Вдовы

Павел Морозовв
               


Долгими зимними вечерами, когда в хозяйстве  было мало работы они собирались все вместе у кого  нибудь дома, пили чай, затем играли в лото и говорили каждая о своём.
 Всех этих уже не молодых женщин, живших в восьмидесятых годах прошлого века, объединяло то, что  они были вдовами…

 Их мужья погибли, пропали без вести или умерли от ран уже после войны. На их руках страна держалась не только в тяжёлые годы великой Войны, но и в не менее тяжёлые послевоенные годы. Когда им приходилось работать буквально от зари до зари, да ещё   вести собственное хозяйство и поднимать своих детей.

 Для этих женщин, мир без мужчин был обычным явлением. Они никогда не жаловались на свою судьбу и на свою тяжёлую женскую долю. А когда собирались, то частенько пели песни своей юности и по многу раз пересказывали истории из своей жизни, так кардинально изменившие их судьбу. Истории о том, как и при каких обстоятельствах они получали похоронки, как потом убеждали себя в том, что возможно это ошибка, верили и ждали, ждали и верили в чудо, что он, муж, брат или старший сын еще вернётся…

 Шло время, а чуда всё не происходило и не происходило.  Вот уже и сороковую годовщину Победы отметили, а они уже изрядно постаревшие с высохшими руками и морщинистыми, худыми лицами всё верили и ждали, ждали и верили…
 Наступила очередная зима и долгими вечерами они вновь и вновь собирались вместе и в который уже раз рассказывали друг другу свои истории…

 Чистенькие, стиранные, перестиранные светлые платочки, латанные, перелатанные зимние кофты, сарафаны, доставшиеся по наследству ещё от бабушек, телогрейки и валенки. Вот всё их имущество используемое ими каждую зиму на протяжении уже многих, многих лет подряд…
 Они давно от жизни  кроме того единственного и великого чуда, ничего не ждали. У многих из них были внуки и правнуки, но они не знавшие войны жили свой жизнью и почти совсем не понимали этих уже давно немолодых женщин, так похожих друг на друга и существовавших казалось вне возраста. Где постороннему человеку было трудно определить, кому из них было семьдесят, а кому все девяносто лет…

 Они были похожи как родные сестры и  всё благодаря скорбному выражению их глаз, глаз излучавших невидимый свет веры, надежды и любви, несмотря на прожитую тяжёлую и безпросветную  жизнь. Глаз уже смотревших в бездонную глубину Вечности, чья жизнь после выхода на пенсию укладывалась в простую формулу, сено – огород – корова – куры…

 Поколение тех женщин сегодня уже давно покинуло списки живых, но память о них пока ещё живёт и очень хотелось бы, чтобы эта память жила вечно. Но жизнь, увы устроена так, что всё в ней проходит и всё со временем заносит ветром истории…
 
   05. 12. 20.