Глава VIII
Второй день Фарите самостоятельно работала на Тетралле. Первый день работы вышел таким длинным, что к вечеру ей уже не верилось, будто она находится здесь не большую часть жизни. Ей не хватало опыта, она слишком осторожничала.
Просмотрев вечером результаты, Аифаш не сделала ей ни одного замечания.
– Ты так хорошо знаешь теорию, что воплощаешь её на практике безошибочно, – подвела итог старшая сестра.
– Я знаю не только теорию, – устало затрепыхалась Фарите. – Я и на практике всё это делала. Только под твоим наблюдением.
Самостоятельная работа требовала в первую очередь внимания. Фарите и подумать не могла, что так отчаянно устанет. Но Аифаш сама прошла в своё время через это. Она не дала сестре долго обсуждать прошедший день и сразу после ужина отправила её спать.
Весь первый день Фарите работала на орбите. Она снимала информацию со спутника, которая поступала с эртов – небольших приборов, установленных на Тетралле. Уже систематизируя материалы, Фарите обнаружила, что один из эртов перестал передавать данные. Сегодня ей предстояло совершить посадку, чтобы выяснить, что произошло с прибором, и, если понадобится, отремонтировать или заменить его. Но сначала её ожидала работа с роботом-стайлидом, производящим в атмосфере и на поверхности сбор данных, таких как температура, давление, влажность, интенсивность освещения, скорость движения воздушных масс, испарения, параметры отражения излучений «солнца», то есть, звезды Гая...
Фарите включила накорд.
– Сестрёнка, здравствуй! Я готова начать работу.
– Благословляю! – откликнулась Аифаш. – Только не забудь, что при посадке стайлид идёт легче, чем при взлёте, и если ты взорвёшь его в атмосфере, я с тебя голову сниму.
– Зачем?
– Себе возьму, будет запасная. Потому что мою мне снимут в Институте.
– Поняла! – согласилась Фарите жизнерадостно. – Значит, я постараюсь и взорву его при стыковке. Ну, до связи!
Фарите перевела дух, насмеливаясь, и взялась за управление. Она вывела «Катунь» в одну из контрольных точек, где производились замеры, и, заранее решив действовать решительнее, сразу открыла вакуум-створ, выпуская стайлид. Она видела его на экране – полутораметровую капсулу, похожую на карандаш, манипуляторы спрятаны, сигнальные огни зажжены. Фарите осторожно повела его вниз. Он быстро набрал скорость и исчез с аклета в розово-оранжевой атмосфере Тетраллы. Теперь Фарите видела стайлид на экранах, изображение на которые передавал сам робот. Сейчас главное было не прозевать момент произведения измерений в разных слоях атмосферы и посадку – робот был устаревшим, и команды ему требовалось подавать вручную.
Посадка стайлида была отработана у Фарите виртуозно – Аифаш натаскивала её на старт-посадку с одиннадцати лет.
Через две минуты после приземления стайлид послал сигнал о завершении измерений. Фарите мягко повела робота вверх.
Когда стайлид вернулся на «Катунь» и Фарите закрыла за ним вакуум-створ, у неё подрагивали руки – оказывается, она здорово волновалась.
Переводя «Катунь» в следующую точку, она снова вызвала Аифаш.
– В первой точке закончила, – сказала она. – Перехожу на вторую.
– Время? – спросила Аифаш.
– Час – ноль четыре.
– Долго. Пока провозишься со всеми, на эрт времени не останется.
– Нет, Аифаш, я успею. Я приноровлюсь, и дело пойдёт быстрее.
– Приноравливайся. Данные со стайлида сняла?
– Да. Ещё не зарегистрировала, но сейчас сделаю.
– Ну, работай. До связи.
Они встречались в эфире каждые час или полтора, и в целом их разговоры сводились к обмену основной информацией: как дела – всё в порядке. Фарите понимала, что Аифаш боится за неё, и едва ли причиной тут работа, а за спокойствие сестры она готова была на куда большие жертвы, чем периодические отчёты.
– Всё, Аифаш. Эта точка была последней. Сорок восемь. Тебя я не догнала?
– Нет, – улыбнулась Аифаш. – Моё время – тридцать две. Но не забывай, сколько лет я его нарабатываю.
– У... – сникла было Фарите и воспрянула: – Зато я сейчас иду на посадку!
– Успеешь. Отдышись немного.
– Я отдышусь. Кстати, я могу загадывать желание!
– Да? В честь чего?
– Если что-то делаешь первый раз в жизни, можно загадать желание – и оно сбудется.
– В самом деле. Есть такая примета.
– Я в первый раз иду на Тетраллу самостоятельно.
– И что ты загадаешь?
– Нельзя говорить, не сбудется. Но желание хорошее!
– Что ж, удачи.
