Таинством из глубин пришелец объявился близ Земли. Вынырнув из иных измерений, войдя в наши явь, плоть, и времена. То ли корабль чей-то, то ли существо, то ли ещё какое-то создание Вселенной. Многое чего могла Вселенная произвести, недосягаемое даже для гениев Земли.
Выйдя на орбиту, осмотрев, и прозондировав Землю и всех обитателей её в течении одного витка, Пришедший из Бездны рассыпался на семь частей, и каждая, по своему усмотрению и интересу пошла к цели. Для Пришедшего это была игра, приключение, и постижение невиданного феномена. Ведь Земля, как явление уникальное, недавно стала известна во Вселенной, и он, первый из любопытствующих явился увидеть и осознать этот вселенский феномен.
Кукольное царство
Мальчик был мал, и необыкновенен: он пребывал в созданном им мире, как неоспоримый властелин. Куклы у малыша заполняли этот мир – родители знали о страсти своего ребёнка – но этого маленькому властелину казалось мало. Куклы жили и в мире большом. Дома, машины, люди. Но то были игрушки взрослых, не его. Родители тоже ему представлялись куклами живыми, причём, он от них произошёл, а значит тоже был из кукольного рода. Однако, куклы за пределом дома ему не подчинялись, и не хотели с ним играть – вот в чём была главная проблема. И эту проблему он не знал, как разрешить.
Но гении – это маги в желаниях своих. Вот и свершилось однажды, когда мамы и папы не было дома, зашумело вдруг в воздухе со всех сторон,, потом что-то призрачное закрутилось и наконец материализовалось кукла, о которой малыш ещё не знал – маленький старичок с длинной, до пола бородой
«Кто ты?» – изумился малыш незнакомцу.
Старичок снял странную шапку (это была чалма) и поклонился. «Приветствую тебя, о, маленький игрок! – произнёс он чисто и твёрдо на русском языке. – Я – Добрый Джин. И прибыл к тебе послом от Кукольного царства. Оно и далеко и близко, это царство. Но я пришёл именно к тебе, ибо с нами некому играть. Прошлые наши хозяева выросли, и их теперь волнуют не игры, а дела. А дети у них играют в компьютерные игры».
Мальчику было семь лет, но он уже многое что понимал. «Я так люблю играть! Особенно с куклами настоящими, живыми! – воскликнул он. – Но откуда ты, о Добрый Джин? И как меня нашёл?»
«Именно потому что ты игрок по природе, я тебя нашёл», – говорил Добрый Джин. – В каждой детской игрушке есть немного волшебства. А нас собралось несколько тысяч, и вместе мы настоящее Волшебство. Но на царствие нам нужен Игрок, и как наиболее достойного, мы выбрали тебя».
Мальчик задумался. «А что представляет ваше царство?»
«О, это неувядающая, вечно юная страна. Недавно мы бросили волшебный клич во все стороны Вселенной, и теперь к нам слетаются игрушки брошенные и забытые со всех её уголков».
Мальчик задумался опять. «Но я не могу жить без мамы и без папы. Я их очень люблю и они меня тоже».
«Играть ты сможешь с нами, как хочешь, и когда захочешь, – увещевал его Добрый Джин. – Для начала, чтобы о твоих играх никто не знал, и не мешал, лучше прилетать в своё царство во сне. Это будут твои волшебные сны. А когда вырастишь, сможешь к нам прилетать наяву. Любая из летающих кукол – хоть Дракоша, хоть Птица, хоть Космонавт на корабле, доставят тебя с максимальной быстротой. Решайся, это царство твоих грёз».
Мальчик больше не думал ни о чём. Много мыслей подчас рождалось в его детской головке, но глобальных, и даже вселенских, ни одной. Этой же ночью, едва заснув, он мгновенно перенёсся в своё Кукольное царство.
Удивительно легко оказалось было проникнуть в это царство – всего лишь поверить и представить. А всё от безудержного желания играть. Так маленький мальчик, взрастая, утверждал себя в своей стране.
Это был случай, и он же явление и торжество. Случай сам по себе вещь неразгаданная, он часто бывает в основе магии и волшебства.
И стал малыш в той стране царь игрушечной, а подданные звали его с уважением Игрок.
И собрался в первый раз Совет Старейшин Кукольного царства. А Игрок сидел на возвышении средь них. И выступали один за другим велико кукольные мудрецы. Много чего они повидали на своём веку. Много детей взрастили, заворожив их души мечтами и любовью. Они говорили: «Жизнь – это прежде всего немыслимое приключение. Смотри, Игрок, сколько загадок и тайн вблизи тебя, вдали, до самых звёзд. Пройди их, разгадай. Туда же, куда не сможет проникнуть твоё тело – миры воображённые, миры ушедшие в прошлое – тебя поведёт все утверждающая Книга. Кроме того,есть миры поэтические, художественные – и это тоже удел книг. А откроет тебе вселенский мир всемогущая Музыка. Она же покажет в глубины волшебную тропу…»
Его окружали реалии безответные, немые, а вдали призывным блеском сияли царства звёзд.
Отныне для зла извне его душа была неуязвима, ибо насилие, как средство защиты, куклы взяли на себя. Никто никогда не смел его обидеть.Куклы-призраки его надёжно охраняли. За любую обиду шпане и хамам жестоко воздавалось некими неуловимыми личностями, являющимися к ним по ночам то ли во сне, то ли наяву.
А Игрок всё далее уходил по вектору времени вперёд. В этом движение заключалась принципиальность его бытия. Всё чаще в игре принимало его тело И это было великолепное взросление, когда он набирал силы и всё убедительней играл.
Удивительно, но с возрастом, он всё более сживался с этим царством. Игрушки входили в его плоть, а он наделялся чертами их характеров и свойств. Теперь он мог сыграть кого угодно – став Игроком со многими ролями – поэта, музыканта, путешественника, космонавта. И каждый раз, одевая личину кого-то, он его воображал, и его жизнью проживал. И так продолжалось всю его долгую, скрытую для людей жизнь. В этой жизни за реальность он считал именно себя, остальной мир был придуман для него. Однако, на внешней, зримой оболочке это был невыразительный, блеклый человек, которого мало кто понимал и воспринимал..
Божественность любви
Второй агент, явившийся на Землю, интересовался проблемами любви. Когда-то он долго рыскал по Вселенной в разгадках этого феномена. И когда казалось всё открывалось в озарении ему, вслед выходили просто инстинкты, и ничего магического он в них не находил.. И не раз, и не два он сталкивался с этим явлением как жизни, так и не жизни, как материальной, так и духовной составляющей, как на планетах, так и меж них. И вот, на Земле, где по слухам весьма преуспели в этой части, он решил провести свои эксперименты.
Сам агент обладал в совершенстве искусством масок – быстро выбрав объект, и облачив лико в подобающую для контакта маску, материализовался в одной комнате с ним.
Объект этот был подросток четырнадцати лет, беснующийся, словно в клетке. А явившейся агент, предстал в виде всевластной богини с короной на голове, в роскошные одеяниях, в какие смертные не облачались никогда.
«Ты звал меня?» – спросила неописуемая красавица мальчишку, и тот прямо ахнул про себя – настолько непостижимым казалось это существо – о таких он не мог даже и мечтать. Он желал тело более приземлённое, простое. Мальчишка смотрел на ослепительную особу, не зная, что в ответ промолвить.
Великолепная дама проговорила величественно, как с выси: «Мне ведома необузданность твоя. Ты, как зверь метался по комнате, проговаривая «О Боже, Боже, что же делать?!» И вот я явилась – Богиня Любви. А всё от невиданного неистовства твоего. Явилась с ответом на все твои вопросы. Не многого ты желаешь, всего лишь тело обыкновенное, вот что я скажу тебе откровенно. Я дам его тебе, но с условием одним: после ты мне дашь ответы на мои вопросы».
Мальчишка машинально кивнул головой. Он всё ещё не верил ни во что. Он не умел обращаться с девчонками абсолютно, был робок, стыдлив, он просто не знал что делать с этими существами, не от мира его, о чём с ними говорить. А их тела – это были далёкие планеты. Они были рядом, но платья, их отсекая, делали дальше всяких звёзд.
Богиня Любви исчезла вслед за его кивком, и тотчас, кто-то позвонил в дверь. Славик рванулся – чудеса начались! – на пороге стояла девчонка, явно знакомая, но не из его класса. Славик наморщил лоб, припоминая. «Я Света Гладко, из параллельного класса В, – затараторила, словно боясь не успеть, девчонка. – Я пропустила школу из-за гриппа, а ты, говорят, силён по математики. Помоги мне!»
