Эрик, моржиха и моржонок (Жанна Райгородская) / Проза.ру

По мотивам чукотских народных сказок.

Жил-был парень, и звали его Эрик. Почему его так назвали, он сам не ведал. Хотел спросить родителей, да не успел – попали отец и мать в автокатастрофу, и остался Эрик в двадцать два года сиротой. Тут Эрик получил диплом (а был он по образованию учитель биологии и географии), и, когда увидел он возле деканата объявление, где предлагали квартиру в чукотском посёлке Уэлен, Эрик неожиданно согласился, настолько опостылел ему родной город. Квартиру младшего брата покараулить попросил, а сам уехал на три года, а может, и на подольше.
   Проработал он ровно год. Дети в небольшом посёлке были не вредные, даром, что подросткового возраста. Вот только солнце светило здесь редко и только ле-том, ранней осенью и поздней весной. С горя накопил Эрик на карабин, получил разрешение охотиться и начал бродить с карабином по тундре.
Как-то раз увидел Эрик белого медведя, сидевшего в засаде возле моря и прикрывавшего лапой чёрный нос. На берег тем временем вылезали ничего не подозревающие моржиха с моржонком. Эрик вскинул карабин и выстрелил в воздух.Медведь, на своё счастье занесённый в Красную книгу, растерялся и пустился наутёк. Моржиха облизала своего детёныша, а потом, ничуть не испугавшись карабина, подползла к Эрику и промолвила человеческим голосом:
- Я хочу тебя отблагодарить.
- Спасибо, - ответил Эрик. – Я и так здесь рыбы наелся дальше некуда.
- Я не про то, - ответила моржиха. – Будь моим мужем.
- Да ты в уме?!...
- Ты не понял, - помотала моржиха головой. – Я умею обращаться женщиной.
- Это что, шутка? – спросил Эрик.
- Не шутка, - возразила моржиха. – Приходи в полночь на это место – увидишь.
Ночью Эрику не спалось. Взял он с горя карабин, сунул в карман меховой куртки фонарик и отправился. К своему удивлению, увидел Эрик ярангу, покрытую оленьими шкурами. Вход был прикрыт моржовой шкурой, из-под которой сочился дым.
- Моржи, ау! – крикнул Эрик. К его большому удивлению, на пороге появилась молодая чукчанка, одетая на современный лад – в нерпичью безрукавку поверх оранжевого вязаного платья, из-под которого виднелись кожаные штаны (скорее всего, мехом внутрь), и расшитые бисером унты. На голове была шапочка, тоже расшитая белым, красным, зелёным бисером, из-под которой спускались две чёрные косы. Лицо было восточное, смуглое, с бровями-стрелами, пухлыми губами и странно-округлыми широкими карими глазами.
- Как обращаться к тебе, красавица? – осведомился Эрик.
- Кэргына, Светлана по-вашему. Тише, ребёнка разбудишь.
- Он сейчас тоже мальчик… ну, человек? – растерянно спросил Эрик.
- Да. Пять лет. Зовут Ваамчо. Как по-вашему, не знаю. Давай, если хочешь, пока он спит.
Совершенно огорошенный Эрик пролез в ярангу, мимо горящего в передней части костра в тёплый полог, устланный оленьими шкурами… В ту ночь Эрик и Светлана-Кэргына стали супругами.
      Эрик ненадолго задремал, а когда проснулся, перед ним стояло блюдо с недавно разогретой (видимо в котелке) варёной камбалой и чашка со слегка посоленным и забеленным оленьим молоком зелёным чаем. Эрик знал, что чукчи соль не любят, но чего не сделаешь для дорогого гостя. Мальчик проснулся и подсел к столу.
   - Что с вами произошло? За что вас превратили в моржей? – спросил Эрик. – И, может, теперь, когда тебя полюбил человек, ты снова обратишься в женщину? В смысле, насовсем, а не до утра?..
   - Эх.. Не всё так просто, - вздохнула Светлана-Кэргына, - слушай нашу историю. Мой покойный муж, отец Ваамчо, год назад убил белого медведя. А его жена-медведица ворожить умела, вот и заколдовала. Сколько я просила помощи у людей – один ты меня понял.