На Тетралле почти нет зелёного цвета, здесь преобладают красные, фиолетовые и сиреневые тона, встречается жёлтый. Из-за содержания в атмосфере большого количества мельчайшей кварцевой пыли, взметаемой ветрами до самых верхних слоёв атмосферы, небо здесь имеет красно-оранжевый – закатный или рассветный – цвет и время от времени играет переливами, подобными северному сиянию.
Фарите нечасто случалось бывать на Тетралле. Пока они жили с Аифаш на орбите и корабль был их домом, это происходило регулярно. Но с тех пор, как они поселились на Аниоте, у Фарите появились там собственные обязанности, и вырваться на Тетраллу стало трудно.
Кое-что из своих впечатлений она подзабыла и с замиранием сердца открывала заново детали, дополнявшие для неё картину чуждой и изумительной красоты. Но главное осталось неизменным: здесь всегда был рассвет, и это приводило Фарите в восторг. Красно-оранжевое небо вызывало у неё сильнейшую иллюзию раннего утра.
Приземлившись на поляне, окружённой гладкими стволами деревьев, Фарите задраила шлем, надела и герметично пристегнула перчатки. Выход на Тетраллу был простым, при возвращении ей предстояло пройти в переходнике биообработку.
Фарите включила под ногами силовые подушки и вышла наружу.
Осторожно шагая, словно по воздуху, она отошла от «Катуни» и осмотрелась.
Здесь было «утро»! Мягкий розовый свет заливал деревья и землю, пронизывая высокие кроны. Свет падал отвесно, и, пожалуй, только это сбивало иллюзию.
Из-под ног брызнули в разные стороны сотни мелких зверьков. Фарите нагнулась, осторожно присела на корточки. Зверьков было множество, и почти все принадлежали к разным видам. Как поначалу это интриговало и ставило в тупик их с Аифаш! Животный и растительный мир Тетраллы был настолько разнообразен, что казалось непонятным, как уживается всё это вместе, не мешая друг другу, как и где находит своё жизненное пространство. Когда Аифаш и Фарите пытались выяснить примерные структуры экосистем, у них получилась такая невозможная ерунда, что в Институте едва не поставили вопрос о профнепригодности Аифаш. Когда же до сестёр однажды вдруг дошёл принцип взаимодействий растительных и животных компонентов Тетраллы, они прыгали по кораблю, хохоча и обнимаясь, так логично и понятно оказалось всё в действительности – и так фантастично.
Практически на всех обитаемых планетах в основе цепей питания находятся продуценты, чаще всего растения, которые усваивают световую энергию. Все прочие организмы питаются за их счёт, получая энергию химических связей. Но известны ведь и другие виды энергии. Некоторые из них пронизывают Космос, образуя единую энергетическую систему Вселенной. Есть виды энергий, которые до сих пор не изучены – слишком тонкая и неуловимая это материя. Лучше всего с ней знакомы лулы – но они не изучают космическую энергию, а используют так, как используют ветер птицы, не задавая себе вопросов. Животные Тетраллы, очевидно, очень восприимчивы к тонким излучениям и используют их в своём энергетическом обмене – как ни фантастично это звучит. Поэтому они даже не вполне животные и, не используя фотосинтез, способны выполнять роль продуцентов.
Чтобы разобраться во всех тонкостях энергообмена планеты, Аифаш пришлось подналечь на физику и биофизику, но вопросов пока оставалось больше, чем удалось найти ответов. Ясно было только, что на Тетралле им посчастливилось открыть удивительный и абсолютно уникальный мир.
С живейшим интересом осматриваясь по сторонам, Фарите пошла к деревьям. Древесные стволы были покрыты мягким фиолетовым ворсом. Их переплетало такое количество вьющихся растений, что пройти здесь без вандального топора было бы невозможно, если бы не звериные тропы. Фарите пошла по одной из них. Ей нужно было дойти до места, где Аифаш был установлен эрт, прибор, ведущий наблюдения за некоторыми видами животных.
Пробираясь узкой тропинкой, Фарите услышала над головой глухой хлопок. Она знала источник этого звука, – но вздрогнула и подняла голову.
На толстом побеге, обвивающем два древесных ствола, висело вниз головой существо, вызывавшее у них с Аифаш когда-то большее недоумение, чем все остальные живые существа Тетраллы вместе взятые. Аифаш нашла несколько шерстинок с его тела, по их структуре сёстры стали проектировать его внешний вид. Получилось изображение и характеристики существа очень интересной внешности. Когда же они принялись искать это существо в природе, его там не оказалось. Заинтригованные, сёстры расширили зону поиска, которая постепенно распространилась на всю планету. Они решили, что шерстинки могло занести ветром откуда-то издалека. И снова не нашли. Напрашивался вывод, что реконструирование внешности было произведено ими неправильно.
Животное нашлось почти через восемь месяцев – около года Тетраллы. Аифаш вышла на связь с Фарите и радостно сообщила, что нашла неправильно реконструированного, внешность которого на самом деле они определили точно. Оказалось, животное жило поблизости от места, где были найдены его шерстинки, только основную часть времени оно находится в состоянии спячки, или, вернее сказать, сомати, лишь иногда возвращаясь к жизни и выбираясь на поверхность к солнцу и соку любимого фиолетового побега.