Всё понял Славик. «Так вот как надо начинать! – изумился он этой простоте. – Воистину, Богиня Любви знает эту тайну». Он пропустил Светланку вперёд, одновременно мимолётными взглядами рассматривая её всю. Лицо её было простовато, но главное грудь – она уже была весьма заметна у неё.
А когда девчонка вошла, она заговорила помедленнее, и простыми словами, но какое обоняние пошло от них – как аромат! Славик посадил Светланку напротив себя, и начал первый свой урок. Она оказалась толковой ученицей – схватывала всё на лету. По окончанию урока, она сказала просто, не жеманясь: «Я у тебя в долгу. Чтобы ты хотел?» «Поцеловать тебя», – отвечал расхрабрившийся мальчишка. И в этот момент воистину ему послышались отдалённые хлопки!
Светка молча встала, и Славик тоже встал, подошёл и её полу обнял. Она откинула головой чёлку, закрыла глаза, слегка склонила голову. О, божественность момента! Планета явно содрогнулась от их поцелуя, ибо это было супер волшебство. Казалась, Света сама давно ждала этого поцелуя. Она приникла к Славику всем телом, он ощутил её поразительную грудь,и она отнюдь не отпрянула от его изменившейся плоти. Они открывали, затем изумлялись, затем вкушали свой первый поцелуй. Но только он положил руку на её недосягаемую грудь, как она встрепенулась, очнувшись: «Ой, я побежала, мне пора. Встретимся завтра в школе!»
Когда Света ушла, он рухнул в кресло. «Что это?! Что произошло?!» – кричал сам в себя мальчишка.
И на его крик опять явилось Богиня. «Всё логично, красиво, гармонично, – поощрила Славика она. – Тебе и далее не оступиться, а паче не потерять своей тропы».
На это мальчишка ей сказал: «Но почему? И зачем нам этот поцелуй? Это всё твои придумки?»
«Поцелуй – это ваше касание, предтеча, воображение проникновения. Ваши губы и языки пока имитируют главную игру.
«Но ведь эта игра – любовь, – говорил мальчишка. – А я по сути не знаю, что это такое. Что мне делать, как мне поступать? Расскажи, ты ведь за этим прибыла ко мне».
«Я сама пришла узнать про любовь среди разумных , и для этого ты для меня сыграешь мою любимейшую роль».
«В этой игре должна принять и женщина, но я не знаю, что за роль у неё, и как она сыграет», – отвечал ей на это Вячеслав.
«В любви бывает много ролей, и много игр, – отвечала, улыбаясь, Богиня. – И важно здесь найти свою игру. Представь, что вы две планеты, не связанные ранее ничем, но хотите ли вы вместе одну историю сплести – вот в чём вопрос».
«Ты знаешь, – всё более откровенничал мальчишка, – я уже пытался начать эту игру, хотел разобраться в женском поле, пока не понял, что я – сексуальный бездарь. Я не мог понять, зачем эти поцелуи, что нам даёт прикосновение двух губ? Почему в любви нужен именно интим, я тоже понять так и не смог. Для чего я должен ласкать тело женщины – ведь ничего в нём особенного нет. Оно также тленно, как моё, подвержено болезням, и зачастую не совершенно, и уж тем более далеко ему до божества».
«Вот когда вы станете божествами, тогда и придёт к вам истинно Любовь», – уверенно отвечала ему Богиня Любви.
На это Славик отвечал: «Только соития требует моё тело – больше ничего. Не обманем ли мы себя игрой, от пустоты? Поцелуй, интим, секс, улёт – всё это слова, но это всё правильные слова. А любовь говорят безумие творит».
Второй раз явилась Богиня к Славику, и тот отчитался ей о развитии процесса: «Вчера мы целовались, лёжа не диване, пока не пришли родители мои. Всё далее я проникал под её заветные покровы, всё более узнавал интимных уголков. И оказалось, в самом сокрытом месте нет ничего, один разрез. Сначала рука моя изумилась, затем я эту тайну глазами рассмотрел. Я не увидел ни волшебства, ни красоты. А мой …при этом был чудовищем, эталоном безобразия. Это был плотоядный, просто хамский зверь. Страшнее, уродливее зверей я не видал. При виде его самые грязные слова приходили мне на ум. Я просто, по зверски, хотел утолить свою страсть – и больше ничего. И это есть воспеваемая всеми и на все лады любовь?!»
Однако, Богиня ответила одним на все вопросы: «Вы, люди, давно потеряли каноны красоты. Ибо вышли за рамки первозданного, ибо отвергли бесценный дар богов. Теперь у вас другие законы и лекала. А то, что истинно, вы стали презирать. Однако, боги вас не оставляют, иначе бы вы перестали существовать».
И в третий раз богиня нашла его ещё более задумчивым и грустным. «Сегодня с нами произошло нечто странное, – сказал ей юный любовник. – Светлана позвала меня к себе, её родители уехали на дачу. И мы лежали и целовались, и ласкались, и будто задремали, когда вдруг явился некий юноша в белом, и позвал нас за собой. Он привёл нас куда-то и исчез. Мы тотчас очнулись, и обнаружили себя иными, в чертогах явно неземных. И мы были обнажены, и оказались жалкими, беззащитными телами. Теперь не только красоты, но и разума не было у нас. Вина и низость – вот что нами овладели. Однако, мы упрямо шли до конца. Сопротивлялась её плоть, а мне казалось, я так и не узнал, что значит её плоть. Было страшно и стыдно ей и мне. Как будто мы делали что-то преступное, запретное богами и людьми. И мы должны были таиться ото всех. Но почему?
Однако, тайна страсти нас далее вела. И мы сделали то, что положено нам кем-то..И когда мы лежали после, думал я: где же здесь магия и волшебство? Бездарный, пошлый акт. Все совершают этот ритуал, и мир в этой обыкновенности, ненужности далее идёт.
«Нет, вы сделали самое нравственное, что возможно у людей, – успокоила его Богиня. – Таинство это – по соизволению богов. Если хочешь, это звёздный ритуал. Потому он и в тайне, что только меж двоих. И это действие заключает в себе любовь. Вы это действо не облекли ещё в волшебные слова».
Однако, подросток не унимался в отчаянии своём: «Когда это было – я думал, мы – бессмертны. И вся Вселенная подвластна нам. И мне казалось, что этот полёт феерический произошёл помимо сердец наших. Но когда всё кончилось, я увидал, что тело её обыкновенно, а грудь её вовсе не волшебна. Да и моё тело смертно, как и прежде. Так выходит всё это – страсть, нежные слова, полёт бессмертия – лишь для банального продолжения рода!»
Воистину, отчаянные открытия мальчишка на ложе любовном совершал! Богиня ему на это отвечала: «Такова природа Любви, таковы её законы: двое должны сойтись и стать единым. В этом единстве – их в грядущее уход».
«Хорошо, но мне предрекали великие разгадки, дальние дороги, для меня открывали небеса – когда я себя спрашивал: Зачем? Разве возможно это нам вдвоём? Собственно, меня, как такового, уже не будет, а воцарюсь я в иное существо.
«Вы, как единое существо, пойдёте далее. В вашей любви откроется Вселенная, и возможность в ней царить».
«Однако, мы так и остались на Земле. Мы так и лежали,обнявшись, а во Вселенной бродяли наши души»
«Но говорила ли тебе что-то возлюбленная твоя?» – любопытствовала про все тонкости Богиня
«Да, сначала она лежала, обескураженная чем-то. И я никак не мог понять, что же ещё я должен ей. И вдруг она открылась: «Любишь ли ты меня, скажи?»
«Я не знаю слов о любви, и не могу придумать их», – ответил я ей честно
«Но я не могу без слов, когда люблю, – говорила она, скорее не возражая, а ища ответ. И мне пришлось ей дать желанные слова.
На это Богиня подростка убеждала: «Ваш полёт был в бессмертие, был истинным, и это не игра, и не лукавство от богов. Ибо любовью вы переиграли смерть».
«Однако, мы убегаем от людей,– открывался возлюбленный Богине. – Ибо люди почему-то преследуют влюблённых, и считают, что вожделение – это нечто ирреальное и преступное для них».
«Если ваша любовь реальна, то вы уйдёте от людей. Ибо всё тленно становится в людях, что им даётся навечно от богов».
И с этим взмыла богиня новоявленной звездой, и мальчик подумал, что это знак, чтобы они следовали за ней.
