Главы 31-32 http://proza.ru/2019/09/24/1124
Глава 33
Через два дня после приезда, Дедушка, вечером долго молча, сидел в своем офисе. На улице уже начало темнеть, и он включил любимую старинную бронзовую настольную лампу, стоявшую на его столе в кабинете рядом с современным ноутбуком. Потом достал из ящика стола новую большую, очень толстую общую тетрадь, ещё пахнущую типографской краской. Открыв её на первой странице, в верху поставил число, месяц и год. А посередине, своим неровным почерком написал:
«Немтырь и Хлыст»
Уже со следующей страницы начав записывать всё, что узнал от директора цирка Железного, стараясь не упустить ни одной детали. Дедушка часто откладывал ручку, брал из бронзового стаканчика на столе простой остро заточенный карандаш. И тогда на страницах тетради появлялись удивительные наброски его рисунков: прелестный маленький, похожий на мягкую плюшевую игрушку медвежонок. Громадный медведь в смертельной агонии, запутавшийся в электрических проводах, двухцветный кот, который стоит рядом с медведем на арене цирка. Здесь же Дедушка записывал и пришедшие ему в голову мысли, размышления и сомнения.
…
Теперь эта тетрадь в изрядно потрёпанном переплете лежит перед человеком, который пытается понять и самое главное правдиво и беспристрастно описать произошедшее впоследствии.
Самое поразительное, что сразу же бросается в глаза на плотно исписанных листах, это количество восклицательных и вопросительных знаков. С первых – же страниц становится понятным, это был осознанный шаг ученого натуралиста и прагматика. Уже в конце своей жизни, впервые столкнувшегося с такими проявлениями, которые с точки зрения науки очень трудно объяснить.
Внимательно перечитывая страницы становиться очевидным: постепенное понимание этого человеком, воспитанным на учении Дарвина, давалось старому ученому очень нелегко. Работа над описанием жизни Немтыря и Хлыста, заняла в тетради больше пятидесяти страниц, отняв у Дедушки, много времени и сил.
Последующие записи идут в хронологической последовательности. А поскольку все эти годы почти бессменно за Немтырем ухаживал Василий Павианович, проводя рядом с медведем и котом очень много времени, то становится понятно, почему в тетради чаще всего встречается именно его имя. В этих записях почти нет художественного вымысла. Дедушка сознательно, как ученый – просто сухо беспристрастно и как можно точнее описывает странные случаи, происходившие возле вольера, где жили медведь и кот.
Поэтому автор этого повествования после некоторых сомнений все же решил, взять на себя смелость и придать некоторым самым интересным записям из этой тетради художественную форму и несколько развить диалоги.
…
Однажды Дедушка, случайно заметил, как Василий Павианович, накладывая вилами сено в тележку трактора и садясь на сиденье за руль, с трудом поднимает правую руку, при этом едва заметно морщится от боли.
- Что с твоей рукой Василий? - с тревогой посмотрел на него Дедушка.
- Так, ничего особенного, суставы что-то побаливают… - начал как-то уж очень бодро говорить Павианович при этом, стараясь не смотреть прямо в глаза Дедушке.
- Неправду говоришь Василий! - перебил его Дедушка. – Я же чувствую, что-то произошло… Немтырь? - неожиданно спросил у Павиановича Дедушка и хорошо понял, что оказался прав. - Мы Василий с тобой давно договорились, что касается этого медведя не обязательно знать остальным людям. Но я должен быть в курсе всего, что происходит в самом вольере с Немтырем и возле него! - Василий, поняв, что придется рассказать о случившемся, виновато кивнул головой.
…
Когда они вдвоем зашли в офис к Дедушке, тот закрыл за собой дверь на ключ и повернулся лицом к Василию - Показывай! - Тот, сняв свитер и рубаху, повернулся боком. В этот момент Дедушка с ужасом на лице увидел на его руке от плеча и почти до локтевого сгиба свежий покрытый зеленкой шрам. С двенадцатью очень тщательно наложенными швами нитки, от которых ещё не были сняты. – Это конечно Жираф зашивал, сразу видно профессионала и мне ничего не сказал. Сговорились…?! - с укором посмотрел на Павиановича Дедушка.
- Это я его попросил, ты Демьянович не ругай Жирафа, а то ведь получается, что со всех сторон я виноват и хорошего человека подвел.
- Болит? - теперь внимательно осматривая уже заживающий шрам, с торчащими концами ниток с тревогой в голосе поинтересовался Дедушка.
- Сейчас уже нет, только чешется очень. Жираф говорит, рана хорошо затянулась и сегодня как раз пора швы снимать. Ты, Демьянович, не беспокойся, на мне всегда как на собаке заживает! Только вот так и знай в том, что произошло, я сам виноват! Тут понимаешь такое дело, у моей племянницы свадьба была, скажу тебе честно, выпил я совсем немного, всего два бокала шампанского, когда молодые целовались и им горько кричали. И Он на следующий день учуял запах, - после этих слов Василий подвинулся к Дедушке и зашептал ему на ухо. Только никак не могу понять одного, как всё это произошло. Хорошо помню, что подметал веником достаточно далеко от решетки. Он был на противоположном конце вольера, что произошло дальше, не помню, как - будто кто-то вырезал у меня из памяти этот кусочек. Очнулся я, стоя возле стены и держась левой рукой за правое плечо. Когда уже боль почувствовал и кровь увидел, то почему-то сразу понял, это Он меня наказал. За то, что я слово не сдержал, когда тебе Демьянович, своей жене и всем своим родным обещал больше ни капли спиртного в рот не брать.
– Почему ты медведя называешь Он - удивленно поднял брови Дедушка.
- Ты, Демьянович, хорошо знаешь, не мастер я говорить. Не дал мне Бог способности свои мысли в простые и понятные для людей слова обряжать. Могу только сказать, что чем дольше нахожусь возле этого вольера, тем больше убеждаюсь Он не Немтырь и даже не медведь. А кто? Я не знаю. – Эти слова простого и бесхитростного Василия Павиановича настолько поразили Дедушку. Что тот без изменения записал их в своей тетради и дважды подчеркнул красным карандашом.
Именно после того случая вольер Немтыря со стороны ограждений для посетителей, где за день иногда проходили тысячи людей, был обтянут двойной стальной сеткой, и появилась ещё одна специальная предупреждающая надпись.