Наверно, потому что животное доставило им больше всего хлопот и наиболее сильную радость, когда вдруг обнаружилось, подтвердив все умозаключения и догадки, оно было у сестёр любимцем. Они назвали его лю'стэн – «трёхрукий» по-воуриански.
У люстэна была одна нога со ртом-присоской вместо ступни. Нога эта оканчивалась маленькой приплюснутой сверху и снизу головой. На макушке располагался выпуклый, конусом, глаз цвета морской волны, красивый, словно драгоценный камушек, и прямо от головы отходили в стороны три тонких щупальца. От присоски на ноге до глаза на макушке существо было не более полуметра ростом. Всё его тельце покрывала малиновая короткая шерсть, мягкая, как птичий пух.
Сейчас лю'стэн был занят тем, что сводил вместе два щупальца, а когда размыкал их, получался глухой хлопок. Хлопнув, люстэн смотрел по сторонам, проверяя, какое впечатление он произвёл на окружающих.
Фарите заулыбалась. Люстэн был настолько обаятельным, что она не удержалась и сделала его снимок, хоть снимков люстэнов было у них множество.
Эрт был спрятан в середине колючего куста, которым не питался никто из крупных животных, способных повредить прибор. Но сейчас куст был смят, и все растения вокруг оказались вытоптаны. По масштабам разгрома и клочьям фиолетовой и бордовой шерсти на кустах Фарите предположила, что здесь произошло столкновение каких-то животных средних размеров.
Она сняла место предполагаемой драки, затем повесила стереокамеру на пояс скафандра и сунула руки в смятый куст. Замена прибора отняла не много времени, но Фарите ещё долго поправляла растение, чтобы обеспечить сохранность нового прибора.
Через несколько минут Фарите вышла на связь с Аифаш. Она обрисовала сестре случившееся и спросила о том, что пришло ей в голову по дороге к кораблю:
– Скажи, Аифаш, а у нас не было других случаев драк животных в местах расположения эртов?
– Насколько я помню, не зарегистрировано ни одного, – насторожилась Аифаш. Она привыкла серьёзно рассматривать любые гипотезы. – Но я проверю. А что?
– Этот надо зарегистрировать. Я подумала, не могут ли излучения эрта каким-то образом спровоцировать на драку наших чутких энергетов.
– За пять лет первый случай, – пробормотала Аифаш. – Ты забрала обломки?
– Разумеется. Или я буду устраивать на Тетралле свалку техотходов?
– Не обижайся. Эрт надо тщательно проверить. Не произошло ли в нём каких-то нарушений, исказивших параметры излучений сигналов на спутник, что могло встревожить животных. Впрочем, я думаю, такая вероятность невелика. Звери дерутся время от времени. В любом случае, давай проверять. Не хватало внести разлад в экосистему Тетраллы. Ты-то как? Сильно устала?
– Стыдно уставать на рассвете!
– Почему на рассвете? – не поняла Аифаш.
– Потому что здесь целый день рассвет!
– Да? А я привыкла и, кажется, перестала его замечать.
– Значит, хорошо, что ты немного отдохнёшь от Тетраллы. Нельзя привыкать к такой красоте! Ей надо радоваться! Кстати, я видела люстэна. Он хлопал у меня над головой, пугал.
– Ты испугалась?
– Конечно, я бы не посмела быть невежливой. У него-то в гостях!
– Ну, тогда вы друзья. Переведи дух, прежде чем стартовать.
– Да, я обязательно. До связи, fratino’чка!
– Не коверкай слова. До связи.
Фарите вернулась на Аниоту поздно. От усталости она едва стояла на ногах. Аифаш встретила её на космодроме.
– Падаешь, – сказала она.
Фарите постаралась сделать бодрое лицо.
– Могу отработать ещё смену без передышки.
– Не храбрись. Идём ужинать.
– Да, сейчас. Только давай ещё раз посигналим на «Грозу» и «Арабне».
– Я целый день сигналю, бесполезно.
Фарите быстро взглянула на сестру.
– Не переживай. Они дежурят, наверно, вот и не у накорда. Всё равно ответят в конце концов.
– Конечно, Фарите.
– А может быть, слетать к нему на базу?
– Их перевели куда-то. Я не знаю, куда.
Сёстры пошли к дому.
– Аифаш, – осторожно спросила Фарите, – ты говорила, что у Тэада на Земле дом. Ты не знаешь, где?
Аифаш резко остановилась.
– Не знаю. Я не была там. Зачем тебе?
– Там у него мать. Можно слетать и спросить у неё.
– Что спросить?
– Аифаш, – удивлённая её резкостью, терпеливо пояснила Фарите, –спросить, где сейчас у Тэада база.
Аифаш горько рассмеялась.
– Да? И в качестве кого я там появлюсь? Обидела и прогнала Тэада, а теперь явилась к его матери? А если он не простит меня? Красиво же это будет!