Искусство убивать
Серия злодейских убийств произошла в городе Н. в его окраинном районе М. Убийств, по жестокости давно не виданных оперативниками и следователями. Несомненно, орудовал маньяк, или сумасшедший. Почти каждое убийство сопровождалось изощрённой расчленёнкой. Уже у первого с хирургической ловкостью была отрезана голова, у второго правая рука, у третьего член, у четвёртого язык, у пятого перерезано горло.Следы условный маньяк оставлял, и явно преднамеренно –орудия убийства с отпечатками пальцев на них. Пять небольших, но чрезвычайно остро заточенных кинжалов, с рукояткой в виде вьющейся змеи. Ими сначала умерщвлялась жертва, а потом уже проводилось осквернение трупа. Были и другие биологические следы. Однако в базе данных их на удивление, не нашлось..
Сначала проверили версию ритуальных убийств – но сектантов, ни явных, ни тайных. вообще в городе не было никогда, гастролёров из других регионов также не наблюдалось. Попробовали было повесить дела на рецидивистов, кто хоть недавно, хоть давно вышел с зоны. Взяли одного, второго, допросили с пристрастием, один даже признался, но убийства змеиным кинжалом продолжались, пришлось их выпускать. Загребли всю более, или менее голимую наркоту – результат был тот же.
Каждую неделю маньяк совершал по убийству, всё с новыми видами расчленениями. Район гудел от страха, опустели все детские площадки, магазины, даже круглосуточные, с наступлением темноты, закрывались на замок. Слухи, как обычно, множились и множили – уже говорили о двух десятков убитых и изнасилованных.
Однако, кое-что что для следователей стало складываться в пазлы. Все пятеро убитых были мужчины, возраст у всех одинаков, по 36 – 37 лет. Возможно, шли криминальные разборки. Следователи бросились по этому следу – но у всех пятерых было чистое прошлое, да и не связывало их друг с другом ничего.
И здесь убийства прекратились. Прошла неделя, вторая, месяц – тихо. «Серийный» либо залёг на дно, либо слинял подальше, либо вообще помер. Дело это стало забываться, а затем и вовсе, так и не раскрытое,ушло в архив.
Знал Георгий, что час его придёт. Был уверен в этом. И ждал, как терпеливая рысь – и десять, и двадцать лет прошло, когда наконец всё сошлось. Он мог наказать обидчиков своих. Фактически всю свою жизнь он посвятил подготовке к мщению. Все пятеро его должников жили в этом городе. Одни уезжали, но вернулись, другие не уезжали вовсе. Все они прекрасно устроились в жизни – кто-то успешно занимался бизнесом, кто-то начальствовал, был даже один преподаватель вуза. Но работяг, алкашей и просто неудачников к удивлению Георгия не было ни одного. «Как же так, – с завистью думал он. – В школе были шпана шпаной, настоящая банда, и вот все вышли в люди. Только один попал в тюрягу, и сгинул там. А я вот на мизерной пенсии ползаю по жизни с костылём.. И у всех семьи, дети, а я и в этом промахнулся. Ну что ж, посмотрим, смогу ли я себе что-то доказать».
С оружием проблем не было. Год назад мститель свободно купил в охотничьем магазине раскладной нож, и долго затачивал его. Получилось великолепное орудие поражения. Входить в тело он должен был идеально, без проблем.
Благодаря всемогущему интернету, он отследил, кто где живёт, установил распорядок дня каждого. Операцию Мщение можно было начинать.
Много раз Георгий проигрывал момент убийства в воображении своём,досконально представляя физическую сторону процесса. Это стало настоящим искусством для него. Зная повадки своего тела, он был уверен, что в решающий момент хладнокровие не подведёт, и он не допустит ни одной ошибки. Первый на очереди, естественно, стоял главарь. Тот, кто чаще всех бил его. И унижал. И в конце концов искалечил. Остальные больше смеялись над ним, унижали, и презирали его, но все они, играючи, сломали ему жизнь.
Он не скрывался, не оглядывался – всё было брошено на жертвенник мщения, даже собственная жизнь. Белым днём, пройдя мимо вечно судачащих на лавочке старушек, и как хорошо знакомым, послав им «Добрый день!», он набрал код (его он тоже узнал заранее), вошёл в подъезд, дождался лифта, и в одиночку поднялся на 9 этаж. Роль им игралась предельно точно и хладнокровно.
Однако, игра непредсказуемо пошла не так. Когда Георгий подошёл к искомой двери, та была распахнута настежь, а его враг лежал на пороге, вернее, тело лежало за порогом, а голова, отделённая от тела, по эту сторону его. В груди убитого торчала рукоятка, в виде вьющейся змеи. Крови было много, он чуть было не наступил в лужу её, и она продолжала прибывать. И кровью же было забрызганы дверь и стены. Георгий застыл, не веря в реальность, и уповая на мистику. Кто-то только что убил его врага, причём сделал это так, как думал сделать сам Георгий.
В ново возникшей ситуации надо было быстро реагировать, и как-то далее играть. Почему-то убийца не стал забирать орудие убийства. Неужели это был знак кому-то? Георгий снова вошёл в ритм –опять спустился на лифте в одиночку, беспечной походкой, стуча своим костылём, прошёл мимо тех же старушек, и выйдя на проспект, смешался с толпой. Транспортом он решил не пользоваться, это была лишняя улика. Тем более, что идти ему было не более получаса.
Так Георгий стал играть в эту кровавую игру. Каждый раз он готовился тщательно к убийству, проигрывая все нюансы его, до мелочей. И каждый раз кто-то реально это делал за него. Он опаздывал лишь на какие-то минуты, кровь ещё лилась, и он, лишь взглянув на труп, разочарованный, и удовлетворённый одновременно свершившимся актом, уходил.
Всё более он убеждался: змеиные кинжалы, осквернения тел – это были знаки ему, всё как-то связано было с ним – но как?
Логически просчитав, Георгий знал уже чем закончится эта драма. И потому, спокойно ждал её пятого акта. Мститель не удивился, когда увидел ждущего его убийцу У последнего убитого было перерезано горло, в агонии у него ещё дёргались ноги. Убийца был в маске, и только Георгий появился, он проговорил тихо, но твёрдо: «Пошли. Я знаю здесь все ходы».
И опять Георгий не мог понять сюжет игры, что она означает, кто её ведёт, и что ему хотят преподнести.
Была уже полночь. Они долго плутали по дворам и закоулкам среди старых мрачных пятиэтажек, и вдруг Георгий с изумлением осознал, что его ведёт девушка.И он эту девушку не знал. Убийца специально запутывала его среди домов. «Здесь что-то принципиальное заключается в маске», – меж тем думал о ситуации Георгий. Он никак не мог нащупать связь меж собой и этой девушкой-убийцей.
Наконец они опустились на какую-то скамейку в тёмном скверике. И только здесь незнакомка с ним заговорила: «Зови меня Гюрза. Знак мой ты уже видел, и я не боюсь его оставлять».
«Но откуда…» – начал было Георгий.
Гюрза угадав его мысли, усмехнулась. «Ко мне прилетала добрая фея и всё рассказала о тебе. И вот я пришла в напарницы твои».
«Фея?» – всё же это была мистика. Ему не было никому доверить свои мысли, даже если бы он и хотел.
«Ты и не знал, что я давно ходила за тобой. А я решила тебя не пятнать, взять кровь на себя», – пояснила ему Гюрза.
Затем девушка спросила Георгия: «А теперь я хочу слышать исповедь твою. В твоих словах. Чем задолжала тебе эти твари?»
«Они были из школьной банды. – Георгий исповедовался перед Гюрзой. – Всю школу держали в страхе – пускали по кругу, отнимали деньги, били, насиловали, унижали Давно это было, двадцать лет назад, и все должно быть забыли об этом. И я – один, из всей школы, им бросил вызов. Я один бросался на них, не боялся их. Однажды, они подстерегли меня, всей шайкой, возле моего же подъезда. Они били меня ногами, пустив по кругу – это был их излюбленный приём. В этот раз они перебили мне позвоночник, так, что на инвалидной коляске я провёл последующие десять лет. Но я никого из них не сдал. Зачем? С тех пор они были мои должники. Я падал в бездну, и был не человек, и только кровь меня могла очеловечить».
Гюрза внимательно выслушала Георгия. Настала очередь ей поведать о себе: «А я из своей бездны не выйду никогда. Посмотри». Она сняла маску, как будто открылась потаённо. Сердце Георгия вздрогнуло от ужаса, и от жалости одновременно – её лицо было обезображено, до предела. Высшего безобразия представить он не мог. Рубцы, шрамы, гной.
Как вспышку вспомнил Георгий эту историю, прогремевшую тогда в районе. За то, что она отказала одному из них, банда её подстерегла. Сначала её изнасиловали, а напоследок плеснули кислотой в лицо. Тогда много шума было в школе. Однако, деньги всё решили – никто ничего доказать не мог.
