Глава 8. Право выбора.
Минута, о которой сказал Кириллу Столетов, растянулась. Только через полтора часа вышел Семененко из кабинета Главного.
Идею, подброшенную Столетовым о подобной операции и на Кликуше, Кирилл, естественно, встретил в штыки. Она показалась парню кощунственной, и он ни в какую не соглашался с Главным,
который настаивал на своем.
— Нет, Павел Сидорович, этого никак нельзя сделать, — изо всех сил упорствовал Семененко. — Кликуша, думаю, натура чувственная, нежная, с особо устоявшимся, как по мне, искусственным интеллектом. Он, быть может, исключение из правил. У него, если уж на то пошло, есть право выбора, Павел Сидорович.
— Почему? — заинтересовался Столетов, пододвигая к Кириллу свое кресло. — Почему ты так решил? О ка¬ком праве выбора ты говоришь ведь Кликуша такой же андроид, как и все. Ну, быть может, с некоторыми отклонениями от нормы в сторону очеловечивания. Но это, Кирилл, еще ни о чем не говорит. Разве не так?
Парень ничего не ответил Столетову, только молча посмотрев на Главного, повел плечами.
— Ты уж, братец, не отмалчивайся, — настаивал на своем Столетов. — Давай уж, говори. Ты ведь знаешь нашу цель…
Кирилл вздохнул. — Во первых, Кяикуша еще очень молод, Павел Сидорович. Первая группа, прошедщая сегодня разэкранизацию уже вполне сформировала свои взгляды, окончила основной курс, вступила в совершеннолетие, если хотите. Ему же еще до этого далеко.
— Это не ответ на вопрос, товарищ младший научный сотрудник почему-то резко произнес Главный и, отрицательно покачав голо¬вой, встал с кресла и дробной походной зашагал по кабинету.
— Ну, а что во-вторых? — не выдержал затянувшегося молчания Главный.
— А во-вторых, Кликуша, как мне кажется, уже сам все...
— Кажется? — Столетов почти вплотную подойдя к Кириллу, почему-то зло , или, быть может, так парню показалось, посмотрел на него.
— Поймите, мы не боги, Павел Сидорович. — Мы — ученые. Да, мы создали роботов, разумных андроидов, и это их уже четвертое поколение не со встроенным искусственным интеллектом, а самостоятельно приобретенным. Но в то же время… Для них мы, возможно, если не боги, то Создатели. А если Создатели, то они не будут делать больно своим детям и проводить на них дальнейшие эксперименты…
— Понятно, понятно, — Столетов опять с размаха сел в кресло положил нога на ногу и, выхватив со стаканчика остро отточенный карандаш, начал вертеть его между пальцами. — Значит вы, Кирилл Матвеевич, не согласны с моим предложением?
— Нет. Убедите, докажите, что это действительно необходимо, тогда другое дело. А так, чтобы, как говорится, расписаться в определенной клеточке журнала о проделанной работе, или, что вернее, расписаться в собственной правоте… Они не больны. Они уже повзрослевшие дети. Надеюсь, Павел Сидороич, я понятно объяснил?
— Ну, хорошо, это я от тебя и ожидал услышать, Кирилл.
Столетов вновь встал и, теперь уже не торопясь меряя сзой светлый, уютный кабинет, рассказал во всех подробностях, о своей идее Семененко и все — таки доказал Кириллу о нужности эксперимента.
— Кстати, Кирилл! Уж очень мне интересно, почему ты этого — андроида назвал Кликушей? Даже как-то странно...
— Не знаю, Павел Сидорович, — Кирилл, как нашаливший школьник, опустил глаза. — Как-то выскочило у меня, во время последней проверки после основной сборки« Это когда на складе у Марьи Григорьевны забирал очередную партию биороботов на учебу в одиннадцатую лабораторию.
— Ладно, Кирилл, иди. эксперимент на Кликуше проведем завтра. Ты его хорошенько подготовь. Да и у тебя это лучше получится, ведь андроид тебя с полуслова понимает...
* * *
Обогнув главный административный корпус, Семененко включил серую ленту тротуара и уже через несколько минут был у входа в одиннадцатую лабораторию.
Сегодня была среда и андроиды шестого класса занимались самоподготовкой.