– Тэад-то? Он точно тебя простит, – сказала Фарите уверенно.
– Да? – снова усмехнулась Аифаш. – И ты знаешь, что я ему наговорила? Он гордый. Не так это просто.
– Он любит тебя. Он тебя поймёт. Он просто ещё не знает, как больно и обидно тебе было. И к тому же... У вас дети будут...
– И я должна выдвигать это как аргумент? Чтобы вернуть и удержать его?
Фарите закрыла глаза.
– Как трудно с вами, гордыми!
– Я не скажу ему про детей до тех пор, пока не буду знать точно, простил он меня или не простил. Чтобы его решение было независимо.
– Как, – растерялась Фарите. – А дети?..
– Скажу, когда решит. В любом случае, оспаривать его права я не собираюсь.
– Да при чём здесь права? Вы любите друг друга! – едва не закричала Фарите. – Почему вы друг другу не верите?!
Аифаш взяла её за плечи, прижала к себе.
– Ты устала. Идём.
– Так ты не пойдёшь к Тэаду домой?
– Навязываться? Нет. И пожалуйста, Фарите...
– Я поняла, всё. Мы обе в папу. Мы непереубеждаемые.
Фарите сбегала в душ и переоделась. Аифаш тем временем собрала на стол. Фарите появилась перед ней лёгкая, в светлом платьице, чмокнула её в щёку и бухнулась на стул.
– Есть хочу, умираю.
– Ты обедала? – строго спросила Аифаш.
– Э... Ну, в общем, я перекусила кое-что, жаль было терять время. Но я совершенно бодрая, и трудовой день меня не ослабил.
Аифаш тоже села за стол.
– Может быть, прочитать тебе лекцию о грамотном питании? Или ты сама мне её прочитаешь – заодно и в памяти освежишь?
– Аифаш... Я хорошая. Я буду вести себя лучше. Уже ради того, чтобы ты за меня не тревожилась. Зато я всё сделала как надо, и материалы все зарегистрировала. Завтра можно будет заняться океанскими измерениями.
Аифаш помедлила, размышляя.
– Нет, – сказала она. – Завтра Тетралла подождёт.
– Почему? На Аниоте что-то срочное?
– Нет. Я уже по-всякому думала, Фарите. Мы полетим на Землю.
– На Землю? – упавшим голосом повторила Фарите. – Зачем?
Аифаш ласково посмотрела ей в лицо.
– Тянуть некуда, Фарите, подходят метеориты. Нас закроет. Надо заканчивать дела, подводить итоги и перебираться на Землю. А для этого надо поставить в известность Институт, что мы сворачиваем работу и к Закрытым месяцам планируем покинуть систему Гая.
Это было неизбежно. Фарите поникла и кивнула.
– Да они сами отзовут нас, когда узнают, – вздохнула она.
– Поэтому стоит поторопиться.
Фарите усмехнулась. Легко сказать!
Они проработали в системе Гая пять лет. По сути дела, их работа была общей. Обрабатывали материалы, собранные на Аниоте и Тетралле, они вместе. Это было трудно, интересно, часто сделанные ими выводы не лезли ни в какие привычные рамки. С ними не соглашались в Институте, но дальнейшая работа почти всегда подтверждала их правоту. И вот теперь весь огромный, собранный за пять лет материал, результат их трудов, поиска, длительных мучительных размышлений и споров друг с другом и координаторами в Институте, всё это надо было объединить, упорядочить в более-менее связанную систему и передать на откуп кому-то другому, кто придёт теперь на их место. Это казалось невозможным, абсурдным – но было неизбежно.
И ко всему этому примешивалась мысль о Дарголе. Что если он прилетит именно завтра, когда их не будет? Но Фарите встряхнулась.
– Какие ещё дела у нас на Земле? Продовольствие и топливо?
– Да, это тоже. Надо зайти в больницу.
– Зачем? – спросила Фарите ощетиненно.
– Затем, что нужно поговорить с медиками, сказать, что с тобой всё в порядке, и бластер забрать.
– Бластер – да, нужно. А если бы они за меня беспокоились, к нам сюда уже точно бы кто-нибудь нагрянул с проверкой – здесь я или нет. И Институт бы на уши поставили. А раз нет...
– А ты и обиделась, что тебя не ищут!
– Нет, правда не обиделась. Но удивилась.
– Вот и узнаем, в чём дело.
– Да, – опасливо протянула Фарите. – А вдруг они решат снова меня запереть – ещё месяца на два? Скажут, раз пришла, оставайся!
– Если бы так, тебя действительно давно бы уже нашли.
– В самом деле? – уточнила Фарите недоверчиво и, подумав, кивнула. – Хорошо. Ты меня убедила. Зайдём. А ещё какие планы?
– Можно забежать к Томе. Мы тысячу лет не виделись.
– Договорились. Если она не в рейсе.
– Позвоним и узнаем.