«Да, да, – Гюрза словно читала его мысли. – Меня изувечили, а ведь я слыла первой красавицей школы. Семья у меня оказалась бедная, на хорошего адвоката денег не было, как и на операции по пластике. С тех пор я и хожу в маске. И вот всем по заслугам воздалось. Главарю я отрубила голову, кто насиловал меня – член, кто плеснул кислотой – руку. Остальные стояли и просто смотрели и смеялись. И им я за это тоже воздала.
Ещё тогда я в бессилии кричала в небо – богам ли, звёздам, мне некому было более кричать –
как отомстить, чем защитить достоинство моё. Я все эти двадцать лет в бездну неба кричала об одном. И неожиданно на мои слова пришёл ответ из звёздной бездны. Меня наградили и воздали – магией, телепатией и волшебством. Кто-то неведомый, но очень могущественный и справедливый. Теперь я могла бы себе заиметь любой облик, какой только пожелаю. Но я не хочу оставаться на Земле. Эта планета больше не моя. А вне Земли я буду иной, не человек.
Однако, вот что я прошу тебя сделать единственное для меня: мщение свершено, справедливость восторжествовала, но теперь ты овладей нечто новым для себя – искусством полюбить. Уйди из города, он тебя погубит. И скройся где ни будь на самом забытом Богом хуторке. А я изредка буду приходить незримой, ииграть в свою любимую игру. Ты теперь иди впереди меня, а я будуангелом-хранителем твоим. А когда я отыграю эту игру, и у тебя появится первый ребёнок, то уйду с этой планеты навсегда»
«Но я не знаю, что такое полюбить, – отвечал на это ей Георгий. – Тем более, этим искусством не владел».
«Всё очень просто, – отвечала Гюрза. – Им вовсе не надо стараться овладеть.Представь себе: тихий день на хуторе, кудахтающие куры во дворах, купающиеся в лужах гуси, слегка подсохшая грязь – и среди всего этого мирного великолепия идёт молодая женщина с грудным ребёнком на руках. И смолкнут споры, и забудется зависть, и отпадёт любая грязь от этого благолепия и красоты.
Есть нечто высшее для людей из того, что им не придумать, а пройти. Выявится оно, снизойдёт с высот – возрадуйтесь, возликуйте, люди! Так пусть забудут люди иное – иного пути нет. Везде ненависть, извращение, уродство. Везде лабиринты, тупики. Пусть поверят они наконец, только в это: как божественно красиво идёт молодая женщина с грудным ребёнком на руках».
Вскоре на сайте знакомств Георгий нашёл девушку с наклонностями, как у него – создать семью, обрести обыкновенное счастье на земле. Они поехали в отдалённый горный посёлок, там за бесценок купили маленький, ещё крепкий домик. Отремонтировав его, они стали жить. Вскоре у них появились дети, самое ценное у них.
Однако, свои первозданные основы Георгийникогда не забывал. То, что был когда-то зверем. Он так и остался им, лишь в человека стал играть.
Святотатские пляски
Иван сам удивлялся своему видению на мир: жизнь вокруг пребывала в гармонии, а он был малой, но достойной клеточкой её. Его цветущая страна, её история, полная героев, поэтов и философов, её много обильная, в чётком ритме жизнь. Армия, куда он должен был влиться вскоре, была одним из столпов этого гармоничного и непоколебимого мира. Армия являлась надёжным щитом, как и столпом его державы, и он, как мужчина, имел почётное право встать в её ряды.
Странный сон приснился Ивану накануне. Какая-то женщина, пристойная на вид, но явно с лукавым взглядом, явилась вдруг ему. Взгляд этот обещал ему что-то, и куда-то уводил. Но главное, она танцевала, сама с собой. И почему-то не приглашала его в свой танец. Как будто предоставляла ему выбор. Да и вообще, что это был за танец, для чего? Но явно Иван был этой плясуньей заворожён, и в этом заворожении, как на повадке, следовал за ней. Он чувствовал, сейчас будет открыта тайна тайн, но неожиданно увидел Дверь, к которой они подошли. Всё было без слов звучащих, но выявлено в её движениях и игре лица. И явно по танцу её открылась Дверь, за которой вдруг оказалась просто пустота, и уже не оглядываясь на него, женщина прыгнула, как в вожделённое царство, в эту пустоту. Иван остановился, как вкопанный. Тут что-то было вне его чувств, какая-то принципиальная загадка. И тогда явно с наслаждением, как во что-то долгожданное, он тоже прыгнул в эту пустоту. Он долго падал, а потом падение перешло в полёт, и страх его исчез. Однако, он не видел земли. Вокруг было одно небо – больше ничего. И теперь ужас пришёл к нему – это пространство пустоты было одной гигантской ловушкой, в которую его эта странная женщина и заманила.
И когда проснулся Иван, то было у него острое ощущение, что сон этот не спроста, не сам по себе к нему пришёл. То ли знамением он был, то ли предсказанием – но кто-то с ним начал опасную игру.
А как он реально, не во сне, танцевал, прощаясь с прежней жизнью, на дискотеке! Пришёл с друзьями, стриженный на лысо, и от них на дискаче разнеслась весть – через три дня ему в военкомат с вещами. И, словно видя себя со стороны, он танцевал красиво, и оттого сам был красив, и как девчонки летели к нему наперерез, не дожидаясь белого танца, и одну из них, Дину, Динульку, он-таки затанцевал. В танго, полу обнявшись, шепнул ей: «Пошли отсюда». И она, не ломаясь, ответила: «Пошли». А ведь до этого все были неприступны, так ни одну до этого прощального вечера и не уломал.
Скромницей Дина слыла (он знал её немного, по району), а тут, только свернули в боковую аллею парка, как позволила себя целовать. Но когда ему захотелось большего, сама потянула дальше – «Здесь увидят». И далее всё свершалось уже на тёмной скамейке. Это был просто дар небесный. Он сам остановился, поражённый. «Что же ты, давай, давай! – шептала она. – Ты же можешь не вернуться!»
И оставшиеся три дня и три ночи с ней гулял. И у неё ночевал. И секс, только секс, словно насытиться хотели на всю оставшуюся жизнь. А днём в парке просто гуляли, обнявшись, либо сидели, ничего не говоря. Что говорить, когда, изнемогая, кричали их тела.
И подсела к ним однажды странная женщина – цыганка, не цыганка, гадалка, не гадалка. Вдруг, словно про себя, не глядя на него, она сказала: «В армию идёшь, а куда придёшь, не знаешь».
Он сидел, и не знал, что ответить, но Дина встрепенулась: «А ты знаешь?! Ты что, провидица какая?» «Да, знаю, – отвечала провидица. – Не для таких эта дорога – для бессмертных». «Но почему? – девушка ещё более изумилась. – Это его долг…» Провидица перебила её: «Пляски ваши святотатские – и это лишь начало!» И встала провидица и пошла.
«Что же делать ему?!» – кричала ей вслед девушка
«Убегать, ибо потом не сможет», – ответила та, обернувшись. И вдруг исчезла, словно и не было её. И только сейчас Иван вспомнил её: та самая, из сна!
Он тогда прошёл через эти слова, как через дым, ничто для него не стояло за этими словами, главное было тело, которым он владел.
Но что такое тело владеющее и телом владеющим он узнал, едва переступил армейский порог. На него кричали, ему приказывали, его не признавали.Это была высшая дисгармония, которую прежде он не мог вообразить. И разумом он сначала никак не мог это явление объяснить.
Однако, время шло, накапливая факты. Разум невольно анализировал, обрушившуюся на него явь. Его быстро низвели до уровня скота – вот что обрушилось на него. Владение оружием, стрельбы, кроссы, противогаз, унижающие дембеля, убивающий душу режим дня. – всё было против него. Шло в диссонанс. И оттого, что он никак не мог всё это объяснить, он зверел. По любой команде он был готов убить кого угодно буквально ни за что. Ибо весь мир был против него, и он возненавидел этот мир.
Но мир вдруг прояснился: на праздник, под оркестр, в парадной форме, они прошли идеальной коробочкой, печатая единый шаг – вот наконец, какой явилась Гармония для них!
Его кукловоды знали своё дело. Он наконец-то нашёл ключ к миру. Мир был в гармонии, но совсем не той, что он по наивности представлял. Он и Войну, куда их вскоре повезли, уже ввёл заранее в эту новую гармонию. Война пела великую песню для мужественных парней.
И когда он услыхал Войну – первые выстрелы орудий – это была именно та песня, которую он себе вообразил.
Первые убитые впечатлили его, но под звуки пушечного вальса он признал их за естество. А чтобы не быть на месте убитых, он сам должен был учиться убивать.
И вот они прикрепили к автоматам штыки, и их подняли в первую атаку. Он зверел с каждым шагом, он реально желал вонзиться в чьё-то тело – хоть пулей, хоть штыком, хоть когтями, хоть зубами.
