В один из летних выходных сосед по даче Мишаня, раскачиваясь с устатку в гамаке под моими яблонями, предавался очередным воспоминаниям о бабах в его богатой на приключения жизни.
- Вот прикинь, Натк, живешь ты с бабой неделю, две, и не знаешь, что она дура.
- И?
- ...но вот на работе у нее случается аврал из-за утечки какой-то там хрени. То ли ошибка в расчетах, то ли просто не той колотушкой по ёмкостям простучали, короче - жвах. Прежде она про работу и не упоминала. Не до того было, сама понимаешь.
- Понимаю.
- А после аврала её прорвало. Говорит чуть ли не формулами, горит вся, сидит за компом и строчит всякую чушь. Пытался по-своему, по-мужски, привести в чувства: какое там... Трясётся, посылает меня, типа, дома ей нужен человек понимающий, а не просто сочувствующий. Типа она вся из себя учёная, а я просто погулять вышел.
- Прямо по Жванецкому, Мишань.
- А я о чём... Дальше больше. Я, говорит, могу поддержать любую беседу с умным человеком, а ты, что можешь ты, валенок? В смысле - я? Она ж как прыгнула на меня, так и не слазила.
- Что ж, ты мужик хоть куда, рукастый-головастый. Вот бабы с разбегу и запрыгивают.
- Твоя правда, Натк, - Мишанин голос потеплел. - Но не все. Ты вот, например, не прыгаешь...
- Брось трепаться. У меня колено ломаное, не допрыгну.
- Не, дело не в этом. - Мишаня затянулся сигаретой, сощурив глаз от дыма, и продолжил. - Знаешь, почему я тебе с участком помогаю? Ты добрая, не погоняешь, как ишака, сразу бабками расплачиваешься, не думая о натуре. Но заметь, я не всегда и беру. И может, где-то даже умнее меня, но это не заметно для окружающих.
Мишаня, не докурив, потушил окурок и подытожил:
- Короче, не выё*ываешься.*
*из песни слов не выкинешь.