– Значит, решено, – подвела итог Фарите. – Завтра летим на Землю.
Дела на Земле они решили начать с посещения больницы. Лечащий врач Фарите принял их у себя в кабинете так, словно Фарите тихо-мирно выписалась несколько дней назад и прилетела на плановую консультацию. Он ни словом не коснулся её побега, назначил ей контрольные анализы через три недели, со всей теплотой пожелал ей больше не попадать в больницу и отдал Аифаш бластер.
У Нэдис был выходной, и встретиться с ней Фарите не удалось. Дежурная медсестра дала Фарите номер её «пчелы», и они с Аифаш покинули больницу, обе удивлённые таким ходом дел.
– Мне показалось, – тихо сказала Аифаш, – врач что-то знает о том, кто на тебя нападал. Он так странно посматривал.
– Откуда ему знать, – буркнула Фарите. – Я с ним не откровенничала. В Институт?
Они оставили «Катунь» на Беломорском космодроме, а сами сели на скоростную и поехали в Латану, где родились и жили до Аниоты и где находился их Институт.
Беготня по Институту заняла полдня. Сначала они имели долгий разговор со своим координатором, потом выяснилось, что им нужно встретиться не меньше, чем с двумя десятками самых разных людей, подписать гору документов, отчитаться за Бог знает какой давности оборудование. Фарите приводило в восторг, что из-за двух дней, проведённых ею на Тетралле, к ней начали вдруг относиться как к самостоятельному исследователю, в то время как раньше за всю их работу отвечала одна Аифаш. С ней советовались, она расписывалась в документах.
– Это ответственность, Фарите, – тихо сказала ей Аифаш.
– Я знаю, – ответила Фарите, удивившись. – А у тебя есть основания считать меня легкомысленной?
– Конечно, нет.
Закончив с делами в Институте, они пошли в кафе. С удовольствием не то пообедали, не то поужинали, взяли по порции мороженого.
– Ну что, – спросила Аифаш, – летим к Томе? Я позвонила ей, пока ты была у Вахушева, она дома.
Фарите смутилась.
– Аифаш, я тоже кое-кому позвонила. Нэдис. Мы договорились в пять часов встретиться.
– Ну вот, – расстроилась Аифаш. – Значит, с Томой ты не увидишься?
– Ну, на самом деле она ведь больше твоя подруга, чем моя. А Нэдис больше моя, чем твоя. Ты объясни Томе, а увижусь я с ней в другой раз. Оставь ей наши новые позывные, мы потом пообщаемся.
– А Нэдис где живёт?
– Недалеко от больничного комплекса, где мы были, – наугад сказала Фарите. – Но нам же всё равно туда возвращаться на космодром.
– Порознь будем возвращаться, – вздохнула Аифаш. – Ну что ж теперь! Где мы встретимся?
– Давай сразу на «Катуни».
– Договорились. Только не засиживайся допоздна, нам ещё получать продовольствие и топливо. На Аниоту надо вылететь сегодня ночью.
Они расстались у кафе, Аифаш взяла флаер, Фарите побежала к «грибку» видеофона. Она не созванивалась с Нэдис, у неё уже не оставалось времени на эту встречу.
Она вызвала справочное. На экране видеофона появилось лицо девушки, наверно, ровесницы Фарите.
– Здравствуйте, иркмаан, – волнуясь, начала Фарите.
– Здравствуйте, – вежливо улыбнулась девушка.
– Мне нужен адрес на Земле Тэада Лодена.
– Дата и место рождения?
– 2370 год, 15 июля, Земля. А город... Я не знаю. Но он живёт здесь с матерью, Анной Лоден, и сестрой Аеной. Только у Аены другая фамилия, она замужем.
Девушка улыбнулась, стараясь сохранять невозмутимость:
– Полученной информации достаточно, иркмаан. Пожалуйста, зарегистрируйтесь.
Фарите сняла с шеи медальон с документами, перекинула с него данные на номер справочного.
– Спасибо, иркмаан. Адрес Тэада Лодена на Земле: Западно-Сибирский район, город Луногорск, улица Рассветная, дом 24.
Фарите счастливо заулыбалась, приняла из паза карточку с адресом и, раз десять сказав «спасибо», вприпрыжку помчалась к флаерам.
По счастливому совпадению Луногорск оказался довольно недалеко. Через два часа флаер опустился возле старинного двухэтажного дома на широкой, обсаженной большими деревьями улице. Вокруг дома был фруктовый сад, просторную лужайку окаймляли берёзы, липы и европейские клёны, подходившие к самому дому, в стороне была устроена детская площадка. От веранды дома к калитке вела воздушная дорожка.
«Здорово! – подумала Фарите. – Двойняшкам будет где бегать! Неужели мы правда могли бы здесь жить?.. А дому лет сто, не меньше... Его, наверно, строил ещё дед Тэада. Или прадед!»