Вся рота подобных ему издала звероподобный клич и полетела на огонь. А ведь боялись смерти – только и всего. Не переставая орать, ибо только воплем своим они могли себя защитить, атакующие бежали на врага. Справа и слева падали, но он не признавал это за реальность. Реальность был он и его крик, только их он мог утвердить в своём исходе.
Однако, до противника Иван так и не дошёл. Он не успел зафиксировать ни взрыв снаряда пред собой, ни осколки, обрубывающие его со всех сторон – его сознание спасло его от этого – оно просто вышло из игры.
Из этой пляски он выходил тяжело и долго. Боль и темнота были первой реалью нового мира, куда его забросил снаряд. Постепенно зрение пришло в норму, боль тоже стала стихать, но сознание установило невероятную истину: он был без рук и ног.
И все в этой ирреальной палате оказалась не люди, а обломки от людей!
Да, к нему бережно относились: пеленали, кормили, выносили его естественные отправления. Однако, он сам спрашивал себя: зачем я живу?!. Ради чего теперь мне бытие? Кто я теперь: кукла, слизняк, недочеловек? И нашёл в конце концов слово, для себя подобающее: Обрубок.
Потом, не объясняя ничего, его повезли куда-то, потом он плыл, потом его опять несли, но реалии эти его теперь не интересовали. Большой мир оказался у него в большом долгу. И этот долг был навсегда. Отныне его интересовало только собственное тело. Оно стало очень малым и незащищённым, но оно было вызовом этому миру, совестью его. И потому его спрятали подальше от людей.
Его поместили среди сотен таких же, как и он, стонущих, кричащих, проклинавших этот мир.
Однако, слух его отключился, речь тоже, и он, к счастью, не слышал ничего, и сам ничего не извергал.
Его рота полегла вся, до единого человека, на нём не нашли никаких документов, поэтому он обозначался номером, не выражавшим ничего. Его никто не навещал, не забирал, как некоторых, но ему это было всё равно. Невольный взрыв отсёк его от этого мира навсегда.
Шло время, складываясь в годы. Всё менее их становилось, случайно заброшенных в этот ад. Какая-то санитарка, некрасивая, грузная, приходила к ним ночью по очереди, и тайно обслуживала их. Приходила и к нему. И он плакал после этого: это была единственная радость, которую ему этот мир напоследок посылал.
Никто не пробил любовью эту пустоту!
И пришёл к нему Некто однажды и спросил: «Кто ты, и что ты делаешь в этом мире?»
И он заплакал и сказал: «У меня не хватает разума всё это осознать».
И пришёл второй раз и сказал: « Ты – величайший из философов. Всё отняли у тебя, оставив только разум. И ты этим разумом сокрушаешь всех иных».
И пришёл к нему Некто третий раз и показал просто звёзды, не объясняющие ничего
«Эта картина – от Вселенной?» – удивился Поверженный на сцену звёзд.
Некто ему пояснил: «Никто из людей не сможет уйти от слов неизбежных, на крови.
Вплоть до самых отчаянных смертей».
После приснился ему сон, что перед армией, вернее вариант иной. Иван вновь стоял перед открытой Дверью, куда его Провидица уже вошла. Она звала его откуда-то, он слышал её голос, и он вновь прыгнул в пустоту. К своему удивлению, он летел совсем недолго, и оказался в каком-то саду, где его ждала возлюбленная, Дина.
Взявшись за руки, они пошли по саду. И вдруг увидали Провидицу – она опять плясала! Что же значили эти пляски у неё? Однако, он выпалил другой назревавший у него вопрос: «Кто ты такая, что так жестоко обошлась со мной?» Провидица удивилась: «Разве ты не знал? Я – Война, которую ты боготворил. Вся твоя рота давно получила, что положено безумцам. Ты – последний. А знаешь, почему последний? Слишком много ты любишь размышлять. Вот я и захотела всё про всё узнать».
Он вновь проснулся, и вновь логически, по-человечьи, пытался увиденное разгадать, и объяснить для самого себя. И опять пазлы не складывались у него в логичную картину.
На вторую ночь Провидица словно по зову опять пришла к нему, и объяснила:
«Таково ваше царствие рабов, его не изолганная суть. Вам, людям любого статуса и рода, остаётся лишь сделать шаг – и стать не рабами, и самим презреть рабов – но вы предпочитаете жить в плену своих идей, выставляя себя на посмешище Вселенной».
И снова, накануне итога, на рассвете пришла к нему Провидица с каким-то кубком. «Зато, что ел меня и пил меня. За то, что любил меня. Выпей этот напиток, и искупи свою вину», – сказала она, протягивая кубок. И сама, из своих рук, стала поить Иване. И он стал пить, и почувствовал, что это кровь. И не было у него ни ужаса, ни отвращения, ни страха.
Утром следующего дня его нашли мёртвым и умиротворённым. Всё опять слилось в подобие вечной морской глади.
Творцы
Этот пришелец тоже пал звёздочкой на Землю. Однако в плоть, тем более в человечью, воплощаться не спешил. Представляя собой нечто нематериальное, он по значимости превосходил любой объект. Звал этот пришелец себя Звёздная Мысль. Мысль сия могла войти в любое тело – животного, растения, просто камня, или плазмы. Для неё не существовало делений на классы и объекты во Вселенной, как это было у землян. Однако именно люди, жители Земли привлекли её последнее внимание: такого оригинального разума и мировоззрения, исповедуемого ими, она во Вселенной не встречала. Очень много противоречий, абсурдов, нестыковок было в этом мировоззрении. Вместе с тем человеческий разум был удивительно плодотворен. Всего за несколько тысячелетий он создал техногенную, научную, философскую, творческую сферы. Это было подобие взрыва сверхновой – люди проникли во все стороны Вселенной – физически, виртуально и духовно.
Программа Звёздной Мысли была продумана заранее – она пришла отыскать Творцов – людей, совершивших самые грандиозные, переломные деяния в истории землян. Людей, открывавших новые эпохи. Ни временных, ни пространственных барьеров для Звёздной Мысли не существовало, поэтому, проштудировав всю историю землян, она из начала 21 века по условному исчислениюлюдей, нырнула в начало 16. Ибо, чтобы понять сегодняшнее, надо было разобраться в предшествующих временах. Её интересовало, что же произошло с человеком, когда он осознал, что живёт замкнутом мире, который есть планета-шар, подобная во Вселенной множеству иных.
По соизволению своему, она очутилась на парусном корабле, затерянном в Тихом океане. Мысль быстро ознакомилась с обстановкой. Хоть и стоял штиль, и нещадно палило солнце, но корабль покачивало по мерной амплитуде. Магеллан, как и подобает капитану, одетый всегда по форме, стоял на мостике. Он обыскивал дали в подзорную трубу. Океан был пуст уже долгое время. Быть может, они попали в бесконечность? Лишь два белых пятнышка вдали – Виктория и Консепсьон, да его флагманский Тринидад – и вся флотилия. Вдруг капитан почувствовал, как кто-то посторонний ненавязчиво вторгся в его мысли. Не слишком удивился Магеллан – Господь не раз давал ему подобные знамения, либо показывал неизъяснимые человеком чудеса.
Звёздная Мысль(это была она) меж тем задала ему вопрос: «Знаешь ли ты, куда плывёшь, да и зачем?»
«Да, я дерзаю обойти вокруг земного мира. Но всё в руках Божьих, ибо мы дети Его, и воля Его, и заветы для нас Его беспрекословны. И я е знаю, позволит ли он проникнуть в эту тайну».
«Я из грядущего, и хочу поведать кое-что тебе: Много будет легенд о твоём походе, которых лучше тебе не знать. А перед тем бездну воды вам придётся пройти, а далее много крови пролить среди людей».
«Мы не пролили и не прольём ни капли невинной крови, – ответил твёрдо Магеллан. – Наш поход идёт под знаменем Христа, и прославляет только Его имя. Святая Церковь дала нам право судить, как и казнить, и всё это мы свершаем справедливо».
«Возможно и так, – говорила ему на это Звёздная Мысль. – Однако, тебя судить на этом свете будут всё же люди. И суд их будет отнюдь не беспристрастный. И имя будет надолго оклеветано твоё».
«Я это предвидел, – отвечал спокойно Магеллан. – Но даже если бы знал, что вернусь последним нищим, всё равно пошёл в поход. Я из породы пилигримов, и мне непристойна жизнь в городах и при дворцах».
«Тогда скажи, что ты увидел за краем Земли, какие тайны тебе открылись за пределом?» – спросила его Звёздная Мысль.
«Жизнь и смерть – эта тайна так и осталась запретной для меня. Однако, Господь мне показал её предтечу!» – воскликнул, не задумываясь, Магеллан.