Кликушу и его сверстников Кирилл застал в просторном прекрасно оборудованном кристаллофонном кабинете, где в кристаллах памяти было сосредоточено все то, что было написано, создано, изобретено человечеством во все века и тысячелетия.
— Здравствуй, Кликуша! — к андроиду, стоявшему у раскрытого окна и наблюдавшему за размеренным ритмом жизни небольшого городка, подошел Семененко. рядом на экране кристаллофона быстро мелькали страницы какой-то математической книги. — Ну как у тебя продвигаются дела? Что нового?
- Все хорошо, Кирилл Матвеевич, — бодро ответил Кликуша и
в то же время выключил экран. — Вот только что закончил повторять курс высшей математики. Через двенадцать минут, освобо-жусь.
Взяв несколько последних поступлений кристаллов памяти по
нейрохирургии и биологии, Семененко сел за свободный столик.
Просматривая записи кристаллов и исподтишка наблюдая за быстрыми, уверенными действиями своего любимца, Кирилл все время ловил себя на мысли, что Кликуша с каждой встречей, с каждой проведенной с ним минутой, становился ему все ближе и ближе. Почему — Семененко не знал. Вернее не мог вот так сразу ответить себе. «Да ведь он для меня, почти как брат, младший брат, понятно, я знаю, что Кликуша не человек, а биологический робот.
Почему же он так близок мне? Почему другие роботы из четвертого поколения Кликуши, его «одногодки», всегда были для меня безразличны. Вернее, почти безразличны?»
— Все, Киирилл Матвеевич, теперь я свободен.
— Прекрасно. Пойдем в парк, поговорим. — Семененко положил так и не открытые кристаллы памяти на место и попрощавшись с роботом-секретарем, неспеша вышел вместе — с Кликушей из кристаллофонного кабинета.
Просторный институтский парк встретил их не по — осеннему теплым ярким солнцем и тишиной. Надоевший, шедший несколько дней кряду мелкий осенний дождь наконец-то вновь раскрепостил искореженное темными рваными тучами небо и оно, теперь нежно-голубое, приятно ласкало взор.
— Присядем, Кликуша? — пригласил робота Семененко, когда они подошли к скамье на аллее старых кленов-ворчунов, посаженной еще тогда, когда и института не было.
— Можно, — улыбаясь проговорил андроид и сел рядом с Кириллом.
Семененко сидел на скамье возле Кликуши и сосредоточенно смотрел в лицо андроида. Из опыта Кирилл знал, что, наверное, с сегодняшнего дня и неизвестно на какое время его судьба будет еще теснее переплетаться с судьбой Кликуши. Поэтому он за-думчиво вглядывался в его правильное, красивое лицо, пока у Семененво не мелькнула мысль о том, что борьба уже началась, и что эти красивые, голубые глаза андроида непременно победят. Кирилл не выдержит их прямого, открытого взгляда и виновато отведет свои глаза в сторону.
— Мне хотелось бы поговорить с тобой, Кликуша, об очень ответственном деле, — начал было Кирилл, но юношу перебил андроид:
— Я знаю, о чем Вы будете вести разговор, Кирилл Матвеевич. Вы хотите убедить меня, или что вернее, сообщить мне, о том, что Столетов решил разэкранировать и мои приемные антенны, убрать некоторые механические части, поменять их на наночипы. Но это, думаю, уже незачем, Кирилл Матвеевич, хотя ученым, возможно, и виднее. Может быть эти наночипы мне, да и другим андроидам помогут быть, нет, не умнее, а решительнее, контактнее, — медленно, раздумчиво проговорил робот, рисуя неболыпой палочкой на дорожке аллеи какую-то непонятную, округлую фигуру Или ученые уже опоздали?
— Почему? — удивился Кирилл, вновь поднимая на андроида свои глаза.
Их взгляды опять встретились. Глаза человека и глаза биологического робота четвертого поколения. В этих глазах, андроида Кирилл неожиданно заметил радость.
— Понимаете, Кирилл Матвеевич, я уже сам себя прооперировал. После сообщения с Марса, я долго размышлял, как мне быть. И будто кто мне из Вне подсказал о том, что подобную операцию нужно сделать самому и как можно побыстрее... Не ждать, пока тебя пригласят в институтскую операционную...