Она взялась руками за резную калитку, но не открыла. Она замечталась, сама не зная, куда увела её фантазия, и с восторгом разглядывала старинный дом, и сад, огромный, как сказка, и голубое – земное! – небо над ними.
Такой она предстала перед Аеной, вышедшей из дома на звук приземлившегося флаера и увидевшей у калитки незнакомую девушку, совсем девочку, в скафандре, с тёмно-русыми, ниже лопаток, волосами, с серыми глазами, в которых отражались небо и мечта о чём-то хорошем.
– Иркмаан, – окликнула гостью Аена.
Фарите очнулась.
«Сестра Тэада! – поняла она. – Красивая! И хорошая! Вот здорово...»
Она поздоровалась, не зная, как справиться с нахлынувшим вдруг смущением.
– Извините, пожалуйста... Тэад... Тэад Лоден здесь живёт?
– Здесь, иркмаан. А вы...
– Я его знакомая. Простите, а это точно тот самый Тэад? Он тойерист? Командир «Меридиана»?
Аена посмотрела на Фарите внимательнее, заинтересовавшись.
– Да.
– А он дома сейчас?
– Нет, он на службе.
– А его ма... мама, Анна, дома?
Фарите сама не знала, зачем спросила про Анну. Желание увидеть мать Тэада поднялось в ней спонтанно – ей хотелось знать, какая она, женщина, которая станет Аифаш второй матерью.
– Её тоже нет. Может быть, я вам помогу? Проходите в дом.
– Простите... – пробормотала Фарите. Она только теперь вспомнила, что через забор не разговаривают. Она открыла калитку, вошла и прикрыла за собой. Прислонилась к ней спиной. Она сама не ожидала, что будет так волноваться, до дрожи в коленках.
– Иркмаан... То есть, Аена...
– Вы знаете моё имя? – мягко улыбнулась она.
– Ну, в общем, да. Вы сестра Тэада.
– Я не знаю вашего имени, иркмаан.
– Фарите. Я тоже сестра... впрочем, неважно. Мы никак связаться с ним не можем – и «Арабне», и «Гроза» молчат. «Арабне» – это корабль его друга.
Аена кивнула, снова удивляясь.
– «Грозу» угнали, с ней вы не свяжетесь.
– «Грозу» угнали! – ахнула Фарите. – Поэтому он и прилетал на «Арабне», да?
– Наверно, поэтому.
– Иркмаан! Аена, миленькая! Вы не могли бы дать мне адрес его базы? Им базу сменили – я имею в виду Тэаду, и где он теперь, только вы знаете.
– Фарите, это военная база.
Фарите вскинула голову.
– Я не пиратка! – воскликнула она возмущённо.
– Я и не говорю этого, – мягко сказала Аена.
– Извините, – пробормотала Фарите, окончательно смешавшись.
Аена смотрела на Фарите, стараясь понять, что это за девочка.
– Вы издалека прилетели, Фарите?
– Да. Мы по делам на Земле, сегодня ночью надо улететь.
– Значит, прилететь в другой раз, когда здесь будет Тэад, вы не сможете?
– Едва ли. А скоро он прилетит?
– Недели через две.
– Это слишком долго. Мне надо увидеть его раньше.
– Ну хорошо, – сказала Аена. – Подождите, я принесу вам его адрес.
Она ушла в дом и через несколько минут вернулась с пластиковым прямоугольником, на котором был набран адрес Тэада вместе с точными координатами Колха.
– Колх... – прошептала Фарите, вчитавшись в координаты. – Ух, как он теперь далеко...
Она улыбнулась и спрятала карточку в карман.
– Спасибо вам, Аена! Вы даже не представляете себе, какое самое-самое огромное вам спасибо!
– Значит, до свидания, Фарите? Надеюсь, мы с вами увидимся?
– Я тоже на это надеюсь. Вы такая... Спасибо!
Тома металась из угла в угол. Третий день, с того момента, как рассталась с Володей у КПП, она не могла найти себе места.
Аифаш застала её измученной, с красными пятнами на щеках. Тома обрадовалась – они виделись редко, – усадила Аифаш за стол в своей комнате, стала поить чаем и предприняла попытку расспрашивать, но была рассеяна, взволнована и постоянно настораживалась, словно ждала чего-то.
– Томочка, – мягко спросила Аифаш, – что с тобой? Ты сама не своя. Я тебя такой и не видела.
– А я и не была такой раньше. Никогда, – тихо ответила Тома. – Душа болит. До того болит – кажется, не переживу без наркоза.
– Да ты влюбилась, Тома? – вдруг поняла Аифаш. Она сама сказала бы о своей душевной боли примерно так же.
– Да, – согласилась Тома. – Не знаю, люблю или нет, но влюблена – это правда.
– В кого?
– Он эсгебешник, тойерист, как твой Тэад. Имя – Володя. Владимир. Он владеет миром, покоем, радостью... Кстати, у него в экипаже тоже есть Тэад.
– В самом деле? Нет, Томочка. Я знаю имена всех в экипаже Тэада, у них нет Владимира.