«Запомню это», – подумала Звёздная Мысль, и выйдя из разума Магеллана, помчалась далее, в последующие пространства и времена.
«Вот пришёл он, и бросил вызов безоглядный, отрёкшись от разумия людей, от их игры в самих себя, а магия звёздная уже его коснулась», – думала Звёздная Мысль, пронзая времена.
И скаканула Звёздная Мысль обратно, на четырес лишним века, в истекающее равномерно время. Она оказалась внутри Востока, космического корабля. Войдя в тело Гагарина, его пилота, висящее в невесомости, но, зафиксированное в кресле, она стала им самим. Корабль быстро качало в амплитуде, сразу в нескольких плоскостях. Мысли нужна была истина чистейшая, не интерпретированная никем, не переведённая в слово даже самим Гагариным, для себя. И он почувствовал эту Истину: что-то пошло не так, отчего корабль его бешено закувыркался, вместо того, чтобы разделиться для посадки на отсеки. Космонавт был храбр – Звёздная Мысль могла в этом убедиться. Он был уверен в своём корабле, и просто наблюдал, как тот борется за свою живучесть – вмешательство пилота могло сейчас лишь ему помешать. Задача Гагарина была пока подстраховывать Восток. На случай чего у него был вариант ручной посадки.
По радиосвязи Мысль метнулась на Землю – там была вторая часть Востока – вторая половина его души, разума и жизни. Королёв сидел за командным пультом и ему немедленно расшифровывали телеметрию. Он знал уже всё – буквально секунду не доработала ТДУ, из-за этого началась эта чехарда. Главный Конструктор был сам Востоком и Гагариным, и он гибнул, неуклонно скользя к обрыву. Его жизнь опять зависла над бездной. Оставалась надежда на тепловые датчики. «Всё, есть разделение!» - прокричал радостно телеметрист. «Теперь он точно попадёт на Землю. Но где? Слава Богу, у нас огромная страна. Перегрузки конечно будут страшные – но он тренирован, подготовлен».
Королёв взглянул на светящуюся карту на стене. «До Казахстана Востокне не долетит», – подумал он
Вдруг мощный удар сотряс кабину-шар. Произошло разделение! Затем послышался свист и скрежет за бортом. Шар быстро успокаивался и шёл тепловым щитом вперёд, в нём появилась тяжесть – все вещи стали оседать. Затем шар завибрировал, во Взоре загорелось пламя, и что-то невидимое припечатало космонавта мощным прессом. Эта неимоверная тяжесть длилась долго, казалось и время под этой тяжестью почти не идёт. Но Гагарин знал, что вечность его не обманет, и пресс тяжести всё-таки отпустил его тело, и вслед за этим один за другим начал срабатывать каскад парашютов. Они встряхивали шар всё сильнее и сильнее. Наконец, мощным толчком пороховых его выбросило из кабины, и над ним тоже раскрылся парашют – его парашют, его спасение! Невероятно, но он оказался над Волгой и узнал Саратов – место, где он когда-то начинал летать.
Звёздная Мысль опять пришла к Гагарину, и фиксировала все нюансы его разума и тела. Она уже видела: преображение произошло – но что это был теперь за человек? Он прикоснулся к звёздам – они уже осенили его лик.
И когда он оказался на земле,погасил купол, и увидел людей, то первый был, кто смотрел на них извне, со звёзд. Старушка, и девочка, с их изумлёнными глазами. Артиллеристы, примчавшиеся с полигона. Он представился, ему тоже. Артиллеристы его тотчас куда-то повезли. Всё больше и больше людей встречало его, обнимало его, собиралось вокруг него. И все смотрели на него, всматривались в него, выпытывали что-то у него. Неужели магия звёздная его в бессмертные произвела?!
И помчалась Звёздная Мысль далее во времена. На самое дальнее расстояние, куда осмелился проникнуть человек. Теперь корабль назывался Орёл, и астронавтов было двое, Армстронг и Олдрин, и Звёздная Мысль снова вошла в тела людей..
По траекторрии посадки она шла музыкальной амплитудой. . Орёл уже выровнялся по вертикали, а по горизонтали его скорость сбросилась до пешеходной..
Тормозной двигатель гудел чуть слышно, но двигатели стабилизациииздавали громкие хлопки. Позади остались драматические приключения с компьютером, чуть было не сорвавшим спуск, но техника покорилась, и корабль, послушный воле экипажа, подходил к посадочной площадке.
Места посадки астронавты детальн не знали – вот в чём была интрига лунного полёта. Армстронг уже взял управление на себя, а Олдрин следил за расходом горючего и показаниями высотометра.
Глазами Армстронга Звёздная Мысль увидела Луну – и тут же пошла на неё, и отразившись, вернулась снова к астронавтам. Звёздная Мысль была потрясена – Луна тоже участвовала в посадке! Не только поверхность, искомый пятачок – а вся планета. Она принимала Корабль, захватывала его своим силовым полем, и открывалась для него.
Между тем Армстронг спокойно-сосредоточенно искал подходящее место для десанта. Запланированное место оказалось забито валунами, и Армстронг пошёл далее над большим кратером, и только за ним он увидел более ровную поверхность.
Всё, он разгрёб этот первозданный хаос – и завис. Факел коснулся поверхности и взметнул пыль. Солнце стояло сзади и астронавты увидели собственную тень на поверхности планеты. Первый щуп коснулся – вспыхнула зелёная лампочка! –и тотчас двигатель выключился астронавтом. Они стояли на Луне.
И в этот момент Звёздная Мысль спросила каждого из них: «Ты знаешь, что в прежнюю сущность не вернёшься?» «Да, я знаю – воистину магия со мной произошла: не по земному я вижу этот мир», – сказал один из них. «Чувствую, мы вернёмся лишь обликом людьми. Хотя бессмертия нам не увидать», – сказал другой.
Но тайны, лунные тайны шли уже к ним наперебой. Вскоре астронавты спустились по трапу – и шагнули. Луна и люди коснулись друг друга, запечатлев в пыли первые следы..Затем астронавты взяли лунные камни – в руках у них оказалась материя в четыре миллиарда лет. Затем они двинулись вглубь – взором ощупывая пейзаж, руками и ногами касаясь камнейи пыли. Они оставляли следы невиданные – на миллионы лет. И видели следы кого-то и чего-то. Всё это были существа, непроницаемые для разума людей, и существа эти зорко стерегли свой мир.
На своей взлётной ступени Армстронг и Олдрин уходили стоя, как и пришли. Под пение единственного движка. Встреча, стыковка прошли без проблем, и основной корабль поплыл к родной Земле. Прежний мир их уже ждал, уже прославлял их имена. Себя, лунных, они забывали – им предстояло снова вернуться в земное бытие.
Высшее и низшее.
. Бессмертные, каждый по своему, подобием сущности своей, внедрялись в эту планету и связывались с ней. Высаживаясь в самых заветных уголках, где более всего слышался плач, смех, или молитва. Одни наблюдали, другие делали выводы, третьи вмешивались в процесс.
Этого события, выходящего за рамки логики, всех законов естества и здравого смысла, ничто не предвещало. Скорее, наоборот. День задался на редкость изумительным во всём – в солнце, весне, смехе, музыке, льющейся из каждого репродуктора кругом. Сказано, Первомай! Дочка с матерью шли взявшись за руки, как неразлучные подруги.
До электрички был ещё целый час, и потом час езды, а там знакомый лес с цветами, птицами, и привольем. Сколько ещё благодати их ожидало в этот день!
Мороженное уже можно было покупать – сезон открылся, и наступили тёплые деньки. И мама-Люба, отпустив руку дочки-Таши, достала деньги и сказала улыбающейся продавщице: «Два в стаканчиках пломбира». Продавщица полезла в свой дыхнувший туманом ящик-холодильник и порывшись там немного, протянула Любе два стаканчика с высоким верхом, завитым смешным крендельком. Мама расплатилась, и обернувшись, обнаружила, что дочки с ней рядом нет. Улыбка ещё не сошла с её лица, и она воскликнула, не успев ни помыслить ничего, не ощутить: «Ташенька, ты где?»
Привокзальная площадь, где развернулось это действие, была заполнена наполовину, но ещё просматривалась насквозь, однако девочки на ней ищущий глаз матери не отыскал. На Ташеньке было белое в алых маках платье, и мама увидела бы его издалека. Несколько мужчин и женщин обернулись на её возглас. Одна супружеская пара даже остановилась, и женщина сказала: «Может ребёнок спрятался, играет с вами?»
