону, и оказался только бездарной мазней на картонных декорациях. Вангоговские завитушки звёзд посыпаны блёстками, словно рогалики маком и кунжутом. Да и сам Бог больше не похож сам на себя. Это вообще не Он.
"Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?"(Мф. 6:22-23).
А кто же это сидит на Его месте, в глубоком кресле как на троне, погрузив напряжённые руки в горы ёлочной мишуры, что по самую грудь скрыли его молодое гибкое тело. Лица не разглядеть, оно задумчиво опущено вниз. Но видна стильная причёска, а ля Киану Ривз, чёрная как воронье крыло чёлка падает вниз волной и закрывает полностью левый глаз. Он неподвижен и пока он думает свою нелёгкую думу, на Земле пролетают столетия.
Его противник тоже неподвижен, и в раскрывшейся подобно морской раковине темноте сияют серебром его одежды. Это не доспехи, это одеяние архиепископа. В его руке распятие, а не меч. На голове схожая со шлемом митра.
Он пришёл сражаться, но он не пошевелится, не скажет и слова, не выйдет из своего угла. Это безмолвная и безвидная битва и пока не ясно кто победит: облечённый властью над миром юноша на троне, или Святой Николай, что изображён на маленькой иконке в тёмном и пыльном углу.
(Я охранник в отеле. Целый день я смотрю на камеры видеонаблюдения. А в свободное время занимаюсь медитацией. Вернее так раньше было, а теперь я смотрю на камеры и медитирую одновременно.)
2020 год.