– А жаль. Здорово, если бы они летали вместе. Значит, и мы бы с тобой жили потом рядом, и дружили бы семьями.
– Ну, дружить нам с тобой и так ничто не мешает.
– Кроме расстояния. И несовпадения графиков.
– Расстояния скоро сократятся. Мы с Фарите на Землю перебираемся.
У Томы округлились глаза. Сколько лет они друг друга знали, столько Аифаш ассоциировалась для неё с названием «Аниота». «Моя Аифаш с Аниоты» – было для её родителей и друзей визитной карточкой.
– Почему? Случилось что-то?
– Подходят метеориты, и оставаться на Закрытые месяцы мы не будем. Рассказывай ты. Разве ты поругалась со своим Володей, что теперь тебе плохо?
– Нет, Аифаш, нет! Я не ругалась! Он... он самый лучший. С ним случилось что-то! Он сказал, что моя любовь будет теперь беречь и защищать его, а я не могу! Я бы птицей к нему летела, искала бы его, на груди бы его трепетала, чтоб только защитить – а сижу здесь. Значит, не люблю, да? Только влюблена.
Аифаш чуть улыбнулась сквозь невольные слёзы:
– Знаешь, в чём разница между влюблённостью и любовью?
– В чём, Аифаш?
– Влюблённость хочет получать, а любовь отдавать. Если ты хочешь, чтобы хорошо было ему, а не тебе, значит, ты любишь.
– Я хочу его услышать! – почти закричала Тома. – Хочу знать, что с ним всё в порядке! В том бою он не был. Я вызывала его с «Равэря». Он не догнал их, а я его ждала сколько можно долго. Мне к рейсу надо было вернуться на Коггу. А после рейса мне его вызвать неоткуда. Завтра у нас рейс – я, наконец, всё узнаю.
– Так может быть, с ним всё в порядке, он на базе? С чего ты взяла, что что-то случилось?
– Душа болит. Беда, беда, плохо ему!
– Это тебе плохо, Тома.
– И мне тоже.
– Томочка, ты подумай, какие сигналы ты ему посылаешь? «Тебе плохо, мне плохо», – вот что он ловит от тебя на энергетическом уровне. А если он правда в беде? Поддерживаешь ты его этим?
– Нет! – испугалась Тома. – Хуже делаю. А как быть?
– Быть сильной.
– Это ты сильная, Аифаш, а я...
– Слабых не берут в Космос, Тома. А тем более в стюардессы. Тебе потайная каюта доверена, значит, в тебе есть то, благодаря чему ты и у пиратов в руках не сломаешься. И ты говоришь, что ты не сильная?
– Я... я не знаю, Аифаш. А как бы ты поступала?
– Взяла бы себя в руки.
– Думаешь, это легко?
– Я знаю, как это трудно. Но на то ты и сильная, чтобы справиться, когда трудно.
– А потом?
– А потом соберись, Тома, и говори, как ты любишь его, как он нужен тебе, всегда, говори ему, что он сильный, чтобы, если ему плохо, он мог на тебя опереться. Говори, что веришь ему. Всё самое хорошее, самое сильное ему говори, повторяй, чтобы он услышал и понял, чтоб ему стало легче.
Тома закрыла лицо руками.
– Откуда ты знаешь...
– Я знаю, Тома. Я тоже люблю.
Аифаш вернулась на «Катунь» глубоко за полночь. Фарите, дремавшая в кресле у пульта, подскочила при её появлении.
– Наконец-то, – недовольно проворчала она. – А сама говорила мне: не задерживайся, не задерживайся...
– Извини, солнышко. – Аифаш закрыла люк, села в соседнее кресло. – Мы так давно не виделись. И ей, и мне есть что рассказать. Это вы с Нэдис недавно расстались, не накопили новостей.
– И что ты рассказывала? Что вы с Тэадом поссорились, да?
– Зачем ты, Фарите...
– Извини. Я нервничала, что тебя нет. А потом запретила себе нервничать и уснула.
– А теперь встала не с той ноги?
– Ну... да. Извини. Так что там Тома?
– Я не сказала про ссору. Язык не повернулся. Она очень ругала меня, что мы ей не сказали, что ты болела и была на Земле.
– Да, – пробормотала Фарите. – Это, конечно, некрасиво получилось. Но столько всего было, и голова была о другом...
Засигналил накорд. Сёстры переглянулись.
– Это Служба Космодрома, – сказала Фарите. – Они уже спрашивали, до какого времени будем занимать посадочное место. Регистрировали-то до полуночи. Я продлила до двух часов.
– Хорошо. Сейчас закажем продовольствие и...
– «Катунь» я заправила. Всё равно делать было нечего.
– Ты молодец.
Аифаш ответила на вызов. Пока она разговаривала, Фарите убрала на хранение фильмы по Тетралле, с которыми работала весь вечер, встала, взяла гребень и начала заплетать в косу волосы.
– Ложись спать, – обернувшись от пульта, сказала ей Аифаш.