Люба метнулась в одну сторону, другую – нет, спрятаться девчонке негде было. Мать ещё попробовала рассердиться: «Наталья, выходи, а то накажу!», но уже в следующее мгновение ужас на грани безумия охватил всё тело Любы, и этот ужас изобразился чудовищной маской на лице. Именно эта маска, нечто нечеловеческое с расширенными глазами и белыми дрожащими губами, остановила ближайших прохожих и те стали собирала в встревоженную стайку. «Похитили, похитили!» – ревело внутри матери звериным рёвом, и эти же слова поветрием охватывали встревоженных людей. Один мужчина оперативно позвонил в полицию, и отзвонившись, сообщил: «Сейчас придёт патруль с вокзала».
Вдруг догадка пронзила пылающий мозг Любы. Она бросилась к продавщице мороженного: «Вы видели, куда делась девочка, которая пришла со мной?! Она стояла позади, пока я покупала мороженное у вас!» Однако, продавщица недоумённо подняла брови: «Вы ничего не покупали у меня, и пришли вы без девочки, одна». Люба с ужасом посмотрела на свои руки: действительно, мороженного в них не было! Безумие было рядом с ней, она почувствовала, как зверь этот всё ближе ходит к ней кругами. Сейчас она соприкоснётся с ним… И вдруг она провалилась куда-то.
Словно очнувшись, и что удивительно, будучи совершенно спокойной, Люба очутилась в ином мире. Вместо привокзальной площади вокруг неё была какая-то каменистая пустыня., и в этой пустыне ей открывался коридор из человеческих фигур, одетых во всё чёрное. Самое удивительное заключалось в масках тех фигур. На каждом лике своя маска. Все они оказались разные, изображая что-то, либо кого-то. Были здесь звери хищные – гиены, рыси, львы – было немало разных змей, но ещё более каких-то символов и знаков. Звёзд, пятиконечных ишестиконечных, глаз в треугольнике. И всё это магические, либо сатанинские знаки – Люба никогда не интересовалась ими, а значит была в них не сильна.Что-то напоминала эта картина Любе. И вдруг её озарило: «Как в кино!»
«Раз как в кино, значит будет всё развиваться по закону жанра. Но уж больно мрачный сюжет, похоже, у этого кино», – заключил не совсем угасший разум.
И как бы в подтверждении догадки, кто-то грубо, без пояснения, толкнул её сзади, направляя в чёрный коридор. Однако, не успела женщина посмотреть, кто этот грубиян, как кто-то другой, светлый, схватил её за руку, и сказал: «Не бойся, следуй за мной, и делай, как я тебе скажу». И он решительно повёл её в чёрный коридор. Люба, полуобернулась и изумилась ещё более. Свет изливался от фигуры и одеяния, ведущего её, а само тело оказалось полупрозрачно и с крыльями сзади. «Я – твой Ангел, – тоже,обернувшись к ней, произнёс ведущий. – Поспешим же на суд. Только помни: говори первое же слово, которое тебе придёт на ум. Иначе погубишь своё дитя».
Мать не успела спросить Ангела ничего. Только схватила мёртвой хваткой слова «своё дитя». И тут же увидела она сцену-расшифровку: по одну сторону дороги была гора из мёртвых голов, мужских, женских, и детских, по другую возвышалась ещё большая гора их тел. А впереди стояла её доченька с ножом у горла, и за волосы её держал человек в чёрном. Самое жуткое в этом казнящем было в маске: она была абсолютно пустой, без всякого рисунка.
Между тем Ангел исчез, как будто не было его
И спросил Безликий явившуюся мать: «Твоё ли это дитя?»
«Да! – воскликнула Люба. – Отпусти немедленно её!» – она выпаливала рефлекторные слова.
Безликий усмехнулся. «Её невинность возмутила старый мир. Разве ты не почувствовала сотрясение вокруг?»
«Отпусти моего ребёнка! – неистово закричала мать. – Всё, что хочешь, я тебе за неё отдам!»
И тут все маски грохнули хохотом, явно дождавшись верного ответа.
«Тогда жизнь за жизнь», – ответил ей Безликий. И тут же девочка оказалась на месте матери, а та теперь стояла впереди палача с ножом у горла.
Она стояла, наливаясь счастьем. Улыбка вдруг появилась у неё. И всё же она смогла, смогла свою кровиночку спасти!
Безликий на минуту замешкался, и произнёс: «И этот ответ верный у тебя!»
В следующее мгновение Люба опять куда-то провалилась. Она очутилась в неком подземном коридоре. «Ну вот и смерть – конец мучениям моим»,– с облегчением подумала она. И вдруг в этом коридоре далеко впереди вспыхнул свет, и вслед за ним долетел смех её ребёнка.
И мать рванулась вперёд, и её крик, встретившись со смехом девочки обернулся в настоящую песню о любви.
Так тропы матери и дочери опять пересеклись. У девочки была другая история, хотя исповедовал её один и тот же из бессмертных.
Девочка тоже потеряла мать. Произошло это также буднично и просто. Едва мама оставила её руку, и обернулась, как Таша реально осталась одна без никого. Ей дали почувствовать, каково это быть одной во всей Вселенной.
Однако испугаться она не успела, ибо вместо площади оказалась среди благоухающих цветов. Это был сад цветущий, где и на деревьях и меж них обильно росли цветы. Тут же на ветках цветы преображались в ароматные плоды. Цветов и плодов было так много, что от нектара у неё закружилась голова. И ей подумалось, или кто-то подсказал, что цветы, и яблоки – это реальная суть звёзд.
Таша пошла среди цветов – надо было найти маму. Как маленькое наивное существо, она принимала всё на веру. Сад цветов заменил площадь – значит так и должно было быть. Мамы нет, это тоже естественно, но всё-таки, как же без неё. Без мамы ей стало странно и тревожно.
Сад этот был абсолютно без людей, и не у кого было ничего спросить. Но она набрела на какую-то аллею, и направилась по ней. «Эта аллея обязательно куда-то приведёт», – подумала девчонка.
И вдруг впереди над аллеей в небе вспыхнул необыкновенно красивый радужный свет. И к ней, откуда ни возьмись, спустился полу прозрачный ангел в белом. Таша сразу его узнала по трепещущим крыльям за спиной.
«Не бойся, – сказал Ангел. – От тебя ждут всего лишь одно слово», – сказал он девочке, подавая руку. Они взмыли над аллей и понеслись прямо в манящий красками радуги, свет
И вдруг они застыли в небе, и свет небесный их прямо в воздухе держал, и они купались в нём.
И услыхала Таша чей-то глас, казалось пропел ей сам свет: «Понравилось ли тебе у меня в саду?»
«Да! – чистосердечно отвечала Таша. – Здесь у тебя, как в сказке, даже лучше!»
«Не хочешь ли ты остаться здесь… Подумай, если останешься, то навсегда».
«Нет, – не задумываясь, отвечала Таша. – Я хочу к маме. Мне без неё не жить».
Тотчас девочка оказалась на привокзальной площади, и увидела свою маму. И та увидала её. Они были на разных концах площади, и крича, бросились друг к другу. Прохожие изумлённо расступались, давая им дорогу, и с улыбками глядели вслед.
Сказ о Вселенной
Обладание взглядом было первым словом для Мечтателя. Видеть – значит коснуться вожделённого им мира. И этим же взглядом уходить в его глубины..
К звёздному миру его выводили земные мудрецы. Люди, касавшиеся богов. Давно они пребывали в созерцании небес. Удивительно, но за десять тысяч лет созерцания, никто из этих мудрецов так и не смог, оторваться от Земли, от условности её.
А выходил Мечтатель в пространство через горы. Это была предтеча Вселенной, её порог. Любил он в горы ходить всегда один. Там, вдали от людей, он ставил палатку, и дожидался первых звёзд. Небо открывалось ему в первозданной чистоте, и юный Мечтатель вглядывался в звёзды, гуляя взглядом в безбрежных небесах. Иногда Мечтателю казалось, он вот-вот сольётся с этими далёкими манящими мирами. Друзьям он признавался не раз: «Я могу созерцать только это. Именно звёзды – больше ничего».
Этой ночью, после долгого перехода и наступления тьмы, он дал потухнуть костру, ивновь углубился взором в звёздные поля. Одни звёзды стояли, как всегда, неподвижные, другие ходили, сверкая, в небесах. Ходили тела искусственные, спутники, отслужившие и живые. А падали – микрометеориты и космическая пыль. Все эти звёзды жили в мире бесшумном, но это не умоляло их значимость.
Вдруг кто-то произнёсу него из-за спины: «Ты не увидишь меня, я не материален.А зовусь я Вольным Словом. И явился я на слово твоё, на твой ушедший когда-то к звёздам зов»
Мечтатель помнил каждое своё слово, брошенное в небеса. Даже давно ушедшие туда. Ибо много раз, гуляя во Вселенной, взор выпытывал у неё: что сокрыто в твоих тайнах? И почему Вселенная так загадочно молчит? И потому Вольному Слову он доверился беспрекословно.