— И как же это ты сам... — почему-то растерянно спросил Семененко. — Где раздобыл нужные наночипы?
— Вырастил.
— Да-а? — удивлению Кирилла не было предела.
— О, это было страшно, Кирилл Матвеевич! Страшно и очень
больно. Я думал, что после проведенной мной на себе операции от нахлынувшего хаоса на меня, я непременно сойду с ума... Но только тогда я наконец почувствовал себя человеком, не биологическим роботом-исполнителем четвертого поколения, каким я был до операции, а человеком, способным воспринимать неисчерпаемые биты информации, способным чувствовать то же , что чувствует не робот — человек. Быть похожим на него, но не копировать его. Рассуждать, любить также как он, и если уж на то пошло, быть полноправным членом общества.
Конечно, я понимаю, Кирилл Матвеевич, что я все же андроид, но во мне после операции проснулось то неведомое, присущее толь¬ко человеку... Разве это плохо? — поинтересовался Кликуша, отбрасывая в сторону палочку, которой еще минуту назад Кликуша рисовал непонятную для Кирилла фигуру.
Семененко ничего не ответил, а только облегченно вздохнул. На его губах можно было заметить улыбку удовлетворения и торжества, радость за своего воспитанника, наконец-то вступившего в совершеннолетие.
Никогда еще он, Кирилл Семененко, не чувствовал такой усталости как сейчас. Усталости и радости одновременно.
— Пойдем, Кликуша, — тихо сказал Кирилл, и нежно обняв своего любимца, неспеша зашагал вглубь аллеи, туда, где высился корпус главного административного здания.
Глава 9. Нарушители спокойствия.
— Опоздали мы с Кликушей, Павел Сидорович! — в кабинет Главного ворвался торжествующий Семененко.
— Погоди, Кирилл, поостынь. — подняв голову от «облака», Столе¬тов остановив ликующего парня. — Присядь и рассказывай все по порядку.
Столетов кивнул на стул, приглашая юношу сесть, и, закрыв «облако» и, отодвинув несколько кристаллов памяти, которые мелкими горошинками рассыпались на краю светлого полированного стола, подсел к Кириллу Лицо Главного приняло сосредоточенное, по¬чти удивленное выражение; сами черты его Семененко показались еще больше, еще строже, проще. И еще было что-то в этом, всегда строгом лице Главного, растерянности? Нет! Скорее полнейшее внимание человека, приготовившегося слушать то, архиважное, о чем младший сотрудник вверенного Столетову института сейчас расскажет.
Рассказ Кирилла был предельно краток. Изложив в общих чертах ситуацию, произошедшую менее, чем полчаса назад на институтской аллее, Семененко устало, с видом победителя, откинулся на стуле.
— Ну, так это же прекрасно! — взволнованно произнес Столетов, из твоего сообщения выходит, что роботы четвертого поколения уже могут сами...
Главный не договорил. Уже давно Столетов не чувствовал такого прилива энергии и вдохновения, тяги к работе, как сегодня.
— А может Кликуша исключение? — поинтересовался Семененко.
— Думаю, что н-нет! — У Главного засмеялись одни глаза. — Если у него это произошло и к тому же самостоятельно, то чем другие хуже? Кликуша на своем примере показал, что андроиды четвертого, поколения уже могут сами перестраивать свой организм. Вернее, отдельные его участки...
— А как же с Кликушей? Он в приемной дожидается...
— Сейчас иди, отдыхай. А завтра утром мы опять все вместе посоветуемся, посовещаемся.
Столетов, вызвав секретаря, передал ей, что завтра в девять состоится экстренное производственное совещание.
— Но почему не сегодня, Павел Сидорович? — поинтересовался Семененко.
— Сегодня я не готов к совещанию. Да и ты тоже. Я уже не говорю о Кликуше. Иди, отдыхай. — Главный опять по-отечески похлопал Кирилла по плечу и улыбнулся. — Отдыхай, неисправимый ты нарушитель нашего спокойствия, ты, да еще твой Кликуша. Демонтировать бы его и весь сказ! Его тоже успокой. Операции не будет, — Столетов хитро прищурил свои несколько раскосые глаза и громко, совсем по-детски рассмеялся...
22.02.1982 - 28.03.1985
Днепропетровск.