Эрик призадумался. По школе ходили упорные слухи, что дед одного из подростков – белый шаман. Эрик позвонил старику, получил согласие и в ближайшее воскресение, захватив плиту табака и плиту зелёного чая, направился в гости. Старик жил один в типовой однокомнатной квартире. Угостив Эрика его же чаем, хлебом и шпротами, шаман закурил трубку и прикрыл глаза. Казалось, он заснул. Эрик хотел было потрясти хозяина за плечо, но тут седой чукча вернулся из мира духов.
- Странная у нас земля, странная, - заговорил он. – Любой зверь, птица, рыба, деревце, даже мох-ягель – среди всех колдуна можно встретить. Но звери и растения применяют колдовство один раз и только чтобы спасти свою жизнь.
- А медведи? – осмелился спросить Эрик.
- Да, медведи, они как люди. Среди них настоящие шаманы попадаются. В общем, слушай. В следующее воскресение в семь утра, минута в минуту, жду всех троих. Ты мне позвонишь, я выйду, пойдём-поползём на берег, а там увидишь, что будет. Но имей в виду – на один день я буду вынужден превратить тебя в моржа. Порыбачу где-нибудь рядом, послежу, чтобы никто вас не тронул. Если что, вечером сделаю тебя человеком. Не пропускать же тебе работу, ты человек нужный. Если что, в следующее воскресение опять попробуем.
Эрик не очень-то понял, что к чему, но слова шамана вселили в него странную уверенность.
Так, в воскресение утром, оказались все четверо на берегу моря. Старик закрепил сеть колышками, закинул её в море, взмахнул руками… Эрик почувствовал, что стремительно толстеет и медленно опускается на лёд. Тонкая полоска светлых усов обратилась в огромные бивни. Руки укоротились, на них выросли крупные когти. Одежда превратилась в прочнейшую шкуру. Ужас объял Эрика. Но тут он увидел, как Светлана-Кэргына и Ваамчо (естественно, в моржовом обличье) радостно ползут к воде. Через десять минут он и сам весело бултыхался среди льдин, не чувствуя холода.
   Где-то через час Эрику захотелось перекусить. Мимо плыла рыбка-бычок. Но, только Эрик разинул пасть, бычок завопил:
- Станьте волками!
Заклинание подействовало. Тут-то все трое поняли, что в холодной холодной воде сухопутному зверю ой как невесело. Светлана-Кэргына взяла Ваамчо за шкирку и поплыла к берегу. Эрик неуклюже последовал за ними. Бычок тем временем уплыл по своим делам.
- Мама, я хочу кушать! – хныкал волчонок Ваамчо.
К добру ли, к худу, навстречу им бежал аппетитный пушистый песец. Но только Светлана-Кэргына опустила своего детёныша наземь, как песец тявкнул:
- Станьте птицами-кайрами!
Взвились все трое в небо, а песец неторопливо потрусил дальше.
И тут отличился едва оперившийся птенец Ваамчо.
- Мама, мама! Там, в море, медуза!..
Кинулись три кайры на одну медузу, а та кричит:
- Будьте же вы оленями!
И снова пришлось, замерзая в ледяной воде и судорожно хватая ледяной воздух, добираться до берега.
- Ты мне ребёнка простудишь! – ворчала Светлана-Кэргына, хотя прекрасно понимала, что виновата не меньше Эрика.
   Прошли олень, олениха и оленёнок шагов двадцать по берегу и увидели мох ягель. Только раскрыли все трое бархатные губы, а мох как зашелестит:
- Так будьте же вы людьми!..
… Они стояли на берегу – светловолосый пришелец, учитель биологии и географии, и молодая чукчанка с ребёнком. Все трое были в тёплой одежде, однако со всех ручьями текла вода. Подошёл шаман и вручил Эрику ключ от своей квартиры.
   - Быстро сушиться! Пока я ещё сети сверну… В ванну не лазить. Разденьтесь, обернитесь хоть в полотенца и включите обогреватели. Одежду с вешалки можете взять. Из шкафа тоже. Чай заварите…
- Спасибо, отец, - поблагодарил Эрик.Молодая семья гуськом двинулась по берегу.