«Ты пришёл открыть мне тайны неба?» – спросил Мечтатель.
«Я пришёл за тобой, ибо ты оказался достоин звёздного похода».
«Я готов», – не раздумывая, отвечал Мечтатель. Ибо давно он ждал, что эта история случится, надо лишь верить всем судьбам назло. Без посторонних слов, Вольное Слово тут же свершило волшебство. В мгновенье ока Мечтатель оказался в преддверии Вселенной, и стал преображаться под магией бессмертного пришельца. Он становился неуязвим ко всем превратностям Вселенной, оставаясь образом и сущностью человека.
Далее Вольное Слово ничего Мечтателю не объясняло, оно его просто повело. Он и так всё понимал, ибо картины, раскрываемые ему, оказались те же звёздные слова.
Он уходил, как и положено земному. В чистом небе раздался рёв и гром. Старт его был настолько грандиозен, что сотряс всю планету и людей. Он уходил прочь от бытия, навязанного ими. Вольное Слово шло невидимкой рядом с ним, направляя и охраняя его и направляя.
Поднимаясь всё выше над Землёй, Мечтатель обретал ощущение Вечности в своём Уходе. Оглянувшись в последний раз, он увидел простёртые руки, выпустившие его, бледные лица, заклявшие его, чьи-то глаза, ведущие его. Давно он знал: земная жизнь его была не настоящей – истинно он был вселенский человек. Теперь он уходил в своё бесконечное небо, навсегда.
И вот Мечтатель почувствовал, что Земля отпускает его в полную свободу. Обернувшись назад, он коснулся взглядом обители своей. Он увидел, в чём разница этих двух явлений. Вселенная весьма контрастна – разделена на яркость и черноту, а на Земле не было четкости в красках и цветах. Нечёткость красок поверхности и атмосферы плавно переходила в безусловность межзвёздной черноты.
Вселенная ему открылась, но из неё не звучал божественный хорал.Здесь всё звучало по иному, не сообразуясь с воображением его.
Как смертный, Мечтатель предстал перед Вселенной, открыв всего себя перед Истиной её. Он, человек, вышел к звёздам и начал размышлять. «Я готов сразиться с любыми монстрами небес! – Мечтатель послал свои первые слова в пространство – И буду ходить по Вселенной зверем – и яростно защищаться и крушить!»
С его появлением вырисовывались словесные храмы. Те храмы были величественны и посылали эпохальные слова. Они представляли ему Вселенную, великую страну. Её гигантские звёзды и тайные планеты.
Первой на их пути оказалась Луна. Вольное Слово сказал Луне: «Я пришёл, потому что мне далее идти», – и та пропустила их, не притянула к себе, не стала им мешать.
После этого им начали одна за другой встречаться планеты-карлики, затем планеты-гиганты, но все они были сродни Луне в своей основе – не имевшие биологической жизни, но имевшие её в виде камней, газов, плазмы и огня. И каждая из планет была источником звуков. У каждой был свой язык. Это жизнь каждой заявляла о себе. «Музыка – универсальный код во Вселенной. Её язык понятен на любой планете и для всех существ», – пояснило ему Вольное Слово
. Вслед за этим, им встретилась гостеприимная планета медовых цветов, говорящих деревьев, любящих зверей. Музыка, этот язык райской планеты, был поток благолепия. Она звучала из каждого цветка и облачка, напевалась ветерком.
Планета эта сразу разгадала Мечтателя: он явился искать в ней чудеса. На этой планете не хватало лишь людей, а ей так хотелось их иметь. И путешественники, опустившись в лоно планеты, полюбовались на её райские красоты, но вскоре далее пошли. Отчего-то Слово не стало долго задерживаться здесь.
Затем им повстречалась безответная планета. В джунглях её скрывалось нечто, похожее на следы разумных. Но это таился мёртвый город, люди давно покинули его. Всё это оказались, преображённые в образы, летописные слова. Ведь история – суть строение из слов – Так пояснило ему Вольное Слово. Однако и здесь они последовали мимо тайны, не став проникать в её глубины. Ибо тайна её могла в давно минувшие времена завести, и там запутать и оставить.
Лики планет чредой проходили мимо них. Они выказывали характер каждой. И Мечтатель пытался по этим ликам, по этой загадочной поверхности , раскрыть характер и историю каждой из планет.Эти лики открыли ему одну из истин во Вселенной: за каждым из них таилась неразгаданная плоть.
И встретили они планету крайне изрытую, изошедшую в хаос до предела. Видно было, что планете достались великое утомление и чрезмерные тяготы в истории её. Музыка её источала однообразие – меланхолию – самоубийство. Музыка же разъяснила её тайну: «Я убегала от бесчисленных дисгармоний и извращений естества. И когда я очистилась, вновь придя к истокам, то на пути своём стала я превращать людей в недолюдей и упырей. Тех, кто заслуживал это, а ещё более желал. Но немало я породила и ангелов, улетавших в никуда, как не менее того и философов, уходивших по миру искать истины, разбросанные среди звёзд».
Однако, бессмертное Слово со смертным Мечтателем ,планету-философа беспрекословно пропустили. Не стали они дискутировать с планетой. Ибо обладала она истиной чрезвычайной, преобразившейся в слово неоспоримое никем.
Далее, вышла навстречу планета, пытавшаяся ими сразу повелеть. Слишком сильное было поле у неё, всех пролетавших близко, она захватывала и безвозвратно хоронила в своих недрах. Однако, как человек, Мечтатель не желал быть во власти у кого-то. Тогда звуками музыки, Слово отсекло тело Мечтателя от всевластия планеты. И Мечтатель удивился этому музыкальному совершенству.
С позволения Слова Мечтатель спросил у Вселенной на прямую: «Где здесь твоя основа из основ? Почему главная тайна Мироздания всегда ускользает от меня?» И не было ответа из глубин. Вселенная оказалась Великая Немая. А невидимый проводник меж тем уводил его далее вглубины.
Тогда Мечтатель спросил у своего проводника: «Хотелось мне узнать, насколько я от вселенского начала»..
«Ты есть порождение Вселенной, по её законам, от её идей. – отвечало ему Вольное Слово. – И ныне ты, в озарении своём, пребываешь со звёздами наедине».
«Но уйдя в эту бездну, надо воистину бездным стать – от здравомыслия земного, от всех его маленьких страстей, – размышлял Мечтатель. – Возможно ли это для меня?»
«Как можно внимательней всмотрись в себя, в свои глубины, и ты отгадаешь, куда тебе далее идти», – скало ему Вольное Слово.
Вселенная ничем не угрожала Мечтателю и его Проводнику. Но Вселенная являлась следствием Триумфального Взрыва – и он, человек это тотчас осознал.
Помчались они как можно быстрее, минуя все планеты на пути. Наконец, их скорость, приблизилась к конечной, световой. Мечтатель почувствовал замедление времени и увеличение массы тела своего. Вселенная всё более расширялась впереди, и летящие уже едва успевали за скоростью её. Казалось, ещё немного и они догонят Расширение, и выйдут к Краю Мира.
Последних тайн – Бессмертия и Смерти не хватало Мечтателю в истории своей. Казалось, им стоило выйти из Вселенной – где всё имело начало и конец. Однако, пространство, искривляясь, не выпуская из Вселенной никого.
Вдруг все звуки, не взревев, в Ничто упали.
Вселенная обнажилась совершенно – а это Музыка её открыла. Она оказаласьтакже уязвима и смертна, как у людей незащищённые тела.
И тотчас его одиночество внутри нашло Одиночество извне
И наступила Тьма, где он не увидел ничего.
«Где мы?» – спросил Мечтатель
«Мы есть, и нас нет, – отвечало ему Вольное Слово. – Мы там, где бытие с небытием слились в одну вневременную суть».
«Однако, я вижу тьму, и время по-прежнему течёт, и бытие во мне», – продолжал говорить человек
«Ты вышел из Вселенной, и ты не видишь тьму, её здесь нет. Нет ничего, чтобы ты мог осознать, или принять».
«Но это и есть Бессмертие?» – спросил Мечтатель
«Это есть Мироздание со всеми да и нет, – отвечало Вольное Слово. – Оно породила вас, людей, и только оно знает, что есть вы, или нет.
«Тогда что есть я, увидевший это Мироздание, и осознавший в нём себя?» – спросил Мечтатель.
«А ты и есть Мироздание, смотрящее извне на самого себя»,– отвечало Вольное Слово.
И они пошли на ещё один обход Вселенной.