– Не хочу пока. Я подремала, перебила сон. Ложись ты. Тебе режим важнее. Я получу продовольствие и стартую.
– Великий Космос... Ты совсем взрослая и совсем самостоятельная!
– Я всегда такой была.
– Нет. До одиннадцати лет ты была ребёнком. А потом сразу стала взрослой.
– И ты.
– Наверно. Хорошо, что тогда уже была Аниота. Она спасла нас.
«А теперь надо спасти её... – подумала Фарите, и мысли её снова коснулись Даргола. – Я спокойна за Аниоту, потому что есть вы. Я вам доверяю...»
Они вернулись на Аниоту к вечеру. Космический перелёт, старты-посадки вымотали Аифаш, она утомлённо забылась в амортизационном кресле. Фарите долго смотрела ей в лицо. Да, им надо возвращаться на Землю. Так рисковать Аифаш и детьми недопустимо. Но в первую очередь нужно помирить их с Тэадом. Аифаш лететь к нему не может. Надо переговорить с Тэадом, чтобы он сам прилетел сюда к Аифаш. И чем скорее, тем лучше. Тянуть некуда.
Пока Аифаш спала, Фарите перенесла в дом привезённые коробки с продовольствием. Она старалась передвигаться бесшумно, чтобы не разбудить сестру, которая обязательно взялась бы помогать, а ей вовсе ни к чему было таскать тяжести.
Проснувшись, Аифаш застала Фарите за приготовлением ужина. Она встала из амортизационного кресла и почувствовала, как её качает. Это было совсем ни к чему, и она постаралась скрыть от сестры своё состояние.
– Почему ты готовишь здесь, а не в доме?
– Ты здесь – и я здесь, – бодро ответила Фарите. – Ты как?
– Ничего. Что готовишь?
– Это будет уха из петуха! Мировое блюдо.
– Здорово. Всех желающих кормишь?
– На четверых здесь хватит.
– Ты ждёшь к столу гостей?
– Нет, сегодня – только хозяев. Ужинать будем: я, моя сестра и двое моих племянников. Если не ошибаюсь, у нас праздник: им исполнилось семь недель и пошла восьмая.
– Как всё точно.
– На том стоим!
Весь вечер они занимались составлением каталога по материалам Тетраллы, чтобы тем, кто будет работать вместо них, было легче ориентироваться в огромном количестве информации.
Аифаш чувствовала себя разбитой. Категорически приказав Фарите не сидеть долго, она ушла спать в девять часов. Фарите, душу которой точило беспокойство за сестру, скомпоновала ещё несколько папок и тоже поднялась наверх, заглянула в комнату сестры.
Аифаш лежала с открытыми глазами.
– Что ты, Фарите? – улыбнулась она.
– Ничего. Так. Спокойной ночи тебе хотела пожелать.
– Спокойной ночи, Фарите. Спи спокойно.
– Да. И ты. Я завтра пораньше полечу.
– Почему? Ты же справляешься с объёмом.
– Мы два дня не были. И хочу просто полюбоваться. Там так красиво!
– Да, там хорошо.
– Ну, до завтра.
Фарите прикрыла дверь и ушла к себе.
Она думала, что встанет раньше Аифаш, но Аифаш поднялась первой, приготовила завтрак и, когда Фарите спустилась, Аифаш сидела в гостиной на диване, поджав ноги и обняв гитару.
Фарите подошла, присела рядом.
– Зачем ты так рано? – тихо спросила она.
– Тебя проводить, – чуть улыбнулась Аифаш.
– Спала бы. Я сама соберусь.
– Не спится. Лучше работать, чем думать всякое.
– Так ведь всё равно не работаешь.
– Ну да. – Аифаш отложила гитару. – Идём завтракать.
– Подожди, – остановила её Фарите. – Ты пела что-то.
– Да так это, глупости.
– Ты никогда в жизни не занималась глупостями.
– Ну, вот и решила попробовать.
– Спой.
– Да глупости это, Фарите.
– Я хочу знать твои глупости. Аифаш, мы же договорились, что у нас больше не будет секретов друг от друга!
– Хитруля. То секреты, а то...
Аифаш взяла гитару и на четырёх аккордах, самым простым перебором заиграла вступление и тихонько запела:
– Я о тебе не устану
Думать всегда и везде,
Милый мой, солнцем ранним
Ты возвратись ко мне,
Ты прилети однажды,
В домик ко мне войди,
Будет нам всё не страшно,
Только прошу – прилети!
Я о тебе скучаю
День и ночь напролёт,
Как дальше жить, не знаю –
Жизнь без тебя не идёт.
Милый, прости ради Бога,
И прилетай поскорей.
Я тебя жду у порога
Возле открытых дверей!
Фарите всхлипнула и обняла Аифаш.
Она полетела не на Тетраллу. Едва стартовав с Аниоты, она рассчитала курс и на самой высокой скорости, какую была способна развить «Катунь», полетела на Колх.